Читать книгу Шизоид - Владимир of Владимир - Страница 3

Понедельник день тяжёлый, как бы подтверждала природа, затянув небо тучами, к тому же окропляя культурную столицу грибным дождём. Начальник РУВД, полковник Голованов, пристально разглядывал нашу молодую девушку, в милицейском мундире, с перекинутым пальто через руку. Наконец он кончил размышлять и начал говорить плохо поставленным голосом, старого брюзги:

– Александрова Серафима Александровна. Выпускница юридического факультета, со специализацией на уголовном деле. Закончила ВУЗ юриспруденция. Объясните, что это и к нам в отделение опер уполномоченным? Молчите? Действительно в голове не укладывается. И как это только вас угораздило? Почему в тёмных очках? Глаза болят? – Серафима сняла очки. Её синяк под левым глазом утратил опухоль и синеву, но расцвёл другими красками, не помог и тональный крем. Полковник вздохнул и продолжил: – Значит не глаза болят, а только один глаз. И где это только вас угораздило. – Полковник встал из-за стола и как бы извиняясь, кашлянул пару раз: – Очки можно одеть. Пойдёмте я вас познакомлю, с вашим прямым начальством.

Они подошли к кабинету с табличкой: – Начальник уголовного розыска майор Звягинцев А.А и полковник постучав, подёргал за ручку закрытую дверь. Затем они зашли в большой кабинет, где стояло четыре стола, старый облезлый диван и тяжёлый дух алкогольного перегара. В кабинете суетились два человека, прибирая со стола пустую тару и объедки после ночной попойки. Тот что постарше доложил:

– Извините, Николай Александрович, сорок дней как Пашки не стало, в выходные помянули.

– Вы бы, проветрили здесь что ли. – Всё что мог сказать полковник, желающий дать взбучку своим подчинённым: – Вот вам пополнение, за место Павла, просить любить и жаловать не стану…

– Почему? – В один голос спросили опера.

– Но отнестись должным образом извольте. Эх вам бы только балагурить. Застегнитесь должным образом. – Тайком от Серафимы, полковник указал на расстёгнутый замок, на джинсах начальника уголовного розыска. – Звягинцев отвернулся, издав характерный звук застёгивающийся молнии, затем отряхнув с одежды какие-то крошки, предстал перед начальником примерным подчинённым. Полковник кашлянув, строго заявил: – Давайте, приступайте к работе. – Он сунул в руку Звягинцева личное дело Серафимы, а затем ещё какую-то папку: – Здесь протокол аварии, составленный в нашем районном ГИБДД, и заявление от вдовы. Она в больнице, с переломом ноги и сильным сотрясением мозга. Утверждает что её муж не случайно умер, у нас в отделении. Разберитесь.

– А что дорожные вымогатели говорят? – Забирая тощие папки, спросил майор.

– Сердечник был, разволновался и случился приступ. Дорожники под суетились, здесь справка с поликлиники есть, у виновника ДТП действительно было больное сердце. Ну значит работайте. Хоть бы проветрили, распустились совсем. – Скрываясь за дверью, брюзжал Полковник Голованов.

Серафима, едва сдерживающаяся от изобилия алкогольного содержания в замкнутом пространстве кабинета, поморщив нос, нерешительно произнесла:

– Извините, мне кажется помещение действительно нужно проветрить.

Дело в том, что путь к окну преграждал старый, огромный письменный стол, стоящий прямо у окна, сводящий к минимуму доступ к форточке. Видимо из-за его больших размеров, столу не нашлось места, кроме как у окна.

Звягинцев посмотрел на личное дело девушки, в тощей папке, припомнив её имя отчество, с серьёзным видом заявил:

– Серафима Александровна, вы простите нас, мы вчера поминали нашего погибшего товарища, по этому не имеем ни малейшей возможности открыть окно, что сделать следовало бы обязательно.

Серафима подошла к столу и встав на коленку, потянулась к ручке окна. Створку старой рамы, ей никак не удалось открыть. Тогда она потянулась к форточке, чувствуя как за её рукой тянется китель, рубаха и юбка. Взявшись за шпингалет форточки, она обернулась, увидев на её ноги откровенно пялятся два её новых сослуживца. Она потянула на себя форточку, распахнув её и со смешанным чувством, слезла со стола.

– Анатолич, хорошо бы послать гонца за бальзамом, полернуть вчерашние не прагматичные вливание, нанёсшие существенный ущерб нашему мыслительному и внутреннему здравию.

– Да уж, незнание меры, приблизило нас к Богу, в том смысле, что душа дрожит, на ладан дышит. – Согласился со своим подчинённым Звягинцев.

– Однако, сам помирай, а друга выручай. Серафима, не догадываетесь, о чём это я? – Как-то через губу, спросил молодой опер, по его расслабленному лицу, было видно что ему сейчас не до интеллекта.

– Чего же тут не понять, отсутствие интеллекта на вашем лике, свидетельствует о том, что вы вчера не в меру лудили глотку, горячительными напитками. И сегодня свои старые дрожжи, предлагаете окропить, простите, пивасиком.

– Да как вы такое могли подумать, товарищ лейтенант. Я всё таки начальник отдела и не потерплю разгильдяйства на службе. Бывает иногда стресс снимаем, но то специфика производства. Предупреждаю вас товарищ лейтенант, пивасик только в личное время.

– Я не пью, товарищ майор. – Возмущённо произнесла Серафима.

– Прекрасный выбор. – Невозмутимо сообщил Звягинцев, подбираясь к нужной ему теме: – Соколов говоря о бальзаме, кстати меня вы знаете, а это старший лейтенант Соколов, Илья Сергеевич. Так вот, Илья Сергеевич говорил о минеральной водице.

– О водичке? – Удивлённо спросил Илья.

– О водичке. – Звягинцев разговаривал так, будто с маленькими: – Вы какую любите Илья Сергеевич, с газиками?

– С газиками. – Подключился к игре начальника, Соколов: – Газики они такие забавные, особенно если у вас в животике.

– Серафима Александровна, не в службу, а в дружбу, не сходите ли в ларёк, всего-то нужно, пачку сигарет и литр минералки.

– У меня только сто рублей. – Растерянно ответила Сима.

– Этого хватит. – Ухмыльнулся Соколов.

– Вот вам денюшки… – Доставая из потёртого портмоне деньги, Зрягинцев отдал их девушке, и видя что она колеблется, добавил: – Простите нас.

– За что? Мне действительно всегда хотелось помочь, больным и убогим.

– За то, что я тебе буду тыкать и курить в твоём присутствии. А ещё я не терплю от подчинённых фамильярностей.

– И меня простите! – Подключился к фарсу Соколов: – За то что мы будем перед вами сквернословить!

– Прости меня, за то что я обязательно на тебя наору и ты будешь переживая, по ночам окроплять слезой подушку! – Звягинцев бухнулся на колени и обнял ноги Серафимы.

– А меня Анатольевич вообще называет жлобом! – Не зная что про себя отрицательного сказать, заявил Соколов, пытаясь пристроить свою голову на груди у девушки.

– Эээ. Ну хватит уже. – В замешательстве произнесла Серафима, высвобождаясь от мужских рук: – Я пойду, за нарзаном.

Как только за девушкой закрылась дверь, Звягинцев произнёс:

– Наконец-то ушла. – Он подошёл к дивану и пошарив за ним, извлёк оттуда две бутылки пива: – Давай стаканы.

– Ну ты, Анатолич – Гегемон. – Всё что смог сказать повеселевший Соколов, подставляя стаканы.

– Попрошу в моем присутствии, не выражаться. – Ловко открывая пиво, процитировал всем известную фразу Звягинцев: – Ты тоже почувствовал, как она засомневалась, идти, или не идти. Быть, или не быть?

– А я думаю, чего ты Анатольевич так её выпроводить хочешь. Я же знаю, ты как развёлся, у тебя всегда в сейфе запасные сигареты лежат.

– Послушай Илья, ты меня знаешь, что в рабочее время, ни ни. Я вторую бутылку с собой заберу, после службы выпьем.

– Анатолич, ну как тебе наша Тифани? – Начиная оживать, спросил Соколов.

– Тифани? Это из какой сказки сынок?

– Это из клёвого фильма – Матрица. Там персонаж женский есть, в темных очках ходит. Чего это наша Серафима глаза прячет, а Анатолич?

– Не знаю, но ноги у неё роскошные. – Звягинцев подошёл к выключателю и выключил свет в помещении.

– Анатолич, давай сюда её посадим. – И Соколов вытащил лист фанеры, прикрывающий ноги сидящего за столом.

– Не, не, так не пойдёт, ты его слегка вставь, а когда я её отвлеку, фанеру незаметно убери.

– Точно, я ей ещё стул волшебный поставлю.

Серафима вернулась, поставив целлофановый пакет на стол, за которым сидел Соколов и что-то строчил на листе бумаге, шариковой авторучкой:

– Ваш заказ.

Соколов перестав писать, наконец внимательно посмотрел на девушку. Это был крепкого, спортивного типа, симпатичный молодой человек, шатен, с суточной щетиной на лице.

– Почему ты пошла за сигаретами шефу?

– А что, не нужно было?

– Напрасно хочешь прогнуться, Анатольевич никому поблажек не делает. Пардон. – Сказал Соколов отрыгнув свежим пивом. Это не укрылось от Серафимы и она разочарованно ответила:

– Мне просто хотелось вам помочь, выправить ваши мятые рожи и наконец приступить к работе. – Не успела девушка договорить, в кабинет вернулся Звягинцев:

– Прекрасно, наш молодой сотрудник рвётся в бой. Инспектор Соколов, выделите нашему новому сотруднику несколько дел попроще. И потом, она целиком и полностью права, что у вас с лицом, вы побрились бы что ли. Прошу садиться, это ваше рабочее место.

Серафима повесив пальто, подошла к столу и выдвинув стул села на него, сразу же ощутив некий дискомфорт. К её столу подошли мужчины. Соколов бросил на её стол две папки с делами, только что выуженные из сейфа. Звягинцев же, то же бросил на край её стола тощую папку, но так неловко, что та заскользив сразу свалилась на пол. Серафима нагнулась что бы поднять «дело», как в этот момент Соколов ловко вынул фанеру и подсунул её под ту часть стола, где были ящики.

– Ну что же, Серафима Александровна, приступайте к своим обязанностям. – обронил дежурную фразу Звягинцев, направляясь к дивану, стоящему как раз на против стола молодого сотрудника. Майор плюхнулся на диван и стал с удовольствием разглядывать, красивые девичьи коленки.

– Позвольте с вами перекинуться несколькими словами, по нашему последнему делу. – Желая присоединиться к Звягинцеву, напомнил о себе Соколов.

– Да, да, конечно. – И когда его подчинённый расположился рядом, поинтересовался: – Что вы хотите сказать о нашем деле?

– Вполне.

– Вполне?

– Я хотел сказать, я готов взяться за это дело.

– Сдаётся мне, это дело вам не по зубам. Вы посмотрите, какое давление на диафрагму.

– Пожалуй третий разме…

– Вы хотели сказать три атмосферы. – Перебил своего младшего товарища майор.

– Да, точно, около трёх атмо-сфер.

– Сфер две. Атмосфер три.

– Вот придурки. – Подумала Серафима, изучая новое дело.

– Вы слышали приказ из главка, в светлое время суток экономить электричество. – Заметил Звягинцев, видя как на улице совсем потемнело из-за туч.

– Так я выключу весь свет, приказ есть приказ. – Соколов поднялся с дивана, для того что бы обесточить светильники под потолком и на столах.

– Серафима абсолютно перестала что-либо видеть и ей пришлось снять тёмные очки. Опустив голову, она приложила руку козырьком, прикрывая свой подбитый глаз.

– Что скажете коллега? – Спросил Звягинцев.

– Вы думаете, в нашем случае насилие, с отягчающими обстоятельствами?

– Похоже. Нужно дождаться заключение патологоанатома.

– Серафиме была понятно, что синяк не укрылся от чужих взоров и это её в начале смутило, а затем привело к мгновенной вспышке раздражения. Она попыталась ответить колкостью, и откинувшись на спинку стула, потеряла под собой точку опоры, с шумом, шлёпнулась на спину.

– Оба весельчака, заглядывая под стол, поинтересовались:

– Вы не ушиблись?

– Как этот стул оказался здесь, его давно нужно было отнести в ремонт? – Как будто сетовал Звягинцев.

Серафима поднялась на ноги, её душила обида и в глазах навернулись слезы. Она молча покинула кабинет, направляясь в туалетную комнату.

– Психанула что ли? – Голос Соколова прозвучал несколько растеряно: – Не а чо, со всеми же случалось.

– Дурак ты Соколов, все были мужского пола. И потом, у стула ножки спилены на пять сантиметров, я думал она сядет как на низком диване, что бы коленочки кверху, а тут стул развалился. – Оправдывался Звягинцев: – Да, пожалуй переборщили. Но какой был вид. Да.

Серафима стояла в туалете, глядя в старое зеркало и слезы катились по её щекам.

Так же стоя в туалетной комнате, себя разглядывала высокая стройная молодая женщина, одних лет с Серафимой. Лицом она не была красавица, но не была и дурнушкой, кто она, симпатичная или противная, можно было узнать, узнав её сущность. Так часто бывает, у хорошего человека есть недостаток и его не замечают, а у не хорошего, недостаток становиться больше чем есть на самом деле. Девица осмотрела себя ещё раз и вышла из туалета.

– Ксюша, ты знаешь кого я вчера встретил? – Допивая свой кофе, спросил подтянутый мужчина лет за пятьдесят.

– Ой пап, ну кого ты мог встретить. – Машинально ответила дочка, думая о своем.

– Сергеева Юру, я вчера заезжал к его дяде.

– Сергеева? – Отозвалась через чур молодящаяся женщина. И действительно она выглядела хорошо, лет на пять моложе, своих сорока пяти лет. Особенно это подчёркивал её короткий, шёлковый халатик: – Его что, уже выпустили из психушки?

– Сонечка, когда ты поймёшь что богатые люди, не садятся в тюрьму, а прекрасно могут там пребывать, за свои деньги. Не скрою, Юрий своеобразный парень, но у его дяди больше нет наследников, как умер его единственный сынок-наркоман.

– Андрей умер? – Удивлённо спросила хозяйка квартиры, находящейся в центре города.

– Да солнышко, от передозы.

– Жаль, способный мальчик был.

– И что, Сергеев старший ввёл Юрия в совет директоров? – С живым интересом спросила Ксения.

– Пока нет, но квартира Андрея и его спортивный булид, перешёл в собственность Юрия.

– Ксения соображая замерла, произнося следующую фразу машинально:

– Это же целых полтора этажа, на Невском.

– Я помню, он тебе нравился. – Сказал хозяин дома, подойдя к дочери и поцеловав её в плечо: – Тут конечно не следует торопиться, мама права.

– Я ничего не говорила насчёт спешки. – Послышался протест в голосе Сони.

– Мне пора дорогая, скоро начнётся заседание.

– Не понимаю, ты самый успешный адвокат в городе, опять едешь, защищать своих бандитов.

– Эти бандиты, по твоим словам, приносят нам хорошие деньги. Что-то я не припомню, что бы ты отказывалась от денег.

– Ты не забыл дорогой, что у меня закончились деньги?

– Ну вот. Я наполнил твою карточку, ты слишком много тратишь дорогая. Что бы тебя содержать милая, у нас в городе не хватит бандитов. – Говорил адвокат, подставляя щеку для поцелуя жене.

– Пап, могу я у тебя перехватить деньжат, а то в нашей паршивой газетёнке, почти не платят? – Отец семейства открыл свой портмоне и отсчитал дочери тысячу долларов. – Спасибо папа.

– Ксюша стой, позавтракай.

– Я спешу в редакцию мама. – Ксения взяла такси и уже через пол часа, в своих мечтах, зашла в кабинет шефа.

Аналогично во временном пространстве, зашла в кабинет Серафима, сразу же обратив внимание, что у её стола нет фанеры. В кабинете горел свет, Соколов сидел уткнувшись в свои документы, что-то строча на бумаге. Сломавшийся под ней стул, вновь был собран и стоял у стены, а за её столом, стояло рабочее кресло на колёсиках, с тонкой ножкой.

– Алексей Анатольевич своё отдал. – Пробурчал Соколов, не отрываясь от документов.

Сев за стол, Серафима оценила удобства рабочего кресла. Она раскрыла папку, принесённую сегодня полковником Головановым, Здесь было заявление от потерпевшей и протокол с места аварии. По протоколу получалось, что умерший от сердечного приступа гражданин Буфатин В.В сам нарушил правила дорожного движения, выезжая на главную дорогу, не уступил дорожному транспорту, джип «Гранд-Чароки» принадлежащий некому гражданину А.А Есаяну. Ещё не понимая по чему, Симе не понравилось в этом деле, его вторая половина…

Вторая половина следующего дня, ласкает наших девушек тихим сентябрём. Они сидят на веранде, известного нам кафе. Серафима крутит чашку кофе в руках и с азартом, рассказывает:

– Я вообще поначалу думала дело дохлое, ан нет. Гражданка Буфатина утверждает, они ехали со стороны Дровяной улицы. А по показаниям ГИБДД, они выезжали на главную улицу.

– Думаешь подтасовали?

– Не думаю, уверена. На месте аварии, там магазинчик один и камера наблюдения имеется. Я попросила запись посмотреть, не попала ли авария в камеру. Гибодедешники тоже просматривали записи.

– Не понимаю, что тут нарыть можно в этом деле. – Думая о чем-то своём, сказала Мария.

– Буфатина про аварию ничего не помнит, только почувствовала удар и отключилась. У неё тяжёлое сотрясение мозга. Не верится, что она всё продумала, проанализировав ситуацию, дала ложный маршрут своего движения.

– Сама же говоришь, сотрясения мозга. Может забыла.

– Нет Маша. Я не один раз попросила прокрутить мне запись, с видео камеры. И знаешь что я обнаружила?

– Что?

– Я разглядела авто регистратор, в лобовом стекле припаркованного автомобиля. У меня есть адрес, владельца подержанной тайоты, и я собираюсь его сегодня вечером навестить. Мне кажется, на этот раз Есаян не выкрутится.

– Как ты сказала, Есаян?

– Есаян А.А, а что?

– Ну Серафима, не подозревала в тебе такой хватки. – В Марии мгновенно вспыхнула пассионарность.

– Ты о чем?

– Ну ладно тебе, так я и поверю что ты забыла Арарата.

– Так его фамилия Есаян?

– Арарат Ашотович. Я думала ты слышала, как говорил Артур. Кстати, я ему сегодня всё высказала, по поводу его дружка-упыря.

– Неужели он тебе позвонил?

– Я на него тогда наехала, когда ему мой телефон было спрашивать. Его то телефон, я взяла как свидетеля, ну и что мне было делать? Решила дать ему шанс. Симка, он сам меня пригласил сегодня в ресторан! Обещал реабилитироваться. Поверь мне, я ему спуску не дам. – Марию будто подменили, это было воплощение бодрости: – Ну чего ты приуныла, ты же фартовая, надо же так случится, что к тебе попало дело твоего обидчика, само в руки свалилось.

– Да, фартовая.

– Ну Сим, не унывай, найдется и для тебя завидная половинка.

– К девушкам подошёл администратор и сделал предложение:

– Не угодно заказать ещё чего? Нет. Наше заведение приносит извинение вам, за случившийся инцидент в нашем кафе. Прошу вас принять карточки, на пятидесяти процентную скидку, как постоянным клиентам нашего заведения.

– Спасибо. – Ответила Мария. – Тогда нам ещё по слоечки.

– Жизнь налаживается. – Попыталась улыбнуться Серафима. Взгляд её растворился в потоке машин, в котором следовала Ксения, на заказанном ею такси.

Стоя на лестничной площадке, Ксюша настырно звонила в дверь. Наконец замок щёлкнул и дверь отварил заспанный Юрий. Будучи в трусах, он прятался за дверь. Молодая женщина со словами:

– Что же, даже не пригласишь в свою обитель. – Она проскользнула внутрь и уже там добавила: – Я от отца узнала, что ты вновь на свободе. Хорошо выглядишь. – Она положила свои руки ему на плечи и спустила на грудь.

– Пардон, я не в форме.

– Как сказать, смотря для чего у тебя форма. – Переиначила смысл его слов Ксюша, и её руки спустились на его пресс: – Да прикрой ты эту дверь наконец.

– Так всё неожиданно, Ксения, признаться я вас за пол года, несколько забыл. – Прикрывая входную дверь, Юрий мялся.

– Не забывай в какой стране живём мы, и что всему разлукой было. К тому же я, на стажировке была за границей. – Девица прижалась к молодому человеку и её дрожь через фирменный плащик, ощутили его рецепторы.

– Ни так резко Ксюша, юбочка из плюша. – Невозмутимо произнёс Юрий, отпихивая журналистку. Девицу это не смутило и она страстно произнесла:

– Немного грубости не помешает. – Она расстегнула свой плащ и повернулась к нему спиной: – Ну? – Сняв с неё плащ, он небрежно повесил его на вешалку. – Какой ты дерзкий, играем на раздевание.

Далее мы опустим двадцать одну минуту животной похоти, которую получил коридорный диванчик, для обувания обуви.

Ксения вошла в огромный зал, посреди которого была открытая кухня и огромный угловой диван, напротив которого стоял другой, раскинутый диван для сна. Рядом с диваном стоял японский мотоцикл.

– Вау! Как ты сюда добрался? – Надевая каску, спросила в восхищении Ксюша, пальцы её дрожали, от внутреннего подъёма перемешенного с усталостью.

– Легко, на лифте.

– Это твой?

– Наследство.

– Вау! Это ретранслятор, откуда ретранслирует.

– Да отовсюду, с видика, телика, интернета.

Ксения взяла пульт и включила ретранслятор. С потолка спустился огромный экран, тогда она взяла другой пульт и включила видеомагнитофон, на экране появился неистовый Майкл Джексон.

– Сделай по тише, до утра в клубе этой бодягой мозги сушил.

– Очень, вполне сносная пещера, у твоего брата был вкус. – доставая из сумочки сигарету, сообщила Ксения: – Но я бы здесь кое что сменила.

– У моего брата был вкус, только к гераинычу.

– Ни скажи. – Ксения с наслаждением затянулась сигаретой и тут её взгляд остановился лежащей на диване девице, закрывшей голову подушкой, но непроизвольно демонстрирующей свои красивые ноги и зад в стрингах: – Хорошая жопа. Платье от Кутюр, евриков пять сот стоимость имеет.

– Шестьсот пятьдесят. – Простонала лежащая на диване, обладательница симпатичного зада.

– Юра, кто это?

– Эхо, феерии вчерашней ночи.

– Понятно. – Ксения заглянула в сетку, стоящую рядом с диваном: – Драные колготки с пошлыми шмутками. Где ты подобрал эту пьяную кладь?

– По правилам русского языка, правильно говорить шмотками. Дорогуша, вы делаете грамматические ошибки. – Чуть живым голосом, вещала девица, лежащая на диване.

– Не ну ты слышал, где ты подобрал это хамло?

– Такое слово как хамло, не пригодно к правописанию, его используют в прямой речи, крайне раздражённые люди, поражённые высокомерием. – Предпринимая не малые усилия, говорила лежащая на диване.

– Зря ты её называешь хамлом, это учительница русского и литературы.

– Ну перестань, опять вспомнил что твоя мать была учительницей. Подобрал эту бюджетницу, одел её в дядином бутике… – Но тут её монолог прервал хозяин квартиры:

– Самой то небось нравилось, когда я тебя там одевал. – Голос Юрия стал жёстким.

– Прости, мне не надо было вспоминать твою мать. Позволь я приготовлю тебе кофе. – Подойдя ко множественной бытовой аппаратуре, она спросила у Сергеева: – Ничего себе аппарат, а как он функционирует?

Лежащая на диване учительница, издала стон. Юрий зашёл на территорию кухни, не обращая внимание на Ксению, налил в стакан воду и бросил в неё две таблетки, против похмельного синдрома. Затем подошёл к лежащему педагогу и откинув подушку, влил в неё жидкость. Девушка закашлялась и села на диване:

– Где я?

– Скажи Наталья Сергеевна, ты умеешь готовить кофе.

– Мне плохо. – Жалостливо простонала учительница.

– Жаль. – Произнёс Юрий печально.

– Где у вас удобства?

– Могла бы и не спрашивать, здесь всё на виду. – Ядовито заметила Ксения.

– Наталья Сергеевна огляделась и обомлела, унитаз с умывальником и душем, был за прозрачным стеклом. Рядом был другой унитаз с огромной ванной джакузи, но и он был в комнате с прозрачными стенами.

– Нельзя ли хотя бы свет выключить. – Взмолилась учительница.

Сергеев взяв нужный пульт, нажал кнопку и стекло в туалете как по волшебству, утратило свою прозрачность. Затем он подошёл к кофейному аппарату и выставив режим, запустил агрегат.

– Я теперь буду работать на независимой радиостанции. – Откровенно рассаживаясь на высоком сидении, круглого стула, сообщила Ксения, глядя на то, как стекло в туалете опять приобрело прозрачность. – Знаешь Юра, я тебя понимаю, среди отребья ищешь свой идеал, рядя его в дорогие шмотки.

– Так кто у нас учителей сделал отребьем, разве не власть? Разве не те люди, кого защищает твой папенька?

– Мой папенька, между прочим, блюдёт интересы и твоего дяди. Ты лучше посмотри на свою прелесть, как она мило обнимается с унитазом.

– Не стану я смотреть, на творчество какого-то извращенца, настроившего системный режим прозрачности стен. – Наливая кофе ответил Сергеев.

Учительница выдавила себе на палец зубную пасту, таким своеобразным образом почистив себе зубы. Немножко покрутившись перед зеркалом вышла из туалета.

– Наталия Сергеевна, вы предпочли бы какой кофе? – Спросил Сергеев, глядя на женщину.

– Если это возможно, то со сливками. – Учительница робко оглядывала огромную комнату.

– Вас спрашивают, какой кофе предпочитаете, может капучино? – Язвительно заметила Ксения.

– Что?

– Понятно, привыкли пить растворимый. – С чувством превосходства произнесла журналистка, вновь съязвив: – Как ваше самочувствие, после вчерашнего?

– Знаете, удивительным образом несколько полегчало. – Отхлебывая из чашки кофе, произнесла учительница, вопросительно глядя на Юрия, дескать кто эта женщина?

– Это Ксения, героиня канала Нат Гео Валд, акула пера, я бы даже сказал гиена скандальных хроник.

– Спасибо. – Жеманно произнесла журналистка: – По случаю моего нового назначения, предлагаю отметить это событие. Сегодня угощаю я.

– Простите Юрий, я чувствую себя не ловко, вчера позволив себе лишнего… – Здесь учительницу перебила журналистка:

– Да вы не оправдывайтесь, через это проходят все случайные знакомые Юры. Так сказать, не выдерживают испытание холявой, начиная мешать текилу с бренди.

– Ну знаете ли, по моему вас не было во вчерашних наших планах. – Самолюбие учительницы было уязвлено: – Скажите Юрий прямо, что здесь нужно этой особе, неужто она собралась, брать интервью у вас?

– Один, один. – Оценил колкости Сергеев.

– Ну что ты дорогуша, я просто предлагаю приятно провести время, хочешь, присоединяйся к нам. – Ксения выпустив изо рта табачный дым, подошла к учительнице и поцеловала её в губы. Наталья Сергеевна некоторое время ошалело смотрела на журналистку, затем из её уст полилась такая брань, которую не смею переложить я на бумагу.

– Ксюха, возьмём с собой эту носительницу русского фольклора. – С Любопытством слушая учительницу, предложил Сергеев.

– Красавица. – Сообщила Ксения, глядя из окна на фиолетовый Бугатти.

Фиолетовый Бугатти с нашим трио, выехал на проспект и с рёвом вошёл в поток, где и завяз. Тут вязли многие, не взирая на чины и деньги, концу дня властвовал час пик.

Серафима поравнявшись с машиной спустилась в метро, не видя как из бугатти вылезла молодая женщина с красочным пакетом и прежде чем хлопнуть дверью, крикнула в салон автомобиля:

– Извращенцы!

Серафима спешила в городскую больницу, обдумывая дальнейшие свои действия. Её клиент, был не уживчивый по жизни человек, имел множественные нарушения закона, в основном за хулиганку и два года условных, за избиение некого гражданина Парасюка. В регистратуре больницы, она узнала в какой палате лежит больной. Оставив пальто в гардеробе, направилась к лечащему врачу, нужного ей пациента. Лечащим врачом оказалась женщина, средних лет, с крашенными волосами.

– Здравствуйте. Александрова, уголовный розыск.

– Чем обязана? – Устало ответила врач.

– Я бы хотела узнать, о заболевании Пиримова Вадима.

– Острое респираторное заболевание. Пациент поступил к нам, с тяжёлым воспалением лёгких.

– Скажите, могу я с ним поговорить.

– Конечно, больной пошёл на поправку. Вы только халат накиньте. – Врач проводила Серафиму к палате: – Перимов, к тебе пришли!

Из палаты вышел крепкий с виду парень, в пижаме. Внимательно осмотрев Серафиму, сообщил:

– У вас макияж не симметричен. – Намекая на её едва заметный синяк: – Смените стилиста.

– Здравствуйте, вы Перимов Вадим?

– Наше вам с кисточкой, в чем вина моя, начальник?

– Вас смущает моя форма?

– Хотелось бы увидеть вашу ксиву.

– Ну зачем вы так. – Удостоверение наша Серафима ещё не получила и теперь ей приходилось маневрировать: – Я ознакомилась с вашей биографией и мне показалось, вы человек с обострённым чувством справедливости. На наших улицах, много хамства и агрессивности, иной раз кто-то должен это предотвращать. Разве мы не можем с вами поговорить доверительно, без условных формальностей? Меня звать Серафима.

– Как вы меня, здесь нашли? – Разглядывая девушку, всё ещё с некоторым недоверием, спросил Вадим.

– Я от вашей мамы.

– Так это вы пришли из-за соседки, с шестой квартиры. Ну обозвал я её старой грымзой, что с того. Она своего кобеля, вечно к моему автомобилю испражняться выводит.

– Это вы в своём авто, в регистраторе увидели?

– А где же ещё. Что-то я вас не понимаю.

– Скажите Вадим, вы ведь поставили регистратор для того, что бы в любом ДТП, восторжествовала справедливость?

– А как же, козлов на дороге хватает.

– В субботу, на прошлой неделе, на рижском, произошла авария.

– Помню я, богатенький Буратина, в пенсионера въехал.

– Вы что же, сами видели эту аварию?

– Да нет, аварии не видел, я тогда в магазине был, мать послала, а у меня температура уже поднималась. Только пенсионер, по главной ехал. Так вы дорожный инспектор.

– Нет, я сотрудник уголовного розыска. Инспектора ГИБДД повернули дело так, что виноват оказался пенсионер. Я хочу разобраться, кто действительно был виновником ДТП. Понимаете Вадим, камера с вашего автомобиля, может подтвердить действительную хронологию событий.

– А что, вы пожалуй ещё не испорчены властью, поэтому я вам верю. Врач говорил что меня завтра выпишут.

– И вы можете привезти запись ко мне, в отделение милиции?

– Могу.

– Спасибо Вадим.

– Зло должно быть наказано.

– Где вы умудрились подцепить воспаление лёгких?

– В морозилке, я работаю на хладокомбинате. Так я к вам подкачу.

Несколько позднее. Серафима катит инвалидную коляску, беседуя с братом:

– Представляешь, этот Есаян, оказался моим галантным кавалером.

– Это он тебе бланш организовал?

– Подумаешь бланш, у нас в отделе один сослуживец погиб, буквально пару месяцев назад.

– На задании?

– Соколов говорил, пал смертью храбрых, от бандитской пули.

– Круто, как в кино.

– Александр Александрович, по моему не уместно употреблять слово круто, в данном контексте. Можно же сказать, достойно, благородно, патриотично…

– Сим не будь занудой, от тебя учителкой веет за версту. Расскажи лучше про этого Есаяна, ты его прищучила?

– Прищучила. Получается что в этом деле, у меня личный интерес и я об этом сказала Звягинцеву.

– А он?

– Что он, сказал продолжать расследование. – Находясь в своих мыслях, она произнесла: – Звягинцев…

Звягинцев позвонил в свою давно оставленную квартиру, своей же бывшей жене. Дверь открыла красивая женщина, в свои тридцать пять едва начавшая полнеть. На ней был короткий, трикотажный халатик, делающий её очень привлекательной. Звягтнцев отвернулся, что бы не искушать свою плоть:

– Здравствуй. Хорошо выглядишь.

– Здравствуй, проходи. Ужинать будешь?

– Ужинать? Что это у тебя вешалка сломана?

– Вешалка? Так это Даня вешалку вешал.

– Что у них в школе, нет урока труда? В наши годы всех учили мастерить своими руками. Где у тебя инструмент?

– Где у тебя был, там и остался.

– Ну Данька специалист. – Звягинцев усмехнулся: – Дюбеля так ставятся если на металлические петли вешается полка-вешалка, они тонкие. А здесь через доску просверлено, значит дюбеля прямо в доску вставлять нужно, иначе шуруп не разопрёт дюбель.

– Дюбеля, ля, ля, ля. – Никогда не думала что такая мура, звучит так поэтично. – Дыхание у бывшей жены опера участилось. Звягицев отвернулся и подошёл к шкафу оборудованному над дверью:

– Ты не принесёшь мне табурет?

– Да, конечно.

– Звягинцев по хозяйски достал дрель, подобрал к ней сверло, увеличил отверстия в полке-вешалке и ловко укрепил её к стене:

– Ты меня за этим звала?

– Я хотела поговорить с тобой о Дане. Он стал мне последнее время дерзить, тренировки пропускает.

– Тренировки?

– Ну, ты же отец, сходил бы с ним на стадион.

– Вспомнила.

– Я сейчас о нашем с тобой сыне думаю. Мой руки, у нас сегодня домашние котлеты.

– Домашние? Давно забытый вкус. – Слышался голос Звягинцева из туалета.

– У меня вчерашний рассольник есть, будешь? – Они столкнулись нечаянно на кухне и застыли. Её ухоженная рука, оказалась на его груди. Он вспомнил эти белые пальчики, её милую улыбку, белую кожу, прячущуюся теперь под халатиком… Он вновь отвернулся, услышав её вопрос: -Ты дождёшься Даниила?

– Слушай, а что это у тебя вода в раковине скапливается? Где у тебя вантуз?

– Надо новую продуваху купить. – Ставя на плиту кастрюлю, сказала бывшая.

Звягинцев засучил рукав, ладонью прокачал воду, после чего вода стала убывать из раковины.

– Мда, с раковиной так и не научилась обращаться.

– Ты думаешь мне легко, вдвоём Даней? На продуваху денег нет.

– В жизни всегда чего-то не хватает, даже у олигархов.

– Это ты мне на Славика намекаешь? – Вспылила бывшая: – Теперь что, до скончания веков мне о нём напоминать будешь?

– С чего ты взяла? Ты что, своего владельца пельменной с олигархом сравниваешь.

– А вот это, низко. – В глазу женщины заблестела слеза: – Твоей вины конечно в этом нет? Сутками пропадал на своей работе, вспомни какую зарплату домой приносил!

– Люб не начинай. Страна шаталась, все трудно жили в девяностые.

– Ну другие крутились же как-то! Забыл как стресс свой водкой заливал, ночевать домой не приходил!

– Люба не заводись. Кому-то надо было служить, я жуликов ловил, врачи лечили, инженеры над чертежами корпели и все мы страдали от безденежья. Но страна то живёт. Посмотри вокруг, при Путине появился свет в конце тоннеля. Конечно, ты хотела бы что бы я как твой Славик, баулы носил, на рынке торговал. А когда твоего Славика бандиты прижимали, вы к кому прибежали? Ко мне, Лёша помоги.

– Это ты всё специально, что бы мне побольней сделать? Думаешь я не знаю, кто теперь Славка крышует! Что ж ты раньше таким принципиальным не был, когда мы с тобой жили? – Зло выпалила Любовь.

– Вот оно в чём дело. Нашла себе Славика, меня бросила, променяв на деньги. Славик приподнялся, завёл две кафешки, зачем ему теперь жадная с чужим ребёнком, он себе молодую нашёл. А насчёт крыши, твой Славик бандитов боится, вот и решил мне отстёгивать некую часть от своей прибыли, я его об этом не просил.

– Ты сам виноват был!

– А я и не спорю. Спасибо за ужин. Особо замечательные были котлеты. – Звягинцев покинул когда-то их совместную квартиру и спускаясь по лестнице вниз, повстречал сына.

– Пап ты.

– Заходил к вам, думал тебя застать. У тебя же скоро день рождения.

– Да, день рождения.

– А чего так пессимистично, тринадцать лет плохая дата.

– А чем хорошая-то? Чёртова дюжина.

– Мать сказала, ты хоккей забросил.

– Да ерунда пап, растяжение получил.

– Чего на день рождения хочешь?

– Мобилу.

– Заметано. Маму-то что не слушаешь?

– Можно подумать ты её слушаешь.

– Мда.

– Мда, понял. – Ответил в трубку телефона Звягинцев. Выйдя из своего кабинета, он поспешил в соседний:

– Господа опера, у нас двойное убийство, по коням. Александрова, твоё удостоверение, вечно я за вас всё делать должен. – Майор вручил Симе служебный документ: – У тебя что, нет своей мобилы?

– Нет. – Растерянно ответила Серафима.

– Хорошо бы заиметь, большой помощник в нашем сыскном деле.

– Они вышли на улицу и Звягинцев предложил ей сесть к нему в машину. Майор владел не новым, но в хорошем состоянии внедорожником, фирмы Опель.

– Подъехав по нужному адресу, они поднялись на третий этаж. На площадке их встретил участковый:

– Здорово Анатольевич, Следак и мед инспектор уже здесь.

Они прошли в спальню. Там на двуспальной кровати, лежало тело, очень пузатого мужчины, со спущенными штанами. У него были волосатые руки, грудь, плечи и даже из носа и ушей торчали волосы. Рубашка и майка на его груди, была вся залита кровью. На полу лежала полураздетая, молодая, миниатюрная женщина. Она лежала ничком, со странно вывернутой головой.

– Привет прокуратуре. – Поздоровался Звягинцев со следователем.

– Привет Анатолич, добрым утро, не назовёшь.

– Анатолич, наше вам с кисточкой. – Поприветствовал криминалист: – Ты с дочкой приехал, я слышал у тебя же сын растёт.

– Наш новый сотрудник, Серафима Александрова. Ну что тут у нас?

– Что? Конь без пальто, да и его наездница тоже. Я вам замечу, словно сказка, красавица и чудовище. – Серьёзным тоном шутил криминалист, продолжая свою работу: – Отпечатков много, пока ничего сказать не могу. Орудия убийства, на месте преступления отсутствует. Женский труп, принадлежит хозяйке квартиры, Барсуковой Ольге Андреевне, семьдесят восьмого года рождения. Двадцать пять лет, а с виду больше двадцати не дашь, ввиду её миниатюрности. Мужской труп, принадлежит Исмаилу Аликшеровичу Гусееву, сорок седьмого года рождения.

– А что нам поведает прозектор? – Обратился Звягинцев к патологоанатому: – Раскрой интим их внутренних строений организма, разложи по полочкам, что называется кишка к кишке. Давай же не томи, поведай о сатире и нимфе, что лежат пред нами.

– Как видим, наш сатир вёл не здоровый образ жизни, а это чревато. – Серафима следила за губами не бритого врача и звук его речи, помаленьку отдалялся от неё: – Сначала убийца нанёс удар в основании шеи женщине, затем в сердце Гусееву. Судя по входным отверстиям ран, удары нанесены кухонным ножом, но профессионально. Окоченение трупов подсказывает, смерть наступила вчера, между восемью и девятью часами вечера. Как говориться, седина в бороду, баба с воза, осталось узнать кто у нас заинтересованное лицо, то бишь лошадь.

Серафима держалась изо всех сил и всё же ей стало не хватать кислорода, её повело и она очутилась на груди Звягинцева.

– Кто у нас обнаружил сей дуэт порочный? – Как ни в чем не бывало спросил Звягинцев, подхватив Серафиму за талию, предложив ей покинуть спальню: – Пройдёмте в зал.

– Вот, она и обнаружила. – Указал участковый на девушку сидящую на диване, которую допрашивал следователь:

– Тойсть у вас сегодня выходной?

– Ну да, я и говорю. Заведующая позвонила мне, сказала что Барсукова на работу не вышла. Мы с ней в ювелирном салоне работаем. На звонки Лёлька не отвечает, вот заведующая попросила меня выйти за неё на работу. А я живу здесь не далеко, мне все равно по пути, решила навестить Лёльку. Зло меня взяло, думаю она с мужиками кувыркается, а у меня тоже свои планы на жизнь имеются. Стою, звоню под дверью, никто не открывает, я за ручку взялась, а дверь-то и не на замке. Я в спальню, а там такое. – У девушки заблестели от слёз глаза.

– Вам знаком этот Гусеев, кто он?

– Спонсор, Лёлька она всегда папиков заводила. Он и вчера её после работы встретил, они вместе укатили, на большом таком мерседесе.

– А муж её где?

– Где. Пьёт наверное. Он у неё алкаш, Лёлька сама говорила, постоянно деньги с неё трясёт.

– А работает он где?

– В Караганде. То там, то здесь перехватывает, таксистом бомбит. Она говорила у него какие-то проблемы в последнее время возникли. Она про него не очень-то распространялась, мне кажется она на нем крест поставила.

– Это что значит?

– Искала себе подходящую кандидатуру, на замену Пашки. Квартира эта Пашкина, а ей самой податься некуда было.

– А скажите, муж её, он её ревновал?

– Пашка-то, ревновал, только он её любил очень, по этому и прощал. А я думаю он и пил из-за неё. Постойте, вы думаете что это сделал Пашка?

– А что, разве не мог в порыве ревности?

– Не знаю, он даже её не бил никогда, хотя Лёлька говорила, раз застукал с кем-то.

– Ну а вы, где были вчера с восьми до девяти?

– Со своим молодым человеком.

– Наконец Серафима стала приходить в себя, она старалась дышать полной грудью. В квартире появился Соколов. Он бросил ключи, на журнальный столик:

– Конспиратор, машину во дворе не оставил, бросил на улице. В машине Гусеева, всё чисто.

– Нужно искать орудие преступления. Ну сталкеры, ассенизаторы урбанизации, добровольцы есть? – Злорадно глядя на свою команду, спросил майор.

– Алексей Анатольевич, это вы сейчас о помойке спросили? – У Серафимы округлились глаза и появился взгляд обиженного, брошенного котёнка, который буквально расцарапал зачерствевшие души мужчин.

– Илья, возьми участкового и проверь близ стоящие мусорные контейнеры.

– А чего сразу участкового? – Возмутился участковый.

– А того, друг сытный, от участка кормишься, а что за люди у тебя на земле живут, ничего не знаешь.

– Кто это кормится? – Возмутился участковый, молодой парень в погонах лейтенанта: – судимость у Барсукова была, два года отбывал в местах заключения, это я уже следователю доложил.

– И всё?

– А что ещё, Барсуков жил тихо, не высовывался.

– Илья, тогда ты помойный вопрос закрой, а мы с Александровой по квартирам.

Серафима стоя на площадке, давила кнопку звонка, но в квартире было тихо никто не открывал. За её спиной послышался женский голос:

– Напрасно звоните, у них все на работе. – Серафима обернулась и увидела добрые глаза женщины, недавно вступивший в пенсионный возраст. В руках она держала тряпичный пакет с продуктами.

– Я из уголовного розыска, моя фамилия Александрова. – Сима показала своё новое удостоверение: – Вы конечно слыхали о происшествии в семнадцатой квартире?

– Соседка с низу поведать успела. Какие страсти.

– Как вас величать?

– Антонина Ивановна.

– Антонина Ивановна, что вы можете рассказать о жильцах из семнадцатой квартиры?

– Про Пашу Барсукова? Хороший паренёк был, разве ж что хулиганистый. Так он без отца рос. Судимость Паши сильно его мать подкосила, от этого она и слегла, да уж и не встала. Через пол года почила, хорошая была женщина. Пашка после её смерти за ум взялся, женился. Правда последнее время у него проблемы какие-то.

– А не знаете, какого характера его проблемы?

– Простите, не знаю.

– Антонина Ивановна, откуда вам известно, что у Павла имеются проблемы?

– Я от сына слышала, они со школы дружат.

– А ваш сын конечно живёт с вами и теперь на работе? – Но женщина улыбнувшись ответила:

– Он спит с ночной, под утро только явился.

– Антонина Ивановна, позвольте с вашим сыном побеседовать?

– Да вы заходите. – Женщина ушла в спальню и вернулась оттуда погодя. За ней следом вышел заспанный молодой человек, в футболке и спортивных штанах. Женщина удалилась на кухню. Парень оглядел Серафиму и сказал:

– Присаживайтесь.

– Спасибо. – Серафима присела на краешек дивана, парень сел рядом откинувшись на спинку: – Ваша мама сказала, вы друг детства Павла Барсукова.

– Допустим.

– Вам известно, что произошло в семнадцатой квартире?

– Ну.

– То есть вам известно.

– Мать шепнула.

– Ваша мама положительно отзывалась о Павле, расскажите что это за человек?

– Мужик.

– Вы бы не могли развернуть, значение этого слова.

– Мужик сказал, мужик сделал.

– Хорошее качество для мужчины.

– Он и прав своих лишился за этого.

– Замечательно. Вас как звать.

– Дмитрий.

– Серафима. – Представилась девушка: – Замечательно Дмитрий, продолжайте Дмитрий.

– Пашка на кануне заложил малость, ему бы за руль не садиться, так обещал клиенту с ранья, в Пулково его подбросить.

– Замечательно Дмитрий, а вы оказывается умеете связывать речь. Что вы думаете, про семейные взаимоотношения Павла.

– Вы думаете Пашка их порешил?

– А что, вернулся не вовремя, элемент ревности, разве такое не бывает.

– Бывает. Да знал он про её мужиков, от этого и пил. Только он сам хотел, что бы Лёлька кого нашла и свинтила с его квартиры.

– Звучит цинично. Значит так современная молодёжь устраивает свою личную жизнь. Скажите Дмитрий, в чем тогда семейное счастье? – Было видно что вопрос озадачил молодого человека и он потупив глаза, уставился на ноги нашего опера: – А сами вы женаты, Дмитрий?

– На фига мне этот геморрой. Я Пашку на десять сантиметров выше, значит и рога у меня ветвистее будут.

– Послушайте Дмитрий, может быть у вас просто потребительское отношение к женщинам. Поверьте я знаю что говорю, потому сама не замужем.

– Вот так оборот. Продолжайте.

– Видите ли Дмитрий, в квартире где проживает Барсуков, вчера вечером, между восемью и девятью, совершено двойное убийство. Мне кажется законно поинтересоваться у Павла, где он был в это время. Раз вы не верите в причастность его к убийству, подскажите где его можно найти? Тем более его всё равно найдут, рано или поздно.

– После некоторой паузы, Дмитрий перестал разглядывать ноги Серафимы, бодро произнеся:

– У вас красивые ноги.

– Продолжайте.

– Мы с Пашкой квасим изредка, так у него мода в запой уходить. Раньше всё было нормально, так пару деньков по бухает и за дело. А теперь как прав лишили, неделю может не просыхать.

– Откуда же у него деньги берутся?

– С Лёльки трясёт, или грузчиком подрабатывает.

– Ну а пьёт то он где, если дома не появляется?

– Гараж у него здесь недалече, там и бухает. Он уже в гараже пару дней синюшничает, по этому Лёлька и не боится домой хахалей таскать.

– Дмитрий, а вы не покажете, где эти гаражи?

– Ну уж нет.

– Вы хотите, что бы эти красивые ноги искали сами?

– Ну уж нет. Ладно, пусть остаются ваши ножки без натоптышей, мозолей и трещин. Вам поможет крем аквапилинг. – Рука Дмитрия потянулась к ноге девушки. Серафима шлёпнула его по руке:

– Возьмите в руки карандаш и начинаем вечер наш. Накидайте мне схемку, вот вам ручка. Да не моя, шариковая. – Серьёзно вещала Серафима.

Серафима спустилась к семнадцатой квартире. На площадке стоял Соколов в синем комбинезоне и держал нож в целлофановом пакете:

– Странное дело Анатольевич, контейнеры с утра вывезли, а ножик оказался за контейнерами.

– Бросать мимо помойки, русское разгильдяйство, или немцу смерть, сетовал Гудерьян в танке, в грязи под Москвой. – Звягинцев взял пакет с ножом и передовая его криминалисту, констатировал: – На лезвие ножа вещество бурого цвета, похожее на засохшую кровь.

– Похож на орудие преступления. Экспертиза покажет.– Эксперт-криминалист перестал возиться с дверным замком забирая пакет с ножом: – Анатолич, замок в полном порядке, иными средствами не вскрывался, но обрати внимание сюда. – Криминалист подсунул под дверь оторвавшийся утеплитель и захлопнул дверь. Затем свободно её открыл. – Замечу, раз на раз не получается. Если убийца воспользовался этим, он должен был быть знаком с погибшей.

– Александрова, что ты топчешься как кобыла перед родами. Давай уж рожай, вижу что-то нарыла. – Звягинцев сунул руку криминалисту, в знак благодарности: – Высший пилотаж Степа.

– Этажом выше живёт приятель детства Барсукова. Он утверждает, что муж убитой Ольги, сейчас в кризисе и второй день беспробудно пьёт. То что жена изменяла, Барсуков знал и даже пользовался плодами инвестиций, вложенными в его жену разными спонсорами. О времена, о нравы. Однако с другой стороны, друг детства Барсукова утверждает, что Павел и пьёт последнее время по чёрному, из-за порочного поведения его супруги.

– Всё это для полиции нравов, где сам Барсуков квасит? – Спросил Соколов.

– Если идти через дворы, то совсем не далеко. Вот, накиданная схема движения к гаражу.

– Оперативно работаешь Александрова. – Похвалил Звягинцев: – Ну веди, показывай класс в ориентировании по пересеченной местности.

Они вышли во двор-колодец и стали двигаться строго по плану, нарисованного от руки, на листке бумаги. Минуя дворы, они вышли к кирпичной стене, за которой прятались сумбурно наставленные гаражи и появился специфический запах общественного туалета. Серафима шедшая впереди, очень волновалась, что бы не сбиться с пути.

– По моему здесь. – Сказала Сима и потянув на себя не плотно прикрытую дверь, завизжала. С гаража выскочила собака и её челюсти щёлкнули у её ног. Серафима сама не заметила, как оказалась на руках Звягинцева, куда она машинально заскочила от испуга. Не известно сколько времени собака источала бы ярость к чужим, если бы Соколов не выхватил своё табельное оружие, лишив животное жизни.

– Ну зачем? – Сказал Звягинцев: – Она нас просто не пускала в гараж.

– Из гаража выскочил пьяный человек, с разводным ключом, которого буквально мотало из стороны в сторону. Соколов подскочил к нему с боку и ударил того по голове, пистолетом.

– Соколов, не нервируй меня! – Возмущённо отреагировал Звягинцев, на действие своего подчинённого, при этом всё так же держа Серафиму на руках: – Мать твою, у тебя ствол в руке, какого хрена ты ему жбан проломил?

– Прости Анатольевич, забыл сделать предупредительный выстрел в воздух. Смотри у него как будто рубашка на пузе в крови. – Склоняясь над лежащим на земле человеком, заметил Соколов.

– Серафима Александровна, вы долго ещё собираетесь у меня на руках гостить? Как говорит русская пословица – маленькие детки, маленькие бедки, большие детки, руки оттянули дедке.

– Я каблук сломала. – В глазах Серафимы блеснула слеза и она зачем-то добавила: – Вовсе вы и не дед.

Спуская нашу девушку с рук, Звягинцев заметил:

– Детский сад. Давай свой туфель. – Пока Серафима всё также держалась за майора, он мастерски обломал ей каблуки, зажав их воротами.

Лежащий на земле, стал приходить в себя. Соколов помог ему сесть, при этом надев на него наручники.

– Вы че мужики в натуре? – Дико озираясь спросил мятый субъект, разящий насыщенным перегаром.

– Майор Звягинцев, уголовный розыск.

– Постой начальник, дай въехать, с какого перепугу ксивой машешь, мозги взбалтнул, там между прочим мысль была.

– Для начала, вы могли бы представиться.

– Барсуков Павел. В чем вина моя начальник? – Мужчина видимо стал что-то припоминать и огляделся: – Рекс!

– Я прошу у вас прощения за смерть собачки, но она накинулась на нашу сотрудницу. Простите так уж получилось. – Звягинцев сделал паузу и задал вопрос: – Скажите Барсуков, где вы были вчера с двадцати, до двадцать одного часа.

– Здесь. Э, начальник, вижу ярмо на шею хочешь навесить, только я не приделах.

Серафима вошла в гараж. Там стоял старый, маленький микроавтобус синего цвета, марки «Тойота». Сбоку прислонился к стене старый, видавший виды диван.

– Концентрация винных паров в гараже усилилась, а наличие бутылок на верстаке, говорит о том, что действительно наш подозреваемый пил здесь не менее суток. – Сказал Звягинцев.

– Но он же мог наведаться домой и застать там… – Серафима смутившись запнулась, затем всё же добавила: – Содом с Гоморрой.

– Содом с Гоморрой приводит к геморрою. – И выходя из гаража, Звягинцев добавил: – Ну что, пакуем этого красавца.

– За что!? Суки собаку убили! – Возмутился Барсуков.

– Гражданин Барсуков, вы подозреваетесь в убийстве вашей жены.

– В убийстве? Погодь начальник, не выгребай мозги, век воли не видать, я не причём.

Всё закрутилось, завертелось, пошёл процесс.

Конец рабочего дня, Серафима со Звягинцевым сидит в кабинете криминалиста и просматривают запись сделанную авто регистратором. На экране отчётливо видна авария. Майор комментирует:

– Здесь прекрасно видно, пенсионер на жигулях движется по главной, джип выскакивает словно бешеный и бьёт машину пенсионера в бок. Конечно, на такой тачке, отслюнявил гибддешникам и они пустили паровозом пенсионера, изменив порядок движения машин.

– Алексей Анатольевич, у меня заключение патологоанатома, гематома в нижней части груди умершего, не может быть от рулевого колеса его автомобиля. Причина появления гематомы, скорее всего удар кулаком, который спровоцировал инсульт.

– Вод ведь наши поборники добра, причём в свои карманы. Счастливые обладатели палочки, выручалочки. Коты Базилии и лисы Алисы, мастера вымогательств и развода Буратин. Правозащитники борьбы со скоростным режимом. Думаешь у нас беда на дорогах от превышения скорости? От хамов и мерзавцев беда. И упаси тебя Бог Серафима, самой попасть в аварию с нашими магнатами и их отпрысками-мажорами. А в общем ты молодец, прочувствовала момент, так и хочется сказать, родился мент, но помни главное, что бы человек не выродился.

– Вот вы где. – В кабинете появился Соколов.

– Учись Соколов, кто любит трудиться, тому есть чем похвалиться. В первую же неделю, раскрутила дело ДТП на Рижском. Подлог, убийство, всё на лицо. Александрова, оформляй это дело и займёшься делом Барсукова.

– А что, там и так всё ясно. По словам Барсукова, он пил весь день с неким Марчуком Сергеем Ивановичем. Который имеет две судимости. Вторая за убийство. Может это он помог избавиться Барсукову, от неверной жены и её любовника. – Рассуждал Соколов.

– До которого часа они были вместе? – Поинтересовался майор.

– Да не помнит Барсуков ничего. Утверждает до пяти вечера точно. К трём они ходили в магазин, по новой затарились.

– Какой смысл Марчуку валить любовников? Портмоне, деньги. Часы дорогие, мобильный Гусеева всё на месте. Подождём экспертизу. – Звягинцев переведя свой взор на Серафиму, усмехнувшись заметил: – Хорошие туфли, похожи на скороходы. Давай подброшу тебя домой.

– Анатольевич, позволь мне, у тебя года, жена, дети, одышка. – Соколов улыбнулся Серафиме. Она впервые посмотрела тому в глаза. Неожиданно она заметила что старший лейтенант симпатичен. Серые глаза смотрят из под стильной чёлки его волос. Модный свитер обтягивает его широкие плечи, спортивной фигуры. Гормональная дурь ударила ей в голову, однако голос Звягинцева вернул её к реалиям:

– Соколов, ты мерзавец, сдал меня с потрохами. Серафима, вы тоже имейте ввиду, у него мама. Ещё никому не удавалось пройти её кастинг.

Серафима глупо хихикнула:

– Вы забавные.

– Серафима у тебя завтра дежурство. – Напомнил майор, удаляющейся молодёжи.

Молодёжь ехала в новой машине Соколова. Не громко играет музыка, она в уютном автомобильном кресле, а за окном налетел дождь и бьёт по окнам.

– Не думала что ставка опера, способствует приобретению столь достойного автомобиля. – Сие изречение вылезло из Серафимы, помимо её воли. Возможно по тому что Соколов молчал, был увлечён дорогой. Илья сначала усмехнулся, затем ответил:

– Ставка опера способствует приобретению язвы, а на машину матушка подкинула. Она у меня работает бухгалтером, в одной солидной конторе. Я удовлетворил твой профессиональный интерес?

– Вполне. Для меня это важно.

– То что я не продажный?

– Да.

– Сдаётся мне, будто у тебя зарождается ко мне интерес.

– Возможно.

– Тогда осмелюсь пригласить тебя, со мной поужинать.

– Мне кажется вы опережаете события. – Благоразумно ответила девушка, но кровь с гормональной дурью вновь ударила Серафиме в лицо.

– Тогда в кино? – Серафима молчала сдерживая внутреннюю борьбу. Соколов продолжил: – Может просто погулять?

– На улице дождь.

– Согласен глупое предложение. Тогда куда?

– Лучше сказать когда. Видите ли Илья, мои родители погибли в автомобильной катастрофе. Следующий с ними мой брат выжил, но остался инвалидом. Вы извините меня Илья, но вечером мне с братом нужно гулять, а так же делать ему массаж, что бы у него не атрофировались конечности.

– Хочешь сказать, что для меня нет места в твоей жизни? – Соколов плохо скрывал своё разочарование.

– Категоричность вашего тона и скоротечность сделанных вами выводов, не позволяет мне, дать вам ответ.

– Так я не понял.

– Вон там налево. – Показала девушка, куда нужно было сворачивать.

– Александрова, ты меня запутала.

– На следующем перекрёстке на право. – Соколов обиделся и перестал разговаривать. Серафима тоже чувствовала от этого неловкость: – Остановитесь здесь. Мне туда, под арку. – Илья продолжал молчать. Серафиме ничего не оставалось, как сказать: – Спасибо.

– И это всё?

– А что ещё?

– Ну это. – И Илья постучал себя пальцем по щеке. Серафима улыбнулась и чмокнула его в щёку. Затем попрощавшись, заспешила домой, вспомнив про Машу.

Два часа спустя, Серафима встретилась со своей подругой Марией. Она сама позвонила ей и попросила денег в займы. Теперь они сидели в обувном магазине, где Сима примеряла себе туфли. Рядом в инвалидной коляске, сидел её брат Александр, философски заметивший:

– Оказывается с ходящими у меня есть преимущество, не надо беспокоиться о шузах.

– Саня ты не понимаешь, для женщины обувь, это больше чем обувь. – Помяв Александру ладошками щеки, мудрствовала Мария.

– Сим сознайся, ты сегодня преступника задерживала, раз оба каблука обломала. – Настаивал на понравившейся ему версии Александр.

– Где-то в этом роде. – Ответила уклончиво Серафима, разглядывая в зеркало, свои ноги в туфлях без каблука: – Пожалуй вот эти возьму, всё таки из натуральной кожи.

– Совсем головой поехала, в своей оперативке. – Возмущалась Мария: – Бери эти на каблуке или эти.

– Маш, мне самой нравятся эти туфли, только дорого.

– Не жмись, у меня есть деньги на эти туфли, я тебе дам в долг.

– Откуда такая щедрость?

– От верблюда. – Мария понизила голос.

– Того самого верблюда, рыцаря круглого стола? – В тон Марии, загадочности добавила Серафима.

– Ой да подумаешь, кому интересны ваши бабские дела. – Делая безразличный вид, Александр откатился от них на порядочное расстояние.

– Это тебе. – Сказала Мария, передовая Серафиме свой мобильный телефон. Сейчас купишь себе сим карту и наконец я смогу к тебе звонить в любое время.

– Ты что себе новый купила?

– Смотри какой крохотный. – И Мария извлекла из сумочки маленький телефон розового цвета: – Артур подарил.

– Машка.

– Что Машка? Он состоятельный, для него это копейки, которые ты сейчас считаешь, стоя перед выбором. Между прочим, мы с тобой не в бутике. Сим, если тебе человек нравиться, разве нельзя позволить себе, принимать знаки его внимания.

– Меня тоже сегодня сослуживец, пригласил поужинать. А мне и пойти не в чем, не идти же в кроссовках.

– Какой такой сослуживец?

– Работаем вместе. Илья Соколов.

– Вот Серафима, бери эти туфли, на каблучке.

– Спасибо Маш, но я все таки возьму те что по дешевле. Надо же ещё Симке, купить симку для телефона.