Читать книгу Новый год и белый кот - Владимир Мухин, Владимир Владимирович Мухин - Страница 3

Белая улица слепила глаза своим сказочным сиянием. Несмотря на то, что было довольно пасмурно, атмосфера вокруг казалась более чем яркой. Вот что может сделать простой, запоздалый снег, обрушившийся на провинциальный город.

Благодаря его холодному приходу, дома в частном секторе немного нахохлились, как это поется в знаменитой детской песенке.

Причудливыми лабиринтами в разные стороны расползались большие дороги, дорожки поменьше и совсем мелкие, едва проторенные тропы.

Деревья смотрели черными глазами из-под своих магических шапок. Снегири и синицы, словно новогодние игрушки украшали их раскидистые ветви.

Немногочисленные магазинчики старались выставить на витрины всю новогоднюю атрибутику, которая только была в их распоряжении. Даже в лавке садового инструмента черенки от лопат перевязали искрящейся мишурой.

В этой части города не было «помпезных хоромов». Здесь в основном ютились дачи, которые словно посылочные ящики опломбировывали на зиму.

Также тут, в не самой лучшей транспортной доступности, проживали старики, рабочие с заводов на окраине и, конечно же, семья Степановых.

Состояла такая семья из мамы и дочки. Именно так, в количестве двух человек, они планировали встречать грядущие праздники.

Но ведь это же совсем не плохо. Главное, не количество гостей, а торжественная атмосфера. И одиннадцатилетняя худенькая Светлана пыталась сделать все от нее зависящее, чтобы такой атмосферы было как можно больше.

Конечно, у нее не было возможности заказать модный декор, вызвать Деда Мороза или купить билеты на новогоднее представление. Но зато ее кошелек ломился от неуемной фантазии и предвкушения тихого, зимнего счастья.

Хотя нет. Стойте. Ее имя не Светлана. Светка! Именно так называли девочку все, начиная от подружек в школе и заканчивая собственными родственниками.

Ей это вполне льстило. Ведь когда тебя зовут официально, то значит что-то идёт не так. А если ещё и по отчеству, то все. Конец. Жизнь завершается.

Светкина жизнь как раз таки только начиналась. И девочка проживала ее беззаботно. Настолько беззаботно, насколько может вообще жить дочка бухгалтера маленькой фирмы, балансирующей на грани банкротства.

Да. Работа у Светкиной мамы Марины была, мягко говоря, не очень. Но без должного уровня знакомств и социального статуса на другие места ее просто не брали.

Чтобы стать богатым, надо уже… быть богатым. Этот факт с горечью осознавала женщина, размышляя о своей скромной жизни долгими вечерами.

Возможно, она должна была отправиться в столицу по примеру своих родных? Но что-то мешало и останавливало. Хотя если бы не останавливало и не мешало, то все равно вряд ли бы стало лучше.

Так как почти все переехавшие в мегаполис в поисках «золотых тротуаров», оставались такими же нищими, как и раньше. Только теперь они имели возможность влачить жалкое существование среди небоскребов, а не среди пятиэтажек.

Сегодня у Марины как всегда был трудовой день.

Закончить работу удалось немного пораньше. Так что путь домой пролегал в относительно дневной атмосфере. А не как обычно, когда в кромешной тьме и редком фонарном свете невозможно разглядеть практически ничего.

Поэтому женщина чувствовала себя необычно. Если не сказать больше – радостно.

Она будто впервые в жизни разглядывала белые полотна лужаек и придорожные сугробы. Ее ногам, несмотря на старые, стоптанные сапоги, хотелось пуститься в пляс.

Причем, создавалось стойкое ощущение, что такое желание разделяют все вокруг. Даже недовольные прохожие, сухо смотрящие под ноги.

Им было плевать на снег с морозным, прозрачным воздухом. Им просто хотелось домой. Закрыться и забыться до следующего звонка дрянного будильника.

Но Марина испытывала крайне противоположные чувства. То ли тому виной было надвигающееся праздничное настроение, то ли обещание премии от начальства. А премия – это верный знак того, что можно купить для Светки новую куртку. А если повезёт то и новый портфель.

Тогда ее и без того красивая дочь превратится в настоящую королеву. И будет точно не хуже тех зазнавшихся девчонок из больших домов.

Довольно быстро женщина приблизилась к магазину. Заглянула туда, а потом направилась домой. За ней по пятам следовал декабрьский вечер. Он искренне был рад, что его темноту ничто не стесняет.

И вот уже кристально белый снег стал отдавать серостью. Небо спустилось немного ниже. Где-то вдали около полоски леса образовалась оранжевая черта.

Она была настоящей предвестницей ночи. С помощью закатного блеска день как бы прощался с продрогшем городом, обещая вернуться снова и принести гораздо более благоприятную погоду, чем была сегодня.

Вечер наступал стремительно. Но, несмотря на колкий мороз, он так и не смог угнаться за дамой в помятом плаще. Она пришла домой ещё засветло. И сразу же всплеснула руками.

– Ого! Ого! Я думала, вчера снег прошел только снаружи! А оказалось, что и в помещении! – Воскликнула она, снимая верхнюю одежду.

На крик мамы из комнаты выскочила тонкая девчонка в старых домашних тапочках и растянутых тренировочных штанах. Ее довольно красивые волосы были убраны в неуклюжий хвост, от чего школьница смотрелась весьма задорно.

Эта юная дама со слегка золотистыми волосами была не кем иным, как веселой проказницей Светкой.

– Мам, ты чего!? Я просто вырезала снежинки и повесила их на окна! Ну как? Красиво!

– О! Думаю… думаю… Да! Ты в будущем можешь стать дизайнером интерьера! – Заявила Марина, отправляясь на кухню.

– Ты что! Правда!? Я точно смогу!? Буду украшать все и всем подряд! Чтобы каждый дом был самым лучшим.

С кухни послышались шорохи пакетов. Скрип двери старого холодильника. Это свидетельствовало о том, что вскоре появится ужин.

– А ещё! А ещё, мам! Я хочу взять краски и раскрасить черные обои, которые отклеились по углам, чтобы они были похожи на иней.

Девочка кинулась на кухню вслед за матерью. Ей явно хотелось сказать все и сразу, чтобы донести собранные за день гениальные мысли до самого главного в жизни собеседника.

– Умница, ты моя. Молодец какая, – Марина поцеловала дочь, слегка приподняв ее над полом и сжав в объятиях. – Но обои, правда, не красить, а переклеивать надо.

– Но у нас же нет денег, мама…

– В том то и дело, дорогая, в том то и дело.

Ужин подоспел довольно быстро. Мини семья расположилась за скрипучим столом, освещаемым небольшой люстрой.

На улице было темно. Лишь снег, отраженный от фонарных лучей, пытался разбавить такую тьму, добавляя в нее сливочные оттенки.

Несмотря на не самое богатое убранство, дом семьи Степановых отличался уютом. В нем хотелось находиться днём, утром. Но особенно вечерами и ночью. Ведь в этом время он напоминал обитель сказочного волшебника, который прожил лет двести. И теперь способен сотворить любое, даже самое сложное чудо.

– А мы купим мандарины, мама? – Сказала Светка, доедая макароны и смешно вытирая нос.

– Да. Как обычно. Я схожу на эту праздничную распродажу. И возьму там что-нибудь вкусненькое.

– Только смотри в этот раз как можно лучше. А то опять попадутся засохшие дольки. А конфеты будут твёрдыми, как кирпич.

– Со скидкой шестьдесят процентов другого и не бывает. На большее твоя глупая мать заработать не может, – подумала Марина.

При этом она молча улыбнулась, встав из-за стола. Это означало, что пришла очередь пить чай с батоном и сушками.

Наверное, на свое небесное чаепитие отправился и тусклый месяц. Лишь немного погуляв вдоль облаков, он почтенно удалился в чайную комнату. И молодая ночь из синевато-белой, стала практически черной.

Узнав об этом, на волю вырвался колючий, декабрьский ветер. Он принялся перекатывать волны белых стекляшек, создавая из небольших сугробов настоящий морской прибой.

Деревья степенно раскачивались под его напором, нехотя сбрасывая с плеч недавно надетые шубы.

Провода тихонько гудели. Редкие прохожие съёживались, морща красные лбы. А нахальный ветер пытался ухватить их за щеки, горло, пальцы и другие плохо защищённые места.

Досталось в это время и автолюбителям. Конечно, вьюга не могла достать их в «железных коробках». Но зато она всеми силами портила обзор, превращая путь до дома в опасное путешествие по глухой тайге.

– Надень носки, – озабоченно произнесла Марина, обращаясь к своей дочери.

Та до этого рассказывала об очередном катании с горки возле школы и о том, как она первой поняла на уроке сложную математическую задачу. Теперь же девочка немного опешила, чувствуя странное напряжение.

– Мама, зачем? Я же и так в носках.

– Видишь, метет как? Сейчас опять все тепло выдует.… Надень шерстяные носки, что бабушка подарила. Если не хочешь простудиться и заболеть.

– Что? Заболеть? Я? – Светка оттолкнула от себя полупустую кружку, чуть было, не опрокинув ее. – Я же говорю тебе, что мы с Артемкой катались с самой, самой холодной горки в мире. И ничего нам не…

– Светлана! – Женщина, слегка нахмурив брови, постучала чайной ложечкой по столу.

– Ладно. Ладно. Надо же хоть когда-то использовать эти колючки. А иначе их съедят мыши. И потом у них в животе будет неделю колоться шерсть.

Девочка встала из-за стола. Поскрипывая половицами, она отошла в угол, отгороженный шторкой, который исполнял роль ее комнаты.

– Надеваю, надеваю! Что делать не знаю!

– И свитер!

– Свитер съела акула.

– Я сейчас возьму большую удочку, и акуле не поздоровится.

– Поздравляю вас, мадам Светка! Ваша мама – комнатный диктатор.

– Быть может, быть может. Но зато моя дочь не будет встречать Новый год с простудой, как было в позапрошлом году… – пропела Марина, начиная убирать со стола.

Тут девочка выскочила из своей, условно говоря, комнаты. Ее голова была просунута в длинную горловину, напоминающего кольчугу, свитера. При этом руки, не занявшие место в рукавах, находились отдельно.

В таком нелепом одеянии Светка проворно проскочила большую комнату, направившись ко входу. Ни слова не говоря, она распахнула дверь.

В помещение ворвался колючий поток ледяного воздуха. Девочка высунула лицо на улицу. Фонарь, находящийся напротив, раскачивался. Деревья трясли могучими ветками. Облака плавно бежали по слегка освещенному небу, будто опаздывая на работу.

А самое главное – снег. Он кружился в причудливом танце, будто пытаясь сказать что-то важное и приятное. Но цепкая рука схватила Светку. И девочка в мгновение ока оторвалась от белого хоровода.

– Света, ты что? У нас и так дома холодно! Да и вообще! Я просила тебя одеться, чтобы не заболеть! А не наоборот! – Воскликнула Марина в полном недоумении. Такого странного поступка от дочери она точно не ожидала.

– Мам, ты не понимаешь! Я просто почувствовала его! Дух Нового года. Говорят, что он приходит к каждой семье, тихонько стучится в двери. И если расслышать этот стук и успеть отворить, то он исполнит любое твое желание. И потом будет каждый год навещать тебя снова!

– О Боже! Милая! Как только поднимается ветер, твой «новогодний дух» стучится к нам в двери в любую погоду. А это значит, что дело не в «духе», а все-таки в двери. И если ты каждый раз вот так будешь выбегать на крыльцо, то боюсь, исполнится только одно желание: жить долго и счастливо в детском отделении больницы.

– Ой, тогда лучше нарисую ёлку и напишу на обратной стороне то, чего мне хочется… Думаю, это тоже. Тоже неплохой вариант.

При слове «больница» Светка крепко прижалась к маме, чувствуя, что в доме и правда становится не слишком тепло.

Чтобы немного согреться девочка решила помочь на кухне. Потом она делала уроки. Потом немного рисовала, придумывая бесчисленные способы сотворить новогоднее волшебство с помощью простой акварели.

И под конец затянувшейся вечерней поры, мама с дочкой уселись на диван, укрывшись мягким, большим пледом.

– Мам, а давай как-нибудь пойдем гулять по улицам с большими домами?

– Зачем? Это далеко. И там у нас нет ни одного знакомого.

– Я хочу посмотреть, как богатые украсили свои участки. Мне Наташка рассказывала, что она проезжала там с папой. И они видели настоящего северного оленя, который горел как настоящая Луна! Тогда ещё не выпал снег. И он выглядел не очень… Думаю, что теперь он смотрится куда более красиво.

– Ого…, вот оно как. А что ещё рассказывала твоя Наташка? – Усмехнулась Марина, обнимая дочь.

– Что богатые из больших домов могут опутать всю крышу гирляндами, как клубок ниток. И ночью все это горит и сияет как в фильмах про Рождество.

– Тебе это, наверное, нравится?

– Ещё как! Люблю когда снег и когда… Сияет.

– Уммм… даже так, – Марина хитро прищурилась, как будто ей самой было не больше двенадцати лет. – А давай мы, тогда зажжем наши гирлянды, которыми обычно украшаем ёлку?

– Но ведь ты же сама говорила, что раньше времени их трогать не стоит?

– Пустяки! Стоит! Еще как стоит! Уже прошла половина декабря! Посмотри, какая погода на улице. В образном смысле… посмотри.… Так вот! Чем тебе это не Новый год? Чем тебе не наш праздник?

Светка лихо спрыгнула с дивана. Подскочив несколько раз над полом, словно резиновый мячик, она быстро направилась к большому шкафу.

– Праздник! Праздник! Ура, мама! Праздник! – Звонко воскликнула она.

В это время Марина принесла табурет из кухни. Она поставила его на пол рядом со шкафной дверцей. Убедившись в надежности такой опоры, хозяйка довольно легко «вспорхнула» на дощатую платформу.

Потом женщина погрузилась в пространство между потолком и мебелью. От чего ее собственное вязаное платье смешно задралось к верху, образуя что-то вроде зимнего варианта мини юбки.

– Так, так, так. Посмотрим, посмотрим,… Что тут у нас, что тут…

– Да! Что? Что у нас там есть!

Пока мама пыталась добыть заветный клубок проводов и лампочек девочка весело прыгала вокруг, танцуя хоровод около воображаемой елки.

Наконец раздался вздох облегчения, и мама вынырнула из царства коробок и пыли.

– Вух! Вот они где. Я уж думала, что за шкаф завалились.

– Если бы так случилось, я бы этот шкаф вот так! – Светка согнула руку, демонстрируя супер мускулы, которые тут же возникли в ее воображении.

Но никаких усилий, к счастью, не потребовалось. Намотанные на картонку гирлянды были в надежной бухгалтерской руке молодой женщины. Сама же дама, подобно парашютисту, лихо слетела с кухонной табуретки.

– Вот так… – Заявила Марина, оказавшись на «твердой земле». – Ну что подключим их прямо сейчас!?

– Да! Да! Мама, конечно! – В глазах девочки загорелись яркие огоньки счастья. – А потом! Потом украсим ими окно. Чтобы все видели, как у нас весело и радостно, и тоже веселились вместе с нами.

– Как скажете, госпожа. Как будет угодно.

Мама, найдя вилку на черном проводе, направилась к розетке, расположенной в углу, около телевизора.

Гирлянды оказались не совсем новые. Точнее сказать… вовсе не новые. Они оснащались еще теми лампочками старого образца, которые имели причудливые стеклянные юбки, от чего риск непроизвольно создать «морской узел» был более чем велик.

Но сейчас, гирлянды были чинно уложены на картонный прямоугольник. Путаться они даже не собирались. А значит, можно было использовать их по назначению без лишних манипуляций.

– Может мне закрыть глаза, чтобы увидеть чудо!? – Воскликнула Светка.

– Поздно! Чудо уже здесь!

Женщина включила изделие, но ничего не случилось. Комната продолжала оставаться темной по углам и относительно светлой там, где висела люстра.

– Ой, – девочка изменилась в лице. – У нас поломалась розетка?

– Возможно…

Марина попробовала тут же включить вилку от телевизора. И «черный коробок» начал свою монотонную работу.

– Вот так вот. Работает.

– А наши гирлянды?

– А наши с тобой… Наши с тобой гирлянды… – женщина трясущейся рукой снова включила огни в злополучную розетку.

Ничего. Никаких разноцветных мерцаний. Никакой торжественной атмосферы, никакого долгожданного чуда.

Нет. Марина знала, что все вещи рано или поздно выходят из строя. Она видела, что в том году не все лампы на проводе сияли. Некоторые были явно неисправными.

Но чтоб так… Полностью. Навсегда… Если бы хотя бы половина. Хотя бы половина этой цепочки дарила свой радостный свет. Если бы хотя бы одна треть гирлянд вспыхнула, неся тепло и лёгкое, зимнее счастье.

Нет. Они оставались во тьме, покрытые слоем за год скопившейся пыли.

Марина трясла связку проводов. Пыталась вилкой расшевелить розетку. Мяла соединения, пристально разглядывала изделие, пытаясь найти причину проблемы.

В конце концов, ее руки ослабли. И атрибут новогоднего чуда с характерным звоном свалился на пол.

За всем этим в ужасе наблюдала Светка. Глаза ее медленно наполнялись слезами.

– Неужели. Неужели. Неужели в эту новогоднюю ночь будет темно??? Ведь если не зажечь ёлочку, то Дух Нового года тебя не заметит. Дед Мороз не придет. Все провалится. Праздник так и не наступит. А это самая настоящая катастрофа самого большого масштаба, – думала девочка, молча вытирая нос и стараясь не показывать глубокого огорчения.

– Света, милая! Умоляю, прости меня! – Выдохнула Марина.

Она вдруг увидела истину. Ту самую истину, которая была сокрыта за вечной занятостью и напускной бравадой.

Весь этот старый дом, оставшийся от прабабки. Вся эта потрёпанная мебель. Все эти наполненные щелями окна. И самое главное – они. Неработающие гирлянды, которые стали последним осколком, ударившим в самое сердце…

За окном ветер выл все сильнее. Сказка, которую обещал вечер, к ночи превратилась в горькую правду жизни. Причем это касалось не только погоды.

Кто она такая? Что она значит и представляет из себя? Если даже не может сделать для ребенка нормальный новогодний праздник. Почему она такая никчёмная, такая глупая? Почему у нее всегда все так плохо и с каждым годом становится только хуже?

Ведь когда-то она мечтала сделать из своей дочери настоящую принцессу. Теперь же ее дочь влачит жалкое существование наравне с беспризорниками.

Пропуская через себя все это, Марина упала на диван, бесцельно уткнувшись лицом в подушку. Она плакала. Она больше не могла себя сдерживать. Слезы родной дочери пробудили ее собственные страдания.

И вместо того, чтобы успокоить расстроенную девочку, она сама стала такой. Маленькой, заплаканной девчонкой, которой уже перевалило за тридцать.

Вдруг что-то тяжёлое, но довольно мягкое упало на спину Марины, заставив ее громко всхлипнуть и вздрогнуть.

Это была Светка. Отойдя от мимолётного шока, она снова стала хитрой озорницей, какой являлась до этого. И именно ее озорство было сейчас как никогда кстати.

– Мама, мама! Ну не плачь, мамочка! – Воскликнула она на весь дом.

– Я не достойна тебя, дорогая. У нас никогда ничего не будет. Я никчёмная и не могу с этим жить.

– Нет! Нет! Ты чего!? Давай! Быстрей! Поднимайся. Ты не никчёмная. Никто не никчемный. Мы напишем желание! Загадаем его. И на следующий год нам обязательно подарят новые гирлянды, где будет целых сто пятьдесят. Нет! Двести лампочек!

– Боже мой! Боже! Только не кричи у меня над ухом… Быть бедной, да ещё и глухой – это уже чересчур. Слезай с меня. Ты отдавишь мне позвоночник. У тебя определенно есть талант тонкого психолога…

Светка лихо спрыгнула с дивана. Она подняла с пола гирлянды, и какое-то время их рассматривала. Только талант электрика, в отличие от таланта психолога, так в ней и не проснулся.

– Ой! Ох… Они уже не работают, дочка. Им кажется не помочь.

Одной рукой мама вытирала лицо, а другой держалась за поясницу.

– Почему это не помочь? Ещё как помочь! – Голосом знающего профессора заявила Светлана. – Мы привяжем к ним куски дождичка и растянем их вооот так. Если на дождик направить настольную лампу, то он будет блестеть. А это уже можно считать новогодним светом. И Дед Мороз к нам обязательно заглянет.

Можно смело сказать, что новогодние праздники сегодня – это скорее нечто финансовое, чем духовное. Ведь все, начиная от ёлки и заканчивая подарками, приходится покупать по солидным ценам.

Но иногда, вопреки экономическим расчетам, сказка наступает сама собой. Этой сказке неважно кто, сколько зарабатывает и кто какую одежду носит.

Сказка поселяется глубоко в душе, напрочь игнорируя кошельки и барсетки. Возможно, на то она и сказка, чтобы вести себя так (по нашим меркам) опрометчиво и наивно.

Примерно такая, или очень похожая, атмосфера чуда воцарилась в доме Степановых.

Мама с дочкой растянули неработающую гирлянду. Потом через небольшие отступы перевязали ее желто-красными лентами дождика.

Получился некий провод с пушистой бахромой. Возможно, что это новый вид ёлочных украшений, о которых пока никто не знает?

Так вот, такая новинка быстро заняла место на оконном карнизе при помощи прозрачной клейкой ленты.

После этого мини семья смотрела телевизор. Звук ветра за окном стал менее пугающим. Казалось, что в комнате даже слегка потеплело.

На экране шла сказка. Нет, не про Новый год. Но это не важно. Ведь все важное было не внутри телевизора, и даже не снаружи их старого дома.

Самое главное – в душе. Именно там всегда прячется то, что мы безуспешно пытаемся искать где попало, тратя силы на походы туда, куда нам не надо.