Читать книгу Сказание Древней Руси - Владимир Муравьев - Страница 3

Много ли время прошло али мало, да только шум тот ужасный в их краях больше не повторялся. И местные вновь успокоились, позабыв о страхе. Но однажды прохладным вечером, донёс ветер до их села запах гари, будто бы от костра великого. И нёс ветер пепел в их сторону несколько дней. Всполошились люди, подумав, что лес горит, но, не увидев зарева, посудачили и утихли. А ещё через несколько дней появились беженцы, которые уцелеть смогли. Они и поведали новость печальную, как пришли к ним воины басурманские. Жгли дома, забирали скотину, убивали мужей, кот защитить дом свой хотел. Малых детей не щадили, а подростков и жён, в рабство с собой уводили. И бесчинству их не было видно конца. Устрашились селяне такими рассказами, овладела многими паника и стали село покидать.

Уходило много людей в дальние города, и искали защиту за стенами их высокими, надеясь на ратных воинов. А оставшиеся надеялись, что обойдет их беда стороной и не заметят их поселения малого басурмане.

– Может и нам уйти? – Слёзно баба просила мужа.

– Сын то наш постоять за себя не сможет и убежать у него тоже не получится, – мать заплакала.

– Не плачь, поселение наше за гривой лесной вдали от дорог больших, и тропа то в деревню к нам узкая, еле телега вмещается. Город от нас далече, мимо пройдут.

Эти слова её чуть успокоили, с тем и стали жить дальше, но теперь оглядываясь, да прислушиваясь, особенно по вечерам. Не много, минуло дней, как вновь селяне почуяли запах гари, только в этот раз пахло не только гарью. А вскоре и люди беглые появились, кто в чем, а многие вовсе нагие. Среди них были и те, что в город ушли из их деревни, вот они и поведали, как город сожгли. Битва шла непрерывно и день и ночь, ратники все погибли, защищая свой город. А когда враги ворвались, крушили и жгли всё нещадно. На холме где город стоял, теперь только пепел да руины от храма. И люди, которые проходили то место позже, сказывали, что хоронить там некого, все кто мертв был, тоже сгорели.

Затаился люд деревенский из домов не выходит, скотину на пастбище не гоняют, печи топить перестали, чтобы дым не указал на дорогу к деревне. Да только это не помогло. Возвращался один вражий отряд, как видно другой дорогой и вышел прямо на их поселение. Закрыли небо туча стрел, что басурмане пустили, кто не в доме был пали сразу сражёнными. Налетели конные воины, принялись грабить и разорять. Отпор им дать некому, людей в селе мало осталось, может потому и не стали дома палить. Богдан с досадой в окно смотрел, кулаки сжимал, да так сильно, аж пальцы хрустели. А когда увидел, как басурмане девок за волосы тащат в обоз, да ногами детей малых топчут – не стерпел. Выполз во двор, да так шустро отец привстать не успел, что б его задержать. Схватил Богдан жердину свою здоровую и нырнул за ограду на улицу. Аккурат в этом месте враги старух избивали. Долго не думая, одним взмахом добрую половину их в ряд положил, второй раз взмахнул остальные легли. Сбежались тут все сазу воины, саблями машут, а подойти не могут. Уж больно лихо Богдан жердиной машет, самые шустрые отлетали как мячики. Подъехал на лошади их командир, стрелы пускать запретил. Смотрит и диву даётся, как один инвалид с его отрядом справляется. Уж почти половину всех перебил, пусть не до смерти да лежат все рядком, никто не встаёт.

– Принесите сеть, – дал команду чучмек проклятый.

Накинули гады не русские на Богдана и повязали, а затем давай его ногами топтать. Тут и отец подоспел, упал на колени перед их командиром, принялся за сына прощение вымаливать. Командир руку поднял, отца не тронули.

– Ты прости его, – взмолился отец, – Инвалид он, тебе худого не сделает.

Рассмеялся тогда командир, и сказал в ответ:

– Так ты отец его будешь?

– Точно так, – прижимаясь к земле, ответил отец.

– Тебя не трону, а сына возьму с собой, будет нас забавлять, когда из походов придём отдыхать.

Положили Богдана к пленникам в клетку и уехали. А село разграбили всё до нитки, хорошо хоть народ не весь перебили, да дома не пожгли.