Читать книгу Философия в стихах - Владимир Николаев - Страница 2

Цель философии – самое общее знание

И углублённое сути вещей понимание.

Функции две у неё основных: построение методологии,

То есть познания истины ищет пути она строгие;

И разработка конструкций мировоззрения,

То есть на мир и людей обобщённого мыслью воззрения.

Есть соответственно две основные проблемы,

И в философии с ними столкнёмся везде мы.

Первая: может ли быть абсолют – нечто очень на свете особое;

Ну а вторую зовут «основной вопрос философии».

Чтоб осознали проблемы те общие проще мы,

Надо привлечь и понятия самые общие.

Главные здесь – бытие и его отрицание,

И становленье меж ними – обоих обмен и мерцание.

Тут понимать бытие надо просто как существование!

Кто добавляет значение «всё, что вокруг существует»,

Сильно напутать в познании мира рискует.

Места тогда не останется вовсе небытию,

И сможет всякий подсунуть в науку нелепость свою.

Нет вокруг нас ничего беспредельного вроде,

К небытию всё причастно, согласно природе.

Правда, и разница в этом бывает огромная:

Есть океан, есть и малая капелька скромная;

Есть индивиды конечной природы отдельные,

Есть также виды и роды, почти беспредельные.

Ближе стоит океан или род к бытия полноте,

Ближе ещё – олимпийские боги, в античной мечте;

Только ведь каждый из них всё равно ограниченный, частный.

Но, может, есть и предмет, вовсе к небытию не причастный?..

Должен он всё обнимать, должен он господином быть людям!

Принято этот предмет называть абсолютом.

Кто признаёт абсолют (неизвестный, конечно, для физики),

Тех называют философов метафизики.

Кто видит в мире одни лишь мерцанья игристые,

Тех называют философов релятивистами.

В свете науки, узки эти взгляды до скуки;

Но философия масс не дозрела ещё до науки,

Многим роднее как раз эти скучные муки.

В мире действительном нет самого абсолюта,

Но не случайно и кажется, есть он как будто.

Ведь постоянство и сходное всюду встречается,

В этом всеобщая связь всех вещей проявляется.

Вещи своими чертами друг друга снабжают,

И, размножаясь, подобных себе порождают,

И выделяются часто из одного,

Вместе наследуя общее от него.

Общее тоже не вечно, ход времени всё размывает. –

Этот научный подход диалектикой называют.

Стили мышления тем же решеньям подобны.

По метафизике, вещи для нас неизменны и дробны,

Ибо их связь и судьбу задаёт абсолют,

Коего наши науки не познают.

Всё-таки в частных науках, где правит анализ,

Эти идеи с успехами применялись.

Для диалектики мир есть единство в борьбе и открытие,

Тел и явлений природная связь и развитие.

В общих науках, в истории это существенно,

И диалектику там применять нам естественно.

Ну а в самой философии без диалектики

Бьются и лучшие мыслью как эпилептики,

Иль сокрушаются вечно над жизнью как нытики,

Или становятся просто рабами политики.

Релятивист видит вещи неуловимо текучими,

Дескать, они лишь в уме обобщаются сорными кучами;

Значит, идеи науки – всего лишь условности,

Не принесет, мол, она нам хорошие новости.

Два прежних стиля дают некий метод познания,

А релятивный всегда отражает страдания.

Это на нём ведь учение Будды стоит,

Будто весь мир из страдания состоит.

Всё ж этот стиль не отправишь навеки в забвение,

Ибо страдание значимо в жизни не менее,

Чем созидание, знание и умение.

Тут выступает на сцену мировоззрение,

И основной в нём вопрос, что волнует любого от века:

Место на свете меня самого, человека.

Если ж учесть, в чём особенность видим свою,

Это вопрос: как относится мысль к бытию?

(Тут бытие понимают как всё существующее!

Запоминайте различие это на будущее)

Он же – вопрос отношения духа к природе,

Или – сознания к материальной породе,

Необходимости – к нашей любви и свободе.

И в философии назван он основным:

В ней направленья важнейшие связаны с ним.

Идеалисты считают, что дух есть источник природы.

Но тут бывают решений различные роды:

Или тот дух словно бог – объективен, от нас не зависит,

Или же он субъективен и есть наши общие мысли.

Крайний подход – солипсизм[1]: мол, реален лишь свой индивидуй,

Прочее – сон, так что спи и богам не завидуй!

Слеп да ту слип[2] и солип – сходство в звуках, пожалуй, случайное,

Но хорошо поясняет оно то ученье отчаянное.

Наоборот утверждают любые материалисты:

Мы из природы, и мысли от праха не чисты.

Только одни говорят, что всё в мире материальное,

А вот другие считают, что в психике есть идеальное.

Значит, для первых материя – по существу абсолют,

То есть они метафизику преподают.

А диалектика учит, что из самой же материи

Дух порождается – сложно, но без мистерии.

Есть дуалисты ещё: для них двойственность изначальна,

Дух и природа живут себе врозь беспечально,

А в человеке друг друга зачем-то находят;

Часто к блужданиям такие воззренья приводят.

Есть плюралисты: у них что ни вещь, то монада[3],

Ей про другие де вещи и знать-то не надо.

Есть и эклектики, что собирают коллекцию

Мыслей, пригодную только украсить им лекцию.

Можно ещё бестолковей воззренья найти,

Если обследовать все боковые пути.

Раз уж настолько по-разному мир мы себе представляем,

То и по-разному судим, насколько он познаваем.

Версия здравая, трезвая и привычная:

Знаем не всё, познаём же – неограниченно.

И лишь агностик[4] твердит: только чувствуй телесно да числи,

Сущность, вещей глубина, недоступна для мысли!

Так рассуждают обычно релятивисты,

Ну а за ними всегда словно тень – солипсисты.

Прочие крутят познания сущностей призму,

Тоже нередко сдаваясь агностицизму;

Материализм лишь диалектический

Его отвергает систематически.

Вот только молод он исторически,

А первый блин ведь бывает комом.

Долго политикой был он влекомым,

Местами требует исправления.

Но в целом верное направление,

И уже много в его активе,

А ещё более – в перспективе.

Ныне в толпе его мало кто чтит,

Но в мире истины он победит.

Он же всегда признаёт, что сама философия –

Та же наука, но по строенью особая,

В силу того, что единственная всеобщая;

Этим и слабая, этим же и всемощная.

Правда, что в частных науках конкретнее знание,

Но философия больше даёт понимание.

Знание нужно бывает порой, иногда,

А понимание нужно везде и всегда:

Главная польза везде – от прогресса ума,

Хоть для попов и чиновников это чума.

Но понимание сложно сравнить иль измерить,

И простакам в философию трудно поверить.

Часто она от насущных забот далека,

Пользы для брюха в ней – как от быка молока.

Но у быков поважнее есть функции в стаде,

И в порожденьи коров, и в коровьей сердечной отраде.

Сонм весь наук философия породила,

И в их развитии действует как бродило.

Частной наукой готовятся исполнители,

А философской – ценители и правители.

Частные – средства для дела дают с инструментами,

А философия правит их внутренними моментами:

Методов знанием, цели поставить умением,

Ценностей всех осознаньем и изменением.

И всё равно, в какой сфере трудиться я буду,

Знания эти – основа стратегии всюду:

«Кто ж не осмыслил свои основные пути,

Может совсем не туда, куда надо, зайти».