Читать книгу Новый год и белый кот - Владимир Мухин, Владимир Владимирович Мухин - Страница 2

Зима – это когда холодно. Когда много места и холодно. Так много места, что даже до соседнего дома целое поле. Хотя еще недавно он был так близко.

Возможно, зимой дома отодвигаются друг от друга подальше? Да. Точно. Чтобы найти место для него – мороженого молока. Мороженое молоко так и падает с неба.

Его делят на мелкие кусочки, чтобы досталось всем, и сбрасывают на землю. Наверное, это чтобы скрасить холод.

Ведь стоит только получить немного молока, пусть даже и такого мерзлого, начинаешь чувствовать себя гораздо лучше.

Хотя, что молоко? Зимой еще очень темно. Темно и сонливо. Не то, что летом. Чтобы не грустить и не спать на работе, люди зажигают лучи на проводе. И когда такие лучи горят долго, все радуются, говорят, что пришел Новый год…

****

Именно так думал кот Маркиз, сидя на подоконнике и глядя на то, как небольшой коттеджный поселок покрывается толстым слоем мягкого снега.

Конечно, он мог записать свои размышления в дневнике. Но ведь у него же лапки. И вообще, дремать и вести дневник – это так неестественно.

Гораздо лучше просто… дремать. Чем мысли хуже листа или монитора? Наоборот. Они даже лучше, практичнее, безопаснее, интереснее… Спать.

Маркиз провалился в очередной темный туннель. Когда он вновь открыл глаза, то замерзшего молока стало больше. А когда он опять «медленно моргнул», то улица за прочным стеклопакетом превратилась в «мороженую молочную фабрику».

Да. Снега было действительно много. Чрезвычайно много. Непозволительно много. Несмотря на все инженерные ухищрения, металлические терема крыш покрывались светлой оболочкой.

Небольшие деревья возле «кирпичных снеговиков» становились сказочными посланниками из других измерений.

А редкие фонари цветных гирлянд превращались в порталы, ведущие в мир Северного Полюса. Или Великого Устюга. Или в любой мир, где царит вечный Новый год с его шоколадно-мандариновым запахом.

С его долгими каникулами. И конечно с неимоверным ощущением чего-то прекрасного. Такое ощущение не имеет ничего физического, конкретного. От того оно приятней вдвойне.

Тем временем, до главного праздника было еще две недели. Зима не спешила наступать. Почти до десятого декабря ключи от города держал в мокрых руках ноябрь, претворившийся для чего-то октябрем.

Наверное, многие уже забыли о зимней сказке. Но она все-таки пришла. И те редкие семья, украсившие дома во время «сезона дождей», теперь получили долгожданную награду.

И так, снег шел. Новый год приближался. А белый комок бархатного меха мирно дремал, прислонившись к стеклу.

Вдруг что-то тонкое поддело кота снизу и подняло куда-то высоко над домами.

– О нет. Нет! Меня забирает… чудовище! – Подумал пробужденный питомец.

– Маркиз. Маркиз. Маркиз! Что сегодня было! Это конец. Я просто в шоке от нее, Маркиз! Случилось такое! – Прогремел тонкий, певучий девичий голос.

Девчушка лет десяти в форменном пиджаке и подобии фартука вертела кота так, будто он был плюшевой игрушкой.

– Нет, нет! Я, конечно, понимаю, что у тебя дело государственной важности… Но мой вестибулярный аппарат в этом не виновен! Я буду вынужден применить силу! Опять будешь жаловаться, что я агрессивный. Опять ветеринар будет пичкать меня кошачьим антидепрессантом… Мы же оба этого не хотим! Ведь верно!? Пожалуйста, так будет лучше для нас обоих.

Чувствуя, что когти Маркиза уже на подходе, девочка поспешила бросить «пуховый шар» на свою розовую кровать. «Живой мяч» слегла подпрыгнул, фыркнул и бросился вниз.

Маленькая проказница, нарушившая кошачьи сновидения, была не кем иным, как Ариной. Дочерью семьи Дольских.

Она была довольно высокого, для своих лет, роста с правильными чертами лица и русыми волосами. Ее внешний вид напоминал типовую отличницу из сказок и мультиков.

Хотя, на самом деле она походила на королеву из «Двенадцати месяцев». Так как жутко любила получать все самое лучшее, являясь при этом центром внимания.

И возможно, что именно вокруг нее вращались бы планеты солнечной системы, если б известная звезда не успела вовремя занять свое место.

Увидев «зелёные угли», горящие под кроватью, Арина поняла, что начала слишком резко…

– Ой, ладно. Подумаешь, потискала… Меня саму папа знаешь, как иногда кидает, когда мы с ним валяемся на диване в прихожей… В общем, Лейкина опять говорит, что она рисует лучше, чем я. И что типа ее рисунки возьмут на областную выставку. Блин! Да не спорю, в этот раз я получила просто пятерку. А она – пять с плюсом. Пускай. Зато настанет Новый год. Мы запустим салют. И он будет круче, чем у всех. По крайне мере, круче, чем у этих странных Лейкиных с их странной выскочкой «Леееной». Потому что они все нищеброды. Ничего не могут. А мы можем. И пусть она порадуется напоследок. Я ещё так нарисую! Такие шедевры импессимизма сделаю, что ей мало не покажется, точно.

– О, Боже… Вы же соседи. Может не стоит мериться рисунками и… салютами? Может лучше дружить вместе, как это делают нормальные соседские люди? – Заявил Маркиз.

– Нет! Ну, пять с плюсом! Пять с плюсом! За что!? Конечно… – Не переставая тараторила Арина, подойдя к зеркалу и рассматривая в нем свою покрасневшую от мороза щеку. – Там тема была – замёрзшая река! Она всегда только и знает, что речки рисует. Вот со следующей недели новогодняя тема начнется, и я покажу. Покажу ей, кто тут Бетховен!

– Бетховен писал музыку, а не картины, – фыркнул Маркиз.

– Что? – Арина на секунду опешила, настороженно прислушиваясь.

Но после взглянула в окно. Там уже вовсю хозяйничала зимняя сказка локального масштаба, покрывая полами своего плаща, все живое.

Потом девочка бросилась к верхнему ящику стола и достала оттуда пухлую косметичку.

– Может, я не самая лучшая художница, но зато самая красивая в классе, это уж точно, – произнесла она.

И Маркиз с ужасом принялся наблюдать, как его юная повелительница из вполне нормального ребенка превращается в настоящего «монстра с другой планеты»…

Несмотря на возраст, у Арины в столе находился тот ещё «ядерный», а точнее сказать, «термоядерный потенциал». Детская косметика, подаренная на различные праздники, плавно смешивалась с предметами красоты, украденными у мамы.

Здесь же были занятные штучки, выпрошенные у бабушки. А ещё купленные за карманные деньги «губнушки» и тени. Ведь при продаже косметики не возникает возрастных ограничений. Хотя, если бы законотворцы увидели «наводящую марафет» Арину, то такие ограничения ввели бы незамедлительно.

Правда, самой моднице было абсолютно плевать. И уже через небольшой промежуток времени ее губы превратились в вишневые вареники.

Толстый слой тонального крема сделал лицо квадратным и неприятно блестящим. Брови кривыми черными дугами обрамляли все это «великолепие». А глаза больше походили на лужи посреди тротуара, чем на органы чувств.

Арина, сосредоточенно сопя, рассматривала себя в небольшое зеркало, явно ощущая не дюжую привлекательность своей персоны. В конечном итоге, она повернулась к Маркизу, который выбрался из-под кровати, расположившись на цветном, мягком коврике.

– Ну… Видишь, как я умею? – Сложив губы пурпурным бантом, заявила школьница. – Признайся честно, я самая красивая!?

– Для королевы племени людоедов более чем…

– Ой, не надо фыркать, Маркиз! Гламур всегда требует трэша. Если ты не умеешь создавать эпатаж, то ничего в жизни не светит.

Распустив волосы, Арина встала из-за стола. Медленно, стараясь показать что-то вроде модельной походки, она проследовала через всю комнату. Потом запутавшись в своих тонких ногах, чуть не упала на пол.

– Боже! Вызовите ей ветеринара! У нее явно началась весенняя… то есть зимняя линька!

Если бы у Маркиза были пальцы, то он бы точно покрутил у веска. А так, кот нахмурив грозные, махровые брови, деловито забрался на подоконник.

Он снова принялся наблюдать за тем, как мир становится «молочным». Если так пойдет и дальше, то молоко можно будет не покупать вовсе. А это и есть так обожаемый всеми рай!

Несмотря на наличие сугробов свежего, отдающего яркостью снега, темнота незаметно опускалась на город.

Коттеджный поселок терял свои очертания. Зимний день плавно перетекал в зимний вечер. А вечер – это самое время отправляться домой, закончив важные и не очень дела. Ну, или просто сделав вид, что дела как бы закончились сами…

Примерно это сейчас делал Антон Дольский. Ему удалось доехать до дома довольно быстро. Его водительский талант и природная смекалка позволили легко избежать пробок, вызванных внезапной зимой посреди… зимы.

И проскочив по второстепенным дорогам, он довольно легко ворвался на своем белом (почти как снег) внедорожнике на окраину родной улицы.

В скором времени показалась его двухэтажная обитель. Машина была загнана в ворота, а затем и в просторный гараж.

И вот мужчина в деловом пальто походкой Петра Первого направлялся через импровизированный садик к парадной двери. Он был недоволен.

Нет. Прекрасная зимняя идиллия и быстрая дорога домой его вполне радовали. Но, не смотря на это, он был недоволен. Почему? Никто вам не скажет. Просто… Был.

За Антоном следовала его жена Наталья, которую он «по доброте душевной» частенько подвозил домой. Так как личной машины у последней не наблюдалось в виду отсутствия прав.

Женщина была тонкой и немного похожей на девочку. Короткий пуховик делал из нее, скорее студентку, чем мать школьницы около подросткового возраста и главу целого отдела. Тот редкий случай, когда неуместная моложавость оказалась вполне уместной.

– Послушай, Антош. Мы уже обсудили список гостей на НГ, так? Но надо подумать ещё о праздничном салюте и новой иллюминации. Сам понимаешь, половина лампочек там уже не горит. Надо заказать новые светодиодные гирлянды с повышенным эффектом свечения немецкого производства. И вызвать дизайнера для декора. Внешних… Внешних фасадов.

– Знаю. Знаю! Я все прекрасно знаю! – Твердил мужчина. – До Нового года почти пятнадцать дней, Натали. Дай разобраться с отчетами и делами, а уже потом…

– Что потом? Что потом? Наши родственники-неудачники опять слетятся к нам, как на мед. Мы должны в который раз доказать им как надо жить и зарабатывать деньги.

– Зарабатывать деньги! А уже потом жить… Только так, Натали. Только так.

– И никак по-другому!

Последнюю фразу супруги деловито произнести в один голос. Затем Антон зашел в дом. Вслед за ним поспешила Наталья, чуть не растянувшись на крыльце, которое стало похожим на настоящий каток.

Вскоре после возвращения с работы, супруг исчез в своем импровизированном деловом кабинете. Как и многих успешных людей, дела держали его за горло похлеще любого чудовища.

Наталья же, переоделась в фирменный спортивный костюм, который считался ее домашним облачением. Затем она проверила наличие ужина в холодильнике.

Да. Александра Ивановна отлично справилась со своей задачей. Она весьма пунктуальная помощница по хозяйству.

Затем, женщина легкой походкой подошла к большому зеркалу, находящемуся внизу. Встав в позу «супер звезды» она отпустила воздушный поцелуй своему отражению.

– Тридцать пять. Дама – ягодка опять, – хихикнула она.

Наталья прекрасно понимала, что в поговорке применяется термин «баба». Но она уж точно не была «бабой». В отличие от ее подчинённых, которые после тридцати медленно, но верно превращались в откормленных снеговиков. Нет. Она явно таковой не являлась.

И, кажется было понятно, чьи именно манеры неосознанно перенимала Арина.

– Говорят, родишь – разнесет… Фигуры не будет… Женщина остается женщиной всегда. Если она конечно действительно женщина… – Подумала Наталья.

– Так. Стоп! Родишь! Точно! У меня же есть дочь.… Надо позвать ее ужинать. А иначе нарушится режим питания.

Шлепая домашними тапочками по паркету, мама Арины довольно быстро поднялась по лестнице, стремясь попасть в комнату дочки.

– Я назову этот супер шедевр «Лунный пейзаж за окном», – громко кричала девочка, сидя в наушниках за компьютерным столом.

На белом листе бумаги проступали карандашные очертания домов и снежных сугробов.

– Конечно это не областная выставка. Но на районном конкурсе я точно стала бы самой, самой крутой!

– О, мои лапы! Больше похоже на творение футуристов, – мельком взглянув на рисунок, поставил диагноз Маркиз.

– Арина! Арина! Господи, да что это за такое! Ари-наааа!

Девочка скинула увесистые наушники и развернулась в кресле. Она была напугана тем, что в ее адрес так громко кричат…

При этом вдвойне больший страх испытала Наталья. И если бы у нее в руках было то, что могло бы упасть, оно бы упало.… А так, женщина просто вздрогнула всем телом, издав короткий писк.

Дело в том, что на нее смотрела настоящая резиновая кукла с глазами, как у мима и губами, как у циркового клоуна. При этом такая кукла пыталась сделать умное выражение лица, претворяясь ее родной дочкой.

– Ого-го.… А где Арина??? – Немного придя в себя, выдохнула Наталья.

– Мам! Это же и так я! Просто я стала женщиной!

– Чего? Какой еще женщиной? Кто тебе позволил взрослую косметику трогать, вообще! Господи-Боже! Я уже думала, что пришельцы напали или что похуже!

– Ну, мама! Я же красивая!

– Замечательно! Ужас какой.… Смотреть страшно… – дама в спортивном костюме закрыла лицо рукой. – Вот расскажешь про свою «красоту» нашей раковине! Тебе понятно?

– Я хочу быть секси!

– А по попе ты получить не хочешь?? А ну марш в ванную! Марш я сказала, живо! Не один сюрприз так другой! Надо было не увольнять нашу няню.… Вижу тебе еще рано оставаться дома одной…

Под «крики убиваемого человека» девочка, забыв про карьеру супер модели, бросилась вон из комнаты. Вскоре послышался звук падающей воды из распахнутой двери ванной.

– Да, Наталья Валерьевна. Воспитание детей – это сложный процесс. Ведь подобно тому, как из семечка яблони вырастает могучее дерево, из несмышлёной особы потом получается…

Маркиз не успел закончить философскую фразу. Краем полузакрытого глаза он заметил, как «монстр по имени Мама» надвигается на него.

– В прочем, обсудим данный вопрос как-нибудь в следующий раз, – бросил кот, слетая с подоконника. Вскоре он занял «оборонительную позицию» под кроватью.

– Вот же блин! Блин! Не одно так другое! – Визжала женщина, размахивая длинным маникюром, словно Фредди Крюгер.

– Шерсть! Везде шерсть! На подоконнике! На кровати! Даже на столе… Боже мой! Боже! Еще и отпечатки лап! И где ты только умудрился запачкаться, а Маркиз!?

– Я думаю, нам стоит закрыть эту тему, ибо молчание лечит…

– Что? Что мне с тобой делать теперь, скажи на милость!? У тебя же есть прекрасный кошачий домик со встроенной когте точкой! Мы же купили его с Антоном лет сто назад! Ну почему? Почему, объясни мне – дуре, ты не можешь спать в нем??? Неужели приятнее валяться на холодном окне или на чужой постели, когда у тебя есть своя собственная отдельная спальня?!

Действительно, в углу детской комнаты, рядом со стеклянным шкафчиком, находился терем, напоминающий собой местные коттеджи-таунхаусы. Только он был выполнен из какого-то упругого материала и покрыт мягкой, но вполне прочной тканью. Внутри терема лежала небольшая подушка, на которой не было не единой шерстинки.

– Спасибо за предоставление доступного жилья.… Но, к сожалению, данный дом колется и пахнет пластмассой. Возможно, он не соответствует номам строительных ГОСТов.

Женщина на мгновение задумалась, как бы к чему-то прислушиваясь. Но потом стала на колени, предприняв попытку достать питомца из-под кровати.

– Так! Иди, иди сюда… Я тебе ошейник анти блошиный купила. Там еще телефон с адресом будет.… Вот наденем его и попробуем вместе освоить твой домик. Ты не против?

– Против! Категорически против!

– Нет? Правильно.… Тогда давай выкаррррабкивайся.… Давай, давай… Я же твоя хозяйка.… Хочу как лучше…

Руки Натальи почти схватили Маркиза, но он успел мастерски увернуться.

– Ошейник!? Какой еще вам ошейник! Я не раб системы! Я свободный человек в свободной стране!

– Ну иди.. Иди же.… Не шипи. Не шипи на меня…

Несмотря на стройность, гибкость и молодость Натальи, поймать белого кота было не так-то просто. А угроза получить ранения в рамках «отражения агрессии», так вообще делала ситуацию безнадежной.

– Мама, не убивай котика!

– Что? Я никого не убиваю, дочь! Я просто…

Женщина встала на ноги, машинально отряхивая колени. Ее лицо было красным, на правой руке виднелась пара отметин от «шальных пуль».

– Просто хотела надеть на Маркиза ошейник.

– Ну, он же не собака, мама!

– Да. Но и ошейник не для прогулки. Он от блох!

– Где, по-твоему, Маркиз может найти блох???

– Ну, грязь же он где-то находит! Впрочем, не только он… Кстати о грязи… Теперь я наконец-то узнаю свою дочь.

– Нет. Я хочу быть эпатажной! – Воскликнула девочка, нахмурив свои, теперь уже чистые брови.

– Подрастешь, будешь, хоть королевой гламура, – не без лукавства заявила дама. – А пока, достань кота из-под дивана. Искупай его, если надо.

– Не надо! Не надо! Кот кристально чист! – Вставил свою реплику Маркиз.

– Если не надо, то хотя бы вычеши. Надень на него ошейник, который уже неделю валяется в нашей спальне. И умоляю тебя, милая, приучи ты его сидеть в домике. Ну не дело это, когда кот спит чуть ли не в холодильнике. Ну, ну нельзя же так.

Выражая на лице поддельное понимание, Арина несколько раз кивнула головой. Затем она подошла к своему столу, взяв в руки листок бумаги.

– Как думаешь, мама, я уже могу стать художником импессимистом?

– Импрессионистом! Боже! Ты бы хоть в интернете прочитала, что это такое, прежде чем хвастаться. Ты прекрасно знаешь, как лично я отношусь ко всякому творчеству. Свободное творчество приносит бесплатную свободу! А точные науки – точную зарплату и точную работу.

– И точное занудство! – Насупилась Арина.

– О нет, там, кажется моль! Она съест мою шерсть! Съест мою шерсть!

Маркиз пулей выскочил из-под кровати, клубком закатившись под шкаф.

– Да… У него явная гиперактивность. Его надо показать ветеринару, – хмыкнула Наталья.

– А тебя мама, зануда-теренару, – отозвалась обиженная Арина.

Женщина поставила руки в положение «злобной домохозяйки». На лице ее читалось желание сказать что-то не самое приятное, начинающееся со слова «Так!».

– Эй, там… Наверху! Вы так вопите, что вас в кабинете слышно! Давайте уже наконец-то поужинаем! Если вы, конечно, ещё не наелись вашими воплями… – голос Антона звучал, словно из другого мира. И вскоре мама с дочкой, временно оставив споры, отправились на кухню.

Маркиз вновь занял позицию на окне. В свете фонарей снег искрился, превращаясь в россыпи бриллиантов. Улица становилась настоящим изумрудным городом, что просто не могло не создавать атмосферу лавиной надвигающегося торжества.

А гирлянды, «смотрящие» с некоторых домов, навевали что-то теплое, родное, из детства.

Правда, запах сбалансированного корма с тунцом тоже много чего навевал. Поэтому Маркиз временно оставил свой пост, изящно шмыгнув в приоткрытую лично для него дверь.