Читать книгу Все хотели мира. Пьесы - Владимир Симаков - Страница 3

Дом Соболевских на углу шоссе и ул. Полякова. За перелеском видна церковь Петра и Павла. На террасе дома Мария и Анна.

М а р и я. С чем зимовать – ума не приложу:

Запасов в доме разве что картошка,

Капуста да грибы – все понемножку.

А н н а. И у других не лучше, погляжу…

Но твой в начальство выбился супруг —

Не из последних должность Николая!

М а р и я. Ему о доме думать недосуг:

Он за других день-ночь переживает.

А разобраться с каждым и во всем,

Не то что дней – и жизни будет мало…

А н н а. Что до меня – печаль моя в другом,

Загадывать вперед мне не пристало,

А Николай не зря пошел во власть

И уж себя, конечно, не обидит.

М а р и я. Привыкли власть кормушкою все видеть…

Да Соболевский мой не станет красть.

Сегодня ему слава и почет —

Гордиться можно – человек в Совете,

Но если где кого-то припечет,

Ему придется быть за все в ответе…

А н н а. Сейчас-то где?

М а р и я. В Совете он с утра…

Жду на обед: вот-вот придти он должен.

А н н а. Напомнила: и мне идти пора —

Ведь и гостям какой-то срок положен.

Что разговором отвлекла – прости.

Поговорили малость – и довольно.

Пришельцев жду – всех надо угостить,

Коль не побрезгуют моими хлебом-солью.

Опасный ныне гость пошел к тому ж:

У каждого винтовка, плеть и сабля…

Защитником тебе, Мария, муж,

А мне к кому бежать хоть здесь, хоть там ли?

М а р и я. Ты, Тимофевна, странных ждешь гостей:

С чего им быть теперь вооруженным?

А н н а. А ты совсем не знаешь новостей?

Прикинуться не хочешь ли блаженной?

М а р и я. Пришла, так рассказала бы о них…

А н н а. Опять идут солдаты к Петрограду!

И кто сейчас ворчит или затих

Успешному походу будут рады.

Картошкой-то весь подпол не займешь?

М а р и я. А где же ей зимою сохраниться?

А н н а. Я ж говорю: день на день не похож —

Оставь местечко: мужу пригодится.

М а р и я. Хозяину наш подпол ни к чему…

А н н а. Все нынешние власти из подполья,

И думаю, что мужу твоему

Давно пора сравняться с этой голью.

Хотя б в своем подполье побывать…

М а р и я. Наведалась заранее пугать?

А н н а. Да Соболевский – это, Марья, имя!

Но ты боишься голову поднять,

Сидишь, как клуха, с девками своими…

М а р и я. Откуда в тебе, Анна, эта бредь?

С чего ты ждешь гостей?

А н н а. А вдруг заглянут?

Со мною церемониться не станут.

Задобрить надо, чтобы уцелеть.

Прознать бы нам, откуда ждать напасть

И от кого же снизойдет к нам милость?

От нынешних, что захватили власть,

От тех ли, кто на власти ополчились?

М а р и я. И чем же Соболевский виноват?

Намерена сводить с ним счеты снова?

А н н а. А Николай твой мне не сват, не брат.

Что против власти значит мое слово?

Во власти у него высокий чин,

И с ним, как прежде, не затянешь песню.

А хочешь жить, так лучше помолчи…

М а р и я. Тебе он плох, другим-то он любезен?!

А н н а. Да я согласна, что не супостат,

Но службою потворствует он бесам.

И это прямиком дорога в ад,

С его, тем более, гордынею и спесью…

М а р и я. Воистину пришел ужасный век,

С прошедшими веками не сравнимый…

А н н а. Все будто позабыли имярек,

Изобрели зачем-то псевдонимы,

Собачьи клички в моде, аж имен,

Им при крещенье данных мы не знаем…

Попала мать-Россия во полон

К безбожникам от края и до края.

А сколько душ безгрешных извели!

Призывам их не устаю дивиться:

Как своим домом и клочком земли

И с кем должна теперь я поделиться?

От каторжников можно ли что ждать!?

От них не будет ни добра ни прока,

Как руку-то могли они поднять

На государя, ставленника Бога?.

Страдающей, израненной земле

Спасеньем и защитою – порфира!

Пока владычат нехристи в Кремле,

Нам, православным, не увидеть мира.

М а р и я. Не нам с тобой об этом толковать.

По нашей воле разве что вершится?

Поэтому достойнее молчать

Да Богу за родных своих молиться,

Не ввязываться в эту чехарду,

Случайно чтобы не лишиться жизни,

Чтоб на домашних не навлечь беду

И после не страдать от укоризны…

Анна уходит. Через некоторое время появляется Соболевский.

Н и к о л а й. Как девчата?

М а р и я. Сидят у пруда

Или бегают на поляне…

Н и к о л а й. Ты, я вижу, опять в трудах?

М а р и я. Так тебя ж на дом не достанет…

Н и к о л а й. Маша, чем-то встревожена ты?

М а р и я. А ты сам ничем не встревожен?

Н и к о л а й. Подустал я от маяты,

Что сегодня на нас возложена.

М а р и я. Упреждала тебя, Николай,

Что хорошего в этой власти?

Тут заранее как ни гадай,

Но довольно легко пропасть в ней.

Пулю можно легко поймать…

Ведь чем выше, тем злей интриги,

А на совести лишь вериги,

И захочешь – не сможешь снять.

Н и к о л а й. Говорю же не первый раз:

Я на сходе избран народом…

Кто бы понял там мой отказ?

Кто бы принял самоотводы?

А доверье людей оправдать

Можно честными лишь трудами…

М а р и я. Власть твою идут отбирать

Вновь собравшимися полками!

Н и к о л а й. Нашу власть победить не дано

Ни солдатам, ни генералам.

Все их планы канут на дно,

Словно камни, что в нас бросали.

М а р и я. И когда же придет конец?

Есть ли распрям концы и сроки?

Ты же, Коля, детям отец,

Но в тебе о других тревоги…

Н и к о л а й. Да, работы сейчас через край…

Люди все вниманья достойны…

М а р и я. Неспокойно вокруг, Николай.

На душе у меня неспокойно.

Только-только гостья ушла,

Напророчила всякого лиха.

До сих пор трепещет душа…

Н и к о л а й. А пророчица кто?

М а р и я. Котлиха…

Н и к о л а й. Знать, соседке сам бог велел

Свою дурость нести по свету.

Нет у бабы, как видно, дел —

Вот и стала местной газетой.

Успокойся сама и других

Успокой… Если что случится,

Дом и девочек береги,

Коль придется мне отлучиться.

М а р и я. Да пойми: неспокойно мне…

Будто рядом – землетрясенье.

Н и к о л а й. Наш поселок стоит в стороне

От больших дорог и движений.

М а р и я. Ты оставил бы свой Совет!

Н и к о л а й. А как быть с доверьем народным?

Я пред всеми принял обет

И теперь я на месте лобном.

Понимаю: страдаешь – ты…

М а р и я. Да надежды только и греют…

Н и к о л а й. Очень жаль, если наши мечты

Ветры завтрашние развеют.

Потому и готов служить,

Чтобы власть народная крепла

И Русь-матушку возродить

Словно птицу Феникс из пепла.

М а р и я. Говоришь ты сейчас не о том,

Лишь к другим проявляешь участье

Н и к о л а й. Мысли всех людей об одном:

О семейном и общем счастье.

М а р и я. Вот семейством-то и займись!

Ведь зима, а запасов – крохи.

Н и к о л а й. Да не будет счастливой жизнь,

Если где-то кому-то плохо…

Я ж кому-то могу помочь,

Чей-то спор завершить согласьем…

М а р и я. Ты хоть имя свое не порочь

Соглашением с новой властью.

Н и к о л а й. А другой власти, Маша, нет.

Есть народная – ей и служим.

И анархия много хуже,

Чем стоящий у власти Совет.

М а р и я. Почему ж против вас идут?

Почему на вас ополчились?

Н и к о л а й. Так в сознании много пут

В людях издавна укоренилось…

Входит Отец Владимир.

О. В л а д и м и р. Да почиет в сем доме мир,

В душах ваших, в соседях ваших…

Беспокойствием я томим:

Ваши недруги вновь на марше.

Н и к о л а й. Я о том разговор и веду —

Успокоить жену стараюсь,

Но она как чует беду —

Может, ты уймешь ее малость?

Но тебя привела сюда

Радость чья-то или кручина?

Или хуже того – беда?

Беспокойство не беспричинно…

О. В л а д и м и р. У меня короткий рассказ,

Потому и спешу с ответом:

К Петрограду идут войска,

Говорят, что силы несметной.

Ты ведешь поселковый Совет,

Твои помыслы все благие,

Но пока замиренья нет,

Нет и дел, и слова пустые.

Говорю я тебе не в лесть,

Лишь в известность ставлю заране:

В окружении нашем есть.

Недовольные прихожане.

Н и к о л а й. Те, кому дал малый надел?

А большой-то смогут засеять?

Пашня будет лежать не у дел —

А хозяин хвалиться ею?

О. В л а д и м и р. Твои доводы ведаю сам.

Недовольные в озлобленье

Могут нынче уйти к врагам

И пополнить их ополченье…

Н и к о л а й. Не хочу хитрить пред тобой,

Говорю то, что думаю, честно:

Очень хочет народ трудовой

Счастье брать как манну небесную.

Наделить всех землею – пустяк,

Только этой радости мало:

Не хватает в селе работяг.

О. В л а д и м и р. И всегда их недоставало.

Нам привыкнуть пора к тому,

Что людишки несовершенны,

Веры нет никому, ничему,

И ленивы они, и блаженны,

Н и к о л а й. Вот о том душа и болит,

Оттого досадно, тревожно:

Можно всех землей наделить —

Трудолюбие дать невозможно.

Как заставить землю любить

Тех, кто был досель безземельным?

О. В л а д и м и р. Уваженье к труду крепить,

Полагаю, с дней колыбельных.

Н и к о л а й. В том и дело: немало годов

Надо, чтобы все получилось —

Потому-то заране готов

И на суд людской, и на милость.

Убежден, что общим трудом

Мы построим новое зданье,

И в совместном труде притом

К нам придет иное сознанье.

Равноправие всех сроднит

На окраинах и в столицах.

Труд совместный объединит

Всех пришедших в наш мир трудиться.

О. В л а д и м и р. Труд хорош, но не всемогущ,

Все, кто может, его избегают.

Такова натура людская…

Кара – только громы из туч.

Труд сегодня ради чего?

Для заоблачных целей, измов?

Для себя ли испечь пирогов?

Для военного ль коммунизма?

Ты считаешь, что сеешь добро,

Поселян землей наделяя,

Но и сам порою не знаешь,

То, что я ощущаю нутром.

И могу уже предсказать:

Люди стали опасней бесов —

Невозможно их напитать:

Аппетиты растут повсеместно…

Жадность, зависть будут вести

К новым ссорам, дракам и войнам.

А из этого не прорасти

Царству божьему для недостойных.

Как построить всеобщий рай

В мире козней, среди соблазнов?

Теоретики и шулера

Этот рай представляют разно.

Кто не с нами, тот против нас —

Таково большевистское кредо,

Но приходится тот же глас

Слышать от врага и соседа..

Н и к о л а й. Мир рассорился с миром вконец

Всяк обиды свои указует…

Разъяснил бы, святой отец,

Бог за что с нас ныне взыскует?

Не заклятье ль Перуново здесь?

Не его ли в том воля злая?

То Ивана карающий жезл,

То шпицрутены Николая…

И дубина Петра хороша…

О. В л а д и м и р. Да сильна и сама фигура!

Н и к о л а й. И свобода на Русь пришла

С пролетарскою диктатурой!

И уже не знает никто,

Чем она для людей обернется?

И под чьей рукой иль пятой

По утрам встречать будем солнце?

О. В л а д и м и р. Нами правит коварный змий,

Сея в душах зло и немилость.

И заветное «не убий»

В головах и душах забылось.

Не желаем людей убеждать,

Все решается только силой —

Научились только стрелять

И копать, и множить могилы.

Божья нас обошла благодать…

Что таить? Грехи наши тяжки.

Мы страдаем в одной упряжке,

Оттого что любим склонять,

Применяться к чуждым умам,

Верить в зарубежные «измы» —

Вот страну и несет по волнам

Беззакония и анархизма…

В разоренье лежит страна,

Иноземной разъята ложью,

Что в Европе изобретена,

Что отринула церковь божью.

Но конец предрешен давно —

Бредит власть вавилонской башней

Н и к о л а й. Если будущее дано,

Нет нужды большой в дне вчерашнем.

О. В л а д и м и р. Вера гибнет… Где города,

Подменившие веру ложью?

Их сгубила гордыня, тщета

Дел земных и немилость божья.

Н и к о л а й. Что историю ворошить,

Брать из прошлого укоризны?

Нам сегодня дано вершить

То, что пало на наши жизни.

Наш сегодняшний разговор

Ни к чему не ведет и не важен.

Говорю тебе не в укор —

Время нас вопросами вяжет.

О. В л а д и м и р. Мы одной тревогой живем,

И какие споры меж нами?

Перевернут наш дом вверх дном,

И родные стали врагами.

Не до споров и не до снов —

К Петрограду движутся рати

Не для диспутов, не для слов,

Не объятий-рукопожатий.

Н и к о л а й. Да Юденича разобьют

Наши люди под Петроградом,

И в повестку дня встанет труд,

Как достоинство, как награда.

О. В л а д и м и р. Доживем ли?

Н и к о л а й. Переживем!

Знают же разумные люди,

Что достаток дается трудом,

Ну а с ним и радость пребудет!

О. В л а д и м и р. Свет лампадок у образов

Очень разно для каждого светит,

И у каждого свой резон,

В цели разные каждый метит.

Разноликий народ у нас. —

Всяк готов любого послушать,

Но не видит и зоркий глаз,

Что кому западает в душу?

Н и к о л а й. Ты в безверье винишь меня,

А безверие сам и сеешь.

В наших душах полно огня —

Им весь мир осветишь и согреешь!

Мы заменим прогнивший строй,

И изменятся взгляды и вера!

О. В л а д и м и р. Не меняется род людской

Со времен слепого Гомера.

Проливается кровь пять лет,

По колено мы в ней погрязли.

Н и к о л а й. Но обратной дороги нет,

Наши помыслы не напрасны:

Старый мир отошел, увы…

Нам придется иной построить,

В созидание впрячь умы

И усилия наши утроить.

Сомневающихся вести

Нам придется громадой всею.

Что должно в умах прорасти,

Если мир и согласие сеять?!

Как-никак, свобода пришла —

В этом главные наши резоны!

О. В л а д и м и р. А свобода тогда хороша,

Если сдерживаема законом…

Но законов-то нет, Николай,:

И живем мы: на переломе…

Чуть не в каждом доме раздрай,

И вражда почти в каждом доме!

Н и к о л а й. Новизна дается с трудом,

Всюду видим сопротивленье…

Как когда-то пришли бедой

К нам раскол до самосожженья.

Новый мир лишь берет разбег,

Но он будет других покрепче!

О. В л а д и м и р. Время… время из века в век

Рушит дело рук человечьих.

Веришь в новые времена,

Власть отдав другим поколеньям?

А меж ними и нами – стена,

Ведь у них свои предпочтенья.

И как долго большевики

На Руси намерены княжить?

Их посулы весьма велики:

Рай земной обещают даже!

А что знают они про рай?

Где проторят к нему дорогу?

Как попасть в обещанный край,

Если сами отвергли Бога?

Главный грех наш – не можем дать

Христианам душевного мира.

Для заблудших многих беда —

Идеалы их и кумиры.

Н и к о л а й. С нами Ленин!

О. В л а д и м и р. И он человек,

Полный собственных заблуждений,

И страну, и народ вовлек

Он в ужасные потрясенья.

Н и к о л а й. Мир с Берлином им заключен?

Нет стране угрозы германской.

О. В л а д и м и р. Но зато народ погружен

В мясорубку войны гражданской!

Н и к о л а й. Недовольство копилось века!

В храмах богу долго молились —

Ныне судьбы в народных руках!

Вот причины того, что случилось.

И мечты крестьян о земле

Наяву теперь воплотились!

Так о чем еще можно жалеть?

И какая нужна еще милость?

О. В л а д и м и р. Можно лозунгами увлечь —

Исполненье призывов спорно.

В никуда зовет ваша речь,

Если нет и тропинки торной.

И пока только кровь течет,

И поток ее не скудеет…

Апокалипсис в мир грядет!

Над умами злоба довлеет.

Николай, это не перелом!

Я сказал бы более строго:

Коль вражда вошла в каждый дом,

Для страны это катастрофа!

Вижу многое без прикрас —

Пересказ ни к чему подробный:

У меня каждый день и час

Пополняется список скорбный…

И все более за упокой

В храме служатся литургии,

Будто реквием над страной —

Позабыты песни другие.

На душе у меня печаль,

Я не знаю, по ком лить слезы…

Православный мир одичал:

Нет смирения, лишь угрозы.

Не хочу я других судить —

Но мой долг – во вселенском угаре

Храм, доверенный мне, сохранить

От раскола и от пожара.

Все молитвы мои об одном,

Чтоб вернулась к нам божья милость

И скорее бы в каждый дом

Жизнь нормальная возвратилась.

Думал даже в схиму уйти,

Чтоб не зреть безумных деяний…

Да куда там… где скит найти

Для спокойствия,. без терзаний?

Н и к о л а й. Мне бы тоже в руки сажень

И по-прежнему землемерить…

О. В л а д и м и р. Ты наводишь тень на плетень

Не тебе, Николай, лицемерить.

Позабудь, что ты землемер.

Для народа ты – председатель.

Людям нужен ты как пример,

А не как утопист-мечтатель.

Н и к о л а й. Уходить пока не спешу:

Для ухода нет оправданий.

В меру сил своих послужу

Прихожанам твоим и селянам.

Не могу стоять в стороне,

Когда мир страстями терзаем.

Ведь разлад, идущий в стране,

Он не только мной осязаем.

И стремлением уцелеть,

И остаться всему непричастным

Объяснения будут впредь

Неоправданны и напрасны.

О. В л а д и м и р. Трудно что-то решать за других.

Нам заботы домашние ближе…

Ведь не знаешь, какие грехи

Нам судьба на совесть нанижет.

Н и к о л а й. Да, гораздо легче мечтать

И воздушные строить замки…

Но насколько трудней воплощать

Эти планы в предписанных рамках.

Обвиненья во всех грехах

Мне навесят, как ни трудиться.

В отведенных судьбою годах

Суждено ли от них отмыться?

О.В л а д и м и р. Я одно скажу: тяжкий труд

Ты на плечи взвалил, раб божий…

А ведь рядом с тобой идут

Те, кто в трудный час не поможет.

Что в душе у каждого есть,

Не узнаешь и сотой доли…

Н и к о л а й. Чтоб увериться, надо съесть

Почти с каждым по пуду соли.

О. В л а д и м и р. Человечья душа грешна,

Потому и живет в потемках,

Оставляя своим потомкам

То, что видно при свете дня..

Я б из церкви давно сбежал,

Как от смутного наважденья,

Но однажды я прочитал

Интересное поученье:

«Если вере две тысячи лет,

С нею следует быть серьезным

И нельзя не брать ее в счет,

Почитая ложной и косной».

Это видный мудрец сказал —

И из ваших же корифеев.

Я ведь много когда-то читал.

Жаль, что память с годами слабеет.

Были прежде и к жизни счета,

И мыслишки были о многом.

Убедился, что все – суета,

Осознав, возвратился к Богу.

Н и к о л а й. Я сомнений твоих лишен

И уверен: в согласье – сила!

О. В л а д и м и р. Что уверен – уже хорошо.

Вместе справимся, что б ни грозило.

Входит Мурашов.

М у р а ш о в. Наконец-то вас разыскал!

Н и к о л а й. С доброй вестью или…

М у р а ш о в. Едва ли…

Беляки захватили вокзал…

О. В л а д и м и р. Как же так вы их проморгали?

Н и к о л а й. Кто и что у нас проморгал,

Разбираться сейчас не станем.

Мы же с вами не трибунал!

Пусть грызутся во вражьем стане.

Что же ты примчался сюда?

М у р а ш о в. Беляки вас усиленно ищут

Говорю же: пришла беда!

Н и к о л а й. Ну, всю Вырицу не обрыщут…

М у р а ш о в. Я свою вину признаю…

Речь сейчас о вашем спасенье!

Н и к о л а й. Сбереги лучше жизнь свою

И сюда вернись с подкрепленьем.

Ты, как вижу, уже в седле —

Поспеши тотчас к Петрограду:

Может быть, и в Царском Селе

В помощь нам получишь отряды.

А мы здесь тебя подождем.

Возвращайся быстрей, не медли,

Пока недруги в каждый дом

Не пришли с облавой и петлей.

М у р а ш о в. Но для вас есть оседланный конь,

И с отъездом тянуть нельзя вам!

Н и к о л а й. Твой отъезд, Михаил, – не урон,

У меня ж нет такого права.

Я народом избран во власть

И остаться здесь просто должен.

М у р а ш о в. Но вы можете в плен попасть —

Разговор с врагом невозможен!

Только время и добрый конь —

Для спасенья вашего средство

И возможность уйти от погонь…

Н и к о л а й. Предлагаешь постыдное бегство?

М у р а ш о в. С ними мирно спор не решить,

Все решается лишь войною.

Надо вам поехать со мною,

Чтобы помощь заполучить…

О. В л а д и м и р. А отряд-то вражий велик?

Ведь деревня наша большая —

Сил не хватит, поди, у них,

И задача, видать, другая.

Ночку разве что отдохнут,

Переспят да коней подкормят,

А к утру уж они уйдут…

И дай бог, чтоб ушли без крови.

Хрупкой стала сегодня жизнь,

А вот смерть становится ближе.

Потому, Николай, сберегись.

Я другого пути не вижу.

Н и к о л а й. Полагал, укрепишь мой дух,

Но и ты нагнетаешь страхи…

О. В л а д и м и р. А не подвиг – быть на виду…

Есть уловки в войне и в драке.

Обхитрить врага – не вина.

И разъезд не к нам этот послан.

Петроград для них – цель одна.

Торопиться им надо в Тосно…

Там верней поставить заслон

Тем надежнее, чем быстрее.

Там с подмогою эшелон

В Петроград проскочить не успеет.

М у р а ш о в. Вижу, отче в ратных делах

Больше нашего разумеет…

О. В л а д и м и р. Да когда командир в бегах,

Тут любой поучать сумеет.

Вот и ты – великий стратег —

Убеждал, что тревог не надо,

И Юденича весь набег

Ограничится Петроградом…

Но вокзал уже не вернуть?

Чем аукнется эта утрата?

Наш железнодорожный путь

Целит в сердце Петрова града.

М у р а шо в. Не дразните, отче, гусей!

Не топчите больных мозолей!

О. В л а д и м и р. Щука в море для карасей…

М у р а ш о в. И не сыпьте на раны соли…

О. В л а д и м и р. Вот что значит не думать впрок,

За любое дело хвататься…

Хлестаковщина – наш порок.

М у р а ш о в. Вам бы плакать, а не смеяться.

О. В л а д и м и р. Воздается всем по делам

В райских кущах и в адских муках

А удел наш судить не нам

И не детям нашим, а внукам.

Мурашов уходит.

М а р и я, Все сказали? Прошу к столу.

Правда, трапеза не скоромна…

О. В л а д и м и р. Я к себе на обед спешу —

Слава богу, пока не бездомный… (Николаю).

Я тебя убедить не смог,

Но ты должен скрыться немедля!

Не уверен, поможет ли Бог,

Нашим воплям нынешним внемля.

Отец Владимир уходит.

М а р и я. Слышишь, батюшка говорит,

Что с пришедшими шутки плохи…

Встреча с ними смертью грозит,

Ни к чему мне посмертные вздохи.

Из себя героя не строй —

Уходи, не будь щепетильным.

Ты девчонкам нужен живой,

Да и мне не плитою могильной.

З а т е м н е н и е.