Читать книгу Урфин 2. Новая власть - Владимир Машошин - Страница 4

Серый бетонный коридор, тусклый свет, тяжёлые шаги широкоплечего охранника, который шёл впереди. Урфин отчётливо видел его бритый затылок, толстую шею, широкую, обтянутую тёмно-синей формой спину.

«Отчего он идёт впереди? Неужели не боится, что нападу? – как-то отрешённо размышлял Урфин».

Урфин смерил крупные габариты полицейского, прикинул их к своей тщедушной почти женской фигурке и нахмурился.

«Что б ты сдох!»

Когда его арестовали и везли сюда, Урфин находился в некой прострации, всё происходящее казалось ему далёким и неважным, даже на допросе, который устроили сразу по приезду, следователь казался каким-то нереальным.

– «Ваша фамилия?.. Вы догадываетесь, почему вас задержали?.. Не хотите по хорошему?..»

Все его уловки, намёки, угрозы, которые следователи отрабатывают годами, на Урфина не действовали, до него просто не доходил весь ужас его положения. Возможно, следак об этом догадался и потому отправил в камеру.

Но теперь, когда грузный полицай вёл Урфина по страшным бетонным коридорам, то и дело перегороженными решётками, где-то внутри, вдруг очнулся прежний робкий и слабый Демид. Тусклый коридор без окон сразу показался душным, ему захотелось любой ценой вырваться, выбежать, просочиться наружу или хотя бы один раз вновь вдохнуть свежего вольного воздуха, но это было не возможно и от осознания невозможности такого простого действия, кровь стыла в жилах.

– Лицом к стене, – скомандовал конвоир.

Урфин повернулся к стене и остановился, хотя конвоир, кажется, даже не смотрел на него.

Охранник лениво сунул ключ в замок решётки, замок скрипнул, загремела решётка.

– Вперёд.

– Куда его? – им на встречу вышел мужичок небольшого роста в годах, настолько широкоплечий, что казался квадратным.

– Титов, приказал в седьмую, – сообщил конвоир.

– О-о, рецидивист значит, – удивился мужичок.

– Да не, кажись первоходок, – конвоир покосился на Урфина.

Квадратный мужичок остановился в нерешительности, его фуражка чуть съехала на затылок, обнажив крупные залысины:

– Так, в седьмой урки?!

– Приказано в седьмую, – невозмутимо отрезал конвоир. – Разговаривать со следователем ему западло, – шёпотом добавил он.

– А-а, ну, тогда понятно, там быстро заговорит, – кивнул мужичок.

Урфин старался не слушать тюремщиков, он изо всех сил сдерживал пробуждение внутри себя слабого прежнего Демида, того самого продавца-неудачника, от которого всю жизнь старался избавиться.

«Не сейчас, только не сейчас, не время совсем… – молил он все высшие силы».

Увы, без ритуала и медведя, его силы гасли на глазах, словно угли в заброшенном костре и кто знает, сколько ещё он продержится, а потом… что будет потом? Даже представить страшно. Ему бы только на минуту заглянуть в глаза Топа, зачерпнуть пригоршню бешеной сумасшедшей силы, уж он бы показал хоть этому следователю, хоть уркам, но Топ был далеко.

– Это ты парень зря, следователя надо уважать, он твой царь и бог… – бормотал квадратный мужичок, идя позади. – Теперь вот хлебнёшь… Стоять! – вдруг скомандовал мужичок. – Лицом к стене.

Звякнул засов, заскрежетал замок, массивная стальная дверь скрипнула и открылась.

– Вперёд.

Урфин замешкался, собираясь с духом, но мужичок толкнул его в спину, и он влетел в камеру.

Дверь, позади, захлопнулась, и снова заскрежетал замок, Урфин стоял у входа.

В камере, судя по койкам, рассчитанной на четверых находилось человек десять, от тел так рябило в глазах, что он не мог их сосчитать.

Заключённые сразу умолкли и уставились на Урфина, их взгляды, казалось, прожигали ему мозг.

Изо всех оставшихся сил он мысленно обратился к той силе, что всё это время руководила им, но почувствовал лишь слабую с каждой секундой тающую связь.

«Молчи… – только и крутилось в голове».

И Урфин решил молчать, а ещё не двигаться.

– Пацаны, гляди, это кого к нам кинули? – откуда-то из толпы вынырнул испещрённый синими наколками длинный жилистый парень.

На нём был серый вязаный свитер и спортивные штаны, щербатый рот презрительно кривился.

– Эй! Ты кто? – парень подскочил и выдохнул в лицо кислым неприятным запахом то ли перегара, то ли ацетона, в смеси с табаком.

– Это вообще парень или баба? – подтянулся второй в чёрной толстовке и светлых штанах.

Парни, мелькавшие перед глазами Урфина, были одинаково лысые, со щербатыми ртами, отчего казались близнецами.

– Гюльчатай, где твоя паранджа? – откуда-то сбоку съязвил третий, высокий и крепкий парнишка.

– Гюльчатай, точно! – парни заржали, показывая остатки гнилых зубов.

– Эй, Гюльчатай, сиги есть? – обратился к Урфину худой и жилистый.

Внутри Урфина шла упорная борьба, робкий прежний Демид метался от ужаса, а сильный уверенный Урфин наполнялся гневом, но всё-таки пока остатки сил ещё оставались и Урфин победил.

– Я Урфин, – зло процедил он, поймав взглядом жилистого уголовника.

Ненависть закипала, ярость уже клокотала будто вулкан, но уголовник, видимо, ничего не почувствовал.

– Урфин, мужики, слышали? – парень осклабился и оглянулся на сокамерников. – Он Урфин…

– Как в сказке что ль?.. – усмехаясь, переспросил урка в чёрной толстовке.

– А чё, нормалёк так, Урфин здесь, значит, скоро и деревянные солдаты подтянутся, – жилистый парень глядел свысока и презрительно усмехался.

– Может пропишем? – парень в чёрной толстовке подмигнул жилистому. – Ты как, Гюльчатай, хочешь прописаться?

– Ша, Чика, уйми канитель, – из дальнего угла камеры вдруг поднялся какой-то человек.

Усмешки мигом сползли с лиц уголовников, урки почтительно расступились.

– Не тот ли это Урфин, о котором весь город базарит? – поднявшийся человек был высок, крепок, голова покрыта тёмными с проседью волосами, а живой энергичный взгляд выдавал в нём хитреца.

– Так то шо из белых?.. – вновь высунулся жилистый.

Человек, по-видимому, местный главарь, глянул на жилистого парня и тот замолк.

– Не знаю за город, но возможно, – как можно спокойней пробормотал Урфин.

– Наслышан, – человек, которому было, на вид, лет сорок улыбнулся. – Я Дизель.

При этих словах Урфин вздрогнул, воспоминания пронеслись молнией – комната с длинным столом, на столе человеческая голова, стену украшает автомат; кажется, это было совсем недавно.

«А ведь это я за ним посылал Железного, вот ведь как… – подумал Урфин, разглядывая авторитета».

Дизель выглядел миролюбиво, хотя он не мог не знать, что Урфин хотел его убить, и что теперь? Их взгляды встретились, мысли Дизеля плавали, где то совсем рядом, кажется, чуть-чуть и прочтёшь их, но силы Урфина таяли и он не смог.

Дизель повернулся к жилистому:

– Шнур, устрой сидельца.

Жилистый парень по кличке Шнур кивнул и засуетился возле нижней койки слева. Через минуту, он скатал матрас и освободил койку. Затем подвёл Урфина, помог уложить матрас, а потом отошёл.

Наконец то, Урфин присел на койку, тяжесть пережитого разом навалилась на него, веки налились свинцом, и он готов был уже упасть и уснуть, но тут подошёл Дизель.

– Разреши? – он взглядом указал на постель.

Урфин кивнул и чуть отодвинулся.

– Базар есть, – сказал Дизель, присаживаясь рядом.

Урфин молчал, в голове шумело, мысли разбегались в разные стороны, единственное желание сейчас – это упасть на подушку и закрыть глаза.

– Басота правду гутарит, что ты Змея и центровых подмял? – Дизель внимательно глядел на Урфина.

От пристального взгляда заныл висок, но Урфин усмехнулся:

– Подмял бы, если б сюда не попал.

Дизель огляделся и ещё больше понизил голос:

– А если выйдешь отсюда, всё в цвет?

Урфин нахмурился и промолчал.

– Не кипишуй, я не что б растихарить… дело есть. – Эй, на пальме, шкуру не три, – крикнул Дизель.

Над головой скрипнули нары.

– Ладно, горох-майдан, закатывайся, поздней перетрём, – Дизель поднялся и пересел на свою койку.

Урфин повалился и сразу же закрыл глаза…

Тёмный коридор выложен из больших каменных блоков, вдоль стен шипят факелы, их свет мечется, по стенам пляшут тени. Где-то он уже видел этот коридор. Ах да, там впереди должен быть зал, в котором его ждала Лена.

Он двигается вперёд, с каждым шагом силы прибывают, уверенность, что здесь его судьба растёт.

Когда показываются массивные высокие двери Урфин почти бежит, с ходу он распахивает двери и зажмуривается. Тысячи горящих свечей заливают тёплым живым светом огромный зал.

Внутри не оказалось стола, как в прошлый раз, вокруг вообще нет мебели, но в центре зала стоит тёмная фигура, скорее даже не фигура, а клубящееся чёрное облако похожее на человека. Лишь его глаза яркие и человеческие.

Мгновение Урфин стоит ошарашенный льющимся отовсюду светом, простором зала и этим человекоподобным облаком, затем в голове раздаётся голос: «Подойди». Он делает несколько шагов и заглядывает в человеческие глаза чёрного облака.

И тут же всё становится понятно, его словно осеняет, и теперь Урфин знает, как ему действовать, что делать и главное, как выбраться из этой передряги. Приятное чувство превосходства приходит на смену страху и неуверенности, ему хочется смеяться, ведь скоро он увидит Лену…

– …Эй… Лабик…

Видение дрогнуло, свернулось и исчезло.

– Лабик на выход! – грубый крик, наконец, ворвался в сознание.

Кто-то его тормошил за плечо, Урфин ещё не открыл глаза, но суровая пугающая действительность уже вцепилась в него мёртвой хваткой.

– А, что?.. – спросонья спросил Урфин.

Над ним нависало уголовное лицо, кажется, парня зовут Чика.

– Вертухай кличет, – прошептал Чика.

– Лабик есть? Сколько ждать, на выход! – послышался грубый окрик.

Урфин скинул ноги и сел.

– Шевелись, не у мамки на блинах, – уже знакомый Урфину квадратный охранник, стоя в проходе, согнул в руках резиновую дубинку.

Урфин поднялся и пошёл к выходу.

– Давай, давай, – охранник подтолкнул его в спину. – Лицом к стене, – скомандовал он, когда они вышли из камеры.

Дверь камеры захлопнулась, заклацал замок.

– Вперёд, – скомандовал охранник.

Урфин не спрашивал, куда они идут, зачем, его мысли крутились вокруг странного видения, сон ли это, или же нечто большее? Во время видения ему всё казалось таким понятным и лёгким, но теперь вновь одолели сомнения.

«А если это лишь глупый сон? Просто разыгралось больное воображение от стресса и усталости, ведь тогда всё будет наоборот, я только всё испорчу и сделаю ещё хуже… – размышлял Урфин, шагая по коридору».

Однако решать нужно было сейчас, пока его ведут по зарешёченным коридорам, там, наверху, в кабинете, он должен уже знать, решиться ему или забыть об этом. Но ведь это его единственная надежда на спасение?..

Следователь, длинный сухощавый и белобрысый мужчина сидел за столом:

– Присаживайтесь, Дмитрий Авдеевич, ах, извините, Демид Авдеевич, так вас, кажется, зовут?

Урфин сел, он старался не глядеть на следователя. Кабинет маленький с одним столом, который расположился перпендикулярно к окну, угол возле окна занимал большой сейф, дверца открыта и на полке, на кипе бумаг, лежал пистолет.

– Ну, как устроились? – следователь смотрел насмешливо. – Вы, наверное, запамятовали, я следователь прокураторы, Титов Андрей Викторович, веду ваше дело.

– Моё дело? – переспросил Урфин.

– Да, а что вы удивляетесь? Ваше дело, а точнее, дело об убийстве Казанцева Дмитрия Анатольевича по кличке «Американец» и Жукова Григория Викторовича по кличке «Змей». Оба, между прочим, лидеры ОПГ.

– Посмотрите на меня, кого я мог убить, да ещё, как вы говорите, лидеров преступных группировок? – Урфин развёл руками.

После странного сна-видения, он чувствовал прилив сил и даже некоторый экстаз, прежние страхи утихли, а вместе с ними крепла решимость выполнить то, что подсказал этот сон.

– Это мы выясним, не сомневайтесь, – строго произнёс следователь.

– Мне кажется это какая-то ошибка, вы просто перепутали меня с кем-то, – Урфин даже улыбнулся.

– Ах, Демид Авдеевич, если бы вы знали, как часто звучат здесь эти слова, но поверьте, случайных людей у нас не бывает, – следователь испытующе вглядывался в лицо Урфина. – Будет гораздо проще и лучше, лично для вас, если вы честно во всём признаетесь.

– Я не знаю, в чём я должен признаваться, – Урфин пожал плечами.

– Бросьте! – следователь сверкнул глазами. – Вот, – он порылся в бумагах на столе, и несколько бумаг положил сверху, – у нас имеются показания свидетеля, который утверждает, что вы собирались убить «Американца» и «Змея». В помещении, где вы находились перед арестом, обнаружены головы убитых и множество ваших отпечатков, так что не надо врать. Вам же лучше самому признаться во всём, оформим явку с повинной.

Урфин внимательно смотрел на следователя, и чем больше глядел, тем чувствовал всё большую решимость на тот самый рискованный шаг.

– Этих людей я не знаю и никогда не был с ними знаком, – покачал головой Урфин.

Следователь нахмурился.

– Но готов признаться в другом убийстве, – добавил Урфин.

При этих словах следователь оживился и нетерпеливо заёрзал на стуле:

– Интересно…

– Да, сознаюсь, я убил свою бывшую квартирную хозяйку и спрятал её тело, – со вздохом произнёс Урфин, опустив взгляд.

Следователь аж подпрыгнул и застрочил что-то на листе бумаги.

– А подробнее, когда, где, при каких обстоятельствах? – вопросы так и посыпались.

– Обстоятельств не помню… – Урфин вновь поднял взгляд.

– Ну, Демид Авдеевич, не останавливайтесь на полпути. Не красиво, – покачал головой следователь.

– Обстоятельств не помню, – повторил Урфин, – когда… этой осенью, точную дату тоже не помню.

– Ну, как же так? – следователь усмехнулся. – Убили человека, свою собственную хозяйку и даже не помните, как, за что?..

– Не помню, помутнение у меня случилось, очнулся – труп, но куда спрятал могу показать.

– Так, ну что же, проверим, – следователь окончил писать. – Прочтите и распишитесь, – протянул он Урфину листок бумаги.

Урфин, не читая, расписался.

– Конвойный! – крикнул следователь.

Дверь распахнулась, вошёл охранник.

– Уведите.

Урфин поднялся и вышел, мысли кружились бешенным хороводом, с одной стороны он сделал всё так, как ему привиделось во сне, с другой правильно ли это? Быть может, он просто сошёл с ума?

«Будь что будет, так и так, кажется, я проиграл, – подумал Урфин».

Однако чувствовал он себя уже гораздо лучше, вроде даже силы прибавилось, Урфин сосредоточился на конвойном и прочитал его мысли: «…мало заплатил, но хоть что-то лучше, чем ничего…»

Только тут Урфин обратил внимание, что конвойный повёл его совсем другим путём. Он хотел спросить, куда его ведут, однако не успел.

Охранник распахнул дверь какого-то помещения.

– У вас пять минут, – сообщил он.

За дверью маленькая комнатка с двумя стульями и жёлтым столом, на стуле сидел Дизель.

Дверь закрылась, а Дизель спросил:

– Чего барбос хотел?

Урфин посмотрел непонимающе.

– Следак прокурорский, чего хотел? – усмехнулся Дизель.

– А-а, следователь, хотел, чтобы я в убийствах признался. Явку с повинной обещал.

– Ну и как? – поинтересовался Дизель.

– Я отказался…

– Правильно! – кивнул авторитет.

– Но признался в другом убийстве, – сообщил Урфин.

– Как?! – челюсть Дизеля отвисла.

– Так надо.

– Ну, гляди, – Дизель взял Урфина за рукав и отвёл подальше от двери, – побазарим по чесноку, ты здесь пряник, положение твоё шатко, но чуйка мне подсказывает, что ты фартовый. Так вот, если базар пацанский без лажи, значит отсюда выберешься и тебе нужен будет опытный человек… – их взгляды встретились. – Что скажешь?..

– И ты этот опытный человек? – спросил Урфин.

– Ну, в натуре, Эйнштейн, напряги бестолковку, я единственный могу братву авторитетом собрать, без базара, если сумеешь из под пресса Сыча выскочить и откинешься, то можешь рассчитывать на меня. Вот, – Дизель порылся в кармане и протянул мятую бумажку, – адрес моего доктора. Я здесь тоже не задержусь, через него меня найдёшь.

Дверь комнаты распахнулась, показалось встревоженное лицо конвойного:

– Время вышло.

Урфин спрятал бумажку в карман и вышел, на выходе, ему вслед долетели слова Дизеля:

– Не затягивай!

Пока конвойный вёл Урфина тюремными коридорами, он размышлял о словах Дизеля и пришёл к выводу, что это неплохой вариант. Очень даже не плохой, если, конечно, он выберется отсюда…

* * *

Анатолий Владимирович Суриков с детства любил командовать.

Родился он недоношенным двадцать второго апреля тысяча девятьсот семьдесят второго года, врачи не верили в то, что ребёнок выживет, и потому просто оставили его лежать до утра на подоконнике, рассчитывая утром констатировать смерть. Однако ребёнок выжил.

Первый раз, победив смерть, будущий Толян, Сурик и, наконец, Дизель, с пелёнок подчинил себе домашних. Эта привычка творить невозможное, побеждать непобедимое и подчинять окружающих своей воле осталась с ним на всегда.

Ему нравилось верховодить среди ребят, затем, как-то само собой получилось, что он забросил школу, связался с хулиганами, которые вскоре сделались его верными солдатами, и началась жизнь криминального авторитета по кличке Дизель.

Кстати кличку Дизель он получил не за любовь к машинам с дизельными двигателями и не за страсть к гонкам, хотя его банду так и называют «Гонщики», а за напор, с которым Дизель брался крушить врагов. Словно локомотив он врезался и крушил всё и вся, иногда доставалось и своим.

Однако Дизель вовсе не был безбашенным беспредельщиком или глупым уголовником, иначе бы он не продержался так долго у власти, живой ум и звериное чутьё выгодно отличали его от конкурентов.

Об особом почти мистическом чутье Дизеля в криминальных кругах ходили легенды, например, рассказывали, будто однажды он отказался от весьма выгодной сделки, за которую бился почти полгода. Просто взял и отказался, в банде произошли серьёзные тёрки, его даже хотели подвинуть, но позднее оказалось, что сделка была подставой и те, кто на неё пошли, оказались за решёткой.

С тех пор люди Дизеля верили ему безоговорочно, ни у одного уголовника нет такого чутья как у главаря «Гонщиков».

Знаменитое чутьё спасло его и в этот раз.

Когда ему позвонил человек Сыча и предупредил, что на него готовится покушение, Дизель уже знал, что дело плохо. Непонятное тревожное чувство не покидало его всю последнюю неделю, сердце покалывало, а резкие звуки заставляли вздрагивать. Звонок от Сыча стал последней каплей.

Через своего адвоката или по уголовному «доктора» Дизель организовал на самого себя плёвое дело, лишь бы его на время взяли под стражу. И, как убедился позднее, не прогадал. Всех оставшихся на свободе крупных авторитетов завалили за одну ночь, причём сделали это таким странным способом, что тут есть над, чем поразмышлять.

Дело в том, что Дизель, как он сам полагал, так и не исполнил своей давней мечты – стать хозяином города. Да, у него крупная банда, он контролирует не малую часть городской экономики, но всё это лишь часть целого, а кроме того над ним постоянно нависала фигура Сыча, настоящего хозяина города. Этот Сыч невероятно раздражал Дизеля, скорее всего потому, что Дизель сам хотел занять его место.

И вдруг город потрясли просто невероятные события, чутьё Дизелю подсказывало, что власть Сыча пошатнулась, момент настал – сейчас или никогда! Ему выпал реальный шанс воплотить свою мечту и сделаться полновластным хозяином города, нужно только правильно разыграть карты.

Сидя в камере, Дизель, через адвоката и братву получал всю необходимую информацию, он держал руку на пульсе и готовился в любой момент выступить на арену.

Непонятка выходила лишь с причиной смерти главарей-конкурентов, по всему выходило, что завалил их какой-то фраер, который пришёл в бригаду покойного Белого и объявил себя паханом.

Самозваный пахан за одну ночь, сумел устранить не только «Змея», который любил рисковать, но и опытного осторожного «Американца», прямо в его доме-крепости. По всему получалось, что неведомый фраер владел какой-то мощной поддержкой. С такой силой да со своим уголовным опытом Дизель запросто бы подвинул Сыча, а ещё лучше вовсе прикончил бы.

Пацаны сообщали, что новый пахан называет себя «Урфин», однако никто о нём ничего не знал и даже никогда не слышал. Это настораживало, возможно, этот Урфин агент каких-то спецслужб, надо было осторожно прощупать ситуацию.

Однако чутьё подсказывало, что Урфин ни чей не агент, а как раз то, что Дизелю нужно, то чего Дизель всю жизнь ждал, – его счастливый билет.

Он уже заслал пацанам маляву, чтобы законтачить с этим Урфином, и перетереть, как вдруг, непостижимым образом, таинственный пахан сам оказывается в камере вместе с ним. Невероятная удача!

Другой на его месте воспользовался бы шансом и расправился с врагом, ведь этот Урфин покушался и на него, Дизеля, но, пораскинув мозгами, Дизель понял, что Урфин не случайно попал именно в его камеру. Сыч решил расправиться его руками с тем, кого, возможно, сам опасается, а помогать Сычу, Дизель не собирался.

Он сразу уловил весь ход интриги и сделал ставку на новичка, ведь новичкам, как известно, везёт.

По виду этот Урфин был полным лохом, как он сумел подмять белых и завалить таких авторитетов как «Американец» и «Змей» непонятно, но всё-таки в нём чувствовалась какая-то потаённая сила, слабо, но чувствовалась. Что ж поживём – увидим.

Расчёт Дизеля был прост, – он даёт Урфину шанс показать свою силу, если его подвиг с устранением конкурентов не случаен, значит, нужно держаться Урфина, потом узнать в чём его секрет, а там… придёт время Дизеля.

Ну, а если Урфин облажается, тогда всё останется по-старому и придётся вновь ходить под Сычом.

Как ни крути, Дизель будет не в накладе. Вот только долго тянуть с этим нельзя, если Сыч прознает, что Дизель переметнулся, то найдёт способ расправиться с ними обоими. Тут на двух стульях не усидеть.

Потому, устроив тет-а-тет встречу в комнате свиданий, Дизель на полном серьёзе сказал Урфину:

– Не затягивай!

Теперь только ждать, как поступит Урфин, сумеет быстро выбраться, или, дождавшись прямого приказа Сыча, придётся всё-таки добить его?

«Вся жизнь на кону… – подумал Дизель, когда за Урфином закрылась дверь».

Внезапно он представил как сейчас, где-то в своих ментовских кабинетах, Сыч бегает из угла в угол и ждёт новостей.

Губы Дизеля дрогнули и расплылись в усмешке.