Читать книгу Поворот судьбы - Владимир Синицын - Страница 4

Сознание вернулось рывком. Саня открыл глаза. Вокруг стало светло, и вместе со светом вернулось восприятие окружения. Парень ощутил все прелести реальности. Яркий солнечный свет толстой колышущейся колонной уперся в парня, сбивая видимость почти до нуля. Санька тряхнул головой, отвел взгляд чуть в сторону. На движение головой откликнулось и все тело.

Вода была холодной! Вздрогнув всем телом, как от удара током, Саня усиленно заработал руками и ногами, вытаскивая себя на поверхность. При этом он умудрился наглотаться воды. Благо до поверхности было меньше двух метров, и уже через пару секунд парень втянул в себя спасительный воздух.

Тряхнув головой и избавляясь от воды в волосах, Саня осмотрелся. Небо синее, камыш как камыш, вода такая же мокрая и холодная! Сделав пару уверенных гребков, он почувствовал ногами дно и встал. До берега было метров пять, а вода плескалась в районе пупка. Парень весь сжался, тело покрылось крупными пупырышками:

– С-с-с-ука, холодно-то как! – прошипел парень и прыжками понесся к берегу, где в камыше просматривался узенький просвет. Проскочив неширокую полосу камыша, он оказался на берегу. Большой луг с редкими деревьями тянулся с километр и упирался в скалы, которые плавно поднимались, переходя в горы. Саня повернул голову налево. Там всего метрах в двухстах стеной стоял лес. Саня посмотрел в сторону воды. Да, это было озеро, такое же, как и то, в которое он нырял. На другом берегу виднелись поросшие деревьями скалы и… Над ними висело две луны! Одна обычная, светло-серая, с заметными темными плямбами. Да и размер знакомый. Зато вторая была больше вдвое и красная!

Челюсть отпала сама! Саня так и замер с открытым ртом. Порыв ветра со стороны гор обдал прохладой, и тело задрожало, требуя к себе внимания. Саня затоптался на месте, стал растирать себя руками, при этом продолжая осматривать противоположный берег.

Правее и ниже, почти у кромки скал висело солнце.

«А может, это уже и не солнце…» – пронеслось в голове у парня, и его затрясло еще сильнее.

– Блин, похоже, попадалово, – хрипло произнес Санька. – Странно, тело мокрое, а губы сухие. Хо-о-олод-но-о… – протянул он и сделал шаг. Впереди, метрах в восьми от берега, освещенный лучами, стоял камень. Вот к нему и двинул парень, скорее намеревался это сделать.

– Ой-е-е-ей! – выкрикнул он. – Ай-яй-яй! Да что ж такое?! – возмущался.

Совсем не высокая, сантиметров тридцать, от этого правда не менее жгучая крапива вцепилась в ступню. Перенеся ногу в другое место, парень получил не менее болючие уколы в подошву – мелкие, но острые осколки камней впились в ногу. Да, отвык Санька ходить босиком, и он был не один такой. Современный человек, даже у себя дома, ходит в тапочках!

Решив для себя, что все же нужно продолжать, Саня, охая и ахая, пробрался кое-как к камню. Опустившись, он сел, прислонившись спиной к плоской, как будто отшлифованной, но не гладкой, а матовой поверхности камня, к тому же теплой. Каменная глыба была из красного гранита, и вкрапления слюды поблескивали в лучах светила, создавая эффект мерцания.

– Приятно, – прохрипел парень. Тепло от камня приятно грело спину. Парень расслабился. Незаметно для себя, опустив голову на грудь, он уснул.

* * *

Спал Санька всего десять минут. Открыв глаза, прислушался к себе. Тело в норме, голова светлая. Обвел глазами вокруг, трава, камыш чуть дальше береза. Поднял руку, коснулся камня над головой.

– Все обычное, – решил для себя. – А тогда почему такое странное ощущение?! Как бы все как обычно и… В то же время все другое… Странно…

Опустив глаза к земле, в паре метрах в траве заметил торчащую кость. Слегка сероватую и с явными отметинами зубов.

– Кость точно грызли, – сделал вывод Санька. Рука непроизвольно опустилась к ножу. – Ф-у-у-у! – выдохнул облегченно он. Нож был на месте. Судя по солнцу, пока для себя Саня решил называть светило привычным именем, так вот, судя по его расположению, сейчас часов около восьми утра.

– А это значит, что у нас целый день впереди, – произнес Саня, и от звука своего голоса ему стало как-то спокойней. Парень уже смирился с фактом своего нынешнего положения. Он не на Земле. – Ну тады… Принимай гостя, новый мир!

Но внутри головы кричал голос: «Какой на хрен гость?! А, Санька?!»

– Ну и ладно! – произнес парень, соглашаясь. – Нового жителя…

Саня посмотрел на свои ноги, две небольшие ранки имелись, и они кровоточили. Одна на подошве у большого пальца, это на левой ноге. И царапина над пяткой, на правой. Голени обеих ног были в красных пятнах.

– Крапива гадкая! – возмущенно констатировал Саня. Как-то резко нахлынуло понимание того, что уже не будет у него его холостяцкой берлоги, ни не самой плохой работы, где он особо и не перерабатывал.

«А если тут нет людей?!» – от этой мысли Саня даже вздрогнул. Не сказать, что Санька являлся компанейским парнем, но и затворником не был, по крайней мере до того, как уехал в город. Еще с одним парнишкой всегда был на острие приключений.

– Только не это! – воскликнул он.

Так, у камня, переваривая в голове разные мысли, Саня просидел больше часа, даже поплакать пришлось – не навзрыд, конечно, но слезы текли. В животе заурчало, да и жажда о себе уже уверенно заявляла.

– Если сидеть и только жалеть об утраченной прошлой жизни, – сказал грустно Санька и жестче добавил: – То и ноги можно протянуть. Все, Рубеж, пошли осваивать новые земли!

Парень аккуратно подошел к костям и присел на корточки. Кости валялись на пятачке в пару метров, и это были явно человеческие кости.

– Да, вот таз, вот ступня… – пробормотал Саня. Сустав и ступня лежали в траве, засунутые в кожаный тапок с острым удлиненным носком. На нем были бурые пятна.

– Да это подарок, – улыбаясь, произнес Санька, увидев среди травы и другую ступню. В светло-коричневой коже второго тапка отчетливо различались круглые парные дырочки, явно от зубов. Санька взял лежащую перед ним ступню, поднес поближе к лицу, потянул носом, трупного запаха не было.

– Отлично, отстираем, – решил Саня, – и норма.

Кожа, пролежав на камнях, задубела. Все вокруг было усеяно камнями, как будто специально засыпали щебенкой. Саня тряхнул мокасин, так для себя он обозвал их. Ступня развалилась на отдельные косточки, и они посыпались на землю. Парень дотянулся до другого мокасина и повторил процедуру. Размерчик был у них явно на ногу этак 44-го. Осмотрев все вокруг костей, Саня больше ничего не нашел. Поднявшись, стал искать остальную часть трупа. Дальше, метрах в пяти у ствола березы, валялись другие кости. Но двигаться дальше Санька не спешил. Он стал внимательно осматривать место, где оказался. За камнем метрах в десяти проходил широкий ручей, который хорошо просматривался до самых скал.

В воздухе что-то летало, типа мух или пчел, и не громко жужжало. Подняв глаза к небу, парень минут пять наблюдал. Пусто. Ни самолетов, ни птиц. Прислушался. Где-то в стороне леса слышалось разное, но не частое пение птиц и другие голоса животных. У скал лес был зеленый, а потом переходил в желто-зеленый, с пятнами красно-желтого, как бывает осенью.

В траве зашуршало. Санька скосил глаза, продолжая стоять неподвижно. Из травы рядом с ногой появился зверек. Смесь мыши, суслика и хомяка, сантиметров двадцать, с торчащими ушами, упитанный такой. Зверек замер, посмотрел Саньке в глаза, затем презрительно фыркнул и юркнул в траву.

– Ах, ты ж, с-с-с… – прошипел парень, – сука! Тварь неизвестная! Будешь… э-э-э… суслохом. Козел! – обиженно добавил парень. Простояв еще минут пять и не обнаружив для себя ничего опасного, прошагал под крону березы. Присев, стал рассматривать валяющиеся кости. Первое, что сразу привлекло внимание – это пояс. Кожа явно такая же, как и у мокасин, по виду и по цвету похожа. Широкий такой пояс – сантиметров двадцать, с тремя крючками и кольцами по всей длине. Слева на поясе пришит кожаными шнурками кожаный мешок объемом примерно с литр. Перед ним овальное кольцо в пару сантиметров. Справа кольцо побольше, сантиметров пять. Местами по поясу темнели бурые пятна, явно от крови. Кольца и крючки на поясе имели грязно-черный цвет с пятнами ржавчины. Саня его поднял, понюхал, хоть и были на нем пятна от крови, но трупного запаха он не почувствовал.

«Интересно, сколько они здесь провалялись, – подумал Санька, – если даже трупный запах выветрился. Явно не один год».

Это была часть трупа, грудная клетка с поломанными и изгрызенными ребрами. Череп Санька так и не обнаружил, как и руки.

– Порвали его знатно! – буркнул Саня.

Костяк смотрелся как-то непривычно, парень застыл, рассматривая ребра. Через какое-то время Санька понял, что было не так. Размер грудной клетки был длиннее привычного, наверное, на три или четыре ребра.

«Жаль, череп не сохранился…» – подумал парень.

Осмотрев все у березы и больше ничего интересного не обнаружив, Саня, аккуратно ступая, направился к ручью. Проходя в паре метров от камня, Саня обернулся, чтобы глянуть на обратную сторону каменюки, и так и замер с открытым ртом.

С этой стороны камень был такой же гладкий с матовой поверхностью… Только здесь имелись надписи. Если камень имел в высоту пару метров и ширину сантиметров восемьдесят, то на уровне глаз находился прямоугольник с более матовой и темной поверхностью. Под ним в два ряда располагались значки в пару сантиметров, очень похожие на руны, которые Санька не раз видел в интернете. Этих самых рун было двадцать две. Но самой шокирующей показалась надпись под ними:

Авариъйнiй темпоральоно-пространъстнiй iдънонаправлеъннiй энергонiй порталъ № 11.

Ниже надписи имелся еще один дисплей, как и вверху камня, только поменьше, а ни с чем другим они у Саньки больше не ассоциировались. Под ним было три значка-руны и сбоку дырочка на пару сантиметров вглубь. У Саньки появилось свербящее желание сунуть палец в дырку, что он и сделал, подойдя к камню.

– Вот же дебил! – буркнул недовольно парень, отдергивая руку. – Никогда не страдал манией любопытства! А тут сую пальцы куда попало… – и развернувшись двинул к ручью. – Странная какая-то надпись, – бурчал Санька себе под нос, – вроде на русском. А буквы странные… Отставить! – скомандовал он себе. – Сначала устроимся хотя бы как-нибудь, а уже потом будем разбираться! Если в этом вообще будет нужда.

Наконец добравшись до ручья, Санька упал на колени, предварительно бросив на землю пояс. Наклонившись к самой воде, втянул воздух. Он был насыщен свежестью. Вода же было прозрачна как слеза, дно прекрасно просматривалось. Санька заметил стайку в десяток небольших серебристых рыбок у самого дна, улыбнулся и стал пить. Вода была приятной на вкус, слегка солоноватой и студеной, даже зубы заломило. Утолив жажду, Санька снова повернулся к камню и, нахмурившись уставился на него. Постояв так пару минут, громко спросил:

– Ну и что ты будешь?!

Камень, конечно, не ответил. Постояв еще секунд десять, Санька произнес:

– Молчишь, сука?! Ну и хрен с тобой! – а сам подумал: «Надо валить на хрен отсюда» – и пошел вдоль ручья в сторону гор. Пройдя метров пятьдесят, Санька обнаружил в паре метров от ручья круглую яму, как от взрыва. Ее стенки были без травы и состояли из плотно уложенных камней. Глубина ямы в центре доходила до полутора метров.

– Твою мать! – воскликнул Санька. – Да это же воронка! Приплыли, блин!

Парень вновь осмотрелся вокруг, но ничего нового для себя не обнаружил. Побрел дальше. У самой воды крапивы не было, да и камушки были сглаженные, идти удобно. Ногам было холодно, но это лишь бодрило. Пройдя метров двести по берегу, уткнулся в развилку – ручей разделялся. Одна, более полноводная, часть уходила в сторону гор, другая ручейком в полметра шириной пряталась в лесу. Туда-то Санька и направился. До леса оставалось меньше сотни метров. Растение с большими листьями заинтересовало парня. Добрался до лопуха, а это был он, только вот размер листьев впечатлял. Те листья, что Санька заметил первыми, были с полметра в длину, а вот те, что скрывала трава, вовсе гигантские. Четыре полутораметровых листа лежали на земле, усеянные большими каплями росы, блестящими в лучах утреннего светила.

– Красотища! – восторженно воскликнул парень и, опустившись на колени, стал пить восхитительную влагу. Прохладную, с терпким травяным вкусом и запахом. Саня ножом срезал небольшой лист от лопуха, затем вырыл руками ямку литра на три и уложил туда лист. Лист был плотный и мягкий, он легко расположился в ямке, став тем, чем его хотел сделать парень, емкостью. Санька сорвал еще один лист и стал собирать росу с других кустов, а было их немало. Лопух разросся по всему краю леса, насколько удалось увидеть. Десять минут – и ямка почти полная. Прикрыв ямку парой листьев и присыпав слегка землей, получил емкость с вкусной жидкостью. Санька помнил, что его бабуля Зорина собирала росу, уходя в лес еще до рассвета с кусками ткани, которую сам и ткала! Тут Санька упал на задницу.

– Твою же бабушку Зорину! – выпалил он. Еще бы, он вспомнил, что сам помогал своей родной бабке Зорине изготавливать эту ткань. Ткань была из крапивы! А еще вспомнились слова, которые часто слышал от бабули. Неоднократно, как наставление, она повторяла: «Запомни, Санька, все мы дети природы!» Наставления Зорины как бы всплыли из забвения, открывая нужные знания. Крапива, лопух, подорожник, одуванчик и, конечно, роса, полезная живительная жидкость, которую Зорина называла росной водой.

– Роса огня не любит, она его в себе несет! Сила же росы удивительна, и постичь ее человеку не дано, разве что Богу! Роса саму зарю мира помнит, и память ту нам отдает в виде силы своей! Помни мои слова, Санька, просто помни… – Эти слова выплыли из глубин памяти, как банка огурцов из погреба на похмелье, в смысле вовремя.

– Отлично, – произнес парень. Если пока нет одежды, то хотя бы защита от крапивы будет. Саня решил сделать поножи из листьев лопуха. Оттянув клапан на ножнах, запустил пальцы в карманчик, где должна быть капроновая веревка. А нет! Нет веревки!

– Епт! – воскликнул парень, вспоминая, что оставил ее в шкафчике на работе. – Вот же невезуха. Что ж так не прет-то. Эх! Значит, первым делом придется делать веревочку!

По ощущениям и многим другим признакам, в этом мире была весна. Если равнять по земным мерка, то апрель, скорее начало апреля. Травы сочные, ярко-зеленые, даже бутоны цветов были. Только вот еще маленькие и не созрелые, через недельку-полторы все зацветет.

Вздыхая, Санька с помощью ножа стал срезать сухие стебли крапивы, благо вокруг их было немало. Нарезав буквально за пять минут большую охапку стеблей, Санька устроил под деревом рабочее место. Постелил на землю пояс, притащил плоский камень, которых было в достатке у берега ручья, вырезал пару палок-колотушек, сантиметров по сорок, и сел обрабатывать стебли. Перед этим утопил в ручье мокасины, придавив камнем. Беря по три стебля, длиной которые доходили до двух метров, стал выбивать их колотушками. Стебли под ударами превращались в труху, оставляя жесткие волокна, похожие на паклю. Санька катал из них руками шарик и брал другой пучок стеблей. Примерно через час все стебли крапивы были переработаны в шарики. Потом еще минут двадцать Санька обрабатывал колотушками собранные вместе шарики. В итоге получился клубок пакли, из которой он, пропуская через пальцы волокна, и скручивал грубую нить. Да, Саня помнил, что еще нужно паклю чесать, но в данный момент ему этого не требовалось, на веревку и так сойдет.

Пока парень работал, стало достаточно тепло. По ощущениям, температура поднялась градусов до восемнадцати-двадцати. Тело парня покрылось потом, он постоянно вытирал капли со лба. Наконец веревка была готова. Скрутив две в одну, Саня получил веревку чуть больше двух метров. Нагрузку такая веревка держала небольшую, но для удержания поножей было достаточно. Провозившись еще полчаса, парень вырезал из больших листьев лопуха поножи и закрепил их на ногах. Сердцевина листа, как ребро жесткости, была спереди. Срезав тоненькую ветку, заострил. Используя ее как шило, аккуратно сделал дырочки, пропустил веревочки. Лист обхватывал мягко и плотно икру ноги, а веревка из крапивы в трех местах поддерживала поножи. Получилось даже лучше, чем Санька ожидал.

Пока работали руки, Санька размышлял. Первый и самый очевидный факт – он в другом мире! Исходя из странной надписи на не менее странной каменюке. Дверь, однако, работает в одну сторону. А это значит, что он здесь надолго, а может и навсегда!

Теперь к реальности. В одном месте на берегу ручья, там, где был выход желтой глины… О! Глина! Это же посуда! Глиняная посуда!

– Светка, радость ты моя! Жаль, не смогу тебя еще раз расцеловать! – Санька даже рассмеялся, лупя палкой по стеблям. Света, соседка и ровесница парня, училась в параллельном классе. Она-то и увлекалась гончарным ремеслом, все делала всякие там вазочки, блюдца, статуэтки! Ну, а кто будет помогать?! Глину искать, таскать, месить! Конечно же сосед! Да и кто откажется, когда тебе четырнадцать, а у соседки уже и сисечки торчат, и попка такая, что взгляд не оторвешь! А добраться до столь желанного можно только так! Короче, как обращаться с глиной, Санька знал и умел! Не как профи, но для обывателя вполне. Да, так вот, на глинистом берегу была пара отпечатков – вполне таких неприятных. Следы кошары, приличного такого кошары, как минимум рыси. Да и пока долбил по камню, где-то в лесу что-то жутко так завыло, что у Саньки в груди похолодело. Это говорит о том, что вторым фактом будет вооружиться для защиты себя любимого! Требуется какое-то убежище, причем уже сегодня! Самое простое, что приходило в голову, это найти или выкопать небольшой… э-э… окоп, в котором можно лечь. Перекрыть его накатом из палок и веток, укрепить камнями. Заползти и прикрыть вход камнем побольше… как вариант, на первое время пойдет. А дальше будем думать. Оружие, как неоспоримый аргумент – «клык»… Факт. Но это не панацея. Дед Саньки Семен Николаевич служил в спецотделе при КГБ СССР. Многое он не рассказывал, но то, чему он научил, Санька запомнил намертво.

– Тебе, Саня, – говорил дед, – ведь не в цирке выступать и не на сцене ДК. Потому нужно просто отработать несколько ударов, жестких и эффективных. И убивать тебе тоже не требуется. А чтобы обезвредить врага, не нужно перед ним танцевать, как на ринге боксеры. Обманка и максимум пара ударов. Поставленных ударов…

Санька это запомнил. И с «клыком» позже так же поступил, изучив несколько колющих ударов, пару обманок и несколько рубящих. Зачем?! Он не знал. Просто хотелось. Ага, оказалось совсем не просто! О как! Да и удары, показанные дедом, отрабатывал каждый день, правда без фанатизма, а после того, как перебрался в город, и вовсе забросил. Но не забыл. Санька никогда не считал себя бойцом, но и в драке со своими друзьями не пасовал. Свою кличку Рубеж получил именно тогда. На рожон не лез, не рисовался. Всегда подлавливал противника на обманке и бил сильно, жестко, чтобы обездвижить. Был последним рубежом! Тогда же, опять с подачи деда, Санька увлекся вспомогательным оружием, как говорил дед. Первое, что тогда продемонстрировал дед ему, это работу с нунчаками и со странными на вид деревянными кастетами. Ко всему этому прибавить огромное количество информации из фильмов и всевозможных роликов с интернета и ютуба… Правда, последние годы Саня вел совсем другую жизнь, полусидячую. Но знания-то никуда не делись.

Закончив с защитой ног, Санька направился к давно уже примеченному деревцу. Породу сего растения парень определить не смог. Но, несмотря на это, все же решил изготовить из него палицу. Само деревце было метров пять, а первые ветви начинались где-то на трехметровой высоте. Санька его завалил, срубив у самой земли. Вырубил полутораметровый кусок ствола. У ручки снял кору, сделал небольшое заглубление, чтобы не соскальзывала рука.

– Молодец, Санька! – похвалил сам себя и пошел доставать из воды свою новую обувку.

За прошедшее время мокасины слегка размякли, и Санька, усевшись на небольшой камень, слил воду и примерил левый лапоть. Внутри мокасина была стелька! В полсантиметра толщиной кожа, вода на нее никак не подействовала.

«Супер!» – подумал Санька. Странная обувь оказалась весьма удобной. Задник поднимался над пяткой сантиметров на десять. По бокам от задника пара складок наружу, обрезанные и стянутые кожаными ремешками. «Мокасин» был сработан из одного куска кожи. Носок был длинный, остроносый и загнутый назад, от конца носка до середины ступни был стянут кожаным ремешком. Потом, похоже прямо на ноге владельца, отрезали лишнее, делая сантиметровый зазор. Дальше полукругом вырез шел к заднику. На середине ступни имелась шнуровка на четыре дырки. Санька затянул шнуровку.

– Точно мой размерчик! Только вот пальцы болтаются в пустоте. Ничего, щас листьев напихаю… – решил парень и повторил процесс уже со вторым лаптем.

Встал, попрыгал. Мокасины сидели плотно, одно было некомфортно – мокрые они. Но тут уж по-другому никак, пока не высохнут, спать придется в них.

Пристроил на талии пояс, затянул, зацепил крючки. В сумочке на боку пояса что-то было, мелкое, оно там негромко перекатывалось, но сейчас это было не важно.

Саня уверенно шагал в сторону скал. Прежде чем что-то предпринимать, решил осмотреться. Добравшись до скал, обнаружил, что возможности забраться наверх нет. Беспорядочные нагромождения огромных обломков с острыми краями. Забрав влево от ручья, двинул вдоль скал, выискивая место для подъема. Потратив минут двадцать и пройдя метров триста, среди двух скал обнаружил проход, засыпанный щебнем, всего-то с метр. Саня полез по нему, опираясь на свою дубину.

Подъем давался не особо тяжело, но был извилист. Приходилось делать финты, огибая валуны, и смотреть, куда ставишь ногу. Медленно, но уверенно Санька поднимался, так ни разу и не обернувшись. Наконец обогнув очередной валун высотой больше трех метров, парень оказался на ровной площадке, с трех сторон обрамленной скалами. Сама площадка была метров десять в длину и от двух до четырех в ширину. Вся она была покрыта, как зеленым ковром, низкорослой травой и мхом. Стоило Саньке шагнуть на это плато, как он почувствовал прохладу.

– Б-р-рр… – поежился парень. – Явно в горах лежит снег, – негромко произнес он, – и похоже, совсем рядом.

А пока шел среди нагромождений камней, было тепло. Камни уже успели нагреться на солнце, и рядом с ними было вполне комфортно.

Саня обратил свой взгляд сторону озера и замер от открывшейся картины. Одна сторона озера терялась где-то в сером тумане среди скал, которые плотной стеной уходили от места, где стоял парень, и, огибая озеро, тянулись вдоль реки, что вытекала километрах в пяти дальше от странного камня. Да и само озеро было как на ладони, шириной примерно с километр, а в длину… Парень так и не смог понять – сколько. Так, на первый взгляд километров десять точно будет. Небольшой луг перед подножием скалы, где именно протекал знакомый Сане ручей. За ним обычный зеленый лес, обрамлявший луг полукругом шириной в пару километров, а затем он резко переходил в странный желто-зеленый и красно-желтый лес. Этот непривычный глазу лес тянулся до самого горизонта, там же терялась и река. Справа на горизонте четко просматривался террикон.

– Или пирамида! – прокомментировал негромко парень свои мысли. Небо радовало глаз своей синевой и безоблачностью и в то же время нагло доказывало свою необычность. Две луны так и красовались над озером, да и солнце было большего размером, хотя и не такое яркое, как на Земле. Санька на него смотрел хоть и прищурившись, но глаза не слезились. У самой воды скалы подходили почти к самой кромке, оставив свободную полоску берега метров восемь-десять. Там Саня увидел то, что так сильно выделялось из окружения, прямоугольные блоки по типу пенобетона и часть кладки. Похоже, эти блоки – часть стены какой-то постройки.

– А вот и следы хоть какой-то цивилизованности… – Саня стоял и слушал… и ничего. Ни следа на безоблачном небе, ни точечки в голубизне. Ни гула трассы, ни шума движков, вообще никаких звуков. Время потеряло счет.

Парень вздрогнул всем телом, кожа покрылась пупырышками, он замерз, даже зубы мелко стучали. В довершение ко всему заурчал желудок.

– У-у у в-в все… – слегка заикаясь, произнес Саня. – Я-я в-в-все по-по-нял…

И зашустрил ногами, покидая площадку, скрылся за валуном. Скрывшись за скалой от холодного ветра, он прижался к теплому валуну спиной, подставив тело горячим лучам.

– Хорошо-то как!

* * *

Первый же целенаправленный поиск съедобных трав превзошел все ожидания. Помимо уже известных трав, крапивы и лопуха, Саня нашел дикий щавель, одуванчик, подорожник, ревень. Тот же камыш и еще совсем тоненькие перышки дикого лука. Ну и вездесущий борщевик. Санька немного отличался от обычных жителей предгорий Урала. Причиной были уроки и назидания его бабки Зорины. Чем? Да вот как раз этим. Она постоянно кормила их, его и деда, неизвестными всякими корешками и листиками. На вопрос Саньки: «Зачем?» отвечала:

– Картошка, морква, капустка, буряк – это все хорошо, но этого мало. Так что кушай, это полезно.

Санька был хорошим и послушным мальчиком, ел и не сомневался в бабушкиных знаниях. А со временем уже сам собирал то, что говорила бабушка. А потом Зорина научила готовить странную для других и уже привычную для парня пищу. Санька спрашивал:

– Бабуля, ну зачем? Зачем мне это, когда пошел в магазин и все!

– Пригодится, – отвечала Зорина, загадочно улыбаясь.

«Неужели она уже тогда знала?! – промелькнула мысль. – Знала, что я того…»

Расположившись все под тем же деревом, которое при более внимательном осмотре оказалось яблоней, Саня сидел, прижавшись спиной к стволу, и разбирал зеленые ростки. Пучок листьев одуванчика, нежные верхушки крапивы, пара листов ревеня с черенком и несколько листиков лопуха, сорванные там у самого корня, маленькие, сочные и нежные. На краю леса метрах в пятидесяти от яблони, лежала упавшая сосна. Ее ствол обломился в метре от земли, и на изломе торчал шип. Длиной с метр, шириной у слома сантиметров двадцать и толщиной в пару сантиметром, хорошая заготовка для лопаты. Саня шип срубил и продолжил поиски съедобных трав.

Сейчас под яблоней, на нем Санька крошил зелень, готовя что-то наподобие салата «Лесной». Открыв свое хранилище росы, сбрызнул свой салат росной водой и за пять минут все это съел. Было не очень вкусно, но сытость появилась.

– Вот и поели… – согласился Саня и приступил к изготовлению лопаты. «Клык» – нож тяжелый, и рубить им удобно. Получилось грубовато, но для временной рабочей копалки вполне.

Закончил с лопатой, потратив что-то около часа. Стал копать свою лежанку, еще ушло столько же. Потом резал ветки, потом искал ели, нарезал лапник. Потом рубил толстые ветки, лазая между деревьями рядом с яблоней, не отходя от нее далее пятидесяти метров. Окоп получился глубиной сантиметров шестьдесят, шириной где-то восемьдесят. Первым слоем был лапник. Собрав под яблоней почти половину опавших листьев, устроил второй слой. Потом выложил окопчик листьями лопуха, приготовил запас этих же листьев, чтобы укрываться. Перекрывал сначала бревнышками, затем слой травы, потом слой земли. После этого таскал камни. Таскал долго и много. Перекрыл окопчик камнями, потом сверху еще слой земли насыпал. Последним прикатил плоский валун – закрывать вход в спальное место.

К яблоне парень приволок бревно от рухнувшей сосны. Отступив метра четыре от дерева, принялся обустраивать очаг. Выкопал яму глубиной сантиметров тридцать и сантиметров семьдесят в диаметре. Обложил камнями. Собрал в округе сушняка. От ручья на лопате принес кусман глины. Там же у ручья навыдирал с десяток камышей с корнями. И напоследок с листом лопуха прошелся по округе и насобирал застывшего древесного сока, живицы.

Светило двигалось по небу медленно, практически ползло. Плечи явно напекло. Снова захотелось есть и пить. Сколько прошло времени, Саня так и не понял. Вроде как несколько часов. Что-то со временем не так. Устало вздохнув, встал на колени, открыл свое импровизированное водохранилище и опустошил его до последней капли, припав губами.

Пришло время опробовать очаг. Добыть огонь… это Саня вообще не считал проблемой. Камней вокруг полно, подобрать нужные – не вопрос. Основным поставщиком внутреннего огня неоспоримо является кремний, кучка которого уже лежала у очага. Но еще не стоит забывать и гранит. А тут его столько… а цвета! И желтый, и зеленый, и даже белый, не говоря уже о привычных для нас цветов – красный, серый, темно-серый. Ну и конечно же самый веский аргумент – это «клык»! Высоколегированная сталь давала мощною искру. Да и не хуже ее высекала. Пакля из крапивы занялась после двух ударов, вспыхнув не хуже пороха. А искры от удара куска кремния о серый гранит вполне хватило.

Костер весело трещал, поглощая сушняк, Санька готовил корни камыша к запеканию, обрезал корневище, обмазывал глиной.

Судя по солнцу, время подходило к полдню, а по ощущениям – прошло часов шесть-семь.

– Это что же получается? Сутки здесь больше?! – размышлял парень. – Да и похоже, что притяжение меньше…

Камень, который Санька притащил, был килограммов двадцать, а поднял его парень, особо не напрягаясь.

– Какие еще сюрпризы ты мне приготовила, новая земля, а?! – тихо произнес себе под нос Санька.

Языки пламени колебались, притягивая взгляд. Мысли текли размеренно.

Помереть с голоду Санька не боялся, знаний, полученных от бабули и казавшихся тогда бесполезными, было достаточно. Больше он боялся одиночества. Привыкший к постоянному напору информационного потока, мозг парня пребывал как бы в ступоре, в покое, но соображал. Наверное, просто не хватает нагрузки. На удивление четко работала память: стоило слегка напрячься – и знания всплывали.

С грустью Саня смотрел в сторону озера, где висело две луны, сейчас более блеклые, но вполне различимые. Было жалко потерянных достижений, там, на Земле, столько сил потрачено. А сколько придется потратить здесь?!

– Жопа! – громко ответил Саня сам себе и почувствовал, как депрессняк сжал низ живота.

– На хрен! Пошел на хрен! – вскакивая, жестко выкрикнул парень. Подхватив дубину, стал махать ей, нанося удары, делая выпады. Отступал, нападал, кружил, ведя бой с тенью. Хватило его на десять минут. Тяжело дыша, с потным телом, плюхнулся на задницу перед костром. Схватил кусок глины, стал разминать меж пальцев, добиваясь однородной массы.

* * *

Корни камыша оказались вполне съедобны, чуть горьковаты, но не приторны и с легкой травяной сладостью. После очистки размером клубни получались со среднюю картошину. Саня съел четыре клубня, плюс к ним уже известный салат из трав.

Из глины парень сформировал три пиалы, две граммов на двести и одну где-то на пол-литра. Глину взял чистую, ничего в нее пока не добавлял.

– Высохнут, посмотрим, – решил парень. Пиалы разместил у ствола яблони, прикрыл лапником.

Посидел после обеда под яблоней с полчаса, неспешно разминая руками сухие стебли крапивы. Саня хотел разведать, откуда течет ручей из леса, и уже собрался вставать, как из куста выскочил зверюга. И взвизгнув, замер, уставившись на Саню черными глазками.

– Мы-р-р-рыр! – уперев передние лапы и вытянув морду, полосатый разбойник грозно зарычал.

В ответ Саня неожиданно для себя громко рассмеялся и через смех выкрикнул:

– Да пошел ты… ха-ха-гы, козел! – и, замахнувшись дубиной, вскочил на ноги.

Оскалившись, зверь типа барсук пригнулся к земле, прижав маленькие ушки и пятясь задом, и скрылся в кусках.

– А вот и мясо! – довольно произнес парень. – Причем вполне себе земное.

Саня поправил уже истрепавшиеся зеленые поножи, закинул дубину на плечо и углубился в лес.

Не спеша двигаясь вдоль ручья, осматривал все вокруг, замечая, где что растет, где и какого размера валяются камни. Пройдя по ручью метров триста, первый раз заметил не известную ему траву. Листья травы были как зебра желто-зеленые и стреловидные, да и вообще все растение выглядело как-то не так, чужеродно.

Ручей резко вильнул от скал и, пропетляв между высоких деревьев еще метров пятьдесят, уперся в холм с торчащими из него камнями. У подножия лежал кусок гранита с полметра высотой, из-под него и бил родник. Промоина была метра полтора в диаметре, обросшая мхом и хвощом. На поверхности плавали листья и зеленые сухие веточки, а также какие-то странные насекомые, смесь мухи и кузнечика.

Саня встал на колени, рукой отогнал мусор к бережку и выкинул в сторону. Лег, опершись руками, опустил лицо до самой воды, стал рассматривать дно. Кулон булькнулся в воду. Не обращая на него внимания, Саня смотрел вниз. Гранитная глыба уходила в глубь земли, являясь естественной стеной. Все дно было устлано разноцветными мелкими камушками, большинство которых совпадало по цвету с глыбой. До дна было где-то с метр, точно определить не давала вода. Саня стал пить, медленно и долго, пока живот не надулся.

– Класс! – произнес парень. Вода оказалась прохладная, вкусная и с легким привкусом железа. От чего появилось свербящее желание скрипнуть зубами, что с большим удовольствием он и сделал. Саня уже напрягся отжаться руками, как внизу, на дне, у самой гранитной стены что-то сверкнуло, а затем еще раз.

– Ни фигасе! – вырвалось у парня. И он на рефлексах опустил руку в воду и… не достал. – О-па! – удивился Саня.

Вздохнув, опустил руку насколько смог и, задержав дыхание, стал опускать торс в воду, продолжая тянуться к серому квадратику, который уже не блестел. Голова уже полностью скрылась под водой, и рука, наконец, достигла дна. Саня схватил кусок почвы вместе с кубиком и откинулся на бок, выныривая из родника. За его рукой тянулся илистый шлейф. Вскочив, он попрыгал, стряхивая воду, и недовольно скривился. Вместе с телом мотались из стороны в сторону яйца и член, было непривычно и не комфортно. Саня поправил свое мужское хозяйство и разжал руку с добычей.

– Будем считать, что это первый трофей, – произнес парень, взяв двумя пальцами со своей ладони невзрачный браслет. Браслет состоял из пяти прямоугольников грязно-серого цвета, размером примерно 3×1,5 сантиметра, толщиной миллиметров шесть. Шестой элемент был 5 на 5 сантиметра и толщиной в сантиметр. Саня его повертел, сочленения браслета не двигались. Браслет или что-то другое жестко держал форму кольца.

– Будет время – разберемся, – решил для себя парень и, развязав мешочек на поясе, сунул в него свою находку.

Возвращение к яблоне как-то не задалось. Саня оступился, запнувшись о корень. Падая, уперся дубиной, растянуться во весь рост удалось избежать, но все же колено он зашиб. По дороге навалилась усталость, а за ней апатия. Похоже, запас прочности неподготовленного, городского образа существования тела парня израсходовался. Да и пределы психики не безграничны. Как уже известно, сон – лучшее лечение, а если перед этим тяпнуть граммов сто коньячка! Парень лишь грустно вздохнул.

Кое-как Санька добрел до яблони. Скинул одноразовые поножи. Нарезал ножом как серпом большую охапку травы и полез в свое спальное место. Хотя солнце стояло еще высоко, но сил у него уже не осталось. Подтянув камень, перекрывая проход в окопчик, Саня опустил голову на подушку из травы. Пока опускались веки, парень уже спал. Самый длинный день в его жизни закончился.