Читать книгу Записки обывателя. Книга I - Владимир Петрович Ерёменко - Страница 18

На выходные, за неделю до Нового года, в село приехали только Влад с Мишаней. Остальные ребята и девчата остались в городе завершить неоконченные дела перед праздником. Два дня шел снег. Деревья были покрытые инеем, стоял небольшой морозец. Гроздья калины и рябины привлекали своим красным цветом зимовавших снегирей с красными грудками. А синички с желто-зелеными животиками старались подлететь ближе к жилью, где могли поклевать оставшегося зерна, недоеденного домашней птицей. Стоя во дворе и подбрасывая семечек синичкам, которых норовили отпугнуть от корма воробьи, Влад уловил приближающиеся шаги своего друга по скрипучему снегу к его калитке.

– Привет, Владик, птичек хочешь наловить?

– Нет, просто их подкармливаю. Корма сейчас у них мало, на полях и в лесу всё засыпало снегом.

– Я видел у себя во дворе следы куницы, лазит по сараям и ворует курей, хорошо, что собака всю ночь гавкала, сидя на цепи, и отгоняла воровку. Бери ружьё, пойдем по следу, Луна быстро след возьмет, – предложил Михась. – Я вернусь за собакой и ружьем, а ты догоняй.

На снегу след куницы был хорошо виден. Но, зайдя в лес, ребята увидели, что след терялся где-то на деревьях. Собака начала лаять, подняв морду вверх.

– Отпускай собаку! – закричал Влад, подбегая к товарищу.

Тот спустил собаку с поводка и Луна начала обгавкивать близ стоящие деревья. На одном из деревьев появилась мордочка хищника. Мишаня вскинул ружье, раздался выстрел, промах. Куница начала перепрыгивать с ветки на ветку, убегая по деревьям от преследователей все дальше в лес.

– Ее необходимо застрелить раньше, чем она найдет какое-нибудь дупло. Потом оттуда её ничем не выгонишь, – сделал умозаключение Михась.

Пробежав по снегу за собакой еще добрых полкилометра, охотники увидели, что Луна остановилась возле высокой сосны и стала лаять. Куница сидела на самой верхушке и, раскачиваясь на ветру, смотрела вниз на лающую собаку. Мишаня еще раз прицелился и выстрелил.

– Эх, не попал, дробь крупная, боялся испортить шкуру, целился в голову, – пробурчал стрелок, перезаряжая ружье.

Куница по-прежнему, как ни в чем не бывало, раскачивалась на верхушке сосны. Не теряя времени, Влад хладнокровно прицелился и выстрелил. Куница, цепляясь за ветки, плавно падала в снег. Собака подбежала и хотела схватить зверька, но тот оказался только раненым, вскочил и попрыгал по снегу к ближайшей куче дров. Охотники подбежали к куче и начали по очереди растаскивать дрова. Когда дрова немного растащили, увидели куницу и Влад, наступив на бревно, прижал ее к земле. Собака в данном случае только мешала, обгавкивала зверька и пыталась его схватить.

– Бери ее, Мишаня, за шею и вытаскивай, только осторожно, а то может укусить. У нее зубы как иголки, – посоветовал Влад.

Товарищ вытащил куницу еще живую и хотел ей свернуть шею, но она изловчилась и прокусила ему палец, повиснув на нем.

– Ай, ай, – закричал пострадавший.

Влад выхватил нож и начал разжимать ей зубы. Куница оказалась проворней, отскочила в сторону, и, обессиленная после ранения, попыталась убежать. Влад вскинул ружье, прицелившись, но друг схватил свободной рукой ствол, поднял его вверх, произнеся:

– Не стреляй, теперь уже Луна её догонит.

Догнав куницу, собака просто задавила ее зубами, и, не отдавая хозяину, понесла домой.

– Протри палец снегом, я сейчас достану из рюкзака самогон и бинт, нужно его обработать и перевязать. У меня самого с неделю ладонь болела от раны, нанесенную кабаном.

Михась начал звать Луну, но она, не оборачиваясь, плелась со своей ношей домой.

– Давай, Мишаня, разойдемся, ты иди за ней следом, и прямо домой, а я сделаю крюк, пройду в балку до сухого озерца и поднимусь к дороге, посмотрю, чтобы собака не побежала в соседнее село. Потом приду, помогу снять шкурку с куницы.

– Иди, только не задерживайся, да на само болото, оно уже и не озеро, давно пересохло, не заходи, обойди его. Зверь на него даже не ступает, мистика какая-то, – порекомендовал товарищ, и пошёл следом за четвероногим другом.

Влад спустился вниз по заваленному буреломом склону, который никогда и никто не очищал, старые деревья валились от ветра, пухли с годами от сырости и полностью выгнивали. Так близко к болоту он никогда сюда не захаживал, хотя и был в этих краях несколько раз, собирая летом и осенью наверху на склонах немногочисленные грибы. Сухое болото со всех сторон было завалено деревьями, вокруг везде лежал снег, но посередине, приблизительно семьдесят метров в диаметре, как ни странно, снега не было, а зеленела густая прошлогодняя болотная трава. Это место было круглым, как будто его очертили циркулем, а в середине рос куст, покрытый мелкой зеленой листвой. Владик хотел, было ступить на болото, проверить, нет ли воды или влаги, откуда взялась зелень, но действительно, болото было сухим. Шаг так сделать и не смог, что-то держало его, ноги стали свинцовыми, и навстречу по всему телу действовала какая-то упругая противодействующая сила, которую он преодолеть не мог. Время как будто остановилось. На болото опускались сумерки. Но где-то наверху тучи рассеялись, и выглянуло яркое солнце, какое-то плоское, может двести или триста метров над лесом. Оно переливалось всеми цветами радуги и испускало на болото цветные светящиеся кольца. Потом кольца образовали дугу, вроде радуги и постепенно втянулись обратно в солнце похожее на диск, или, наоборот, в диск похожий на солнце. Мысли у Влада путались, были какими-то заторможенными, как во сне. Этот кроссворд не было смысла разгадывать. Видения или галлюцинации пропали, опять небо заволокло тучами, вокруг почти ничего не стало видно. Влад вдохнул полной грудью чистый морозный воздух, пропитанный озоном. В тело влилась какая-то небывалая легкость. Он не смог вспомнить, как оказался на дороге, ведущую в село. Вокруг, якобы, просветлело. Посмотрел на часы, они стояли. Мысли заработали с прежней скоростью. Вспомнил предупреждение деда, который рассказывал, как после войны в сорок шестом ездил в лес по дрова. Как переломилась оглобля, и лошадь никак не хотела спускаться к болоту, всё фыркала и не трогалась с места. Деду пришлось самому спускаться по снегу за скатившейся вниз к болоту оглоблей. Там он и увидел нечто подобное, но тогда Влад этой истории значения не предал. Думал дедушка на старости ударился в прострацию. Теперь самому придётся помалкивать, как объяснить увиденное явление, он не знал. Рассказать кому, так подымут на смех, подумают, что неадекватно воспринимает происходящее, пошлют в психушку на обследование. При худшем варианте ещё могут исключить из техникума. С невеселыми мыслями пришёл домой. Оставил пустой рюкзак с ружьём и поплелся к другу снимать шкуру с куницы. Каково же было его удивление, когда мать вышла и сказала, что его ещё не было с охоты.

– Время перевернулось, – уже вслух начал с собой разговаривать Владик. Вышел через сад на огород. Хотел, было идти по следам искать товарища, как увидел из лесу вышедшую собаку, несущую в зубах куницу, а за ней следом выходил Михась. Подойдя поближе, спросил:

– Как ты Владик, так быстро успел прийти? Ведь ты сделал круг на два километра больше, чем я по прямой.

– На вертолёте, – буркнул Влад, и больше объясняться не стал, только добавил, – давай куницу, сниму чулком шкурку.

Резать кролей для Влада было не впервой. Бабуля с дедом их держали по тридцать штук каждый год. Так что руку он набил замечательно, да зайцы с лисицами иногда попадались на охоте. Не прошло и десяти минут как, шкурка куницы была уже распята на треноге для сушки.

– Если сдать в приемный пункт для пушнины, наверное, рубчиков на тридцать, тридцать пять затянет, – мечтательно произнёс Михась.

– Да, это точно, шкурка пушистая, зимняя, большая, на такие деньги потянет, подтвердил товарищ. – Выручим деньги, поделим пополам.

Вышла на порог опять мать Михася:

– Давайте ребятки к столу. Второй раз обед разогреваю.

– Пойдём Владик, да по чарке потянем, добавил друг.

«Мне сто граммов к такому моральному расстройству от сегодняшнего события для расслабухи никак не помешает», – подумал Влад и зашел в дом вслед за Мишаней.