Читать книгу Господарство Псковское - Владимир Малыгин, Владимир Владиславович Малыгин - Страница 6

Псков

К лету город стал походить на разворошенный муравейник. Повсеместная стройка, ржание лошадей и окрики людей, лай собак и беспокойное мычание коров, перестук топоров и молотков, визжание пил – вокруг была одна большая стройка. Наши торговые ладьи и баржи успевали только разгрузиться и сразу же, загрузившись, уходили в новое плавание. Расширившиеся по осени мастерские опять не справлялись с поступающими непрерывно заказами, и в процессе работ пришлось вносить изменения в генеральные планы, увеличивая их количество. Казавшееся ранее огромным поле перед нашей крепостью уже почти полностью было занято новыми строениями. Как и было задумано, моя крепость превращалась в город мастеров. Даже скотный двор, до последнего державшийся за свое место в восточном углу крепости, вынужден был всё-таки перебраться за стену. Да и огороды за крепостной стеной пришлось переносить подальше, кое-как выдержав горячий напор Милены. Жена плотника встала грудью, в прямом и переносном смысле, на защиту общественных грядок. С одной стороны, всё верно – где нам ещё можно было взять свежие овощи, не на рынке же всё время закупаться. Да и своё всё равно вкуснее. Только выделив новые наделы под огороды и перенеся изгороди смогли кое-как договориться с непримиримой хозяйственницей. А как с ней можно было спорить? Все и так понимали, что хозяйка была полностью в своём праве – сколько труда в землю вложено. А теперь получается, что кроме труда и потерянное попусту время. Планы и надежды насмарку. А ещё надо было раскапывать новые земли и готовить их к посеву, благо хоть семян было достаточно. Пришлось и выпасы переносить вместе со скотными дворами подальше от огородов. Кстати, земля в этом времени была гораздо плодороднее, чем в моём. То ли этому способствовали невырубленные леса, и почва ещё не выдувалась ветрами и не смывалась дождями, а только набирала силу от опавшей осенью и перегнивающей за зиму листвы. Листвы же было много. Даже несмотря на то, что почти весь лес, прилегающий к окольному городу, мы вырубили, оставив только кое-где молодую поросль для красоты и озеленения города. Да ещё и пересадили много лиственных деревьев и ёлочек.

Для дружины пришлось строить четвёртую казарму – всё-таки приток пополнения хоть и тонким ручейком, но тёк. Теперь у нас было три с половиной сотни стрелков. Старая гвардия в две сотни составляла основу, а новое пополнение усердно занималось стрельбой, навёрстывая в обучении. Добавились и мечники. У них больше всего было пополнения. Туда брали всех желающих, кто выказал хоть какое-то умение. Численность пехоты составила более шести сотен без учёта морских команд. Да и егеря после зимнего сезона увеличили свой состав на добрых полсотни человек. Среди прибывающих к нам переселенцев постоянно крутились зазывалы и вербовщики, всеми возможными способами заманивая парней на службу в княжескую и боярскую дружины. У Трувора дела шли также неплохо, и общая численность наших бойцов уже переваливала две с половиной тысячи человек. Вроде бы и много по меркам славянского мира, но если сравнивать с собираемыми в походы варяжскими дружинами или же с хазарским войском, то это была капля в море. В зависимости от размеров один дракар берёт от двадцати до пятидесяти человек. В особых случаях это количество резко возрастает до сотни воинов и более. Вот и прикиньте, если этих дракаров будет триста… Так что нам ещё расти и расти. Да и планируемые к постройке новые крепости надо будет занимать хоть каким-то гарнизоном.

Мастерские опять пришлось расширять: увеличивались занимаемые ими площади и росло количество занятых на производстве людей. Очень много желающих было приобщиться к таинствам ремёсел, и у нас при школе заработали вечерние курсы обучения профессиям. В теории. Практику всё равно проходили на производстве. Разрастались и посады при нашей крепости, которой уже никак не подходило такое название. За это время наше первоначальное поселение значительно расширилось и уже почти начало сливаться с городом. Скорее, мы могли назвать себя производственной частью этого города – так было бы более правильно. Среди горожан мы как-то сразу стали прозываться мастеровым концом. Ещё у нас обозначились Изборский и Нарвский, Новгородский и Опочецкий концы. Город получил территориальное разделение. Каждый конец выбрал себе старшину и посадника, и уже они участвовали в общегородских собраниях и совещаниях. Они же выбирали и городского посадника и командующего городским ополчением, так называемого тысяцкого. Духовная же власть была представлена нашими волхвами, старшим из которых был выбран или уж назначен – мы в это не вникали – Яромир. Вместо боярского вече у нас получилось что-то вроде думы, в которую вошли и бояре с купцами, и старшины-мастера. Дружину представляли Изяслав и княжеский уже тысячник, Радогост.

Пока у нас решались организационные вопросы, прибыли выборные старшины от чудских племён, соблазнённые Яном, нашими товарами и всё возрастающим военным влиянием Пскова. Впечатлённые огромной каменной крепостью, покорённые вольготно раскинувшимся городом, придавленные показанными мастерскими, послы долго не торговались. Вытребовав военную защиту и льготы по товарам первой необходимости, подмахнули договор о вхождении в Псковское княжество. Договорились о строительстве новых крепостей и выделении ими для этого рабочей силы в виде тяглового скота и людей, а также в снабжении продовольствием строителей, и распрощались с ними. Опять пришлось отправлять дружинников в объезд по новым землям, чтобы донести до всех эти важные вести. По первоначальным прикидкам новые крепости нужно было поставить в устье Западной Двины и Наровы и на острове Даге. И если на острове со строительством всё было понятно, так как там была прямая заинтересованность Яна, то в остальных местах по застройке приходилось долго и обстоятельно думать. А пока было решено отложить стройку до осени. Пока проведём разведку, наберём людей в местных поселениях, поставим фактории и остроги, время и пройдёт. А уже потом будем постепенно завозить строительные материалы и поднимать стены. Заодно окончательно и определимся с точными местами закладок крепостей.

Между делом получилось обучить новому ремеслу мастеров Рюрика, приехавших познавать лесопильное производство. Приняли и Синеуса, самолично посетившего нас в самом начале лета. Тоже долго разговаривали с ним о дальнейшем сотрудничестве и возможном расширении наших княжеств. Нарисованную мною карту затёрли до дыр. В конце концов договорились. Синеусу уходить на север и основывать новое городище в Выборге. Благо там пока никого не было, только маленькая рыбацкая деревушка о нескольких хижинах. Место хорошее и перспективное. Хорошо укрепиться и, уже используя Выборгскую крепость как плацдарм, начинать планомерное продвижение дальше на север и на запад, вдоль побережья. По возможности с местными племенами заключать мирные договоры, применяя военную силу только в крайнем случае. Пока ещё варяжские хирды разобщены и единого управления ими нет, надо этим успеть воспользоваться. Да и до Пскова от Выборга будет гораздо ближе. Зацепимся, потом дальше двинем. А в Старой Ладоге оставаться никакого резона нет. Новогород под боком не даст свободно дышать. Да и толкаться локтями что-то не хочется. Есть возможность подмять новые земли, значит, нужно этим воспользоваться. Закончили затянувшееся обсуждение уговором встретиться через пару седмиц в Ладоге и уже оттуда всем вместе дойти до Новогорода и переговорить с Рюриком.

Я торопил Трувора, совсем скоро история должна была помчаться вскачь, наступало время очередного передела границ. Кто сколько успеет подгрести под себя, тот с тем и останется. В Европу нам соваться уже поздно, а вот север и восток ещё были сплошным белым пятном. Юг постоянно сотрясали набеги кочевых племен, то ли ещё будет. Мы лучше уйдём на север, как говорил один известный герой Киплинга. А Европа уже сама начинала поворачивать голову на восток – манили неизведанные богатства восточных земель. Вот и надо было её опередить.

Поездка в Новогород прошла обыденно, почти без осложнений. Голова Рюрика была занята новым городом и восстановлением своей дружины. Поэтому наше предложение об уходе Синеуса из Ладоги и о переселении его на берега Варяжского моря вызвало сначала недоумение, а потом и откровенное неприятие. Ослаблялась не только Ладога, открывался прямой путь варягам на Новогород. А дружина пока не готова. И стены не подняты – приходи и бери голыми руками. В итоге договорились пока оставить всё как есть, но отправить в Выборг часть дружины со строителями и начать подготовительные работы для постройки крепости. В Ладоге оставался Драгомир и в отсутствие Синеуса обязан был следить за городом.

Предупредил Вольга о возможном появлении хазар следующей весной на южных рубежах новгородских земель. А что? Пусть лучше загодя готовятся к тяжким временам, чем потом сломя голову навёрстывать упущенное время.

Заручившись принципиальным согласием Рюрика и согласовав наши планы по возможному расширению княжества на север и запад, отправились в обратный путь. Ещё уговорились с Синеусом, что свой поход на Выборг он начнёт с захода в Псков. Есть такое желание пойти с ним вместе, определиться с постройкой новой крепости. А оттуда необходимо дойти и осмотреть остров Даге и южное побережье Варяжского моря до Двины. Нужно вживую посмотреть на места, где будем закладывать форпосты. Да и устье Наровы тщательно обследовать не помешает. Поэтому по возвращению готовим ватагу строителей, загружаем баржу стройматериалами, подкрепляем всё это тремя десятками дружинников и выходим в поход. Подыскиваем наиболее подходящее место для строительства острога в устье Наровы и разгружаемся. Ватажники приступят к строительству под охраной бойцов, а мы с Синеусом двинем дальше.

Так всё и вышло. Несколько дней нам пришлось потратить на выбор лучшего места для закладки нового города и разгрузки баржи. Проводив взглядом уходящий в сторону Пскова за новыми строительными материалами парус, мы распрощались с остающимися на берегу людьми и отправились творить новую историю.

Добравшись до Выборга, увидели там рыбацкое поселение из нескольких покосившихся домишек и что-то похожее на пакгауз на острове в заливе недалеко от коренного берега, про которые нам рассказывал Гостомысл. При взгляде на нелепое приземистое строение вспомнился фильм с Золотухиным – «Остров сокровищ». Там форт был на острове – вот и эта крепостица один в один такая же. Тут и будет наша временная база для дальнейшего продвижения на север, и отсюда нам придётся договариваться с корелами. Осталось только наладить морское сообщение между Псковом и Выборгом и приступить к возведению хорошо укреплённой крепости на месте старой. Потянем ли мы это дело, не знаю. Будет видно.

Переночевал на борту – никакого желания не было находиться среди тесных стен в грязном помещении. Да ещё и земляные полы кругом, по которым наверняка скачут блохи или ещё что похуже. Короче, ночевал на борту. А рано утром постарался поскорее уйти в море, потискавшись среди многочисленных островков и мелей. Курс держали на остров Даге. Надо было увидеться с Яном и договориться о подходящем месте для постройки островной крепости. И на побережье надо было бы закрепиться. Хватит ли у нас сил на всё? Должно хватить. Иначе и не стоило затеваться.

Всю дорогу море было пустынным, спокойным и тихим. Размеренно скрипел такелаж, покряхтывая при переваливании с одной покатой волны на другую, да вездесущие чайки своими пронзительными криками вносили некое разнообразие в монотонное путешествие.

При подходе к островам нам наперехват выскочили было чьи-то паруса, но, подойдя ближе и разглядев вымпелы на мачте, повернули обратно. А в почёте мы тут – уважают. Когда остров приблизился и начал закрывать горизонт, навстречу вышел знакомый дракар, почти на месте развернулся, вспенив воду и мощно загребая вёслами, и пошёл рядом с нами. С борта на борт лихо перепрыгнул пиратский вожак, выказывая свою удаль. Дракар обогнал нас и ушёл вперёд. Ну и мы пошли за ним не спеша. Тем временем на борту происходила церемония встречи и приветствия. Ян раскланивался перед князем, приглашая того в гости, искоса поглядывая в мою сторону и отслеживая реакцию. Наконец и до меня дошла очередь получать положенную порцию здравиц. Вытерпев довольно продолжительную торжественную речь, прошли все вместе к кормчему, и Ян показал нам место для швартовки. Подождав, пока наша посудина прижмётся к причалу, он перепрыгнул через борт и укрепился на дощатом настиле, широко расставив мощные ноги:

– Ещё раз добро пожаловать на остров. Столы уже накрыты – прошу в поселение.

– Столы – это хорошо, это всегда к месту, – громко подхватил Синеус, вышагивая по перекинутым сходням.

Ну и я скромно спустился за ним. Даже говорить ничего не стал, да и что тут можно добавить, всё и так к месту сказано. Пусть за меня мой желудок громко пробурчит.

После затянувшегося обеда, не сказать, что и очень уж богатого, но зато сытного, вывалились на улицу, отдуваясь. Угощали в основном рыбой и мясом. Рыбы было много во всех видах: и жареная, и варёная, копчёная и солёная. Даже вяленая лежала скромно с краю, уложенная сухой белёсой горкой. Ну… и мясо. А куда в это суровое время без мяса? Без мяса и мечом не помашешь, и вёслами не поработаешь. Так что, наевшись или попросту набив живот, можно было заняться наконец государственными делами. Местное пиво, хоть и вкусное, но крепкое, пить отказались – не в обиду хозяевам. Дел много, и разговор будет важным. Голова нужна ясная. При взгляде на нас, с большим сожалением были убраны напитки со стола для всех присутствующих. Вот и правильно – поговорим на трезвую голову.

Пройдя по берегу, уселись на прогретые солнцем валуны. Разговор обещал затянуться, надо было обсудить и место будущей постройки островного форта, и долю участия в строительстве островитян. Опять же, по нашим задумкам, всё снабжение продовольствием строителей ложилось на плечи местных. Но это по нашим, а вот как оно сложится на самом деле, надо договариваться.

К вечеру договорились обо всём. Да и как было не договориться? С нашим приходом менялась жизнь на острове, да и весь расклад в регионе, прилегающем к островам, должен был поменяться в пользу островитян. Ну и в нашу пользу, конечно. А иначе не стоило и затеваться. На завтра наметили поход на большую землю – будем встречаться с местными вождями, договариваться о союзничестве. А то, может, наш договор с послами до этих мест ещё не дошёл… Поэтому пока начнём говорить о союзничестве, а там, по обстановке, будем решать и о переходе под нашу руку. Да они и сами попросятся, когда своими глазами посмотрят на грядущие перемены. Одно дело слово, а вот когда это же слово подкреплено делом, то это уже совсем другое.

Домой возвращались удовлетворённые проделанной работой. Впереди много забот: надо набирать строителей и выделять воинов на новые земли, отправлять строительные материалы к местам закладки будущих крепостей. Но это всё заботы приятные, хотя и хлопотные. Всё, что делается для укрепления своей земли – а эта земля вся наша, – надо делать по возможности быстро. Затишье скоро закончится. Варяги опять соберутся с силами и снова начнут пробовать нас на зуб. Поэтому надо успеть до этой пробы закрепиться на побережье по максимуму.

Псков

Конец лета и осень пролетели в напряжённых хлопотах. Кипела работа в мастерских – лесопилки и кузнечные мастерские не справлялись с навалившимся объёмом заказов. Как всегда, не хватало строительных ватаг и плотников. Разрастался город постоянно прибывающими переселенцами, возводились новые жилые дома. Удалённые изначально хутора и выселки уже переставали быть столь удалёнными.

Замыкалась постепенно окружная стена вокруг окольного города на севере, сливаясь в одно целое с нашими укреплениями. Мастеровой конец снова разрастался – срочно требовались новые мастерские.

В устье Наровы заканчивали постройку первого острога. Теперь там будет сидеть постоянная дружина. Долго рядились, но в конечном итоге уговорили Изяслава осесть там воеводой. Хватит с него постоянных походов – пора и остепениться. Сколько он с Трувором помотался, в Опочке и Изборске дружинниками покомандовал, потом вот у меня в крепости опыта набирался? Опыт воинский богатый, да и в управлении поднаторел. Пора ему выше двигаться. Вот и будет ему в Нарве и служение, и кормление. А чтобы кормление было хорошим, пусть строится, расширяется. А мы поможем. Острог пока возвели деревянный с двойными стенами. Не до каменного сейчас. Этот-то еле-еле осилили до зимы. Со следующего года будем постепенно возводить кирпичные стены и переселять согласных на переезд людей. Поставим мастерские, пристань, жильё отстроим – пойдут люди. Местные, вон, пока на стройке помогали, то уже неоднократно изъявляли желание перебраться под защиту нарвских стен. Перезимуют, а там дело дальше пойдёт.

И у Яна на острове дело стронулось. Заложили фундамент под стены, которые сразу решили ставить каменные, чтобы не пожгли супостаты. Распланировали участок и под посады, и сразу начали обносить его деревянным тыном. Построили крепкую каменную пристань и всю осень завозили кирпич и доски с брёвнами. Так что весной начнётся строительный бум на острове. А пока островитяне договариваются на материке с желающими подзаработать людьми. И, похоже, что весной недостатка в рабочих руках не будет.

А вот в устье Северной Двины пока дело застопорилось. Нет, высадиться-то мы там высадились и свои намерения обозначили перед местными. Даже участок подобрали под застройку и разметили его. А вот дальше дело встало. С местными договориться не удалось о сотрудничестве в строительстве – осторожничают. А нам самим везде не разорваться. Силёнок ещё маловато. Поэтому было решено оставить до весны всё как есть, а уж весной поставить острог на сотню дружинников. Тем временем закончить строительство крепости на острове Даге и уже потом упереться всеми силами в возведение Двинской. А пока будем постоянно посылать разъезды дружинных десятков по всей округе – пусть примелькаются людям. Обозначим таким образом наше постоянное присутствие.

В самом же Пскове Горивой сбился с ног, осунулся и почернел. Людей безопаснику тоже не хватало – расширялось княжество, рос город, строились новые крепости, и везде за всем нужен был присмотр. Необходимо было наладить новую службу для всего княжества. Опять же и значительно возросшая порубежная стража требовала постоянного присмотра. А ещё и таможня… И мыто… Новые дела и новые условия к ним требовали и новых решений. Вот и впахивал княжеский побратим день и ночь, создавая новые службы. Да сами-то службы создать невелика работа, а вот нужных и правильных людей на это дело подобрать… Это задача так задача!

Дрёма, с моей подачи и княжеского разрешения, основал Псковский торговый дом и теперь всё время находился в городе, контролируя всю торговлю в княжестве и за его пределами. Послед, несмотря на свой молодой возраст, уже вовсю водил торговые караваны, что по воде, что по суше. Да и другие помощники в торговле подросли и опыта набрались. Новые торговые лавки открывались не только в Пскове, но и в Изборске и Опочке. Запланированы были фактории и на острове у Яна и в Нарве. И если у Изяслава оставалось за зиму возвести только внутренние постройки – стены-то уже почти готовы, то на острове всё ещё впереди. Хотя ушлый Дрёма предлагал начать застройку с возведения фактории, чтобы не терять драгоценного времени, ну и прибыли, соответственно. Скорее всего, так и сделаем.

До весны Синеус обязался собрать строительные ватажки и охочих людей на переселение в Выборг. Все понимали, что просто так никто не поедет на голое место, поэтому каждому переселенцу предлагалось подъёмное пособие в виде денег и инструментов. Также всем переезжающим обязались предоставить жильё и скотину. Единственным условием было обязательное проживание в Выборге в течение десяти лет. Вот и пошёл разноситься слух по всей округе. Стекались ватажки плотников к Синеусу – рядились, торговались на весеннюю работу. Даже с Белоозера приходили. И никому князь не отказывал, памятуя наши разговоры об острой нехватке строителей. Всем работы хватит. Денег бы только хватило. Но и на эту проблему можно было смотреть с оптимизмом – в Данциге наш товар уходил влёт, и сколько бы мы ни привозили, Даниэлю его не хватало. Ничего, на верфи обещались за зиму построить ещё пять барж.

Флот разделили на торговый и военный. Торговый состоял из барж и баркасов. Туда же отходили и все старые ладьи. А вот военный было решено создать из новых кораблей. Старые так и продолжали ходить, а следующие закладывались на стапелях уже по новым чертежам. Получилось красивое судно – зауженный стремительный корпус с обрезанной кормой, на которой подвешивали перо руля. В этом проекте поучаствовал и Вольг. Мы с ним несколько дней вычерчивали корпус, споря буквально за каждый сантиметр. Зато в результате появилось новое судно со старым именем. Не мудрствуя лукаво, обозвали его уже прижившимся у нас названием «новый струг».

К зиме было решено увеличить количество стрелков на каждом судне. Вернуться к первоначальному количеству. Если после реформ их оставалось десять, то сейчас добавили ещё двадцать. Теперь в поход выходил караван из нескольких тяжело загруженных барж с обязательным сопровождением. Если караван шёл в Старую Ладогу или в Новогород, то обычно обходились одним стругом. А переход через Варяжское море, на закат, обязательно требовал в сопровождение не менее двух боевых стругов. Потому что нет-нет, а мелькал на горизонте полосатый парус дракара, заставляя чаще биться сердца дружинников и внимательнее поглядывать по сторонам.

Всю зиму я провёл в Пскове. Если раньше мы были отдельным поселением и от города нас отделяли пусть и небольшие, но всё же несколько сотен метров, то теперь расширившиеся мастерские и разросшийся окольный город практически слились в одно целое. Единственное, чем мы выделялись, так это крепостной стеной с башнями. Получился как будто замок со своей инфраструктурой внутри городских стен. Да ещё и существование в городе двух дружин – боярской и княжеской – требовало скорого решения. Поломав голову, на общем совете решили оставить в нашей крепости только охрану. А в наших казармах сделать что-то вроде учебной базы для подготовки молодого пополнения. Объединённая же дружина будет находиться в одном месте – в Кроме. Для этого срочно ставили недостающие казармы для бойцов и конюшни для лошадей. Чтобы не было конфликтов между флотскими и сухопутными, всю общую подготовку проводили вместе. Сюда входила и строевая подготовка, и стрелковая, и рукопашная. А вот потом шли отдельные занятия. Так, никто не заставлял флотских учиться конному бою, хотя желающие и находились в свободное от службы время. А сухопутные, по желанию, могли обучиться морскому делу. Такому рвению никто не противился, потому что так можно было точнее определиться каждому дружиннику с местом своей службы. А то на словах сначала захотелось одного, а на деле вышло совсем другое. Мало ли кого укачивало на волнах? Каждому давался шанс найти себя.

Место ушедшего на повышение Изяслава занял Мстиша. Свою семью мой старый товарищ пока оставлял в городе, поскольку в Нарве еще строить и строить. В лучшем случае, если к лету переедут, то это будет очень хорошо.

Как-то вечером я зашёл в кирпичные мастерские и, слово за слово, разговорился со Стояном. Жаловался мастер на возросшие объёмы заказов и на то, что почти на пределе справляется с заказами. Очень уж издалека теперь приходится возить сырьё. Во время разговора вспомнился кирпичный завод на берегу реки Черёхи в моём времени. Почему бы и нам не проверить эти места? Вдруг да что-нибудь получится?

Откладывать надолго не стали. На следующий день, взяв с собой Грома, вооружившись арбалетами на всякий случай, отправились с мастером на разведку. Углядев нас из окошка, на улицу выскочил Головня и, узнав о цели нашего похода, присоединился к нам:

– Прогуляюсь с вами, а то совсем засиделся в кузне. Да и пузо вон начало расти. Погодите немного, переоденусь да прихвачу туесок с перекусом.

– Ну как хочешь. Пошли, прогуляемся. Воздухом свежим подышишь, старое вспомнишь, – засмеялся я.

– Да мы к вечеру вернёмся, – подхватил Стоян.

– Вернёмся, не вернёмся, а погодите чуток. Переоденусь да всё-таки прихвачу с собой чего-нибудь перекусить.

– Хорошо, хорошо, подождём. Вон, у Елени и подождём.

– Заодно и его спросите. Он тоже наверняка с нами соберётся.

– Спросим. Ты собирайся, не тяни.

Головня ушёл собираться, а мы не спеша дошли до Елени. Услышав, куда и зачем мы собрались, мастер печных дел быстро собрался, не слушая наших возражений и уговоров.

– Я с вами пойду. Давно никуда из города не выбирался. Забыл уже, как просто так по земле ходить. Всё бегом да бегом.

– Пошли, коли не отговорить тебя никак.

Уже на самом выходе из ворот окольного города нас перехватил Горивой. Осадив жеребца, спрыгнул мягко на землю.

– Куда это ты, боярин, собрался? Один и без охраны?

– Ну-у, скажем так, совсем не один. Вчетвером идём. Надо место посмотреть, куда можно перенести кирпичные мастерские. Есть кое-что на примете.

– Далеко ли?

– Точно не скажу, но, думаю, что к вечеру вернёмся.

– Тогда возьми моих бойцов на всякий случай. В пути не помешают, а то и помогут.

– Да мы пешком идём, куда нам твои лошадники.

– Ничего. Зато, если что, четыре ноги всяко быстрее будут, чем две.

– Ну вот, собрались сходить прогуляться. Выходили вдвоём, а теперь целый десяток получился.

– А ты думал? Да если с вами что случится, меня князь живьём в землицу загонит.

– Всё, уговорил, пошли мы. И так столько времени на сборы да разговоры потеряно. Вот как раз и Головня поспешает.

– Доброго пути. Ежели что случится, сразу вестника отсылай.

Кивнув, распрощался с безопасником. Обижаться не стоит, у каждого своя работа. Пара воинов никогда не помешает, я об этом только тогда сообразил, когда их в воротах увидел. Затупил.

Так и получилось, что за ворота нас вышло четверо пеших во главе с Громом да ещё пара конников Горивоя. А коль навязали нам верховых, так пусть и несут кони нашу поклажу. Хоть и невелика ноша, но плечи тянет. Без неё и шагается веселее. Размеренным бодрым шагом двинулись вверх по течению реки Великой до слияния её с Черёхой. Там отдохнём и после отдыха двинемся дальше.

К полудню я уже добрым словом вспоминал Горивоя, и не только я. Если бы не всадники, с высоты лошадиных спин выбирающие наиболее удобное направление, то мы до сих пор плутали бы в завалах полусгнивших деревьев в пойме реки. Да ещё и в зарослях травы и камыша выше человеческого роста, вместе с постоянно попадающимися на пути заболоченными участками. В конце концов выбрались на возвышенные места, и сразу стало легче идти. Берег начал подниматься, – появился светлый сосняк на песчаных пригорках. Далеко за полдень мы приблизились к намеченной цели нашего похода. В этих местах огромные залежи глины, которую легко брать и которая не требует никаких добавок. Сразу можно формовать и сушить. Готовый кирпич и черепица.

Провозились до вечера. Пока разведали окрестности, пока нашли удобные подходы к реке, время и пролетело. Пришлось разбивать лагерь и готовиться к ночёвке.

Поздняя осень, рано темнеет. Долго сидели у костра, варили кулеш и планировали предстоящие работы по развитию данного участка. Хорошо, что река под боком, потому что самый удобный для нас способ транспортировки готовых изделий – это по воде. Сухопутный вариант даже не обсуждался после сегодняшних буреломов. Всё время беспокоился Гром – периодически вскидывал голову и вглядывался, внюхивался в темноту. Поначалу и мы встревожились, глядя на собаку, но видя, что пёс никуда не рвётся, постепенно успокоились. Места-то глухие, мало ли кто может быть.

Плотно поужинав и наговорившись, угомонились. Распределили дежурства и начали укладываться. Изредка потрескивали угли в костре, выстреливая искрами в ночное небо. Над головой раскинулась звёздная ширь. В ногах устроился Громчик, спину приятно греет ровный жар углей. Тихо и спокойно. Пригрелся и провалился в сон.

Выбросило из сна резко, причём одновременно с пришедшим страхом, снежной волной прокатившимся по позвоночнику и мгновенно заморозившим лицо и руки.

– Не двигайся! – прошипел сдавленно лежащий ко мне лицом с противоположной стороны костра Головня.

Я замер, лихорадочно пытаясь оценить ситуацию. Сразу же понял, что меня разбудило тихое горловое рычание Грома. Медленно скосил глаза в ту же сторону, куда был направлен взгляд собаки. Пока ничего не увидел, но что-то же происходит? И караульные как сидели, так и сидят у костра, будто спят. Хотя вру – не спят. Вон как копья стиснули – руки даже побелели от напряжения. Медленно и облегченно выдохнули, увидев, что я открыл глаза. Все наши проснулись, но делают вид, что спят. И у каждого оружие под рукой. И мои самострелы тоже рядом лежат – руку протяни, и вот они. Хорошо, что перед сном плюнул на возможное растяжение тетивы и зарядил на всякий случай. Больно уж Гром себя непонятно вел.

– Что? – вопросительно выгнул брови.

– Не знаю, – скосил взгляд на собаку мастер.

Лежим, ждём. Чего ждём, не понятно. Спровоцировать на атаку опасаемся, наверное. Кого? Сколько ни прислушивался, ничего не слышал, да я не видел в ночной темноте. От разлитого в стылом ночном воздухе напряжённого ожидания заломило зубы. Громово ворчание стало затихать, и даже встопорщившийся на загривке шерстяной гребень опал. Пёс бухнул огромную тяжёлую голову на лапы, вздохнул горестно и закрыл глаза. И что это было?

Расслабились на выдохе дозорные, быстро откатился в тень Головня. Да и я перехватил арбалет и перетёк подальше от огня. Сна ни в одном глазу. Так до утра и проворочались с боку на бок, никто не смог заснуть. А рано утром, когда уже можно было что-то рассмотреть под деревьями, недалеко от лагеря нашли чьи-то следы. Пытался, пытался кто-то подобраться поближе! Да, видать, Громово ворчание спугнуло. Горивоевские бойцы по следам прошли, посмотрели, почитали. Двое гостей пришли с южной стороны – обуты в меховые поршни. Протропили их след до реки, там он и закончился. Осталась только узкая полоса на заиленном речном дне от киля да вдавленная выемка в берегу, куда нос лодки ткнулся. На глаз прикинули – судя по уровню воды над оставленной полосой на дне, лодка маленькая, и в ней двое и было. На этом наше следопытство и закончилось. Остальные следы по воде не читаются. Вот только один вопрос покоя не давал: очень уж большой злобой от ночных гостей веяло.

А подходящее место для нового производства мы всё-таки нашли. От реки недалеко и подходы удобные. Можно ставить мастерские и навесы – глина к работе готовая, даже добавлять ничего не надо. Леса вокруг хватает. Можно по реке вывозить готовую продукцию. Вот только придётся теперь озаботиться постоянной охраной – ночное происшествие никак не выходило из головы. Вернёмся, надо будет волхвов поспрашивать и обязательно Горивою рассказать. Может, кто из людей что и слышал. Не разбойнички ли у нас тут рядом появились? Может, остатки недобитышей всё ещё прячутся? Вопросы, вопросы, а ответов нет.