Читать книгу Белорусский дневник – 2023 - Владимир Николаевич Кулик - Страница 3

Круг явлений, объединённых понятием «дворянская усадьба» весьма обширен. Сюда следует включать не только постройки и сооружения, находившиеся на территории владений от парадных дворцово-парковых ансамблей высшего дворянства до небольших провинциальных усадеб, но и вопросы социального устройства, общественных отношений, научной, технической деятельности, культуры.

Мода, привычка к роскоши, подражание двору поглощали огромные денежные средства. Эти средства пополнялись из «неисчерпаемых» доходов имений. Поэтому экономическая, хозяйственная сторона усадебной жизни играла немаловажную роль.

Имея данный по рождению высокий социальный статус, обеспечивавший стабильное материальное положение, некоторые дворяне были хорошими и рачительными хозяевами своих родовых вотчин. Лично вникая в хозяйственные нужды имений, владельцы усадеб выписывали новое оборудование, осваивали новые отрасли хозяйства, нередко опираясь на заграничный опыт. Подобные поместья становились образцовыми доходными экономиями, таким было и Гомельское имение графов Румянцевых, далее князей Паскевичей. Первый владелец усадьбы, из рода Румянцевых, граф Пётр Александрович, являлся крупнейшим землевладельцев Российской империи. Большинство провинциальных поместий сиятельного владельца представляли собой высокодоходные экономии, не исключение и Гомельское имение.

После смерти П. А. Румянцева Гомельское поместье унаследовал его сын Николай Петрович Румянцев (1754 – 1826 гг.), видный государственный деятель, канцлер Российской империи, первый председатель Государственного Совета, меценат, покровитель науки и искусств (Ил. 1).

В фонде Румянцевых Отдела рукописей Российской государственной библиотеки хранится значительная по объёму переписка Николая Петровича, прежде всего связанная с его научной деятельностью.

Среди корреспондентов Н. П. Румянцева больше всего учёных. Они пишут ему о вновь обнаруженных рукописях, найденных монетах, о работе над исследованиями древних текстов и т. д. Таковы письма известного русского историка-архивиста А. Ф. Малиновского, археографа Н. Н. Бантыш-Каменского, историка, филолога К. Ф. Калайдовича, историка, библиографа П. М. Строева, переводчика, издателя В. С. Анастасевича, историка И. И. Григоровича и др. Одним из корреспондентов графа Н. П. Румянцева был и епископ Калужский – Феофилакт (в миру Фёдор Гаврилович Русанов), позднее митрополит Карталинский и Кахетинский, экзарх Грузии. Феофилакт, занимаясь переводами текстов на религиозную тематику, очень дорожил мнением Николая Петровича. Из письма Феофилакта к графу Н. П. Румянцеву от 28 октября 1803 года: «был я обрадован отзывом Вашего Сиятельства о прежних моих переводах, <…> надеждою на милостивое расположение ко мне беру смелость при сем поднести вам ещё новый опыт моих трудов, всепокорнейше прося принять его за знак отличнейшего в высокой особе вашей почитание и душевной преданности»1.

Представляет большой интерес переписка Н. П. Румянцева с врачом Я. И. Говоровым. Яков Иванович Говоров доктор медицины, автор ряда научных публикаций, участник Отечественной войны 1812 года. После смертельного ранения, полученного князем П. И. Багратионом в бородинском сражении, находился при полководце до самой его кончины. В 1815 году была издана книга Я. И. Говорова «Последние дни жизни князя Петра Ивановича Багратиона». Николай Петрович очень ценил Якова Ивановича не только как хорошего врача и профессионала в своей области, но и за его помощь в поиске древних рукописей. Из письма графа Румянцева к Я. И. Говорову от 1 апреля 1825 года: «Вы изволите мне писать, что собираетесь объехать Олонец, Архангельск, Устюг, Вологду и иные северные губернии, желаю, чтобы таковое путешествие в климате не очень благоприятном не только здоровью вашему не было в ущерб, но даже подкрепили оное. В странах сих, Милостивый Государь мой, конечно найдёте возможность приобресть <…> особливо рукописей на пергаменте. У вас же и рука на это счастлива»2.

Экономически выгодная и правильная организация хозяйства имения во многом зависела от личности самого владельца, его интересов, знаний, умения развивать ту отрасль хозяйства, которая была выгодна именно в данных конкретных условиях. Умение подбирать кадры для управления поместьем, личное участие в решении ключевых хозяйственных вопросов также играло большую роль в экономически эффективном ведении хозяйства. Н. П. Румянцев, посещая европейские государства, имел возможность познакомиться с опытом хозяйствования в зарубежных странах. О личном участии Николая Петровича в хозяйственных делах Гомельского имения свидетельствует его переписка, хранящаяся в личном фонде Румянцевых Отдела рукописей Российской государственной библиотеки.

Гомельское поместье на период владения им графом Н. П. Румянцевым представляло собой многоотраслевую высокодоходную экономию. На 1818 год Гомельское имение включало в себя 8 экономий: Гомельскую, Добрушскую, Климовскую, Николаевскую, Новиковскую, Богуславскую, Хоминскую, Зефельдскую.

Граф Н. П. Румянцев уделял большое внимание сельскому хозяйству как одной из важных статей дохода Гомельского поместья. В экономиях имения выращивали зерновые культуры (овёс, ячмень, рожь, пшеница, гречиха, просо), горох, коноплю, лен.

Николай Петрович являлся почётным членом большого числа самых разнообразных отечественных и зарубежных научно-просветительских обществ, в том числе касающихся и области естественных наук, сельского хозяйства, об этом свидетельствуют дипломы, выданные на его имя. Перечислим некоторые из них: диплом почётного члена Московского общества испытателей природы (1808 г.), Императорского общества сельского хозяйства (1818 г.), Боварского сельскохозяйственного союза (1821 г.), Зенкенбергского общества естествоиспытателей во Франкфурте-на-Майне (1821 г.) и т. д. (Ил. 2—3). В состав его богатейшей библиотеки входила и литература данной тематики, например: «Записка о возможностях улучшения сельского хозяйства в России» (Финдлатер), «Правила Финского королевского хозяйственного общества, принятые 1 ноября 1799 года», работы немецкого ботаника К. Ледебура. Присутствуют и американские издания: статья о занятиях сельским хозяйством за авторством Т. Джефферсона (3-й президент США), статья о выращивании турнепса (американский журнал «Farmer’s Museum») и т. д. (Фонд Румянцевых Отдела рукописей Российской государственной библиотеки). Не лишним будет отметить, что Николай Петрович внёс огромный вклад в становление и изучение Русской Америки.

Значительный объем доходов Гомельское поместье получало от фабричного и заводского производства. В частности, действовал красильный завод, работала Гомельская платочная фабрика. Согласно «Счету о изделиях Гомельской платочной фабрики за 1819 год» в продажу поступали: хлопчатобумажная пряжа (крашеная, белёная, суровая), платки кисейные, шалевые, носовые, шейные. Обращает на себя внимание большой ассортимент тканей: пике, полпике, канифас, нанка, рипс, деликатон, миткаль, перкаль, кисея, атлас английский, тифтик (названия и орфография сохранены как в оригинале – Г.Е.)3. Часть изделий продавалась в Гомельском магазине.

В имении было развит и стеклянный промысел, в частности работал завод по изготовлению стеклянной посуды. В основном выпускали изделия бытового назначения: штофы, бутылки, чернильницы, кружки, бутыли и банки разного объёма, ёмкости для минеральной воды4.

В Гомельском поместье велись работы по добыче «дикого камня», бута, «гарнаша» (мелко формованный известняк) с последующей их продажей, цена зависела от размера фракций5.

В 1810 году в Гомельское имение был откомандирован профессор Виленского университета Р. М. Симонович для минералогических изысканий. В результате были открыты залежи железной руды.

Продукция фабрик и заводов Гомельского имения находила сбыт не только в Гомеле и окрестностях, но и в Риге, Одессе, Москве, Санкт-Петербурге.

Как уже упоминалось выше, среди корреспондентов графа Н. П. Румянцева был врач Я. И. Говоров. Их связывали не только научные интересы, Яков Иванович неоднократно бывал в Гомельском имении и оказывал ряд услуг по медицинской части.

Обратимся к письму Николая Петровича от 11 декабря 1823 года: «Аптекарь мой желает иметь гравированные цидулки (украинское слово, имеет значение „бумага с текстом, записка, текст“ – Г.Е.) для отпускаемых лекарств по приложенному здесь рисунку. Я готов сие исполнить и просить Вас, Милостивый Государь мой, таковые цидулки в большом количестве литографировать в Петербурге»6. Яков Иванович также принимал непосредственное участие в покупке медикаментов для Гомельской аптеки7.

По просьбе графа Я. И. Говоров подбирал аптекаря в Гомель. Хотелось бы отметить, что извлечение максимального дохода с имения «любой ценой» не ставилось главной целью, учитывались нужды и зависимого населения, иногда даже в ущерб личным интересам владельца усадьбы. В этом отношении достойно внимания письмо графа к Я. И. Говорову от 3 марта 1825 года, где как нельзя лучше проявляются душевные качества Николая Петровича: «Вам известны многие неудовольства которые по своему служению приносит мне находящейся у меня Аптекарь. Вдобавок тому ныне открылось обстоятельство, которое рождает во мне желание вскоре с ним расстаться. Он своими руками бил так немилосердно данную ему прислугу, что перенесены были в госпиталь на излечение. Вы меня премного изволите, если отыщете аптекарей»8. Речь шла об аптекаре Кильвейне. Далее в письме перечислялись требования к новому аптекарю, предпочтение отдавалось человеку малосемейному, с хорошим знанием химии, «поведения похвального». Среди непременных условий было и следующие: «по истечении года аптекарь через доктора господина Майера должен представлять отчёт во всех издержанных медикаментах»9.

Доверяя профессионализму Якова Ивановича, граф просил подобрать и кандидатуру ветеринарного врача для Гомельского имения. Из письма от 1 мая 1825 года: «Я имею также необходимую нужду заменить другим находящегося у меня ветеринарного врача и для этого прошу Вас меня наставить, откуда следует мне такового выписать из Петербурга или из Москвы, то есть дайте мне, пожалуйста, знать в которой полагают из этих двух столиц лучшие обучаются ветеринарному искусству»10.

Среди намерений графа Н. П. Румянцева было устройство лечебной серно-паровой ванны в Гомеле. Деятельное участие в этом также принимал Я. И. Говоров. Из письма графа от 6 декабря 1824 года: «Милостивый Государь мой, Яков Иванович. Вам известно сильное моё желание устроить здесь совершенно хорошую серную баню и что я на тот конец готов употребить те два уже выстроенные каменные флигели, которые вы осматривать изволили и <…> каковых препровождаю к вам план. <…> Кажется мне, что один из двух флигелей мог бы служить для отдохновения после бани страждущим из числа людей сословия отличного, а другой для отдохновения людей самого низкого. Новое же в средине предполагаемое строение можно было бы употребить на самые бани, имея их отделения, одну для особ хорошего класса, а другую для черни. Впрочем, от вас, Милостивый Государь, зависит предложить мне иное сему строению разделение. Вы меня премного обязать изволите, ежели вскоре найдёте средства приступить к исполнению такого благого намерения»11.

Не имея ещё опыта в подобном начинании, Николай Петрович и далее продолжал советоваться с Говоровым. Из письма от 20 января 1825 года: «Не судите ли Вы, Милостивый Государь мой, что непременно нужно будет иметь две паровые машины в двух совершенно отдельных комнатах, одну для болящего простого народа, а другую для сословия высшего? В таком случае я готов понести сию новую издержку, но скажите мне, прошу Вас, в Петербургских банях всякого ли сословия люди равно и безразличия садятся в одну и туже машину?»12.

В итоге лечебная баня была построена, о чём свидетельствует письмо управляющего Павла Ивановича Мощинского к Якову Ивановичу от 13 марта 1825 года. Приведём строки из него: «По приказанию Государственного Канцлера имею честь уведомить Ваше Высокородие, что Господин Моперт по совершенном устроении в Гомеле серно-паровой ванны отправился в Санкт-Петербург, <…> коему против писем ваших уплачено 200 рублей ассигнациями и сверх сего Его Сиятельством подарено Господину Моперту за хорошее устройство ванны две штуки беленого полотна»13.

Граф Н. П. Румянцев известен не только как видный государственный деятель, просветитель, коллекционер, но и как меценат. В Гомеле под его покровительством велась благотворительная деятельность: финансировалось строительство храмов, образовательных учреждений, была построена новая больница, аптека. В Гомельской экономии действовал лазарет14.

Единомышленником и помощником графа на этой стезе стал священник Иоанн Иоаннович Григорович историк, археолог, собиратель рукописей по истории Белоруссии. В связи с этим обращает на себя внимание переписка Н. П. Румянцева с Григоровичем. Их связывали не только профессионально научные, но и личные отношения. Граф на правах наставника и умудрённого жизненным опытом человека оказывал заботу и поддержку Григоровичу. Из письма Н. П. Румянцева от 25 августа 1819 года: «Вам известно, что узнав в особе вашей такие особенности к исследованию и объяснению наших летописей, я желал, что бы вы себя на то посвятили и остались бы в Престольном граде, посреди столь многих источников, пользуясь столь многими библиотеками, а живучи в Гомеле какую необходимую помощь такого рода найти Вы можете?»15. Тем не менее, одобряя сыновью преданность Григоровича, Николай Петрович отмечал: «Я радоваться буду, когда вы займёте, яко достойный преемник, место родителя вашего, коего весь Гомель почитает <…>, Вы найдёте в Гомеле себе самый лучший приём»16.

В 1820 году Иоанн Иоаннович Григорович занял священническое место в Петропавловской церкви, с чем и поздравил его Николай Петрович в одном из своих писем: «С большим удовольствием сведал, что Вы в протоиерейском сане заступили уже место почтенного родителя вашего, не токмо Вас, но самого себя и Гомель мой с тем поздравляю»17.

1781 году в Гомеле была учреждена Духовная гимназия. В 1804 году гимназия была преобразована в Духовное училище. С 1820 по 1829 гг. должность ректора училища занимал И. И. Григорович. Комиссия духовных училищ при Святейшем Синоде при осмотре Гомельского училища в 1820 году постановила построить новое здание, как более соответствующее его предназначению. Николай Петрович Румянцев, много сделавший на ниве просвещения, начал строительство здания и для духовного училища. Из его письма протоиерею Григоровичу от 11 марта 1820 года: «…надобно будет мне выстроить здание просторнее нынешнего и ему в замену, что я готов исполнить и собираюсь при личном с вами свидании о том беседовать»18.

Вследствие того, что лето 1821 года выдалось благоприятное и ожидался хороший урожай, граф Николай Петрович распорядился устроить благодарственные молебны в храмах Гомельского имения. Достойны уважения следующие строки из его письма к И. И. Григоровичу (25 июля 1821 г.): «Благоговею ко Всевышнему и преисполнен будучи глубочайшей благодарности видя, что ему угодно вознаградить сей край в нынешнем году богатою жатвою, я желаю, чтобы во всех церквях моего Гомельского имения в день наступающего праздника Преображения Господня отправлены были молебны благодарственные с коленопреклонением, за то, что вместо угрожающего голода готовится от Милосердного Бога изобилие плодов земных <…>. На необходимые при таком случае расходы я Павлу Ивановичу19 предписания дал»20.

В Гомеле по воле Н. П. Румянцева началось строительство храма в честь Святых апостолов Петра и Павла. Николай Петрович лично контролировал ведение строительных работ, вникая во все мельчайшие подробности. Из его письма к Григоровичу от 27 марта 1823 года: «Что же касается до дверей сей Соборной церкви, я полагаю, что должно сделать двойные: наружные, совершенно железные с весящими замками, а вторые, внутренние могут быть стеклянные. Примите, Милостивый государь мой, на себя сей труд поговорить о сем предмете с Павлом Ивановичем и потом сообщить мне Ваше мнение»21.

Также на средства Н. П. Румянцева была куплена церковная утварь для храма. Обратимся к его письму Григоровичу: «Я тронут был до глубины сердца всем тем, что Вы ко мне писать изволите по случаю пожертвованной мною утвари в Соборный наш храм. Благодарю Вас, Милостивый Государь мой, что сделали оной опись и приняли её под собственное своё сохранение. Не угодно ли <…> на каждую вещь футляры или стеклянные колпаки»22. (Ил. 4).

Обращаясь к архиепископу Могилёвскому и Витебскому Иоасафу, Н. П. Румянцев просил разрешения освятить Петропавловскую церковь. Разрешение было получено, из ответного письма архиепископа: «Вследствие сего предписанного мною, храм освятить сего месяца, 9 числа, протоиерею Иоанну Григоровичу с братией. <…> Опись утвари и ризницы я рассматривал и нахожу, что все устроено богато и прекрасно. Теперь Петропавловский храм в Могилёвский Епархии из приходских храмов будет первым»23. В ознаменовании данного события, граф преподнёс архиепископу посредством Григоровича золотую табакерку.

9 мая 1824 года состоялось освещение храма. Из письма Николая Петровича к Григоровичу от 28 мая 1824 года: «С сердечным удовольствием получил я только вчера то письмо <…> в котором сделали мне начертание состоявшегося освещения Храма Божия в Гомеле. Примите мою искреннюю благодарность за попечение Ваше и за тот труд, который лично понесли, стараясь в сей торжественный для меня день довершить с успехом»24.

Обращаясь ещё раз к фигуре протоиерея И. И. Григоровича нельзя не упомянуть о каталоге рукописей и старопечатных книг им составленных. Данные архивные материалы были приобретены Н. П. Румянцевым в Гомеле в 1822 году. В описи значилось 17 рукописей и 14 старопечатных книг. Перечислим некоторые из них: Слово Иоанна Златоуста (рукопись харатейная, конец XVI в.), Евангелие (рукопись полууставная, XVI в.), Кормчая книга (рукопись в малый лист, XVI в.), Евангелие харатейное (начало XIV в.), Цветник и Тропник (рукопись скорописная, начало XVII в.), Сочинение Максима Грека (скорописная рукопись XVII в.)25 и т. д.

В заключении хотелось бы отметить, что фигура Н. П. Румянцева сыграла ключевую роль в развитии отечественной науки. Как нельзя лучше об этом говорят слова Е. В. Барсова, археографа, секретаря Общества истории и древностей российских: «Но самое главное значение Румянцевской эпохи состоит в том, что она создала основы для палеографии, филологии, нумизматики, дипломатики и исторической критики и послужила живым корнем, из которого выросло все последующее развитие историко-археологической науки»26. Личность графа Н. П. Румянцева настолько многогранна, что даже его частная жизнь, в том числе касающаяся ведения усадебного хозяйства, также заслуживает внимания. Его вклад в формирование Гомеля как европейского города в начале XIX века трудно переоценить.

ИЛЛЮСТРАЦИИ

Ил. 1. Граф Н. П. Румянцев. Свободный источник.

Ил. 2. Диплом почётного члена Московского общества испытателей природы графа Н.П Румянцева (1808 г.). Публикуется впервые.

ОР РГБ. Ф. 255. К. 18. Ед. хр. 9.

Ил. 3. Диплом почётного члена Императорского Московского общества сельского хозяйства графа Н. П. Румянцева (1818 г.).

ОР РГБ. Ф. 255. К. 18. Ед. хр. 16.

Ил. 4. Письмо Н. П. Румянцева к И. И. Григоровичу.

ОР РГБ. Ф. 255. К. 18. Ед. хр. 34.