Читать книгу Шизоид - Владимир of Владимир - Страница 2

……Вторую неделю вы не идёте со мной на контакт, а ведь я просто хочу помочь вам, откройтесь, не молчите, я врач и помогаю людям познать проблему их, которая у нас внутри, и ждёт что бы вырваться наружу, и чаще в не адекватных решениях, поступках, а разговаривая мы можем найти источники проблем, и одна из них ваши глаза, в которых нет жизни и глядя в них я чувствую холод по спине, помогите мне помочь вам, нет, просто помогите мне.

– Помочь вам?

– Да, вы можете помочь мне, вывести меня из тупика, я вижу это в ваших глазах, как марганцовка в воду, они окрашиваются жизнью, там…

– Я здесь и там, порой не понимая где я, и это стало нормой моей застрявшей в одиночестве натуре, там под холодною звездой в моей груди горело солнце, теперь под ярким солнцем, в груди холодная звезда, сулящая лишь одиночество и грусть воспоминаний, и эта грусть когда-то была болью, об этом говорят твои глаза, в них тоже холод от одиночества, мольба, зажги во мне огонь зовёт душа и тело белоснежной кожей, губами приоткрывшимися на миг, томлением груди, начавшей уж вздыматься чаще…

Пол года спустя.

На небе клубились облака, и словно звали осень. Нева, закованная в гранит, тянула мимо свои воды и наши мысли вместе с взором, упавшим через парапет, или ажур ограды, где сказкой отражается дворцов строение.

Прилично одетый мужчина, пред пенсионного возраста, тонувший взглядом в этом колдовстве, обернулся, услышав своё имя, отчество. К нему вежливо обращался этакий крепыш, в девяностых называли их быками. Кожаная куртка и кожаное кепи, а ля Жириновский, в придачу толстая, золотая цепь на шее и мощная челюсть, что-то внутренне подсказывало, лучше не вступать с хозяином этих атрибутов, в конфликт.

– Анатолий Иванович. – Вновь повторил здоровяк: – Садитесь в автобус.

– Вы знаете, я думал… – Начал было рассуждать Анатолий Иванович, но парень подхватил его под локоть и подвёл к микроавтобусу марки Мерседес, распахнув выдвижную дверь, впихнул того внутрь. Внутри салона, на инвалидном кресле с мотором, сидел знакомый ему человек, с дряблой кожей от похудения. Инвалиду было лет за пятьдесят, хоть он и был прикован к коляске, но от него исходила энергия, этого повелителя человеческих душ. И пока возмущённый гость, тёр свою руку, чрезмерно крепко сдавленную быком, хозяин инвалидной коляски поздоровался:

– Здравствуйте, Анатолий Иванович.

– И вам здравствовать желаю. – Буркнул гость.

– Никак обиделись на моего водителя, так он в отличии от вас, с головой своей не дружит.

– Зачем же вы такого держите? – В голосе гостя, пропали негативные нотки.

– А, заинтересовались. Думаете ваш клиент. У нас в девяностые, пол страны ваши клиенты были. Послушайте, Анатолий Иванович, что вы менжуетесь, словно девка на выданье. Вы же сами утверждали что Юрий не псих, здоров, следовательно психически нормален.

– Он не псих. Но ему нужна реабилитация, стационарное лечение. Вы же обещали, отправить его в швейцарскую клинику. Ему нужно время, в конце концов что бы полноценно влиться в современное общество.

– О, время. Но у меня этого времени нет. Я заберу его у вас, пусть дома реабилитируется.

– У вас ничего не выйдет. Им нельзя управлять. Он живет в своем мире. Как вам пояснить. Ну вот вы, бывший коммунист, жили в своем мире, а строили иллюзорное, светлое будущее.

– Что ты мне мозги паришь, своими аллегориями. – В глазах инвалида блеснула злоба: – Мое коммунистическое прошлое вспомнил. Совсем страх потерял! – Сидящий в инвалидной коляске, с трудом достал пухлый конверт и швырнул в руки врачу.

– Я эти деньги сиротам отдам.

– Что ты сказал? Ах ты тля, небось и в церковь ходишь. Вот недобитки падлючии! Лицемеры, жили, жили без Бога, а тут вспомнили. – Инвалид зло задвигал желваками на скулах.

– Вспомнили? Да откуда нам знать то было, если не то что за веру сажали, но и духовную литературу. Вы что же, думаете с семнадцатого года веру наших дедов уничтожали? Вы тысячелетнею историю нашей страны пытались уничтожить, разрушая церкви. Ведь многие храмы были шедеврами архитектуры и историческими памятниками. Вы рушили то, что народ строил веками на свои кровные, порой отдавая последнее. Только Бог поруган не бывает, не вышло у вас ничего. Россия Богом избранная страна и без Бога ей не выжить, что и подтвердилось в девяносто первом…

– Ты закончил свою проповедь. – Неожиданно спокойным голосом, прервал инвалид говорящего: – Когда я смогу забрать Юрия.

– Когда вам угодно. Мне нужно пару дней, оформить документы.

– Я заберу его завтра, в это же время. Не забывайте, ни какого хвоста за ним тянуться не должно. Он должен иметь право работать в любой структуре, нашей страны. – Инвалид говорил голосом не терпящим нареканий.

– Хорошо, я подготовлю документы. – И поскольку инвалид молчал, врач тактично спросил: – Я могу идти?

– Вы же врач, вам виднее, можете вы идти. Я то точно не могу, мой зад прикован к коляске.

– От такой иронии инвалида, врач опустил глаза и буркнув:

– До встречи. – Вышел из автобуса. Вздохнув полной грудью сырость Невы, прошептал: – Господи Иисусе Христе Сыний Божий, помилуй меня грешного.

– Я ж тебя давно знаю, с чего ты юродствовать стал? – Услышал вслед Анатолий Иванович. Он обернулся и как-то по доброму ответил:

– Вы же знаете с каким я контингентом работаю, нужна опора, что бы не свихнуться самому.

Микроавтобус тронулся с места и вырулив в струю дорожного потока, помчался меняя улицы и проспекты, периодически останавливаясь на светофорах. В трудовом городе на Неве, начинался час пик. Небольшой автобус взял правее, включив поворот на право, подчиняясь скорости потока, остановился в ожидании. Инвалид глядя в окно, с тоской смотрел на мимо проходивших красивых женщин, молодых, в возрасте и совсем юных. Часть широкого тротуара, перегораживали деревянные перила, так называемого летнего кафе. Само кафе было внутри старинного здания, а здесь могли присесть посетители, желающие оставаться на воздухе. На импровизированную веранду, вошли две девушки.

– Какие красавицы. Особенно та, блондинка с косой. – О чём-то думая, сказал инвалид.

– Не, тёмненькая красивше. – Ответил водитель, трогаясь с места.

– Что ты понимаешь в женской красоте. На блондинке не пылинки макияжа, что теперь редкость великая. К тому же у неё коса, что может быть эротичнее этого.

– Разве ж что смерть с косой. – Заржал водитель.

Наши оценённые девушки уселись за столик и к ним сразу подскочил официант:

– Что желаете. – Молодой человек положил перед ними меню.

– Два латте. – Ответила шатенка, в светлом плаще.

– Может желаете десерт заказать? У нас… – Но официанта перебила шатенка:

– Может у вас есть корзиночки?

– А как же.

– Два пирожных.

– Это всё. – Последнюю фразу официант произнёс не как вопрос, а подводя итог, понимая что девушки из главного меню, заказывать ничего не будут.

Девушки были хорошего роста, шатенка с лёгким, но выразительным макияжем, метр шестьдесят восемь, блондинка же, все метр семьдесят пять. У блондинки были модные, но уже поношенные туфли на маленьком каблучке. У шатенки каблуки подлиннее, но плащ покороче, чем фирменное пальто блондинки. Удивительно было то, что в такой тёплый осенний день, девушки были застёгнуты на все пуговицы. У обоих девушек были большие серые глаза, только у шатенки подведённые, с удлинёнными тушью ресницами.

– Маш, пирожные это лишне. – Тихо сказала блондинка.

– Не дрейфь Серафима, я угощаю. – Ответила шатенка и на лице её подруги, исчезла тревога, что свидетельствовало о финансовых неурядицах блондинки.

– Маша, а сколько теперь времени?

– Да не волнуйся ты, секретарша сказала начальник РОВД прибудет к концу смены. У нас ещё целый час. – Мария достала из сумочки пачку сигарет и крутила её между пальцами, будто кого-то дожидаясь. И эти кто-то, слегка навеселе, появились из кафе. Мария ловко выудила из пачки сигарету и застыла зажав её между двумя пальцами, как бы ожидая, кто ей предложит прикурить. Два молодых парня заметили её, но были слишком заняты собой и не отреагировали должным образом, продолжая о чём-то беседовать между собой.

Тогда шатенка выронила сигарету из своих пальчиков, прямо на деревянный настил. Но и эта уловка не произвела впечатления на хорошо одетых, молодых людей. Они всё так же, независимо поглядывали на шатенку, собираясь двинуться дальше, по своим нуждам. И пошли бы, однако Мария, филигранно владела одним дерзким приёмом, который ещё не разу не давал осечки. Маша встала со стула и присела за сигаретой, и только на одно мгновение, молодые люди увидели белизну её красивых ног, ту где кончаются чулки… – Дальнейшее поведение Марии было целомудренно и когда она поднялась, оба парня уже стояли перед ней как Прометеи, предлагая ей огонь своих сердец, ну или там зажигалок. Тот что был кавказкой наружности сразу предложил:

– Девчонки, есть предложение, экстремально дожить до утра.

– Послушай Арарат, зачем пугаешь девушек. Просим просто осчастливить нас, составив нам компанию. Позвольте представиться, Артур. – Этот был парень славянской наружности, в хорошо сидящем на нем костюме, при галстуке и выгодно отличался от своего приятеля в шике, росте. но стоимостью своих дорогих часов подкачал.

– Мария. Моя подруга Серафима. – В меру сдержано представилась Маша.

– Вы нас извините, но мы теперь не свободны, у нас важная встреча. – Пролепетала Серафима, под чарующим взглядом Арарата.

– К сожалению это правда, хотя наша встреча и не займёт много времени.

– Как! Вы с кем-то встречаетесь!? Я уже вне себя! – Арарат попытался изобразить из себя ревнивого кавказца.

Официант принёс заказ и расставив пирожные и кофейные напитки на стол, пожелал:

– Приятного аппетита.

– Бутылку лучшего шампанского, за этот стоил. – Распорядился Арарат. Официант кивнув головой, мгновенно удалился.

– Позвольте. – Сказал Артур и приятели не дожидаясь приглашения, подсели за столик наших подруг.

– Ребята, правда это лишне, у нас действительно в пять встреча. – Как-то пыталась сопротивляться Серафима.

– Что ты вводишь молодых людей в заблуждение, это служебная встреча, тем более не на долго. – Проворковала Мария, откусывая пирожное.

– Ни за что не поверю, что такие красавицы где-то служат? И не бывает в мире таких встреч, которые нельзя было отменить, или хотя бы перенести. – Появившаяся на лице Арарата улыбка, смутила Серафиму ещё больше.

– А я верю. – Глядя в глаза Марии, заявил Артур: – Я вами очарован Маша. – За это Мария одарила его очаровательной улыбкой.

– Серафима, ангельское имя. Ангельская внешность. Должен быть ангельский характер. Скажи чего хочешь? Как насчет клуба? Выбирай любой. – Арарат взял Серафиму за пальцы.

– Сегодня не получится. – Сказала Серафима, злясь на саму себя, она выдернула свои пальчики из руки Арарата.

– Ну есть и другие варианты. – Пришел на помощь своему другу Артур.

– Конечно есть. – Сказал Арарат и поднявшись кинулся прочь.

– Что это, с вашим товарищем? – Ни мало не удивляясь, спросила Мария.

– Да какой товарищ, знакомец. – Как бы нехотя отвечал Артур: – Колбасный король. Папаша его колбасу выпускает, имеет завод и сети сбыта. Знаменитый сердцеед, отказа не терпит. Вот увидите, сейчас вернётся с огромным букетом цветов.

– Слова Артура, больно царапнули сердце Серафимы и она откусившая кусочек пирожного, отложила корзиночку в сторону.

– Ну а вы, чей сын? – Уже не скрывая любопытства, спросила Мария.

– Я? По сути офисный планктон. Всего добился сам. – Артур впервые улыбнулся: – Что вас ещё интересует? Роста высокого, метр восемьдесят восемь, глаза карие, рот чувствительный. Родился промозглой зимой на обводном. А вот и Ромэо.

– Арарат вихрем ворвался на веранду и всунул Серафиме в руки, огромный букет цветов из красных роз. Серафиме никто и никогда не дарил столько роз, и она растерялась, хотя помня слова Артура понимала, что эти цветы иллюзия, чтоб затуманить её мозг.

– Неужели ты мне и теперь откажешь? Арарат готов достать звезды с неба, только что бы ты сказала да! Да? – Парень искусно играл своей мимикой, то вызывая сострадание, то улыбку. Пока Серафима боролась с собой, Мария не выдержала:

– Сим ну хватит тебе куксится. Обойдутся сегодня без тебя. Можно хоть раз в жизни, со звездочётом посчитать на небе звезды.

– К ним подошёл официант с шампанским и предъявив марку вина, расставил бокалы. Официант вернул, поплывший в мечтаниях разум Серафимы на землю, и она отдала ему цветы, попросив поставить их вазу.

– Зачем вазу. Тебе не понравились мои цветы? Хорошо, я выстелю ими пол, перед твоими ногами. – Арарат брал букетики роз из рук официанта и бросал под ноги Серафимы. Та смущённо поднялась из-за стола, не решительно произнеся:

– Зачем вы, не надо. – Ей стало не удобно и она напомнила подруге: – Маш, нам не пора?

– Конечно пора девушка! Сказать твоей маме спасибо, что вырастила такую красавицу! Так всё таки, девочка уже выросла, или будет мамочку слушаться? – Арарат вскочил на ноги, стало заметно его раздражение и то что он чуть ниже Серафимы, с её каблучком.

– Девчонки за вас. – Артур разлил по бокалам шампанское. Все выпили, Серафима едва пригубила. Видя возбуждённость Арарата, Артур решил сгладить положение: – Чудное шампанское, но нет. Девушки извините, но мы с Араратом в бар. По коньяку и обратно. Мария обещайте, что дождётесь нас.

– Только быстро, у нас действительно важная встреча. – Ответила Мария, мило улыбаясь.

– Артур подхватил Арарата за руку и они скрылись в дверях кафе.

– Симка, ты что дура? У тебя что, колбасные магнаты каждый день цветами под ноги сорят? Ты видела какие у него часы? За такие хорошую тачку сменять можно. Ты же о своём брате, как мать Тереза печёшься. Не думаешь о себе, подумай о нём.

– Ну Маш, не знаю я. Не так всё должно быть. Куда он гонит, он меня нервирует напором. – Серафима словно оправдывалась.

– Ээээх, скажите какие мы нежные. Хочешь встретить ботаника, с фигой в кармане за место кошелька, и что бы он тебе по ушам ездил, про туманность Андромеды.

– Ну Маш.

– В это время, пока Артур заказывал в баре армянский коньяк, Арарат закрывшись в туалете, достал из кармана пакетик с белым порошком, и высыпал его на стеклянную полочку под зеркалом. Затем ловко скрутил из сто долларовой купюры трубочку, и приставив её к носу, со свистом всосал порошок. Послюнявив палец, он собрал остатки порошка со стекла и натёр им десны. На мгновение закрыл глаза и пытаясь избавиться от негативной эмоции, ударил кулаком по зеркалу. Трещины паутиной раз расползались по стеклу, мешая видеть отражение белого порошка, оставшегося под носом. Он покинул туалет, направляясь к стойке бара, купив там бутылку самого дорого коньяка.

– Араратик, ты сегодня какой-то взвинченный, ты сбавь обороты. Давай хлобыстни сто грамм горючего и пошли к девушкам. – Они выпили заказанный Артуром коньяк и двинулись на выход: – Ты главное не гони лошадей, я попытаюсь всё уладить. – Уговаривал Арарата Артур. – Пойдя к столику, за которым сидели нам уже знакомые девушки, дипломатично начал: – Милые девушки, мы всё осознали, были не правы, хотим загладить вину. Ведь это же не преступление, что вы нам понравились?

– Криминала здесь нет. – Улыбнулась Артуру Мария.

– Вот и мы так думаем, здесь только ваша вина. – Вкрадчиво вещал Артур.

– Позвольте узнать, а наша-то в чем? – Удивлённо подняла брови Мария.

– В вашей красоте. – Артур стоя перед Марией, указательным пальцем погладил её ухоженную кисть руки, покоящуюся на столе.

– Действительно девчонки, предлагаю за мирится коллекционным коньяком. Это лучший коньяк этого заведения. Лучшее для лучших. – После сказанного, Арарат поставил бутылку на стол. От такого внимания, со стороны парней, сердце Серафимы должно было растаять, и она была уже готова к этому. Но подняв глаза и взглянув на Арарата, увидела едва заметную изморозь у него под носом, чего не мог заметить в полумраке кафе, Артур.

– Изморозь оставленная кокаином. – Подумала Сима и прекрасная мелодия начавшая звучать в её душе, оборвалась: – Вон и зрачки расширенные. – Серафима поджала свою пухлую губку и холодно заявила: – Как все банально, обещали достать звезды с небес, а сами предлагаете считать коньячные звезды.

– Почему нет! Этот коньяк здесь уже год стоял и не кто не позволил его купить своей девушке, а я позволил!

– Рада за вашу девушку. – Ответила Серафима и ей теперь вовсе не понравились глаза Арарата, в которых вспыхнули злые огоньки раздражения.

– Правильно, поэтому предлагаю следующее, мы с Марией, после их важной встречи, конечно едем безрассудно отрываться в ночной клуб, а вы уважаемые, глубокомысленно в планетарий. Так сказать, будем одновременно наблюдать движение звёзд, мы эстрадных, гламурных, вы галактического характера. – После таких искромётных высказываний Артура, лицо Марии вновь украсила улыбка. Чего не скажешь о лице Арарата, он медленно начинал заводиться:

– Я прямо себе так это и представлял. Идём в планетарий и маму её возьмём с собой, что бы избежать планетарной катастрофы, в потери невинности.

В красивых глазах Серафимы вспыхнули бешеные огоньки и это не укрылось от Марии, которая знала свою подругу с детства. Поэтому следующую фразу, она произнесла обречённо:

– Вот это, насчёт невинности и мамы, вы сейчас зря сказали. – И как бы цепляясь за соломинку, Маша напомнила Серафиме: – Сим, нам не пора ли.

– Что бы как-то сгладить назревающий конфликт, предлагаю выкурить трубку мира. – Почуяв неладное в голосе Марии, предложил Артур.

– Вы хотели сказать косяк! – Внезапно взорвалась Серафима, теряя голову: – К тому же, имея такой вырост на лице, этот кака-ин косяк, можно просто всосать, убойная штучка, превращает мозги в бульон. Хороший способ для повышения тонуса, в решении гендерной проблемы между полами!

– Слушай детка, не талдыч загадками, и не утюжь мне мозг! – Все сильнее заводясь, произнёс Арарат.

– Смотри ка, про загадки прямо в тему. Два конца, два кольца и между ними должно произойти логичное соединение. Всё к этому и шло, если бы один конец, не разложил на составляющие словцо гашиш. Га, вроде нам не к чему, и в результате остаётся шиш. – Ядовито язвила Серафима: – Вы что же, всё ещё не вкуриваете? Какое несчастье, родиться под колбасной звездой, и дальше носа ничего не видеть и не нюхать. – Серафима указала на Марию, а затем Артура: Образно говоря, мари хуана сидит у вас под носом.

– Какого Хуана, ты здесь умничаешь!? – Внутренне раздражение не позволяло Арарату уловить суть, а слово колбасный, вовсе вывело его из равновесия.

– Ого, зачем нам планетарий, когда наш человек гора Арарат, искрит глазами лучше звёзд, и эта снежная лыжня, под кручей носа.

– Арарат увидел жестикуляцию Артура и догадавшись, подчистил рукой у себя под носом. Неожиданно к ним подошли уличные музыканты, мужчина лет сорока пяти с гитарой и то ли школьница, то ли студентка, со скрипкой. Они сразу же заиграли мелодию из кинофильма Рязанова «Жестокий романс», к тому же мужчина запел…

– Стоп, стоп, стоп! – Остановила музыкантов Сима: – Как это образно, – мохнатый шмель, на душистый хмель, предварительно всосав анашу. Так вот, цапля белая в камыши. Мари, оставь своего Хуана, нам пора. – Арарат в бешенстве схватил Серафиму, но та оттолкнув его, потянула носом учуяв его парфюмерию: – А вы, Хуго бос колбасный, отправляйтесь в одиночное плавание.

– Дура! – И Арарат влепил нашей дерзкой девочке затрещину, от чего та оказалась на полу.

– Арарат, извини что мы опоздали. Ты заказывал эту песню, а она без скрипки никак не звучит. Нелька сегодня у метро играла, пришлось за ней бежать. – Не понимая сути претензий, начал оправдываться музыкант.

– Артур еле сдерживал взбешённого Арарата:

– Какая муха тебя укусила. – Последнее слово Артур произнёс растерянно, или скорее удивлённо, Мария скинула свой плащик, под которым была форма с лейтенантскими погонами. Арарат отпихнул его от себя, но Артур уже и не смотрел в его сторону: – Вот так преобразование, из бабочки в гусеницу, бронемашины.

– Позовите администратора, я следователь районной прокуратуры. – Заявила Мария, помогая подняться на ноги своей подруге: – Сим ты как? – У Серафимы распухала щека и темнело под глазом, к тому же она больно стукнулась коленкой:

– Черт, колготки порвала. – Потирая ушибленную ногу, сокрушалась Сима.

– Вот животное, я тебя засужу! – Гневно пообещала Мария, Арарату.

Появился администратор с охранником. Но пошушукавшись с Араратом, администратор предложил Марии вызывать наряд милиции. Арарат показав средний палец, не поворачиваясь, влился в толпу прохожих, где и потерялся из виду. Он достал мобильный телефон и найдя нужный номер позвонил:

– Па, у меня проблема.

Мария стучала в дверь туалета:

– Сим, не дури, ну открой. Мы с тобой опоздаем. – Внутри щёлкнул замок и подруга буквально ввалившись в туалетную комнату, остолбенела. У Серафимы ещё больше распухла щека, а глаз буквально заплыл. К тому же неё были красные глаза, несомненный признак того что она плакала. Не глядя на Марию, она произнесла:

– Я и так опоздала. Иди без меня.

– Да ты что, Сим. Это мы мигом исправим. Накинь косынку на голову. – Пока Мария рылась в своей сумочке, её подруга сняла с шеи платок и очень искусно повязала себе на голову, скрыв опухшую щеку.

– Ну вот, ничего и не заметно. – Удовлетворённо сказала Мария, надев Серафиме солнечные очки: – Нужно спешить.

– Да, а с этим что делать? – Жалобным голосом произнесла Сима, указывая на огромную дырку, на её коленке.

– Велика беда, купим новые.

– У меня денег нет.

– Так вот. – Вновь покопавшись в сумочке, Мария дола Серафиме деньги: – Давай так, я сейчас к генералу, что бы не ушёл, а ты в ближайшую торговую точку, купишь себе колготки. – Мария взяла подругу за руку и повела за собой как маленькую девочку, причём Серафима несколько упиралась:

– Ну Маш.

– Ну хватит тебе, ей Богу как маленькая.

– Как я бабушке покажусь, в таком виде?

– Ну брось ты, ты у нас кто, следователь. Скажешь производственная травма. Ну давай, я сразу к генералу, а ты в магазин и подходи.

– Из-за огромной дыры на коленке, на меня все таращатся как на панка. Маш пойдём со мной.

– Тоже мне следователь, самостоятельно до магазина дойти не можешь. Давай бегом в магазин, пока генерал не ушёл. – Сетовала Мария.

Мария вошла в кабинет генерала, когда он разговаривал по телефону. Секретарша положила на стол генерала, личные дела наших молодых сотрудниц и удалилась. Генерал разговаривая, указал посетительнице на стул:

– Хорошо я разберусь. И вам всего наилучшего, поклон супруге. – Генерал положил трубку телефона и открыл принесённое ему дело: – С золотой медалью окончили юридический, похвально, нам такие нужны.

– Это моя подруга, Серафима Александрова. А я Мария Некрасова.

– Какая же ты не-красава, ты очень даже красава и мундир тебе к лицу. – Добродушно пошутил генерал: – А где медалистка?

– Товарищ генерал, тут такое дело, мы заранее прибыли на встречу с вами и дожидались здесь в кафе, на углу. Там в кафе и пристал к нам этот наркоман. Естественно Серафима ему отказала, тем более у нас встреча. Этот мерзавец ударил её по лицу, некий мажор Арарат Ашотавич Есаян. Серафима получила телесные повреждения и порвала колготки. У меня и показания свидетелей имеются.

– Так это вы у нас значит следователями прикидываетесь, ещё не вступив должность. А вы знаете что ваши действия, были противозаконны? А вы знаете кто у этого Есаяна отец? Мне только что звонили из мэрии, просили разобраться.

– Товарищ генерал, я всё поняла.

– Всё? Ну и отлично, мы не должны отступать от закона ни на йоту. Тогда с понедельника приступайте работе. – Генерал поднялся из-за стола и направился к выходу: – Машину мне вызовите. – Сказал он секретарше.

– Товарищ генерал, а как же Александрова?

– Александрова дисциплине пусть поучится в Выборге, у нас там следователей не хватает.

– Она не может в Выборге. – Упавшим голосом сказала Мария: – Что же теперь делать? Симка мне этого не простит. Ну пять минут…

Пять минут спустя в приёмной генерала появилась Серафима. Секретарша в погонах майора, собиралась домой. Мария была в отчаянии:

– Вы поймите, её нельзя отправлять в Выборг, на ней брат инвалид. Ну послушайте, у нас была практика в Москве, нам обещали службу в Питере, а теперь что выходит?

– Знаете мои дорогие, к генералу нужно приходить вовремя. А теперь что же вы от меня хотите?

– Ну, нам же обещали. – Не сдавалась Мария.

– Обещали. Мало ли что обещали.

– Послушайте, товарищ майор. – Включилась в разговор Серафима: – Это какая-то ошибка. Я звонила и мне обещали, место в Петербурге. У меня брат попал в автомобильную катастрофу. Что бы сделать ему операцию, мне пришлось продать московскую квартиру, доставшуюся нам от родителей. Здесь мы живём у бабушки, я не могу бросить брата и отправиться в Выборг.

– Не могу. В наше время не спрашивали, могу, не могу. А теперь вишь какие следователи пошли, глаза прячут.

– Я не прячу.

– А коли не прячешь, сними очки.

У Серафимы задрожали губы и она сняла противосолнечные очки:

– Пожалуйста дайте мне лист бумаги, я напишу заявление об увольнении.

– Крупные черты лица секретарши смягчились и в ней проснулось женское сострадание, русской женщины:

– Ну и куда ты пойдёшь?

– Я экстерном сдала экзамены и получила диплом педагога. – Серафима еле, ели сдерживала обиду: – Пойду в школу, учить детей.

– Не пропадёшь значит. Кто это тебя детонька так?

– Какое это теперь имеет значение. – Колюче ответила Мария.

– А ты знаешь детонька, я тебе вот что скажу. Не знаю какая шлея попала под хвост генералу, а золотыми медалистками, закончивших юридический факультет, разбрасываться негоже, не по государственному. Поработай ка ты детонька на земле, опер уполномоченным. Я за тебя словечко замолвлю. У майора Звягинцева завал. Легендарный опер. Потопчешь землю, а там глядишь и в следственный переведёшься.

– Это же не законно. – Удивилась такому предложению Серафима.

– А я о чём. Тебя должны будут вернуть в следственный отдел.

– Я не знаю, неожиданно как-то.

– Чего ж тут неожиданно, спортом каким занимаешься?

– Первый юношеский разряд по плаванию, стометровку лучше всех бегала в школе.

– Ну вот и отлично, для оперативной работы стометровка это главное.

Главное было для Серафимы, что она осталась в городе. Когда Серафима на метро добиралась домой, с ней заговорил очень симпатичный парень, желая познакомится, но из-за жизненных обстоятельств, его пришлось сразу же отшить, причиной тому были распухшая щека и глаз окружённый синевой..

– Почему у меня всё не так? – Стала она плакаться бабушке с порога, скидывая пальто и обувь в коридоре: – Парень симпатичный хотел со мной познакомиться, а я его отбрила. Мне что теперь, старой девой оставшийся век коротать.

– Внученька, что ты такое говоришь? – Женщина обняла девушку и стала ей гладить спину: – Какая из тебя старая дева, ты на себя в зеркало посмотри. – И бабушка подвела её к трюмо, стоящему в прихожей. – Ну посмотри, какая ты у меня красавица.

– В зеркале отражалась стройная девушка, в хорошо подогнанном кителе с лейтенантскими погонами, а из под юбки выше колена, выглядывали невероятно красивые ноги. Голова её и шея, была плотно закручены платком, но в отличии от восточных женщин, это было притягательно. Глаза скрывали тёмные, фирменные очки, выданные Марией в аренду.

– Такую девушку каждый приметит. Да не каждый решится подойти.

– Бабушка. – У Серафимы задрожали губы и она сняла тёмные очки.

– Боженьки мои, где же это тебя угораздило?

– Свинья всегда грязь найдет. Упала я.

– Да как же ты так не осторожно? Ну ничего, до свадьбы заживёт. А я тебе рисовую кашку сварила.

– Серафима надела очки и заглянула в комнату, там за компьютером сидел парень лет тринадцати.

– Чем заняты наши молодые дарования?

– Чего дразнишься. – Не отрываясь от компьютера, ответил парень.

– Где же я дразнюсь, кто у нас чемпион интернета по шахматам?

– Тоже мне достижение. – Однако похвала парню была приятна и он оторвавшись от компьютера, посмотрел на сестру: – Круто выглядишь. Тебе ствол выдали?

– Какой ты у меня ещё глупый, тебе бы только ствол. – Серафима подойдя, поцеловала брата в макушку, но тот вяло протестовал:

– Можно без телячьих нежностей.

– Можно. – Серафима открыла шкаф и встав за его дверцей, стала переодеваться: – Я перекушу быстренько и мы идём с тобой гулять.

– Сим, а что это у тебя, синяк что ли?

– Тоже мне Шерлок Хомс, как догадался?

– У тебя немножко переносица опухла. Что уже на задержании преступника участвовала?

– Если бы. Ухажёр попался с наклонностями к садизму. – Серафима едва сдерживала нахлынувшую обиду.

– Ну и что?

– Что, что, весело провели время.

– По голосу твоему не скажешь, уж больно как-то странно ты страдаешь от веселья. – Парень пересел со стула в инвалидное кресло.

– Колготки мне последние порвал, с чего мне веселится.

– Это правда?

– Конечно нет, сама порвала. – В голосе Серафимы появилась мечтательность: – Представляешь, жгучий брюнет осыпает тебя розами, кидая живые цветы тебе под ноги. Потом и тебя бросает на пол, какое романтическое ощущения твоих похорон.

– Ты что, вступила в братство готов?

Пол часа спустя, Серафима спускала инвалидную коляску к лифту. Её брат находившийся в этой коляске, помогал ей, придерживая колеса. Это был старый дом, царских времён, простоявший боле ста лет, имеющий маленький недостаток, что бы попасть к лифту, нужно было спуститься на пол этажа лестничного проёма. Съехав на лифте вниз, они оказались в колодце двора. Объезжая рытвины в асфальте, Серафима покатила брата на улицу.

– Сашка знаешь, я бабушке не сказала, меня не в следственный отдел взяли, а на оперативную работу.

– Круто, теперь точно ствол выдадут.

– Чего же крутого, зарплата на много меньше будет. И оперативники к тому же, подчиняются следователям.

– Деньги. Молчишь. Понятно. Очередной спонсор оказался козлом. – С досадой выложил Александр, зная что его сестра, ищет средства для его очередной операции.

– Туманил разум, рисуя радужные перспективы, лишь для того чтоб я легла с ним в койку.

– Старый козёл.

– Саш, поехали завтра на Смоленское кладбище, к Ксеньюшке, бабушка просит. Ну правда. Я уже не знаю к кому мне обратиться, что бы достать тебе эти сто тысяч евро, на операцию.

– Ты что, серьёзно в это веришь?

– Другим-то помогает. Когда ты перепробовала всё и нет никакой помощи, остаётся последняя инстанция, обратиться к Богу.

– И ты правда в это веришь?

– Бабушка говорит, главное что бы ты верил. – Обречённо ответила Серафима.

Серафима всё также толкает инвалидную коляску, только уже на следующий день. В часовне на смоленском кладбище, в полумраке горят свечи, слышится голос священника, пахнет ладаном. Внутри тесно от скопления народа и какая-то бабулька в чёрном одеянии, настаивает:

– Пропустите инвалида.

– Ужасно в таком юном возрасте стать инвалидом, ощущать себя ущербным, будто твоя дальнейшая жизнь не для тебя. Когда ты молод и не способен осознать, той степени горя и несчастья других людей, умирающих от болезни и страдающих где-то рядом. Александр головой упирается в раку Ксении Блаженной и его душа кричит внутри его:

– Ксения помоги! Дай мне встать на ноги, я всегда буду честным!

– Рядом как может молится Серафима:

– Матерь Ксения, помоги моему брату, не оставь его…

– У их бабушки рыдает душа:

– Моли Бога о мне Святая Блаженная матерь Ксения, потому что я усердно к тебе прибегаю, скорой помощнице и молитвенице о душе моей! Моли Бога о моем внуке Александре…

– Ксения я буду хорошим…! – Кричал внутренний голос Александра, подхваченный его ангелом хранителем, уносился ввысь…

Ввысь кричал в это же самое время, в психиатрической больнице, высокий, небритый парень, в больничной одежде. Раскинув руки и расставив широко ноги звездой, подняв голову в небо, он театрально радовался:

– Ес! Решающая партия за мной! Это всё равно что за мной КПСС. Вам шах Каспаров. Карпов вновь чемпион!

Происходящее в больничном саду, на скамейке, абсолютно гармонировало со зрителями, в больничных халатах. Соперником нашего значительно вытянувшегося «Карпова», являлся склонившийся над шахматной доской худощавый субъект, неопределённого возраста и с нервной мимикой психопата. Локтями уткнувшись себе в коленки, он непрерывно теребил свою роскошную шевелюру. Понимание того что партия им несомненно проиграна, наш «Каспаров» тайком забирает с доски ферзь противника и засовывает себе в рот, что бы хоть как-то спасти своё безнадёжное положение.

– Как это? Что это? – Кончив торжествовать, вернулся к игре «Карпов», заметивший пропажу главной фигуры на шахматной доске: – А вы оказывается господин Каспаров, жуткий провокатор. Чего примолкли? Подавились ферзёй, ай-яй-яй. – И высокий молодой человек, только что сделавший шах, крикнул куда-то в сторону, где толпились больные: – Тайсон!

– На зов послушно прибежал коренастый псих, с плохо выбритой головой, когда-то в далёком прошлом, мастер спорта по боксу и доцент инженерно-строительного института.

– Гы, гы, гы. – Непонятные звуки издал «Тайсон», то ли радости, то ли печали. Про него говорили, будто кукушкой он поплыл, после обманной приватизации ваучеров.

– Тайсон, непорядок, этот дрищ, опять ферзю проглотил. – И действительно, Каспаров схватился за горло, стал задыхаться.

– Прости брат, я тебе сейчас ухо откушу. – Сообщил Тайсон, подступаясь к посиневшему Каспарову.

– Тайсон, это тебе не Холлифилд, это Каспаров, врежь ему по загривку, пока не задохнулся.

– Ах ты жид, угнетатель чёрного меньшинства Америки. – И Тайсон нанёс мощный удар в корпус, отчего Каспаров переломился пополам и отрыгнул шахматную фигуру.

– Сработало. – удовлетворился Карпов, далее обращаясь к Тайсану: – Майкл Абрамович, по моему у тебя как еврея, предвзятое отношение к Каспарову.

– Я еврей? – С испугом глядя на свои руки, произнёс Тайсон: – По версии Ай Би Эн, я афроамериканец.

– Я всегда подозревал Гарик, что у тебя гнилое нутро. – Доставая из неприятной слизи шахматную фигуру, сообщил Каспаров. – Он тщательно вытер ферзь об траву и поставил на место, где она и стояла. Затем бережно поднял и поставил на ноги Каспарова, отряхнув его коленки, предложил продолжить внезапно прерванную игру: – Ваш ход гроссмейстер.

– Гроссмейстер хоть и был натурально душевнобольным, но играл в шахматы отменно. Понимая же безвыходность этой партии, где ему грозил неминуемый мат, заупрямился, не став доигрывать партию, просто перевернул игральную доску, рассыпав шахматы по дорожке.

– Граждане психи, зафиксируйте, отказ от игры, является проигрышем. – Обратился Карпов к душевно-больным, стоящим неподалёку.

– Не является. Я чемпион мира. – Заявил Каспаров.

– Как это низко Гарик, оспаривать международные правила. – И наш мнимый Карпов, позвал плюгавого субъекта сидящего в кустах: – Владимир Ильич, хватит там конспирироваться в кустах, идите на сходку!

– Плюгавый возразил:

– Это не кусты а мой шалаш в разливе. – но моментально подбежал к Карпову и громко зашептал: – Товарищ Карпов, в это революционное время, я бы попросил вас обращаться ко мне по партийному прозвищу.

– Хорошо товарищ Ленин, как вас по легенде, хранящейся у глав врача?

– Иван Петрович Иванов.

– Так вот товарищ Иванов, мы ожидали разных провокаций от Каспарова, поэтому предъявите ему иск.

– Дать в зубы, с революционной решительностью? – Поинтересовался вождь трудового народа, по документам Иванов.

– Ну что вы Владимир Ильич, предъявите нам вверенную вам грамоту.

– Как же, вот она, в цельности и сохранности. – И плюгавый достал лист бумаги, хранившийся у него на теле, под резинкой трусов.

– Гроссмейстер Карпав взяв лист бумаги двумя пальцами, развернул его:

– Между прочим кровью начертано. – Предъявил он документ Каспарову. От чего тот поёжился и спорить не стал. А рядом стоящий псих, чьей кровью писали, засунул указательный палец в рот и жалостливо промычал. Что было написано на листе, было абсолютно не понятно, только эта бумажка возымела магическую силу на пациента психиатрической больницы, мнящим себя шахматистом Каспаровым: – И теперь! – Торжественно провозглашал Карпов, но внезапно вмешался вождь трудового народа:

– Вы политическая проститутка Гарик!

– Правильно. – Подтвердил не в меру высокий, для Анатолия Карпова наш псих, импровизируя: – Гарик, ты становишься, Ксюшей!

– Почему Ксюшей, не хочу Ксюшей. – Неподдельно заплакал Гарик-Ксюша.

– Потому что ты лошадь, Ксюша.

Главврач и вчерашний бык, с золотой цепью на шее, всё это время молча наблюдали, как в вялотекущей жизни психиатрической больницы, разыгрывается драма.

– Анатолий Иванович, скажите он псих? – Прервав молчание, спросил крепыш с мощной челюстью бульдога.

– Вовсе нет. Психически не здоровые люди замыкаются в себе, или выплёскивают все наружу, а этот, красавец, развлекается. Причём каждый день, у него новые развлечения.

– Юрий Николаевич, я за вами! – Позвал крепыш мнимого Карпава, но тот не отозвался, поглощённый своим делом. Он сел верхом на «Ксюшу» и выставив вперёд свои длинные ноги, гарцевал словно на лошади. Невероятно тощая лошадь Ксюша, легко удерживала своего всадника, благодаря звериной злости, появляющейся в человеческом организме, с утратой Божественного разума: – Почему он не откликается?

– Забавно. Возможно не так зовёте, а он в образе.

– Заключённый Сергеев, с вещами на выход! – С ухмылкой на лице, крикнул крепыш. – Не сработало. Немного поразмышляв, главврач на полном серьёзе, выдал следую команду:

– Командующий парадом товарищ Будёный, доложитесь главкому!

– Как ни странно, но это возымело своё действие, новоиспечённый Будёный, направил свою лошадь к поджидающему его Главврачу.

– Откуда вы узнали, что он Будёный? – Спросил крепыш и в его глазах впервые промелькнула, почтительность к главврачу.

– У меня особо вариантов то не было, Будёный и Жуков с Рокосовским.

– К ним подъехал Будный, отдающий честь и гарцуя на психе прокричал:

– Товарищ главнокомандующий! Командующий парадом психически больных, готов к осмотру вверенных ему индивидуумов, параноиков, шизофреников, психопатов, дебилов, кретинов и полных кретинов!

– Руку к пустой голове не прикладывают.

– Будёный слез со своей импровизированной лошади и артистически изображая кавалерийскую кривизну ног, подошёл вплотную к врачу и поглядывая на здоровяка, негромко спросил?

– А где вы здесь видите головы наполненные здравым смыслом?

– Забавно. Ну все Семён Будёный, вы теперь полностью здоровы, а следовательно с этого момента вы Сергеев Юрий и выписаны из этого заведения. За вами приехали, идите переодевайтесь.

– Как приехали!? – У Сергеева выпрямились ноги, но появилась чрезмерно наигранная паника: – Доктор я ещё совсем не готов! Анатолий Иванович, вы же не можете меня вот так и сразу на улицу, я за пол года проведённого в этом благородном заведении, так сжился с распорядком, нет правда, мне будет не хватать холодного душа от санитаров, вашей заместительницы и потом доктор, у нас сегодня встреча по пинк-понгу!

– Я по вам тоже буду скучать, Юрий Николаевич, однако вы свободны. – После слов, – вы свободны, – почему-то занервничала кобыла Будёного и начала сквернословить: – Идите уж, пока пациенты не разволновались.– Настоятельно добавил главврач.

– Слушаюсь. – С подобострастием в лице, сказал Сергеев и лёгкой, пружинящей рысцой мгновенно убежал, скрывшись в помещении психиатрической лечебницы.

– Доктор, вы правда думаете что он нормальный? – В голосе крепыша слышалось недоверие.

– А вы себя считаете таким же как и все? – Вопросом на вопрос ответил главврач. Здоровяк молчал и тогда доктор, глядя на Сергеева, появившегося в дверях главного входа, медицинского учреждения, покрутив свои ручные часы, восхищённым голосом произнёс: – Ровно шесть минут, секунда в секунду, как это ему удаётся.

При входе из старого здания, стоял абсолютно незнакомый человек. Он смотрел в небо и жмурился, будто заключённый вышедший из темницы. Идеально сидящий на нем костюм, когда-то на ценнике имел концовку в долларовом эквиваленте, с тремя нулями. Узел галстука был спущен вниз на грудь, где-то на ширину кисти руки. Мягкие, дорогие, итальянские туфли, дополняли его гардероб, и только старые офицерские часы, не соответствовали всеобщей успешности, этого молодого господина.

– Он идеален. – С каким-то внутренним восхищением произнёс главврач.

– По моему просто пижон. – Скрывая некую зависть, ответил крепыш с золотой цепью на шее, толщиной в палец.

– Боже, какие нервы, мне бы такие нервы. – Мечтательно сообщил главврач: – Вы бы молодой человек, без поддержки и месяц не протянули в этом учреждении, а он пол года, и не одной личной жалобы и просьбы. Вот так запросто, стирая прошлое, он переродившись вышел на свободу, с улыбкой, от которой женщин бросает просто в дрожь. Двадцать шесть лет, метр девяносто два, на девяносто килограмм. Вы знаете его настоящее прозвище? – Мечтательно спросил доктор.

– Лорд. – Утвердительно ответил крепыш.

Неспешной походкой к ним подошёл Сергеев, с таким же невозмутимым видом, с каким его пол года привезли сюда на излечение.

– Жаль с вами расставаться, доктор. – Глядя в глаза главврачу, сообщил бывший пациент клиники: – Жаль что не успел проститься с вашим заместителем.

– Вы единственный кто мне это поведал. А то оставайтесь, я на вас диссертацию допишу.

– Нет уж, на хрен нужно, с вашими психами, я сам чуть психом не стал! Как говорят братья Запашные, заходя в клетку к тигру, – не тяни кота за хвост, давай рожай уже! – Всё это Сергеев выдал артистически, с некой внутренней проблемой: – Да доктор и не спорьте, от вашего заведения нервы не к черту! Посмотрите с каким контингентом приходиться работать! – Юрий обратился к продолжающему выкрикивать сквернословие «Ленину»: – Владимир Ильич, это кто? – И указал на крепыша.

– Гнилая интеллигенция! Каменная жопа! Политическая проститутка! – Ильич имел неосторожность подойти к нашей троице и получив мощнейший удар под дыхало от нашего крепыша, переломился пополам и упал на колени, затем завалился набок.

– Санитары. – Позвал главврач, склонившись над пострадавшим.

– Идёмте Юрий Николаевич. – Более чем спокойно, сказал крепыш.

– Анатолий Иванович, Марине Сергеевне мои наилучшие пожелание. Марина Сергеевна мой лечащий врач. – Видя усмешку на лице здоровяка, Сергеев как будто оправдывался, чрезмерно жестикулируя: – Что? Что значит ваша ухмылка? Что за глупые намёки? Да, Марина Сергеевна молодой специалист, но очень профессионально подходит к своему делу. – От таких высказываний, улыбка ещё больше скривила физиономию крепыша.

В это время к ним незаметно подбежала какая-то женщина, примерно одного возраста с крепышом и вцепившись в руку Сергеева затараторила:

– Лорд, возьмите меня в свой мир. Лорд, мне нужно её видеть. Лорд, они хотят лишить меня ребёнка.

– Тебе туда нельзя, среди нормальных трудно выжить. Послушай Кэт, через неделю я к тебе заеду. – К женщине подошёл санитар и взяв её за руку, повёл на женскую половину, поэтому последнюю фразу Сергеев крикнул ей вслед: – Катюха, ты главное не теряй нить времени!

– Откуда вы её знаете? – Спросил крепыш и что-то человеческое промелькнуло в его глазах.

– Как отвечала на вопрос Мюллера Ева Браун, выходя из бункера Гитлера: – «От верблюда».

Они вышли за пределы психиатрической больницы, там их ждал роскошный лимузин. Крепыш сел за руль автомобиля, Юрий же плюхнулся на заднее сиденье.

– Автомобиль встроился в поток машин и заспешил, ловко маневрируя среди других автомобилистов. Юрий открыл авто бар и сказал водителю:

– Командир, давай заедем на кладбище, родителей проведаю.

– Игорь Григорьевич, распорядился вести вас к нему. – Крепыш посмотрел в зеркало заднего вида и заметив как его клиент сунул себе бутылку коньяка из бара в карман, добавил: – Вы же знаете, ваш дядя не любит опозданий. – Лимузин остановился на красном свете светофора и Сергеев открыв дверцу, вышел, обходя автомобили, скрылся в людском потоке.

Тремя часами позже, он сидел на скамеечке, установленной на могиле и тупо смотрел на плиту чёрного мрамора, где были изображены счастливо улыбающиеся, мужчина и женщина и сними маленькая девочка. Он глотнул из полупустой бутылки и из его утробы послышался звук, похожий на мычание.

Проходя мимо роскошного лимузина, Серафима ловко маневрировала инвалидной коляской, объезжая прохожих и лужи. Подходя к нужной им могилке она услышала непонятный звук, ей показалась что кто-то тоскует и зовёт. Она остановилась, прислушиваясь, рядом идущая бабушка, с пониманием погладила её по спине, сказав:

– Не надо, не мешай.

В это же время, на этом же кладбище, находились ещё два нетрезвых субъекта. Один лет под сорок, другому под тридцать. Свежий холмик могилы был усыпан венками, деревянный крест, крашенный серебристой краской, завершал композицию земного пути их товарища.

– Все там будем, только не разом. – Философствовал тот что постарше. Это был опер, что называется до мозга костей, переживший девяностые годы и теперь в две тысячи четвёртом году, он начальник уголовного розыска, одного из районов Санкт Петербурга.

– Лёш, давай за Пашку. – Наливая в пластиковый стакан из бутылки, сказал его товарищ. Начальник угро взяв в руку стакан, заметив про своего бывшего подчинённого:

– Пашка конечно раздолбаем был, так это он по молодости, главное он настоящим ментом был, не продажным мусором.

Майор Звягинцев и старший лейтенант Соколов, вскоре разъедутся по своим местам проживания, но воскресенье вновь встретятся, из-за служебной рутины, в коей они погрязли и уже к вечеру снимая стресс, поддадут реально, оставшись ночевать на рабочем месте, в районном отделении милиции.