Читать книгу Беглецы из ниоткуда - Владимир Михайлов - Страница 11

Она была все еще очень маленькой и к тому же рыхлой. Просто ком тончайшей пыли, которая вроде бы и не собиралась еще слипаться, чтобы образовать сколько-нибудь твердое тело.

Гравиген в центре тела продолжал работать исправно: система была отлажена на совесть, практически не изнашивалась, потому что никаких движущихся частей в ней не было. Но уж слишком мало вещества добавлялось к первоначальной массе: как ни велика была мощность корабельной энергетики, она все же на несколько порядков не дотягивала до параметров, нужных для создания небесного тела. Так что окажись на поверхности планеты кто-либо из обитателей «Кита», он немедленно начал бы погружаться в пыль и вскоре достиг бы центра, где до сих пор нетленное в этих условиях тело инспектора Петрова обнимало кожух гравигена – и должно было оставаться в таком положении до конца света.

Но люди, как известно, рукотворную планетку не посещали.

Зато кто-то другой…

Или, может быть, – что-то другое?

Впрочем, грань между «кто» и «что» всегда оставалась достаточно неопределенной.

Так или иначе, нечто (или некто) оказалось в пространстве по соседству с планеткой. Хотя человеческий глаз – опять-таки, окажись человек тут рядом – ничего не воспринял бы. Но глаз ведь воспринимает лишь малую часть сущего.

Оказалось. Соприкоснулось. Погрузилось. И через краткий срок задержалось именно там, где покоился вот уже восемнадцать лет инспектор Петров, первый герой предполагавшегося нового мира.

Какое-то время Проницатель пребывал в неподвижности. Он размышлял. Потом, придя, вероятно, к каким-то выводам, приступил к делу.

И уже очень скоро оказался доступным для человеческого взгляда. Очень похожим на человека. Совершенно подобным.

При встрече с ним любой представитель старшего поколения обитателей «Кита», возможно, воскликнул бы:

– Инспектор? Вы? Какими судьбами?..

Хотя, если подумать, то вряд ли встреча прошла бы именно так. Скорее всего она не обрадовала бы человека. А еще вероятнее – испугала. Заставила бы подумать, что с рассудком у него не все в порядке.

Потому что всем было давно известно, что Петров мертв. Умер. Или, точнее, погиб при совершении подвига, и предполагаемая планета стала его гробницей.

А тот, кого мог бы встретить обитатель «Кита», был как две капли похож именно на покойного инспектора Петрова.

Если бы Проницатель предполагал, какие чувства его новый – после воплощения – облик способен произвести на здешнего человека, он, пожалуй, еще подумал бы, стоит ли избирать для ведения переговоров именно такой способ.

Хотя что-то он, возможно, и предполагал – или хотя бы чувствовал. Потому что вряд ли можно считать чистой случайностью, что он избрал для проникновения и контакта именно ту часть корабля, где обитали молодые. Те, кто о Петрове что-то слышал, но в глаза его никогда не видал. А портретов инспектора на корабле не было.

Похож Проницатель на Петрова был потому, что для воплощения он даже не стал копировать тело; он просто-напросто его использовал. Это давало возможность не опасаться каких-то неточностей.

Таким образом, в глубь новой планетки погрузилось нечто, а вынырнул оттуда инспектор Петров собственной персоной.

Вынырнул и – нимало не смущаясь тем, что передвигаться пришлось в пустоте, – полетел к кораблю. Именно туда, где Проницатель бывал уже в своем нормальном существе и успел обеспечить свою безопасность от каких-либо угроз. Поскольку неуязвимых существ не бывает, то и у Проницателя, естественно, были свои уязвимые места.

За несколько минут он достиг поверхности «Кита», а еще через секунду-другую исчез под нею.

Теперь ему оставалось лишь ознакомиться как следует с внутренним устройством корабля и найти в нем кое-какие инструменты. Они не были бы нужны для переговоров. Но Проницатель помнил, что в случае неудачи он должен уничтожить объект. Для этого предстояло работать с веществом – следовательно, обладать и вещественными инструментами. Масса корабля была слишком велика, чтобы с ним можно было покончить, используя тот ограниченный запас энергии, каким располагал Проницатель.

Для людей его вторжение осталось совершенно незамеченным.