Читать книгу Амонд - Владимир Родич - Страница 8

Когда между собакой и кошкой возникает дружба, то это непременно союз против повара. Так написано в русских народных скрижалях. Амонд же, как существо разумное, всегда предпочитал союз с поваром, будь то собственный хозяин или члены его семьи. А кошек терпеть не мог! С тех самых пор, когда одна из них – то ли защищая котят, то ли просто из вредности – больно царапнула его по морде.

Кстати, не все собаки ненавидят кошек. Знавали мы одного славного пса с улицы академика Прянишникова, этакого своеобразного Маугли, которого кошки научили всем своим премудростям. Поначалу пес (тогда он был еще щеночком) удивил хозяев тем, что выпрыгнул из запертого дома в форточку. Потом он стал регулярно таким хитромудрым способом, подсмотренным у кошек, сбегать из-под стражи во двор. Но скоро он вырос, и в одно прекрасное утро, отправившись на прогулку вслед за Мурзиком в окно, попросту застрял в форточке… Прыгать-то он отвык быстро, да вот беда – повадился ходить в туалет в кошачью ванночку. Сравните маленького котика и большую регулярно пьющую (только воду) собаку, и вам все станет ясно: хоть до всемирного потопа было и далеко, но котик утонуть в таком море мог бы запросто. Если этот котик, конечно, не морской…

А Амонд, гоняя как-то вокруг строящейся в Борках дачи одну из представительниц кошачьего рода, до того раззадорился, что снес стоявшие вдоль стен леса. Вместе с ними – и строителей, работающих на этих лесах, а вместе со строителями – и емкости с раствором, который так долго приходилось замешивать горе-строителям. Если бы они только могли предположить, когда поначалу было так весело наблюдать за резвящейся собачкой, чем это для них обернется… С ног до головы зацементированные, предстали они пред светлые очи хозяина, когда тот вернулся со службы. Воистину, к превеликому огорчению хозяина, Амонд-строитель не состоялся. Но талант, если таковой имеется, когда-нибудь да проявит себя. Непременно проявит.

Во многом благодаря стараниям Амонда строительство в Борках затягивалось. Поэтому частенько Амонд с хозяевами отправлялись в «Белые пески», дабы достойно отдохнуть, а заодно и навестить известного нам Соломоныча. Там-то и проявились новые полезные качества нашего четвероногого героя.

Но прежде чем перейти к описанию очередного эпизода его биографии, позвольте сделать небольшое лирическое отступление.

Младшей дочке хозяев было годика полтора, когда родители впервые взяли ее в зоопарк. Прекрасный мир, со всех сторон окрашенный радужными красками добра, любви и счастья, она открывала для себя с неимоверным интересом. Ей и в голову не могло прийти, что в этом бесконечно светлом мире есть что-то мрачное и злое, мечтающее стереть с лица земли все живое и слопать солнце. Поэтому, оказавшись в зоопарке возле бассейна и увидев торчащую из воды громадную пасть крокодила, она радостно закричала: «Мама, мама! Смотри – Амонд!»

В «Белых песках» наш герой частенько подтверждал свой крокодилий статус. Так, пока хозяева выбирали домик, разбирали сумки и набирались потихоньку алкоголем, непьющий и изнывающий от жары Амонд несколько раз успевал сбегать на речку искупаться. Причем в воду он входил в безлюдных местах, а причаливал на пляже. Между собачьим стартом и собачьим финишем всех купающихся моментально выносило на берег девятым валом ужаса. А изжаренные на песочной сковороде поклонники древнеегипетского бога Ра вскакивали со своих належанных мест, истерично пытаясь выяснить, чей это крокодил – без намордника, без ошейника, без хозяина и без одного глаза покушается на их беззащитные тела. Амонд тем временем, распахнув свою крупнокалиберную пасть, равнодушно и мирно, подобно пограничному кораблю, курсировал вдоль берега и не помышлял ни о чем дурном.

На пляже появлялись хозяева Амонда и, как ни в чем не бывало, входили в воду, не обращая внимания на своего питомца, поражая паникующих на берегу пугливых демонстрантов прямо-таки возмутительным спокойствием. Отдыхающие, заподозрив подвох, вопрошали:

– Это случайно не ваш крокодил?

– Случайно не наш, – следовал невозмутимый ответ.

– Странно, – начинали улыбаться отдыхающие, – крокодил чужой, а вас не трогает…

– А вы не бойтесь, идите купаться! Вдруг он и к вам не полезет…

Те, что посмелее, недоверчиво приближались к кромке реки и, убедившись в беззлобности и некровожадности зубастого пловца, позволяли себе окунуться в воду. Иные же с завистью косились на смельчаков, но в воду не шли. Однако и те и другие становились вдруг на удивление культурными. На пляже воцарялись порядок и чистота, а притихшие было дети вновь весело галдели, да так громко, что на крик явился Соломоныч, суровый на вид начальник «Белых песков». Как обычно, не разобравшись, он начинал урезонивать хозяев Амонда, не понимая собственной выгоды. Он даже пытался давать практические советы на предмет собачьего воспитания:

– Вы вот всю ночь алкоголи распиваете, потом до обеда храпите, как будто посреди базы эскадрилья вертолетов по ошибке заправилась водкой и теперь никак не взлетит. А собака ваша непьющая с утра похмельем не мается и с семи часов в речке сидит да на окружающих скалится. Вы бы вчера не жадничали, животному бедному стакан-другой налили бы, глядишь – дрыхло бы с вами до вечера, от жары в речке не пряталось, отдыхающих не смущало…

Потом до Соломоныча дошло, что Амонд на пляже – и за МЧС, и за милицию, и за «скорую». Даже за общество спасения на водах. И тогда Соломоныч сам стал спозаранку на речку купаться ходить. Чтоб Амонду помогать и отдыхающим докладывать о явной пользе плывущего по воде крокодила. Позже, когда до Соломоныча стали доходить упорные слухи о появлении то в речке Усманке, то где-то в Убле, то в заводях Хопра страшных, зубастых, но безобидных крокодилов, он только тихо посмеивался в кулак. И думал: побольше б таких Амондов – честным людям спокойней было бы!