Читать книгу Для писем и газет - Владимир Перцов - Страница 3

Вообще-то их звали проще: Авдюшко и Герасимчук. Но история случилась тоже неприятная. Прямо в загсе.

Только что молодая семья Авдюшко получила общую фамилию, паспорта и пожелания счастливого плавания. И вот на правах своей, теперь уже узаконенной, любви они выплыли в соседний залец выпить ритуальное шампанское.

Следом вывалились родные и близкие.

Все смотрели на молодых, молодые дарили друг другу значительные улыбки; в их юношеском воображении проносились какие-то картины и дали, какие-то лиловые мотоциклы и отчаянная зависть подруг. Шампанское вскипало и трескалось, люстры свисали и позванивали…

Так длилось недолго.

Этот дивный миг их жизни был прерван появлением семьи Герасимчук, получившей свои благословления и выплывшей на своих волнах туда же, с той же целью тремя минутами позже. Была суббота, брачующихся было до черта, и вот, как выражаются в сфере кинематографа, случилась накладка: семья налезла на семью.

Сразу стало тесно и неприятно.

Тогда более молодая семья Герасимчук справедливо предложила клану Авдюшко уматываться. Наверное, им не хотелось, чтобы при таинстве распития брачного напитка мелькали посторонние лица.

Их по-человечески можно понять.

Со своей стороны, супруги Авдюшко на правах старшинства достойно объявили: «Успеете», «Это вам не буфет», «Не надо, не надо делать такие глаза!» и пр. Все это в доступной, легко усваиваемой форме.

Повисла легкая пауза.

Надо сказать, что более молодая молодая Герасимчук была по нынешним реактивным меркам немолода. Счастье далось ей с трудом, и ее решимость смести любой предмет, стоящий на этом пути, не имела границ. Поэтому она твердым шагом подошла к новобрачной Авдюшко и, не колеблясь, плюнула в бокал с искрящимся напитком.

Настала еще одна пауза, более короткая. Примерно, как мимолетное виденье. Затем раздался голос Авдюшко, взывающий к суженому: «Твоей жене будут плевать в бокалы с шампанским, а ты будешь смотреть?!» После чего худоватый Авдюшко вздохнул и плюнул на фату Герасимчук.

И тоже попал.

Пауз больше не было.

С криком «ага!» новобрачная Герасимчук вцепилась в белоснежные покрова, упорно подчеркивающие непорочность новобрачной Авдюшко, и сорвала их легко, как аптекарскую ромашку. Потом вступили женихи. Потом бояре, дружки и другое свадебное узорочье. Последними в ход пошли родственники, кое-какая брачная утварь и загсовский фотограф…

Когда раскрылась дверь, впуская новую порцию молодоженов, те оцепенели, потрясенные сценой, которую не могут забыть до сих пор. Хотя давно уже числятся в семейном разводе. Но развелись, кстати, совсем по другому поводу – супружеская незрелость.

Бой в зале был скоротечным. Стеснялись возможной милиции. Поэтому облегченно вывалились на улицу, где стояли цугом автомобили, опутанные свадебными лентами и веревками. Вид этого благолепия остудил сражающихся брачующихся. Хотя женщины по идее своего пола только-только раскалялись, так что молодых Авдюшко и Герасимчук, например, разливали специально принесенной водой «лимонад», поливали прямо из бутылок, мало приспособленных для активного полива.

В общем, разошлись без потерь.

Были, правда, ошибки, понятные в наше время, когда люди на свадьбе видятся впервые: например, войско Авдюшко сильно помяли и извозили обличьем по полу своего же, Сеню Волкова, чьего-то брата.

Собрались ехать на свадебное пиршество. Еще звучали эхом отдельные призывы и крики со стороны женского состава. Так, старшая Герасимчук, подвязывая юбку ремешком от фотоаппарата, кричала:

– Все кривоногие, и таксисты ваши сволочи, глянь, какая рожа, у! Убийца!

На что сын ее успокаивал:

– Мама, это же наш таксист!

На что мать, не меняя интонации, продолжала:

– Скажите спасибо, что я его не позвала! Он за пятерку мать родную кокнет, а я бы ему десятку посулила! Поехали!

Разъехались.

Осталось перед загсом много лепестков, какие-то кудри и брови, какие-то бежевые квитанции и пиджак жениха Герасимчук с отпечатками чьих-то кроссовок…

Дальше события разворачиваются так.

В 20 часов 8 минут того же дня, находясь в ресторане «Янтарь», молодая Авдюшко вышла в туалет освежиться. Они отмечали свое событие на втором этаже. И вот, стоя перед зеркалом и находясь под впечатлением от своей внешности, она заметила, как в это же помещение вошла молодая Герасимчук, дыша теми же шелками и туманами. Они отмечали свое торжество там же, но на третьем этаже. Соперницы встретились взором и в следующий миг покрылись потом и изморозью…

Тут нужно зажмуриться и передохнуть перед описанием последующих, холодящих душу сцен. Но жизнь опережает самую смелую фантазию: не случилось ничего! Они разошлись, как в море корабли. Они мгновенно поняли, чего будет стоить перенесение утреннего братоубийства на почву учреждения, как бы самой природой призванного будить в человеке здоровое чувство здорового соперничества.

Они вернулись к себе под звуки «горько! горько!» и мирно довели обряд до конца, доказав тем самым, что разум всегда берет верх над темными инстинктами, которые сплошь и рядом отмечали деятелей прошлого.

В частности, Монтекки и Капулетти.