Читать книгу Все хотели мира. Пьесы - Владимир Симаков - Страница 6

Возле дома Соболевских. – Лобов и Анна.

А н н а. Что-то он заболтался там…

Л о б о в. Так на то оно и свиданье…

Пусть потом кумекает сам,

Как наверстывать опозданье.

А н н а. Мне твоя непонятна робость…

Только с бабою ты хоть куда…

Может, нам заглянуть туда

И помочь провести там обыск?

Мне хотелось бы лишь взглянуть,

Как его арестуют средь ночи…

Л о б о в. У тебя болезненный зуд —

Мужиков пред людьми порочить.

Он тебя недооценил?

Стал причиной твоих мучений?

Иль мужскую честь уронил,

Ну а ты воспылала мщеньем?

Оттолкнул тебя? В том вина?

Но и в этом греха не вижу:

У него оправданьем – жена,

Что ему и дороже, и ближе…

Из дома выходит Травкин.

Т р а в к и н. К переходу готовы все?

Л о б о в. Затянулось твое свиданье…

Т р а в к и н. Да? Простите – воспоминанья…

Наш отряд уже на шоссе?

Председателя в доме нет,

А искать его ночью мудрено.

Цель теперь – упредить рассвет,

В Тосно выстроить оборону.

Тогда будут у нас ключи

Из Москвы в осажденный Питер,

Чтоб какой-нибудь бешеный литер

К Петрограду не проскочил.

Офицеры собираются уходить.

Л о б о в.. (Анне) Благодарствуем за хлеб-соль

И прощаемся: служба есть служба.

А н н а. Попрощаться успеем, Изволь

Мою просьбу исполнить по дружбе

Что-то плохо верится мне,

Что хозяина нету дома

Я его узрела во тьме,

Хоть и прятался за углом он…

Т р а в к и н. Не до поисков теперь мне —

Продолжаем наш марш на Тосно.

Не хочу увязнуть в дерьме

Ссор соседских…

Л о б о в. Ишь ты как грозно…

А н н а. (Лобову). Сколько можно беседы вести?

Где твое офицерское слово?

Л о б о в. Может, все-таки потрясти?

Обыск, в принципе, пустяковый…

Т р а в к и н. Знаю я твое «потрясти»…

Л о б о в. Не пойму твоего упорства…

Т р а в к и н. Начинаешь обыск вести,

А кончаешь-то… мародерством!

Не сторонник я крайних мер

И тем более – не каратель.

Не палач я, а офицер…

Л о б о в. В доме все-таки председатель?

Т р а в к и н. Нам для боя даны стволы.

А за нами идут отряды —

Пусть они зачищают тылы

Пусть они наводят порядок.

Л о б о в. Самому мне охота знать,

Что врагов в тылу не оставил,

Да и местным пора доказать.

Что на вольницу есть управа.

Пусть не в Питере, так уж здесь

В чьей-то памяти можем остаться,

Чтобы в будущем похваляться

И снискать этим чью-то лесть.

Т р а в к и н. Позабыл? От тюрьмы и сумы

На Руси нельзя сторониться…

Л о б о в. Но пока при оружии мы,

Нашей волею все вершится!

Все сомнения хороши

Лишь в жару словесных баталий.

Т р а в к и н. А поэтому поспешим,

Чтоб за лень нас не проклинали..

Л о б о в. Но Анюта просит помочь…

Т р а в к и н. Разобраться в склоке приспело?

Сам подумай: наше ли дело?

Л о б о в. Обыск-то не на всю же ночь!

Т р а в к и н. Нам пора на железке быть,

А мы лезем в местные дрязги…

Ожидаем какой-то встряски

Или ждем ударов судьбы?

А н н а. Офицер хочет рыцарем быть

Перед кралей своей любезной.

Но напрасна такая прыть,

А уж в дни войны бесполезна.

Он же обыска не провел,

Ограничился светским вздором…

Л о б о в. Значит, я проведу его,

Но без книксенов, уговоров.

С нами можешь ты не идти,

Знаю – миссия некрасива.

Ну. бывает: не по пути…

Твой отказ сочту справедливым.

Лобов стучит в дверь дома. Выходит Соболевский.

Н и к о л а й. Ну зачем же громко стучать —

Только-только заснули дети.

А проснутся – их укачать

Не удастся и до рассвета.

Л о б о в. (Травкину). Ловко ты нас за нос водил.

Интересно, с какою целью?

Но теперь уж меня не суди,

Время тратить нельзя на безделье.

(Николаю). Соболевский – ты?

Н и к о л а й. Может быть…

Л о б о в. И живешь, как вижу, не прячась…

Н и к о л а й. Вором не доводилось слыть,

Вот и жить не хочу иначе.

Ты же появился как тать…

Что смущает и чем измучен?

Совесть не позволяет спать?

Иль на сердце какие тучи?

Л о б о в. Власть сменилась, и ты – никто!

Н и к о л а й. И с чего же твоя досада?

Л о б о в. Я командую здесь отрядом,

Значит, ты уже…

Н и к о л а й. Значит, что?

Из дома выходят Мария и Вера.

М а р и я. Скажешь батюшке… и бегом…

Что отца заарестовали.

На заступничество его,

Как на Бога теперь уповаем.

Вера с зажженным фонарем уходит. Мария вглядывается в темноту, видит cобравшихся.

Л о б о в (Анне). Этот, что ли, твой главный враг?

А н н а. И в Совете он главный тоже.

Столковаться мы с ним никак

Полюбовно уже не можем.

Это он подбивал народ,

Чтоб себя в Совете оставить,

Он собрал деревенский сход,

А Совет мой муж мог возглавить!

Но он мужа – большевикам

Как солдата для власти новой…

Пусть послужит сам господам —

Вот мое приговорное слово.

Т р а в к и н. Подлость явлена без прикрас…

Что сословия, звания, классы?

(Анне) Твой супруг мог стоять сейчас

В ожидании смертного часа.

Призадумайся, каково

Быть в родившемся мире первым?

Тут за все отвечать головой,

Тут и силы нужны, и нервы.

Н и к о л а й. Не пойму я, пришли зачем?

Чтобы диспут вести средь ночи,

Когда совесть скрывает темь?

Говорите же покороче!

Т р а в к и н. Видишь, кто настоящий враг?

Зависть, глупость, злоба, коварство.

С ними не ужиться никак,

Им не писан закон, государство.

А возможно ли всех сравнять

В разноликом и подлом мире?

Как желанья понять иль отнять?

Как всех выстроить по ранжиру?

Н и к о л а й. Идеалы нельзя принижать

До убогого разуменья —

Это только все извращать

До нелепости, до отвращенья.

Уравнять всех граждан в правах —

Мы об этом только радели…

Т р а в к и н. Уравнение на словах

Может статься, но не на деле.

Ты во власти, а вот она

К тебе ненавистью пылает.

Между вами стоит стена,

И она вас разъединяет.

Над тобою тоже чины,

И для них ты – мелкая пешка,

На которую свалят вины

И отнимут дела успешные.

М а р и я. Павел?! Ты же мне обещал!

Даже благословлял жилище…

Т р а в к и н. Я тебя лишь предупреждал:

Соболевского всюду ищут.

Но… как видишь, не скрыла ночь,

Не спасла от глаз человечьих…

И прости, что не смог помочь.

М а р и я. Ты ведешь о помощи речи?

Ты привел в наш дом палачей,

Несмотря на благословенье…

Т р а в к и н. Все случилось в силу вещей

И всеобщего озлобленья…

М а р и я. Объяснение – не ответ…

С Николаем решил посчитаться?

После дружбы далеких лет

Это выглядит святотатством.

Т р а в к и н. Нет! Не я их привел на порог.

С их приходом визит не связан.

Это просто какой-то рок…

Я теперь на всю жизнь наказан.

М а р и я. О развилке кто говорил?

Кто хотел на нее вернуться?

Но ты прошлое отрубил,

И мирам нашим не сомкнуться.

Л о б о в (рассмотрев Марию).

Пред такой красотой я – пас…

Павел, я тебя понимаю:

От таких не отводят глаз:

Красота и впрямь неземная!

А н н а. Как увидеть во тьме красоту

Удается бабникам лешим?

Ну, увидел, но ведь не ту,

И не ею спасать мир грешный.

М а р и я. Говорила тебе, Николай:

Отойди от власти подальше!

Л о б о в. Мы желанье это, считай,

С удовольствием выполним даже…

Он, конечно, не так-то прост,

Если верховодил Советом,

И такого не сдашь в обоз,

Да у нас и обоза нету.

Т р а в к и н. Он – порядочный человек,

Не порочащий власть и знамя

Ни для личных дел, ни утех:

Честен он, говоря меж нами.

Л о б о в. Нам честнейших и надо бить!

А нечестные нам помогут

Все достойное извратить,

Опорочить цель, сбить с дороги.

Прекратится бунт сам собой,

Когда честных повырвем с корнем.

Принцип этот нехитрый мой

И другие, пожалуй, вспомнят.

Т р а в к и н. Но казнить ни за что людей

И творить без конца расправы…

Если ты, говоришь, не злодей,

Так зачем же дурная слава?

Л о б о в. Но и мимо пройти нельзя:

Видишь сам – хороша добыча!

Об отце детишки похнычут,

Но чего стоит их слеза?

Говорить про весомость слез

Не берусь я, не Достоевский.

Но у нас в руках Соболевский!

И к нему-то претензий воз.

Т р а в к и н. Соболевский – не наш масштаб,

И у нас иная задача,

Что пред нами поставил штаб —

За нее с нас и спросят, значит.

А ты ехал бы в свой уезд —

Воевал бы там с мужиками,

Но неправильно всех окрест

Попрекать чужими грехами.

Вся держава в движенье пришла

И не думает остановиться.

Л о б о в. Смута тем-то и хороша,

Что возможно в ней отличиться.

Т р а в к и н. Твои планы может пресечь

Анонимная пуля-дура.

Л о б о в. А не надо с пулями встреч

Есть на то молитвы и чуры.

Нам оценки дадут потом

Те, кто пережидают драку…

Т р а в к и н. Когда всех уже перебьем

И страну доведем до мрака?

В ближних видим своих врагов

Настоящим врагам на радость.

Наши распри – чужих рядов

Умноженье и наша слабость

Л о б о в. Не словами уже, а мечом

Пресекать надо заблужденья!

Т р а в к и н. Убежденье твое горячо,

А в поступках – преступное рвенье.

Подходит отец Владимир.

О. В л а д и м и р. В чем хотите его обвинить?

Л о б о в. Да ведь он – из вражьего стана!

О. В л а д и м и р. Как возможно определить

Кто есть друг, кто враг безобманно?

Николай Николаевич – власть!

Он решает дела гуманно,

Не дает в анархию впасть,

И за то его чтут поселяне…

Вот и вам бы не воевать

И оценки оставить внукам:

Слабой власти несдобровать —

Упадет и сама без звука.

Правоту силой не доказать,

Уж какие не шли рати.

Только грех на себя брать,

А во имя чего – без понятья

Вы же сами сеете рознь!

Л о б о в. За безбожника отче вступился!

Это что ж такое стряслось?

Или разум в нем помутился?

Мы должны его покарать

Окружающим в назиданье…

И не надо меня просвещать —

У меня свое пониманье.

О. В л а д и м и р. Зло посеяв, зло и пожнешь,

Не минуешь стрел и проклятий

И от совести не уйдешь

Уж до самых смертных объятий.

Л о б о в. Я над смертью не господин

И симпатий к ней не имею.

Счет для смертных у ней один

Что для ангелов, что злодеев.

О. В л а д и м и р. Дело черное в черную ночь

Вы творите, не ведая смысла.

Л о б о в. Хватит воду в ступе толочь!

Нас к святым никто не причислит.

О. В ла д и м и р. Вы на души берете грех,

С ним и мыкаться вам придется…

Л о б о в. На себя возьму грех за всех

Я на божьем суде, коль сведется.

Если нам заводил не стрелять,

Они вновь мятежом ответят:

Не дано рабским душам знать,

Что добро и что – зло на свете.

О. В л а д и м и р. Благородство где, господа?

Ваша милость к пленным и падшим?

Л о б о в. Извини, отец, – нет стыда

Перед властью, власти поправшей.

О. В л а д и м и р. Да Россия же возопит

От жестокости и бессердечья!

Л о б о в. Не затем мой солдат не спит,

Чтобы слушать подобные речи.

Ему думать об этом не след,

Его долг – выполнять приказы.

О. В л а д и м и р. Отправлять людей на тот свет?

Ваш приказ страшнее проказы!

Т р а в к и н. Отличаемся на пустом:

Суд поспешный вершим ночами…

По своей отчизне идем

Мародерами и палачами.

О. В л а д и м и р. Смерть не сейте, и благодать

На года продлит ваши судьбы.

Л о б о в. А тебе бы, отче, вещать

И не в этой ночи, и не тут бы…

О. В л а д и м и р. Вы – заложники громких слов,

Но к единой беде причастны,

Вы зовете на брань и кровь, —

Я к любви призываю паству.

Н и к о л а й. Вы собрались зачем, не пойму.

Чтобы диспут вести средь ночи?

Поболтать языками охочи,

Но слова-то идут во тьму…

Кто сегодня прав, кто не прав,

Только будущее рассудит.

Но горящего в душах костра

Ваш приход уже не остудит.

Не вернуть Россию назад,

Нет в народе былого смиренья.

Не поможет и ваш «мандат»

На ведение дел расстрельных.

Ведь рабочий уже не тот,

И крестьянин – не ратай древний.

Посмотри на любой завод,

Поезжай в любую деревню:

За плечами – пять лет войны,

Чуть не в каждом доме винтовка,

В обращении с ней сноровка,

И земля, и свобода даны…

Бесполезно махать плетьми,

Непокорных пугать Сибирью…

Вы, отвергнутые людьми,

Неспособны вернуться к миру.

Л о б о в. Не тебе ли знанье дано,

Что кому на земле содеять?

Н и к о л а й. Всяко будущее темно,

Если нет в нем светлой идеи.

Жизнь дана, чтобы созидать

И свое, и чужое счастье,

Тогда будет за что воевать

И страдать в годину напастей

Хватит людям терпеть и молчать,

Выжидать годов мессианских,

О. В л а д и м и р. Церковь призвана укреплять

В человеке дух христианский

М а р и я. Душегубы! Где ваша честь,

Офицерское слово ваше?

Н и к о л а й. Говорить бесполезно здесь,

И не время… поверь мне, Маша.

Всяк из нас убежден в своем.

Спор мужской и масштаб вселенский.

Разговор, извини, не женский…

Ты озябнешь… Ступай же в дом.

Л о б о в. Чем же я Марии не люб?

Ей мои чины не по нраву?

Почему же я – душегуб?

Я лишь старший здесь… по уставу.

(Подходит к Марии.)

Вы готовы убить меня,

Защищая мужа так рьяно?

А ведь он не увидит дня

После этой ночи туманной…

Бесполезным станет кольцо —

И к чему оно в доле вдовьей?

Вы прекрасны статью, лицом, —

К вам еще набегут с любовью.

Разрешите конфисковать

Мне колечко… без возражений…

Т р а в к и н. Я могу ведь и в морду дать!

Прекрати сейчас же глумленье!

Л о б о в. Ах, какой благородный порыв

Не ко времени и не к месту!

Мне, поверишь, не до игры —

Ведь меня ожидает невеста…

Но усадьбу нашу сожгли.

С чем же мне идти к аналою?

Если нищие так смогли,

То и я готов на такое.

М а р и я. А не будет с невестой встреч!

Все вы сгинете без зачатья.

С этой ночи – можно засечь —

Вас преследовать будут проклятья!

Лобов силой срывает кольцо с руки Марии, Николай бьет Лобова по лицу.

Л о б о в. Вот не надо пустых угроз…

Нас не словом – огнем стращали.

И еще поживем, авось,

Что бы вороги ни обещали.

(казакам). Почему он здесь до сих пор?

Я тебе на реке устрою!

Н и к о л а й. Но не смоешь уже позор

Ни речной водой, ни морскою.

Права нет у вас на арест!

Л о б о в. О правах не тебе судачить!

Это право дает нам крест —

Православный крест, и удача.

Кто дал право вашей ЧК

Расправляться с невинным людом?

Так что лучше молчи, пока.

Наша пуля твой жар не остудит.

И готовься к другим речам —

На том свете-то пригодятся.

У меня голова на плечах,

С нею я и привык считаться.

Н и к о л а й. Коль своя голова на плечах,

Если дело твое справедливо,

Что ж ты шастаешь по ночам

Словно кот или пес шкодливый?

Ну, со мною решенный вопрос.

А как справитесь вы с народом?

Он до многого не дорос,

Но уже получил свободу!

Уходите-ка со двора…

Л о б о в. Мы – хозяева, а не гости!

Н и к о л а й. Мародеры вы, и пора

Вам давно лежать на погосте…

Л о б о в. Ишь, вчерашние босяки

Говорят о правах сегодня…

Т р а в к и н. И за ними идут полки

Обездоленных и безродных…

Л о б о в (cолдатам). Что стоите? О чем ваш спор?

Что стрельбой детишек разбудим?

В исполнение приговор

На реке приведем, на безлюдье.

А н н а. Вы уйдете, а нам здесь жить

И Советам опять подчиняться?

Л о б о в. Власть законную утвердить

Мы пришли. И не нам извиняться.

Громким эхом наша стрельба

Разнесется в заречных далях,

Что безбожная власть – в гробах,

И законная въявь восстала.

А ты сделала дело? Молчи…

С глаз моих исчезни хотя бы…

А н н а. Но зачем же кричать в ночи

Да еще на слабую бабу?!

Т р а в к и н (Анне). Ты, я вижу, довольства полна,

Что нас сделала палачами.

Этот грех не спишет война,

Не замолишь ни в келье, ни в храме

Л о б о в. Обвиняешь в чем-то меня?

Т р а в к и н. Нет… скорей, себя обвиняю…

Л о б о в. А тогда – в седло! На коня!

Чтобы избежать нагоняя

За задержку и за постой.

Т р а в к и н. Извини, я не вижу смысла

Поощрять и творить разбой…

Ухожу!

Л о б о в. А за дезертирство

Ты предстанешь перед судом!

Т р а в к и н. На суде этом быть нам вместе,

Потому что в тебе самом

Не осталось стыда и чести.

Л о б о в. Захотел утешить вдову?

Одобряю. Выбор достойный.

Коль останешься на плаву,

Ты свой век проживешь спокойно.

Время только выбрал не то.

Расстрелять тебя – пули жалко.

Для меня ты теперь никто,

Существуй… ни шатко, ни валко.

Отошедший от дел и людей,

Твой мирок и убог, и сужен.

Ты, конечно же, не злодей,

Но, увы, никому не нужен.

З а т е м н е н и е.

В отдалении слышны ружейные залпы.