Читать книгу Баггер - Владимир Плотников - Страница 14

Маша пригласила меня на приключение, и я, не будь дураком, конечно же, согласился. Все теми же улочками мы пробирались в очередной спрятанный мирок. Я уже успел привыкнуть, что эта соблазнительно одетая девчонка с ангельской внешностью любит проводить экскурсии по задворкам нашего города, чтобы откопать очередное развлечение. Просто.

Как я понял, если знаешь, что ищешь, то обязательно найдешь. Маша знала, и уверенным шагом вела мимо канав и лачуг, утопающих в зарослях дикого винограда. Смеркалось. По моим предположениям, приключение могло стать веселым, но компания молодых людей, по-видимому, решала какую-то свою проблему, и мы, юркнув в утопленный дворик, оказались около постройки, скорее напоминавшей сарай, нежели дом.

– Они из Бурятии, так что кое-что тебе может показаться странным. Мы вошли. В комнате был разный народ, от неформалов, до явно интеллигентной публики, немного бледные и чем-то изможденные, похожие на людей эпохи декадентства.

– Очень продвинутая молодежь, – прокомментировала Маша. Она представила кое-кому из присутствующих и назвала их имена. Но как это бывает, когда тебя знакомят с многими, тебя лучше запоминают, чем ты. Поэтому, если вы путешествуете из компании в компанию, не удивляйтесь, почему вас больше помнят.

Среди собравшейся публики было несколько человек, которые явно отличались от остальных. Точно буряты, – подумал Олег. Двое молодых людей, женщина средних лет и старик, древний-древний. Его здесь очень уважали. За что – предстояло узнать. Комната была большой, посредине стояли подпорки и держали старую крышу. Две двери в другие помещения. Женщина время от времени, по обращению гостей, проводила их в левую дверь, после чего молодые люди возвращались, и были, очевидно, довольны.

– Что это такое? – спросил Олег.

– Современный шаманизм. Сейчас на всем зарабатывают, – пояснила Маша. – Курить траву и жрать колеса уже не модно. Это для лохов. Продвинутые ребята врываются с таких вещей.

Олегу не очень льстило становиться продвинутым, но интерес, или, если хотите – любопытство, взяли свое. После короткого объяснения выяснилось, что здесь собирались любители зверь-травы. Существовало три травы, причем в природе их было гораздо больше. Но толи от особой редкости, толи из-за слишком кошмарных последствий, употребляли здесь всего три. Вепрь-трава, заяц-трава, и еще трава какой-то ночной птицы, Олег так и не запомнил название.

– Главное, ментами эта тема вообще не хавается. По документам, здесь центр народной медицины, и если на то пошло, то эти чуваки днем действительно лечат. Радикулиты бабулькам снимают, там потенцию и прочую хрень, которая пользуется популярностью. Вечером же здесь другие игры, – она посмотрела загадочно.

– А к этой штуке точно не попадешь на крючок? – осведомился Олег.

– Ты знаешь, шоколад тоже наркотик. Я его люблю и ем. Если ты про ломку и привыкание, то за все надо платить, но здесь тема особенная.

– В смысле?

– Ты можешь стать собой, а можешь другим. Правда, ты не всегда поймешь, как это. Есть еще вариант. Когда все начнут раскуривать разное, комната и без собственного желания наполнится дымом. Галюны иногда ловят – мама не горюй!

Итак, что я здесь делаю? – спросил себя Олег, – По моему, жилось без этой хрени мне и так весело. Надо мне это? Вот в чем вопрос.

– Ты новенький? Попробуй. – парень с раскосыми глазами смотрел на него и доверительно улыбался. Как такому миляге отказать можно?

– Что это?

– Станешь вепрем.

– Зачем?

– Сила, ярость, – он подумал, – Мудрость. Все это дает вепрь-трава.

– А для зайца зачем?

– Заяц – это страх и хитрость.

– Тогда мне вон ту, чтоб птицей, – определился с выбором Олег.

– Ночной птицей, – улыбнулся раскосый. – Гулять ты будешь в сумерках. Смотри не останься, – по-доброму прокомментировал он.

Прикольно. Самокрутка из бумаги крафт, а в ней что-то типа пустырника. Хрень какая-то. Маша ушла в комнату вместе со странной женщиной, и не приходила уже минут двадцать. Молодые люди, пришедшие сюда, были как-то сами по себе, даже те, кто пришли компанией. Лица их в основном показывали два вида отношения – печать страданий и желание огня. Как будто в них вставили какие-то батарейки, которые если вовремя не подзаряжать – стремление жить останавливается.

– А что, прям здесь можно? – спросил Олег у деда, который раскуривал здоровенный кальян и время от времени слегонца мычал. Тот ничего не ответил, но поджег пакет. Теперь выбора курить или нет уже не оставалось. Сам напросился. В конце концов, один раз ничего не решает. Он затянулся. Потом еще. Гадость какая. Привкус действительно поганый.

Только сейчас он понял, что среди травы там еще и перья, которые давали характерный аромат. Еще вдох, и легкие попросились наружу. Желудок, пожалуй, тоже. Быстрее. На улицу. Но он не сдвинулся с места. Не получилось. Ноги и руки стали чужими и отказывались подчиняться. Горящий огарок вывалился из терпких пальцев и громко ударился о пол. Старик смотрел с какой-то злобой и терпением. Он рос. Вот уже он до потолка. Страшный и темный.

«Птица не я, а он» – подумал Олег, и увидел, как когти какой-то твари выцарапывают ему глаза. «Отдайте», – глупо пытался сказать он уже чужим языком. Глаза тоже стали чужими и вращались в разные стороны по своему желанию. «Кто я?» – подумал Олег, и посмотрел в себя. Глаза закатились, и он упал в поле красных цветов. Мягкое такое, огромное. Божья коровка размером со слона семенила к нему всеми шестнадцатью лапами. Почему так много? Жалко что ли… внезапные осенние листья упали на его одежду и оказались чьими-то руками. Руки-птицы подняли его все выше, и одна кричала громче всех – «Проснись, Олег!», но он и не думал.

Ему вдруг страшно захотелось прорасти здесь алым цветком и остаться. Он снова упал, и видел, что неба здесь нет, а солнце серое. Но усталость валила плечи, из которых росли корни. «Мы такие же, мы тоже остались, -шептали цветы, – Оставайся, нам одиноко без тебя. Нам всем одиноко…». И они жались под холодным ветром. Потому что у цветов нет одежды.

– Не хочу, – хотел произнести Олег, но ответил каким-то бульканьем. Цветы были яркими и слепили, но через какое-то время все стало серым. «Я земля», – подумал Олег, и не смог двинуться. Потрескавшаяся. Безжизненная. Как же хочется пить.

– Полейте меня, – сказал чей-то голос, и Олег рассмеялся. В самом деле, какие смешные глупые цветы. И я такой же, только новенький.

– Пить. Пожалуйста, пить, – просила земля, и ее, наконец, полили. Холодная вода обожгла лицо, и Олег очнулся. Дед окатил его из ведра, смывая с рубашки остатки вчерашнего ужина.

– Живой, – сказал он, и усмехнулся. Маша выглядела не лучше меня, и как будто немного постарела. Она в первый раз попробовала заяц-траву. Худой мальчик в очках поведал о том, что на прошлой неделе любитель быть вепрем загрыз сам себя. Мы шли молча и устало. Не хотелось говорить или делиться впечатлениями. Такое сложно рассказать и передать ощущения.

Маша все-таки решила объяснить. Оказывается, действие этих трав каждый раз имеет совсем непредсказуемый эффект. При этом, как правило, заяц-трава вводит в состояние страха и смертельного ужаса. Кто что боится, тот то и видит. Причем не всегда знаешь, что ты боишься. После, оказывается, узнаешь. Вепрь дает ощущение силы, и позволяет видеть духов леса и мертвых прадедов, а птица… про нее вообще мало что говорят. Только зовется она так, потому что те, кто ее часто жалуют, блуждают тенями, а их лопатки выпирают как у птиц. Вот-вот и крылья полезут.

– Много еще что говорят, только многого и не говорят, – подытожила Маша. – В общем, на тот свет здесь много кто уходит. Зря ты без меня попробовал.

Олег устало подумал о том, что бы она сделала. Возможно – отговорила.

– Есть в этой вещи один плюс. Если ты наркоман, ты быстро слезешь со всего, на чем сидел. Эта штука, как более сильный клин, полностью завладевает мышлением.

Три дня после Олег лежал дома трупом. На потолке росли алые лужайки, а у каждого человека непременно должны были вырасти крылья. Черные. Он не мог спать, но ощущал себя наполовину во сне. Еда не лезла, и только хотелось пить. Через два дня зашла Маша, и привела лекаря. Того самого старикана. Дед положил под нос какую-то вонючую дрянь, и замычал.

– Он сказал, что в тебе душа слабо держится, – сказала Маша, когда лекарь ушел.

– Что это значит?

– А то, что нельзя тебе больше.

– А ты часто туда ходишь? – спросил Олег.

– Случается. А что еще в жизни делать, если скучно? – она сделала паузу, – Ты не думай, что я от этого тащусь. Просто нужна разрядка. Чтобы жизнь радовала. Когда в нее возвращаешься всегда очень радуешься, что жива.

Олег проболел еще день и исцелился. Больше они не говорили на эту тему.