Читать книгу Научный вклад психологии и авиационной медицины в профессионализм авиаторов - В. А. Пономаренко, Владимир Пономаренко - Страница 8

Для отстаивания позиций психологии о творческой, созидательной роли духовности и культуры нужна опора на государственную совесть, на наш базовый авиационный профессиональный Дух и самодостаточность авиационных руководителей. Как говорит генерал армии П. С. Дейнекин: «Настало время видеть и говорить правду».

Не стоит сомневаться в том, что нас, как ветеранов, так и находящихся в строю, тревожит философский вопрос: почему человеческий фактор в авиации, как главный ресурс реализации безопасности полетов, увеличивающий экономический потенциал нашей страны, оберегающий Отечество, нередко приобретает свойства универсального виновника, и прежде всего со стороны летного состава?

В этой связи возрастает духовно-нравственная потребность понять, почему в нестандартных ситуациях, при дефиците времени летчики не имеют должной правовой защиты для принятия решения, исходя из видимой им реальной обстановки, не имеют права на свободу выбора, прогноза, поставив себя не впереди самолета, а сзади, в режиме предугадываемого развертывания экстремальных событий. Вот почему, когда наши педагоги, инструктора, ученые осмелеют и поймут роль не только внешней обстановки, строгих алгоритмов, но и познают внутренний мир летчика, его опору на корпоративную среду, на оценку смысла жизни, тогда они и оценят глубину использования духовных способностей.

Сегодняшняя цивилизация крайне нуждается в раскрытии психологии жизни летчика, его духовного мировоззрения. Доминирование технократической идеологии, коммерциализации в сочетании с новой философией управления ЛА «электронным летчиком» потенциально увеличивает вероятность угроз безопасности полета.

Это проявляется в потенциальном снижении не просто уровня надежности ЧФ[19], а личности летчика, его мироощущения смысла своей поднебесной жизни. Ученые, психологи, психофизиологи, опытные пилоты на себе чувствуют утрату использования природных свойств летных способностей, волевых качеств, синергетического взаимодействия в экипаже.

Летный инструктор в начале обучения (переучивания) не может не заметить, как базовое фундаментальное свойство мышления: предвидение, прогнозирование – постепенно подменяется роботизированными решениями вне собственного осмысления ситуации личностью.

Извращается общественная и профессионально-социальная среда, особенно на чартерных рейсах. Да и в авиакомпаниях во многом деконструируется летная корпоративность и индивидуальность.

Эти психологические факторы трансформируют индивидуальность в индивидуализм, который занижает социальный, душевный, патриотический, психоэмоциональный облик летчика-профессионала.

Этим самым я хочу подчеркнуть острую нужду в переосмыслении системы образования, воспитания духовно-нравственной основы Человека летающего. Исходя из этих посылов, считаю, что в процессе образовательного преподавания стержнем должен быть отечественный менталитет, исторический опыт профподготовки, особенно в той части, которая касается личностных и духовных ценностей летных сообществ.

Человеческий фактор в отечественной авиации – это не только знания, навыки, умения, это развитие личности, ее право выбора свободы, формирование психологической установки на то, что полет – это творческая деятельность, омытая высокой нравственной культурой духа, нацеленного на защиту благополучия пассажиров, их веры в экипаж.

Научно-практический труд сотрудников Государственного научно-исследовательского испытательного института авиакосмической медицины и психологии убеждает в необходимости существенно преобразить методологию процесса преподавания. Вначале надо изучить и познать сущее, заложенное в личности человека летающего, а затем функции, состояния, операциональный состав действий.

С этой целью остановлюсь на духовных и личностных ценностях летных сообществ. К ним я отношу жизнестойкую мотивированность на полет как смысл жизни, несущий в себе спасение, любовь, свободу, красоту, радость и счастье от тех чувств, которых не дает даже Земля.

Сегодня летное сообщество существенно изменилось, атомизировалось, скукожилась область душевных качеств, профессиональные особенности управления ЛА в определенной степени следуют законам поведения робота. А это значит, что человек летающий теряет свой небесно-летный ресурс, т. е. профессионализм, особенно необходимый для преодоления экстремальных ситуаций.

Поэтому мы, психологи, считаем, что методология профессионализма в России должна обогащать, одухотворять человеческий ресурс человека летающего, защищать его право на субъектность, самодостаточность, инициативность, право на альтернативный выбор решения в экстремальной обстановке. Воспитательная работа должна, прежде всего, быть нацелена на сохранение и развитие корпоративности. В отечественную авиацию должна возвратиться акцентуация на летную корпоративность, т. е. коллектив, который несет в себе критическую оценку профессионализма, признание роли «неписаных законов» в нестандартных ситуациях. Корпоративность формирует не только потребительские ценности, но и нравственные. В частности, это выражается в презрении к лживости, трусости, расхлябанности, хвастовству. Корпоративность формирует мотив поклонения мастерам летного дела, гражданскому и профессиональному мужеству, добродетельному сопереживанию успехам товарищей и поддержку в случае неудач и невезения. Вот почему в мировоззренческом статусе главная задача сводится к формированию профессионально-личностных ценностей.

Приведем их краткий перечень:

– взятие ответственности на себя, особенно со стороны КВС[20];

– самодостаточность, воля к преодолениям, опирающаяся на интеллект, а не на амбиции;

– способность к осознанному риску как психологической готовности к выбору альтернативных решений, диктуемых конкретной летной или социальной ситуацией. Риск как решение – это не только оперативное действие, но и поступок, обогащающий профессиональную и человеческую надежность. Риск – это умственный прогноз и оценка его последствий;

– истинный профессионал-инструктор, преподаватель CRM способен формировать ценность эстетических сторон профессионального труда.

Наука только подходит к изучению «второго Я» летчика, его способности к восприятию информации от нерукотворного мира, принятия решения во временно-пространственные отрезки, недоступные обычному человеку на Земле. Летчик, когда он на границе жизни и смерти, способен действовать во временных рамках от 0,1 до 0,3 с.

Преподаватели авиационных учебных центров (АУЦ) должны глубже изучить психологию второго «Я». Характер проявления подсознания и сверхсознания. Это поможет более точно расследовать причины поведения в аварийных ситуациях. Не что сделал и даже не как, а почему?

Откровенно говоря, специалистам служб безопасности полета на всех уровнях стоит более глубоко, более откровенно, более ответственно раскрывать анатомию социально-психологических причин новых угроз безопасности полета, проистекающих из особенностей модернизации новой техники, далеко не полной согласованности человеко-машинных интерфейсов, зрительно-моторных полей информации, загрузки внимания, состояния эргономического контроля на испытаниях. Наступила нужда провести педагогический и летно-методический анализ демографической ситуации, состояния профессионального здоровья и индивидуально-психологических особенностей нового поколения летчиков, а также состояния образования, методологии профподготовки. И наконец-то надо обратить внимание на духовность авиаторов.

Духовность человека в России всегда органически входила в менталитет, образ мышления, мировоззрение православно мыслящих русских людей.

Известный русский философ Иван Ильин писал: «Человеческая духовность и вырастающая из нее внутренняя и внешняя культура создают высший смысл, честь и достоинство человека». В нынешние времена, когда мы столкнулись с разрывом культур, с дезинтеграцией менталитета поколений, с деформацией нравственных ценностей и при выборе цели жизни, духовность возвращается из забытья и приобретает консолидирующее свойство.

Это свойство способствует связи времен между прошлым и будущим, т. е. реанимирует традиции как в процессе отбора наиболее устойчивых человеческих ценностей, так и в области общения, понимания, единства целей в достижении как личных, так и общественных благ.

Дух, если его понимать как исторически преемственный опыт жизни, душевно проявляется в состоянии одухотворенности. Одухотворенность возникает в процессе постижения смысла жизни, своего предназначения, дает правду о себе, вводит в состояние откровения. Именно Дух гармонизирует психическую деятельность, учит нравственному различию добра от зла. А для летчика главное то, что Дух утверждает в человеке самодостаточную и самобытную личность.

Практически, дух летчика как профессионала представлен в его любви к Небу. Это особое, возвышенное психическое состояние, в процессе которого открывается смысл своего жития в Небе, причастности к Вселенной. «Любой полет, – писал строевой летчик Водостоев, – был для меня вдохновением. Постоянно знал, что смертен, но верил в свою причастность к бесконечной Вселенной».

Раньше стеснялись писать о своих чувствах, все вкладывалось в один рефрен – долг, должен! А ведь долг порождается совестью, одухотворяется такой ценностью личности, как ответственность. Энергетика в чувстве должна удерживаться смыслом профессии и ее мотивами. И я бы никогда не затронул эту тему, тем более что 18 лет пролетал в качестве члена экипажа, выполняя сугубо прагматические задачи в области научного исследования и познания надежности человеческого фактора за счет повышения качества эргономики кабин летательных аппаратов. Именно летчики, а не церковь вывели меня на дорогу познания внутреннего мира их души, а не только тела с его болячками. Медицина в полете изучает влияние перегрузок, гипоксии, перепады давления, вибрации, шумы и проч. Все это надо, ибо только так возможно разработать требования к средствам жизнеобеспечения. А ведь в полете еще есть и Дух!

Для убедительности процитирую летчиков:

«Полеты давали ощущение вечности, более того – приобщения к вечности бытия, от этого захватывало Дух».

«Духовность в полете проявлялась как приобщение к свободе, познанию нового, я бы сказал, для моей души даже где-то к вечности».

Известный летчик, начальник управления БП Центральной инспекции БП МО генерал Рыжов писал: «Авиация хотя и не Божий Храм, но дает более острое ощущение понятий добра и зла».

Другой летчик-командир пишет: «В небе получил духовную закалку, которая помогла сформировать позицию совестливости».

Комдив стратегической авиации формулирует нравственный постулат: «У людей, рискующих жизнью, мне кажется, добро побеждает зло».

Что ни говори, но Дух, как и Бог, – это любовь