Читать книгу Вор - Владимир Росс - Страница 28

Часть II. Шпана
Повальная арахнофобия

Оглавление

Всё сетуем: «Сорвались планы, не сбываются мечтанья…»

Досадно. Но задумайтесь над шуткой греков:

«Коль боги погубить решили человека,

То исполняют все его желанья».


Долгое время город по праву считался эталоном провинциальной красоты и мерилом покоя. Его не портили серость вымощенной торцом еще в дореволюционное время центральной улицы, каждый камешек которой выкладывался заботливыми предками вертикально – на века, убогость запущенных подворотен и проулков, с рождения не видевших фонарей, и нищета пресмыкающихся у ног цивилизации частных двориков. Последние без борьбы отступали, оттягиваясь к окраинам, а на их месте торжественно вырастали элегантные высотки из стекла и металла – потребности большинства, как и положено в обществе с совковым менталитетом, легко изживали мелкособственнические интересы. И даже «майданщина» не смогла внести раскол в сознание горожан. Люди любили свой город – кто за вечернюю тишину родных кварталов, кто за несмываемую печать старины, пронизывающей каждую пядь исторической земли, а кто и просто так – за обыкновенное право называться его жителями.

Семен Борисович Бессмертный с гордостью относил себя к последним. Несмотря на негаразды в семье – следствие сыновней молодости – жизнь в целом сложилась удачно, и каждая даже маленькая победа, так или иначе была связана с этим спокойным местечком. Сюда Семен Борисович попал сразу после института, получив распределение в один из перспективнейших металлургических комбинатов Подолья. Головокружительная карьера на профессиональном поприще, сознательный переход на плодотворную партийную ниву с еще более блистательным продолжением, работа в депутатском корпусе и, наконец, префектура губернатора – этапы не слишком оригинальной эпопеи, однако без преувеличения славной. И как это часто бывает, бочку меда, предназначенную победителю, не преминула почтить присутствием ложка дегтя, превращающая наслаждение в муку, – весь баснословно упорный труд, поднятая высоко фамилия Бессмертных, отданное работе здоровье разом перечеркнули выходки непокорного отпрыска.

«Боже, когда это все закончится?» – Семен Борисович, массируя ломящие виски, тоскливо поморщился.

Вчерашнее совещание у губернатора, длившееся до поздней ночи, избрало Бессмертного новым председателем координационного совета, на носу важная встреча, а в голову лезут мысли о сыне.

Звонок селектора наполнил исполкомовский кабинет нудными раздражающими децибелами.

– Что там еще? – недовольно гаркнул новый председатель, выплеснув отрицательные эмоции.

Тоненький голосок секретаря, подвергнув скрытой критике резкий тон шефа, обиженно уведомил:

– Семен Борисович, все ожидают только вас.

«О, господи!» – засуетился он, собирая разложенные на столе бумаги.

Расширенное заседание подведомственного ему комитета с участием представителей всех структур, в том числе правоохранителей, и губернатора лично Бессмертный инициировал сам, а в конечном итоге едва не забыл о первой рабочей баталии в своем нынешнем качестве.

Вскочив, Семен Борисович наспех поправил галстук и бросился к конференц-залу. Ковровая дорожка, устилающая коридоры, убегала вперед бесконечной лентой. Встречая на пути вежливо расходящихся к стенам людей, Бессмертный виновато кивал головой на пухлые папки, на ходу извинялся за скоростной слалом, и, подкрепляясь понимающими улыбками, устремлялся на очередной вираж. Взгляды сослуживцев, да и просто знакомых отдавались в голове стадионным гулом мондиале, бодрили кровь и подталкивали к свершениям.

«Давай, Сема!», «Давай, металлург!», «Покажи им по чем фунт лиха!»

Дипломированный инженер, он всю жизнь являлся добросовестным исполнителем чужой воли, пока вчерашний росчерк пера не открыл волшебную возможность быть генератором собственной. Происшедшее казалось чудом, но целиком заслуженным.

«Почему я?» – кокетничал Семен Борисович. Вот и двери конференц-зала, предупредительно открытые настежь. Стоило перешагнуть порог – собравшиеся оторвались от документов, отдав дань признания власти, стоящей за председательским портфелем. Место губернатора пустовало. Большой овальный стол – точная копия собрата из Белого Дома – важно отгородился от мира двадцатью кожаными креслами. Бутылки традиционного «Боржоми» и вазы с фруктами, согласно процедуре расширенных заседаний, имеющих тенденцию затягиваться дотемна, островками возвышались на полированной поверхности, создавая неофициальную атмосферу. А вот и губернатор…

Совещание длилось несколько часов. Выступали с отчетами о проделанной работе, умело манипулируя статистическими данными, вносили предложения, получали корректировки и заканчивали под одобрительный шумок участников избитой не умирающей фразой:

– …наше управление успешно справляется…

«Интересно с чем? – размышлял Семен Борисович. – Город агонизирует, бюджет в последней стадии анемии, показатели агропромышленного роста худшие в стране…»

Он внимательно взирал на лица, пытаясь понять, о чем думают их степенные обладатели. Тот, что бесстыдно погрузился в сладкие сновидения, точно ни о чем.

«А другие?»

Другие, встречая его пытливый взгляд, отводили глаза в сторону, либо срочно уходили в чтение бумаг.

«Как же работать с ними, если они боятся просто признать очевидные вещи?», – Бессмертный опустил голову и уже не поднимал ее до конца совещания.

Подведя итоги, губернатор встревожился:

– Семен Борисович, дорогой, тебе плохо?

Услышав свое имя, он вздрогнул.

– Нет, Виктор Павлович, так, задумался…

– Что-то хотите добавить?

– Да нет, пожалуй, в другой раз.

– Ну что ж, тогда все свободны, – торжественно объявил губернатор и первым покинул зал. Люди облегченно потянулись к выходу – гроза в который раз благополучно миновала, не так страшен Бессмертный, как его малюют… Семен Борисович собрал портфель, тяжело вздохнул и, оглядываясь – ничего ли не забыто, – заметил спокойно сидящего на другом конце стола незнакомца. Попытавшись вспомнить, какое ведомство представлял невзрачный тип в штатском, Семен Борисович потерпел фиаско и нейтрально улыбнулся.

– Собственно, вы чего-то ждете? – голос в мрачном сумраке наступившего вечера прозвучал с холодком официальности.

Незнакомец неуклюже поднялся и, не удостоив ответом, подошел к окну, испещренному зимними узорами. По лицу Бессмертного пробежала легкая зыбь беспокойства. Совладав с собой, он переспросил раздраженно:

– Вам чего?

Резко развернувшись, неприятный тип ухмыльнулся:

– Что ты, Сема, грубишь? И нервничать не надо – вроде я же еще ничего не сообщил? Не спеши жить, уважаемый, – он немного помедлил и безжалостно рубанул. – Как сын?

Бестактный вопрос, попав в уязвимое место, отбросил координатора в кресло. Перехватило дыхание и вновь противно заломили виски. Руки машинально освободили шею от плена жесткого воротника, даря мозгу несколько драгоценных секунд для контрвыпада:

– Если вы о том, что он сидел, то губернатор в курсе…

– Голубчик, о чем вы говорите? Причем тут дела давно минувших дней? Как там поется: нам рано жить воспоминань-я-я-ми… – фальшиво прогнусавил незнакомец и после короткого смешка вернул голосу прежний металл. – О сегодняшнем надо думать, с намеком на будущее. Раз в жизни наберитесь смелости, посмотрите под ноги. Так рьяно разглагольствовать о паутине проблем и не замечать, что ниточка тянется из собственной задницы! А?! Помнишь, – резко перешел он на «ты» – как пишут в умных книжках – в коконе собственных иллюзий? Нехорошо. Очень нехорошо. Советую вам подумать и утрясти неурядицы с мальчиком, а то потом поздно будет. Присвоение чужих денег, воровство, организация преступного формирования… Ух и букетик. Продолжать?

– Уж будьте любезны. Я весь внимание.

Потребовалось всего пять минут, чтобы последовательно, ход за ходом, раскрыть козырные карты просчитанной до мелочей партии и обрести безмерную власть над господином Бессмертным.

Удаляясь, странный тип щелкнул каблуками и отчетливо обронил:

– Честь имею…

Вор

Подняться наверх