Читать книгу Война. Мифы СССР. 1939–1945 - Владимир Мединский - Страница 40

И летели наземь самураи под напором стали и огня

Четырежды Герой Советского Союза Г. К. Жуков еще и Герой Монгольской Республики. Там, в Монголии, на Халхин-Голе, взошла его звезда.

На карте Монголии это самый дальний восточный выступ[53]. Названия рек там имеют на конце «гол» или «хэ». То есть «река» – по-монгольски или по-китайски. А «халх» – это «щит». Халхин-Гол – Щит-река.

В мае 1939 года японские войска эту границу перешли и встали у реки. Монголия была предусмотрительно связана с СССР «Протоколом о взаимопомощи». Как там нам могли помочь монголы, неясно, а вот наша армия сразу выдвинулась навстречу японским частям. Начались бои.

Этим ситуация напоминала Хасан год назад. Там и там граница и водная преграда. Вот только теперь японцы не решились лезть непосредственно на советскую территорию. И решили начать с советского сателлита – Монголии.

Рождение Жукова

Жуков прибыл на Халхин-Гол с инспекцией[54]. До этого вся его военная карьера была связана с кавалерией – собственно, ею и командовал будущий Маршал Победы в одном из военных округов. По легенде, отправке Жукова в Монголию «в роли требовательного проверяющего, который не углубится в банкеты с проверяемыми»[55], поспособствовал Буденный. Старый маршал-кавалерист знал комдива как волевого и жесткого командира.

30 мая Жуков отправил в Москву разгромное донесение: командующий корпусом «большевик и человек хороший и безусловно предан партии, много старается, но в основном мало организован и недостаточно целеустремлен». А операцию по уничтожению противника надо разработать и провести так, чтобы «крепко проучить японских негодяев»[56]. Этот рапорт стал последней каплей – командующего сняли. А самого Жукова тут же назначили на его место. Беспроигрышный сталинский кадровый принцип: критиковать все горазды, а ты сам – бери бразды правления и покажи, на что способен. Или грудь в крестах – или голова в кустах. Буквально выражаясь.

Впоследствии, на Большой войне, Жукову предстояло стать «кризис-менеджером» Сталина, ему всегда доставались самые сложные участки и проваленные другими задания, его бросали туда, где все УЖЕ рушилось, разваливалось, бежало.

Но в этот раз – первый – судьба ему улыбнулась. У Жукова было время для подготовки удара. Один из первых приказов нового командующего – использовать затишье на фронте, чтобы подготовиться к выполнению боевых задач «с меньшими потерями в людском составе».

«При малейшей остановке зарываться в землю». Атаку «начинать после тщательной разведки расположения противника, после подавления его огневых точек огнем артиллерии и минометов». «Атаку производить под прикрытием артиллерийского огня». «Вводить в бой танковые и бронетанковые части против закрепившегося и подготовившего оборону противника без серьезной артподготовки воспрещаю».

Это тот самый первый приказ Жукова. И это тот самый Жуков, про которого говорят, что он всегда заваливал окопы противника трупами наших солдат.

77 сгоревших танков

Надо же было такому случиться, что в первом же сражении Жукову пришлось делать все спонтанно и не по плану. Японцы начали наступление по всему фронту, и пока наши были заняты обороной, ночью еще одна группа японских войск перешла реку в 15 километрах ниже по течению и направилась к нашим переправам. На картах боевых действий видно: стоило им эти переправы взять, и наши оказывались в котле. Реакция кавалериста Жукова была молниеносной. Он бросил выдвигавшуюся для маневра танковую бригаду на уничтожение японского плацдарма. Без всякой подготовки.

В этой мгновенной контратаке у горы Баин-Цаган участвовало 133 танка БТ и 59 бронемашин. Они шли без авиа- и артподготовки, без прикрытия пехотой, без разведки. Танкисты задание выполнили – сбросили японцев в Халхин-Гол. Но потеряли 77 танков и 37 броневиков – больше половины. Пиррова победа?

Считается, что песня «Три танкиста» – про Халхин-Гол. Там, правда, в самом первом куплете говорится «у высоких берегов Амура» – но это ладно… такую привязку к российской, а не монгольской территории можно назвать политкорректной метафорой. Пройдемся же по фактической части.

Так точно и было.

Точнее – три батальона. А разведка, увы, ничего не докладывала. Берега Халхин-Гола охраняли монгольские кавалеристы. Эти потомки Чингисхана, увидев переправлявшихся японцев, просто ускакали куда-то в степь. О том, что враги идут к нам в тыл, Жуков узнал только из донесения случайно натолкнувшихся на них танкистов.

Напор, конечно, был… но потерять больше половины танков за один бой? Для только что вступившего в должность Жукова это могло означать конец. И он это прекрасно понимал.

А что ему было делать? В тыл идут японцы, до них всего 15 километров. До катастрофы – час-два. Богу надо молиться, что стальная воля и волчье чутье позволили ему найти решение – тяжелое, как будет и дальше в его карьере, но верное.

Погубив 77 танков, он спас корпус. Потери в «людском составе» были относительно невелики: сведения по 1-му батальону отсутствуют; во 2-м – 12 убитых, 9 раненых; в 3-м – 10 убитых, 23 пропавших без вести[57]. Людей погибло меньше, чем машин.

Вот тут все правильно. 4 июля японцы начали отход с плацдарма. Весь день они переправлялись через Халхин-Гол под непрерывными авианалетами (бомбардировщики СБ выполняли по три вылета в день), под непрерывным артобстрелом. Тут было не до любования цветами сакуры.

По воспоминаниям, тогда в японской армии появились первые «зомби». Солдаты от непрерывных бомбежек переживали нервный срыв, забывали, кто они и откуда, и уходили в степь… Считались пропавшими без вести.

Так что песня про трех танкистов, получается, по смыслу правильная. Хорошая песня.

Бить японских негодяев

На Жукова, конечно, потекли жалобы в Москву. Но вместо ареста он получил повышение. Теперь под его началом было уже 57 тысяч бойцов. С японской стороны – 75.

Зато у нас теперь было больше самолетов – в 1,7 раза – и танков – в 3 раза. Понимая это, Жуков впервые в мировой практике сделал танки главной ударной силой для обхода и окружения противника. Показал, что умеет не только как кавалерист принимать быстрые решения в экстремальных ситуациях, но и тщательно, как настоящий сухарь – штабной работник, планировать большие операции.

Вводить войска в исходные для наступления районы – запрещено. Все перемещения – только ночью. Рекогносцировки – только на грузовиках и в солдатской форме. Радиопереговоры – только о строительстве оборонительных укреплений и планах осенне-зимней кампании.

А еще по ночам звуковые установки транслировали грохот танковых моторов. Японцы привыкли к ночным перемещениям в русском тылу и, когда действительно началось, не среагировали… Скрывать свои намерения, наносить удар неожиданно, а потом давить до конца – в этом похожи все талантливые военачальники.

26 августа клещи сомкнулись.

Жуков писал об упорстве японцев в халхин-гольских событиях: «Шла траншейная борьба, упорная борьба за каждый бархан. Это была целая эпопея. Возле каждой высоты наши войска встречали бешеное сопротивление. Генерал Камацубара обманывал окруженные части, предлагал им по радио и через голубиную почту держаться, обещая поддержку. Японцы, введенные в заблуждение своим командованием, упорно отбивались. Каждую высоту приходилось брать приступом…»

Японцы потеряли под Халхин-Голом 61 тысячу солдат.

У нас, по данным 2001 года, 9700 погибших.

Непотопляемый авианосец меняет курс

Цена этой победы известна всем.

«Демонстрация советской мощи в боях на Хасане и Халхин-Голе имела далеко идущие последствия, показала японцам, что большая война против СССР будет для них катастрофой»[58].

«Советская победа на реке Халхин-Гол… во многом повлияла на решение японского правительства не сотрудничать с Германией в ее наступлении на Советский Союз в июне 1941 года»[59].

Так писали не мы – западные историки.

Халхин-Гол окончился отставкой командования Квантунской армии и всего правительства Японии. В Токио победила «морская партия», которая повернула вектор экспансии в сторону Юго-Восточной Азии и тихоокеанских островов. Столкновение Японии с США теперь стало неизбежным.

В Европе Франция и Англия безуспешно пытались повернуть Гитлера на Восток. Мы – без всяких дипломатических козней и предательств, без сдачи Рейнской области, Австрии, Чехословакии, одной лишь силой оружия и доблестью наших бойцов – смогли сделать то же самое с Японией. Так, СССР получил безопасный тыл на Востоке (через него пойдет почти половина всех грузов по ленд-лизу).

А Красная армия получила Жукова – как раз перед Большой войной.

«Ты сейчас о последней сопке думаешь, а я – о последнем фашисте. И думаю о нем давно, еще с Мадрида. Пройдет, может быть, много лет, и за много тысяч километров отсюда… в последнем фашистском городе, поднимет этот последний фашист руки перед танком, на котором будет красное, именно красное знамя».

Это монолог героя из написанной перед самой войной пьесы Симонова «Парень из нашего города».

Всем было ясно, что этот последний город – Берлин.

53

Этот аймак так и называется – Восточный. По площади он как раз две Латвии.

54

Краснов В. Неизвестный Жуков. Лавры и тернии полководца. М.: ОЛМА, 2000.

55

Исаев А. Мифы и правда о маршале Жукове. М., 2010.

56

Краснов В. Указ. соч.

57

Исаев А. Мифы и правда о маршале Жукове. М., 2010.

58

J. Macsherry. Stalin, Hitler and Europe. Vol. I. The Origins of World War II. Cleveland, 1968.

59

M. Mackintosh. Juggernaut. A History of the Soviet Armed Forces. London, 1967.