Читать книгу Поворот судьбы - Владимир Синицын - Страница 5

Звездная система Нэкан находилась на самой окраине галактики. В рукаве, где имелось сразу четыре пылевых туманности. Сама система имела когда-то четырнадцать планет. Сейчас же их было всего шесть. Первым от светила шел безжизненный кусок сплавившегося базальта и железа, остаток когда-то большой планеты. Плавал он в пылевом облаке по вытянутой, овальной орбите. Второй шла планета жизни. Планета эта носила название Зорта. Еще три планетоида также несли на себе следы боев, прошлых и далеких, звездных боев. Астероидные и пылевые поля, газовые облака и обломки планет, которые теперь плавали на орбитах вместо планет, вокруг светила Скальпира. Так сейчас выглядела система Нэкан. И лишь одна планета в системе сохранилось такой, какой и была создана, большой газовый гигант изумрудно-голубого цвета, с десятком спутников.

Планета Зорта имела три спутника. Самый малый диаметром 1066 километров находился к планете ближе всех. Его поверхность полностью была покрыта воронками от термитных бомб, бороздами от мощных лазеров и дырами от такахонного излучателя. Планетоиду сильно досталось, но все же маленькая часть когда-то большой исследовательской, расположенной в его толще, базы сохранилась.

Искусственный интеллект некогда бывшей исследовательской базы древних медленно выходил из аварийного режима сохранения энергии.

От всего оборудования на базе осталась лишь малая станция планетарной связи. Малый энергетический преобразователь и два дрона, один малый ремонтный и другой, универсальный уборщик. Энергетический преобразователь находился на глубине ста метров в теле планетоида – во вспомогательном комплексе, к которому и была подключена станция связи и аварийное питание блока контроля искина. Станцию связи в свое время сняли с малого крейсера, пострадавшего в боях с исконными врагами древних гроханами (драконоидами) и их союзниками арахнидами. Бронированный кокон со всей периферией был установлен в кратер планетоида. Почти рядом с энергокомплексом, на глубине восьмидесяти пяти метров, находилась и установка обеспечения деятельности искина с малым хранилищем данных. Их соединяли технические тоннели, разделенные герметическими переборками и переходными шлюзами. В самом энергокомплексе находились и дроны. После того, как закончилась бойня в системе, именно замкнутая система и малые склады НЗ и ЗИП под станцией связи позволили сохранить оборудование комплекса в рабочем состоянии. У энергокомплекса имелся свой малый склад с расходниками и элементами питания для преобразователя (он же реактор) и энергоустановки стазис-камеры, в которой находились колба искусственного интеллекта и блоки хранилища. Дроны поддерживали оборудование и себя в рабочем состоянии, а склады позволяли это делать не один десяток тысячелетий. При этом большую часть времени все находилось в спящем режиме, когда энергопотребление всего один процент от нормы.

Станция связи находилась в пассивном режиме приема и контроля эфира. Наблюдение велось лишь оптическое.

Сигнал снова пришел с КИПП № 11. На этот раз сработал аварийный портал. Да, для искина это был неординарный факт, если учесть, что последний раз портал на планете сработал 3896 циклов назад.[1]

Искин отдал команду на блок управления пункта № 11, на сбор максимальной информации. И стал ждать.

Сканеры и датчики пункта № 11 отработали по полной программе, потратив на это весь остаток энергии, после срабатывания портала блок управления отослал информацию и пункт отключился. Теперь не менее пяти суток уйдет на регенерацию энергии, или до первой грозы, которые на планете довольно часты.

Проверяя полученные данные, искин ИТфе 846000239-к6 впал в ступор, длившийся невозможно долго для него, двенадцать секунд. Если бы личностная матрица не была отключена, он бы заорал: «Да! Да!» – и запрыгал, потрясая кулаком. Но, увы, тело у искина тоже отсутствовало, как и оборудование для его создания. Была у древних такая технология – киборг-аватар.

Отчет от пункта № 11 гласил, что на планете появилось разумное существо, на сто процентов соответствующее энергетической структуре хозяев! Хозяев искина, контакт с которыми он потерял 4032 цикла назад. К тому же на теле существа присутствовал активированный! И что являлось еще большей редкостью, привязанный к нему «ключ»! «Ключ» доступа к любому оборудованию. А такой ключ имели только высшие члены кланов, с правом голоса в совете Иерарха кланов, он же император. Но исходя из того, что база и флот, находившиеся в системе, были уничтожены, а помощь так и не пришла, ИИ сделал вывод, что с империей хозяев все совсем плохо.

Искусственный интеллект комплекса имел довольно продвинутое программное обеспечение, на тот момент самое последнее. Лучшее, и возможности матрицы имело саморазвитие. Только находясь на должности вспомогательного искина, многие функции его были просто отключены. И без команды хозяина активация отключенных функций невозможна. Но ключ! Именно ключ с привязкой давал новому хозяину такую возможность.

Поверхностное ментальное сканирование появившегося существа пунктом № 11 показало стабильное и вполне адекватное мышление. Измененный, но вполне опознаваемый разговорный язык. И тело проекта «хуман-16», которые хозяева ИИ тоже использовали сами, было почти без изменений.

Развертывание систем самого ИИ и остатков базы продлилось почти семь часов. Впервые за тысячи лет станция связи заработала на полную мощность. Быстрое сканирование частот и проверка пси-активных полей показали, что в тех пределах, что действовали сканеры станции, а это сорок миллионов километров, в открытом космосе активного оборудование нет.

Большая часть систем была переключена на проверку состояния устройств на планете. Активное сканирование продлится больше местных суток, а это тридцать два часа, местный час, так же как на Земле, составлял шестьдесят минут. Искин спокойно ждал, он и дольше ждал.

Дроны шустро перемещались в технических каналах, выполняя регламентные работы и тестирование приборов, отправляя отчеты искину. Потек ручеек данных о планете. После тысячелетнего вынужденного безделья, выполнения протокола безопасности, искин, как говорится, «с головой» окунулся в поток поступающей информации.

* * *

Открыв глаза, Саня поначалу не понял, где он находится. Было тихо и темно. Он прислушался к себе…

«А ничто так, вполне комфортно…» – подумал парень, сжал кулак.

– Епт! Трава! – воскликнул Саня, встрепенулся, пытаясь сесть, и врубился лбом в бревна. Из глаз посыпались звезды, а за ними и слезы: – Твою же ж! Ну больно ведь! – зашипел парень. Память услужливо подсказала, где он. Потирая лоб, лег и замер.

В окопчике было довольно тепло, а большие и мягкие листья местного лопуха оказались хорошим одеялом. Саня просто лежал и слушал. Слушал свое тело. Которое говорило, что оно вполне отдохнуло, полно энергии и жаждет действий, а еще оно бы не отказалось что-нибудь сожрать. Слушал окружающий его мир.

Стенки и потолок его маленькой спальни сильно глушили звуки снаружи. Все же Санька различал слабые отзвуки. Где-то, далеко на грани восприятия, заухала сова или что-то похожее на нее. Затем раздался далекий вой, а за ним рык, и все на этом затихло.

– Что же, раз уж так вышло, – размышлял Санька, – принимаю как уже свершившийся факт, не подлежащий пересмотру. Этот новый мир, теперь мой мир. От этого и отталкиваемся. А сейчас, – произнес парень, – раз уж проснулся… На выход!

Похоже, еще ночь. Солнца не видать. Звезд полно.

– И блин… холодно! – потирая руки, прошипел он. – О! И на небе не две луны, а уже три. Прикольно!

Новая была совсем маленькая, миллиметров пять в диаметре. Да и цвет странный, темный грязно-желтый, как затасканная старая медная монетка. Висела она не над озером, а дальше, над лесом. Пока Санька рассматривал незнакомые звезды, над озером из-за скал выглянуло светило. Небосвод посерел.

Саня подставил лицо первым лучам, почувствовал приятное тепло, все-таки утро было прохладное, максимум градусов десять.

Пока не выпала роса, Санька нарезал заготовки для новых поножей и сел под яблоню, мастерить новую защиту от крапивы. Воздух стал теплее. Он закончил с поножами и отправился к роднику. Утро прошло, так сказать, в бытовых заботах. Сначала собрал росы. Затем Новый Робинзон соорудил подобие туалета. Между двух с руку толщиной деревьев выкопал ямку с полметра глубиной, перекрыл парой плоских камней песчаника. Потом сделал свои дела и убрал зазор между камнями… О как!

«Наверное, стоит поставить теремок», – с улыбкой подумал парень.

На завтрак были снова съедобные травы и пара вчерашних печеных корней камыша.

«Вроде еда, но как-то не очень, – скривившись подумал Санька, – хотелось бы чего-то более солидного, например, мяса или рыбы. Но это позже».

Сейчас Саня занялся крапивой. Крапива – это самое главное на сейчас, веревка, без нее никуда. Процесс, как говорится, уже поставлен.

Работал Санька, пока снова не захотелось есть. Зато пакли вышло по объему с ведро.

– Кстати, – проговорил парень, разминая затекшую спину, – нужно сделать ведро…

Сам Санька никогда такого не делал, но видел. В смысле ведро из коры березы.

– Вот же балда! – хлопнув с силой себя по лбу, выкрикнул парень. – Береста! Фу-у-у-х-х! – он облегченно выдохнул.

Береста – это же универсальный материал, когда нет ткани. Губы сами растянулись в довольной улыбке. В голове уже складывался перечень, на что сгодится береста. Во-первых, это одежда. Хотя нет, скорее защитные накладки, поножи, наручи. Пару листов на тело, закрыть спину, грудь. И защита, и обогрев. Да и юбку, как у римлян, можно сделать. Не можно, а нужно! Лепестковую, не будет мешать бегать, приседать. Главное, мужское хозяйство прикрытым будет, а то как-то совсем не комильфо, да и холодно ему.

Осознание всего этого подстегнуло и так неплохое настроение. А чтобы поддержать волну, решил еще сделать ревизию своему имуществу. Итак. Клык. Саня снял ножны, вынул нож, положил на траву, снял пояс. Распустив ремешки, стянул мокасины. Снял с шеи амулет, расположив на ладони, осмотрел его. Медальон не изменился, разве чувствовалось, что энергии он обожрался. Хмыкнув, Санька вернул его на шею. Осмотрел нож, все как всегда, вороненая сталь. Сжал рукоять, ух! Сила так и прет. Так же как медальон?! Интересно?! Положил нож, стал осматривать ножны. Переход между мирами они пережили без повреждений. Заглянул еще раз в кармашек, где должна быть нейлоновая веревка. Пусто! Нет, чуда не случилась, и она, как в сказке, не появилась. Пусто. Жаль. Заглянул в другой кармашек, тоже пусто. Потряс перевернув. Тоже пусто. Для очистки совести тряхнул еще раз.

– Не может быть! – удивленно воскликнул парень… На лист лопуха упало семечко. Обычная такая семечка подсолнечника. – Как?! Откуда? – прохрипел парень, взяв семечко двумя пальцами. Мощное, полтора сантиметра длиной, живое семечко.

– Сажать! Твою мать! И еще р-раз сажать! – воскликнул парень, подражая давно почившему вождю. Аккуратно спрятал семечко в листе лопуха, сложив его конвертиком, придавил ножом. Осмотрел найденный пояс. Поскреб ножом кольца на поясе. Черный налет очистился. Медь, и похоже без добавок.

– С этим все понятно, – сказал себе Санька, – ну а теперь самое вкусненькое… – продолжил он, развязывая кожаный мешочек. Его можно было стянуть со шнурков, но парень лишь прослабил горловину и высыпал содержимое на лист. Монеты, семь штук, медные, с надписями, похожими на арабскую вязь. Размером с монету в два рубля, с двух сторон одно и то же слово, из шести букв. Одна монета была размером с пять рублей, светлая, возможно серебряная, толщиной в пару миллиметров. «Едiнъ грошъ» – гласила надпись. Парень оторопело уставился на монету:

– Ну полный трын-дец-ц… – прошептал парень. Уставившись на монету, Санька просидел минут пять не шелохнувшись.

– Да, полная жопа получается, – проговорил парень, придя в себя и отложив монетку. Дальше продолжил осмотр содержимого кошелька. Из него также выпал найденный Санькой браслет, который теперь по цвету и по виду не отличался от медальона на его шее. И еще его сочленения стали подвижны, надеть его на руку не составляло особого труда. Немного поразмыслив, Саня надел его на левую руку. Браслет легко растянулся, пропуская кулак, и угнездился на запястье, плотно сжав руку. Саня покрутил рукой, не мешает. Стального цвета, матовый:

– Х-мы-х! Стильно так… – хмыкнув, произнес парень. – Тока толку нет! Лучше бы время показывал, – буркнул парень и забыл о нем. На листе лопуха остались лежать три камня. Два из них Саня определил сразу: изумруд, овалом в сантиметр и синий сапфир, несимметричный многогранник, такого же размера. На лекциях по минералогии Санька не спал. Он знал и держал в руках многие драгоценные и полудрагоценные камни. А вот третий из них был похож на ровненький шестигранник, в пару сантиметров длиной и в сантиметр шириной. Кристалл был темно-зеленый.

– А этот явно обработанный, – решил для себя парень. Уж больно резко выделялись грани, да и обрезан он был идеально ровно. Пока парень рассматривал камни и кристалл, сначала по амулету сверкнула искра, потом и браслет заискрился. Искорки скорее были похожи на отблески и через доли секунды исчезли. На большом кристалле браслета проявился контур экрана и пропал, но парень всего этого не видел. Он уже убирал все обратно в кошель. Браслет решил оставить на руке.

– Пусть будет! – решил парень. – Есть не просит, и ладно.

Траву из лаптей выбросил, заменил паклей из крапивы, мягко и полезно. Недалеко от дерева выровнял участок земли, избавился от травы. Ножом тщательно перекопал, выбрал все корешки. Принес на лопате песка. Под яблоней покопался до прелых листьев, набрал на лопату. Добавил горсть пепла. Готово. Почва подготовлена. Семечко отправилась в дырочку. Взяв свою глиняную миску, сходил к ручью. Полил.

– Вот и первый огород!

* * *

На каменном балконе, как и в прошлый раз, было зябко. Ветер не сильный, но холодный и пробирал до костей так же. Только на этот раз два огромных листа лопуха со связанными стеблями закрывали всю спину и почти все ноги. Потому Санька задержался дольше, рассматривая все вокруг. То, что уходить отсюда придется, он уже понял, но не сейчас. Сейчас он просто не готов. При осмотре округи парню в голову пришла мысль.

– Надо бы сделать карту местности! Но для лучшего обзора стоит подняться еще метров на сто. Но не сейчас.

Все же сегодня Санька приметил странное темное пятно в лесу, да и берег реки, выходящей из озера, удалось хорошо рассмотреть. И рядом с самим озером все более досконально осмотрел. Приметил явную тропу, уходящую через весь луг, в лес – с одной стороны, а с другой стороны теряющейся где-то у скал.

– Проверим… – решил он и стал спускаться.

Поднимался Санька на «балкон» не только для того, чтобы еще раз осмотреться. В прошлый раз, когда он был здесь, заприметил неизвестный куст с перекрученными ветвями и с гладкой лощеной корой, со странными колючками. Темно-коричневые, словно покрытые лаком, некоторые доходили до десяти сантиметров. И главное, выглядели они как маленький меч с торчащими вперед шипами-гардами. Колючек было много, и среди них попадались и с одним шипом, и с двумя, и даже с тремя. Готовый крючок! Санька решил выломать один. Куда там, только укололся несколько раз. На пальцах сразу выступили капли крови.

– Сука! Острые суки! – возмутился парень. Но «клык» справился! Срезав пару «тройников» и пару «двойников», Саня спустился к озеру. По дороге прихватил заготовленное удилище из орешника.

Веревочка из крапивы особой прочностью не отличалась, пришлось сплетать три в одну. Да и как-то без поводка не обойтись. В общем, провозился Санька долго. Но это того стоило. Поплавок из коры сосны, стрелка из тоненькой веточки орешника, грузик из кольца, срезанного с пояса. Через кольцо соединил крапивную «леску» и поводок с крючком из колючки. Сделал на колючке легкий надрез, лишь бы схватился поводок. Для поводка пришлось распустить край ножен «клыка». Получилась сорокасантиметровая синтетическая нить, которую руками Санька так и не смог порвать.

Червей было полно, правда, от земных они отличались. Самый длинный был сантиметров восемь, бугристый и красный. Но извивался так же.

Примостился у бережка, где «горный ручей», так про себя Санька его обозвал, впадал в озеро. Глубина на вид метр, полтора. Боялся Санька, что не выдержит большой нагрузки крапивная «леска», хотя руками тянул сильно. Выставил глубину поплавком около метра, нацепил два червя и забросил на середину ручья наживку. Махнув двухметровым удилищем, опустился на землю, сев по-турецки. Приготовился ждать. Через пару-тройку секунд поплавок выровнялся и замер, а потом вдруг резко поплыл в сторону озера.

– Да ладно! – удивленно выкрикнул парень и легонько подсек в обратную сторону. Там, на другом конце «лески», кому-то это сильно не понравилось, и он потащил сильнее. – Да ну, – возмутился парень, – а вот хрен тебе! – выпалил Санька. И не ослабляя натяга, стал отходить от воды, поднимая к поверхности свой первый улов. Он старался не дергать, боясь потерять улов. Да куда там! Крючка длиной сантиметров шесть даже не было видно. И через секунду рыбина трепыхалась на берегу, в метре от воды.

– Ур-а-а! – сдержанно воскликнул парень. А потом, давая волю чувствам довольно зарычал: – Ур-р-р-ра!

Вытащив с трудом из пасти крючок, на руке прикинул вес рыбины, граммов восемьсот-девятьсот.

– Отлично! – констатировал он. Что это была за рыба, Санька так и не смог опознать. Тело как у голавля, расцветка как у судака, пасть как у окуня, длиной сантиметров тридцать. Понюхал, пахнет рыбой, вкусно. По-быстрому сбегал к березе у портального камня. Смахнул ветку, на ходу отсек лишнее, кукан готов.

В общем, рыбалка удалась! За двадцать минут Санька поймал восемь рыбин одной породы и почти одного размера плюс-минус пять сантиметров. Три самых маленьких потом выпустил. Куда столько. Насобирал жмень всяких тварей, жуков, гусениц, червей, бросил в воду. Через минуту не осталось ни одной. Не бурлило, но близко.

Рыбачить Санька любил и с рыбой работать умел. И вернувшись к своей стоянке, вскоре уже жарил выпотрошенную и почищенную рыбу над углями. Проткнув каждую двумя веточками, одну вертел руками, остальные воткнул вертикально по кругу очага.

Рыбу Санька умял всю. Головы кости сложил в лист лопуха и спрятал среди ветвей яблони на высоте своего роста. Что делать с костями, Санька знал не понаслышке. Отвар из рыбьих костей – это один из самых лучших биологических клеев. В институте, где учился Санька, была группа энтузиастов – любителей старины, так называемых реконструкторов. Нет, Санька не входил в их сообщество, но работая в кузне, пусть и современной, он помогал парням ремонтировать их железки. Почему бы не помочь ребятам, заодно и денежку, пусть небольшую, но заработать. Так вот для сборки луков они использовали самоварный клей, именно из рыбьих костей. И как хвастался его знакомый Сенька-рубака, предки знали толк. Он-то и поделился процессом приготовления универсального клея. Тогда Санька еще подумал: и на хрена мне твой клей! Когда в магазине их полно, разных, и стоят копейки! А нет! Получается, большое спасибо надо сказать Семену за ценную информацию!

«Странно! – размышлял Санька, лазая по лесу вокруг яблони в поисках подходящей березы, с которой можно было содрать «кожу». – Странно как-то получается, что всю жизнь мне в голову засовывали информацию, которая, казалось бы, совсем не нужна. Травы, грибы, рыбалка, увлечение ножом, настойчивое подталкивание бабули Зорины к готовке. Рассказы деда о странном оружии типа деревянных кастетов и нунчаков. Нескрываемое, настырное подталкивание отца к учебе умением работать с металлом».

Хотя сам Санька хотел учиться на строителя, но после того, как отец погиб в очередной из командировок, а служил батя командиром штурмовой группы при ФСБ, тогда-то Санька в память об отце и пошел в Челябинский политех, на факультет металлургии. Все как бы готовили его к чему-то, а бабка Зорина так и вовсе получается, что точно знала, что он тут окажется!

«Как так?! – пока размышлял, нашел подходящую березу, стал снимать бересту. Сделал надрезы – сначала вертикальный, получилось где-то метр, потом горизонтальные вокруг ствола, подцепил край лезвием ножа. – Кто может знать судьбу человека наперед?! Да еще о таком?! Эт я чо, получается, прошел сквозь звездные врата?! Охренеть от всего этого можно. А, пошло оно все в жопу! Буду жить, как сам захочу!»

Лист бересты отошел целехонек, в двух местах Санька подрезал сучковины. Слегка ошарашенный, но довольный собой, парень отправился к поляне возле яблони. Под деревом разложил бересту, придавил ветками. Одна заготовка готова. Отправился снова в лес, проверить еще одну идею. Возле того дерева, где снимал кору, он видел упавшую березку, как раз по толщине с его руку, может получится сделать наруч.

Санька увлеченно снимал кору с ветки, отмерив размер прямо рукой, два будет. Парень улыбался. Когда справа, чуть сзади, послышалось недовольное рычание, Саня напрягся и скосил глаза в сторону неприятного звука, медленно поворачивая голову.

«Ну здравствуй, папа…» – мысленно произнес парень. Перед ним метрах в четырех у самых кустов стоял барсук. Только это был барсук-папа, потому как был в два раза больше того, с которым уже встречался Санька, явно тот его сынуля. Санька медленно поворачивался к гостю лицом, опуская руку с ножом к колену. Барсук, злобно сверкая глазами, наблюдал за действиями человека и скалился, иногда порыкивая. Санька повернулся к зверю, встав чуть боком и выдвинув плечо с рукой, в которой был нож, чуть присел, расставив ноги. Зверь что-то для себя решил, его задняя часть опустилась – он явно готовился к рывку.

«Да, похоже, миром мы не разойдемся, – подумал парень, – в нем килограммов сорок, а может и больше. Сшибет и не заметит. Ладно, сейчас посмотрим, на что я гожусь…»

Барсук стартанул, как разжатая пружина, его лапы пробуксовали, выбрасывая траву и комья земли. Широко раззявив пасть, он в два прыжка добрался до Санькиной ноги, и его челюсти клацнули в районе паха, хватая пустое место. Зверь пролетел по инерции еще пару метров, рухнул мордой в землю, продолжая делать борозду в земле и заливая все вокруг густой темно-бордовой кровью. Зверь так и не понял, что произошло.

А погубила барсука именно его поспешность… Пока он разбрасывал лапами старые листья и траву, Саня понял, тот нацелился на его живот. Зверь целил в бедро или в пах. Саня сместился чуть в сторону, после стал переставлять ноги и заводить руку с ножом для удара снизу. Барсук вытянул шею, раскрыв пасть, подставился. Парень поймал его в прыжке, толкнув свое тело навстречу. «Клык» всей своей длиной вошел в сочленение шеи и груди, удар вышел жесточайший. Весь вес зверя навалился на кисть, выворачивая нож. Саня держал нож, как мог, сам уходя в перекат. Широкое лезвие само по себе нанесло смертельные ранения, разрезав трахею и пробив легкое. На обратном пути, переворачиваясь и смещаясь, рассекло гортань и артерии, идущие к голове. Еще падая, зверь уже захлебывался собственной кровью. Он еще пытался подняться на подкосившихся лапах, но не смог. Пока барсук пахал носом землю, Саня уже стоял на ногах, готовый продолжать драку. Адреналин бурлил в теле. Но стоило ему посмотреть на барсука, парень понял – тот не жилец.

– Ну, нет так нет, – негромко произнес он, – я не против. – И шумно выдохнул: – Ху-у-у-ух, – как бы сбрасывая напряжение.

Сверкнула еле заметная искорка, пробежав по амулету, и Саню отпустило.

– О как! Интересное дело! – на этот раз парень заметил искрение. Зверь же захрипел и, вытянувшись, затих. Парень присел над зверем, рассматривая его. Шкура уже успела отлинять, мех был чистый, но без подшерстка.

– Хошь, не хошь, – пробурчал парень, – а снимать все равно придется.

Шкуру Санька снимал в первый раз, сделал пару порезов. Рука болела, все-таки сильно вывернуло кисть. Да и «клык» никак не предназначен для таких работ. Растянутая на сучках туша с отсеченной головой источала запахи свежевания на много сотен метров. Саня спешил, ему больше не хотелось с кем-либо воевать, ни за добычу, ни за свою жизнь! Но его мнением, естественно, никто не интересовался. Через два часа, когда Санька, наконец, снял шкуру и разрубил на куски тушу, послышался недалекий рев. Руки, ноги, живот – все было в крови, и как Санька ни старался, но уделался он славно.

– Пора рвать отсюда когти, – уверенно произнес парень, прислушиваясь и обтираясь пучками травы.

«А как же клыки и когти?! Ну там на шею нацепить? Мы типа крутые охотники. Гы-гы! Стоять, бояться! – подал откуда-то издалека свой голос старый образ мышления. – А понты?»

– Пошел в жопу! – эмоционально, вслух оборвал себя парень и взвалил на спину шкуру зверя, куда кинул часть задней ноги барсука, кусок шеи вместе с костями, печень, сердце, легкие и заготовки для наручей. И шустро направился в сторону облюбованной яблони. Через пару минут Санька снова услышал знакомый рев, но уже оттуда, где только что был сам.

– Не, мужики, – бурчал парень, спешно шагая, – так дело ни фига не пойдет. Вы типа меня жрать собираетесь! Ага! Щас! Я себе сделаю тяжелое оружие. Запросто так вы меня не возьмете.

За спиной доносилось рычание и чавканье.

Вот уже больше часа Санька сидел на яблоне, на высоте где-то два с половиной метра. И вспоминал, чего же там нужно делать со шкурой. Уже минут двадцать, как в лесу все стихло. Но слезать с дерева как-то совсем не хотелось. Сейчас было где-то середина дня, и дел провернуть еще много можно. Санька нехотя стал слезать, скинул вниз шкуру.

Все, что вспомнил Саня, так это то, что шкуру нужно засолить или пересыпать золой на несколько дней, а потом вычистить от остатков жира и мяса. Что потом делать – он не знал. Ну, вот как-то не нужно было это все ему по жизни.

Саня выкопал пару ям. Густо пересыпал шкуру пеплом, закинул ее в одну яму и засыпал. В другой ямке толстым слоем устлал крапивой дно, положил мясо и потроха, предварительно запаковав в листья лопуха. Поверх снова набросал крапивы, шипя и матерясь, после тоже закопал. Все.

Дубину Саня на двадцать сантиметров укоротил, сделал ей веревочный ремень. Так что теперь таскал ее как ружье, закинув за плечо.

Возле портального камня на берегу озера постоял, рассматривая его:

– Кто же тебя тут поставил?! – негромко спросил парень. – Жаль, что ты не можешь ответить!

Дойдя до места, где утром рыбачил, Санька стал раздеваться. Там, где кровь и жир попали на тело, налипла грязь, и кожа уже чесалась. Да и как-то не привык Саня ходить грязным. Вытащил «клык» из ножен и положил его у берега, а уже после этого со спокойной душой полез в воду.

– Б-р-р-р… – засопел Санька. Поведя плечами, он нырнул в сторону дальнего берега. Вода была прохладной, но не обжигала. Парень проплыл под водой, вынырнул и, не сильно загребая, направился к берегу. Держаться на воде было заметно легче, чем на Земле.

Тропу вдоль берега Санька нашел быстро. Шел по ней в сторону скал. Тропа звериная. Следы, что попадались на ней, были только от копыт и еще от каких-то лап.

– А барсук, – рассуждал Саня, вспоминая стычку со зверем, – как-то не слишком резвый был! Или, может, это я? Как-то мне тут полегче… Может, притяжение поменьше или кислорода чуть поболее? Но я точно чувствовал, что я его опережаю… Точно было такое чувство. Да я типа крут! Гы-гы…

Тропа шла в трех метрах от берега озера, здесь он возвышался над водой на пару метров. Со стороны озера громко плеснуло. Санька подошел к кромке обрыва и уставился на водную гладь. Метрах в тридцати от берега снова шлепнуло. По воде ударила неслабая такая лопата, хозяин такой явно метра два в длину. Саня еще постоял минут пять, увидел еще пару всплесков и горб чьей-то мощной спины. Потирая запястье правой руки, подумал: «Похоже, напухать стала, слегка ноет, без последствий не обошлось».

Где-то через триста метров тропа стала забирать в скалы, все дальше уходя в сторону от воды. Пропетляв между камней еще метров двести, она вывела парня на широкий откос, переходящий на неширокую площадку, метров в сто длиной. Именно здесь и обнаружились те самые прямоугольные камни. Они были разбросаны на небольшом пятачке метров в пять. Стена сохранилась метра в полтора кладки, и за ней виднелся черный провал пещеры. Подойдя поближе, Санька заглянул в дыру в скале, там был сумрак. Из пещеры тянуло холодом, но не сыростью. Арка высотой метра четыре была выложена такими же блоками, что и валялись рядом с пещерой. Сейчас они были в несколько раз больше размером, чем показались ему на карнизе. Один блок был с метр длиной и где-то по граням 60 на 30 сантиметров. Парень толкнул его ногой, блок даже не шелохнулся. Материал, из которого он был сделан, напоминал вспененный бетон, как широко распространенные газобетонные блоки.

«Неизвестно, сколько лет прошло, – подумал Санька, – а они, гады, как новенькие…»

И сжав сильнее рукоять ножа, он медленно двинулся в пещеру. Проход внутрь пещеры был ровный, прямой и сделан чем угодно, но не природой. Тоннель 3 на 4 метра тянулся прямо и терялся в темноте. Пройдя метров пять, парень замер, закрыл глаза, давая им возможность привыкнуть к темноте. В то же время прислушался, из глубины пещеры не доносилось ни звука. Лучи светила попадали в пещеру хоть и не по прямой, но света давали достаточно. Санька открыл глаза. Черноты впереди уже не было. В сером сумраке, куда упирался тоннель, просматривался завал из валунов. Пол и стены тоннеля были ровные, и чем дальше парень отходил от входа, тем больше попадалось под ногами булыжников. На пыльном полу были четко видны следы разного вида копыт. Следы уходили вправо, в боковое ответвление. Стоило Саньке повернуть в ответвление, как он заметил на стенах белый налет. Видимость резко упала. Стены просматривались всего метров на шесть-семь. Пройдя еще пару метров, парень услышал под ногами хруст. От неожиданности Санька замер, в груди тоскливо заныло. Медленно присев, пощупал, что там под ногами. В руках оказался какой-то крупнозернистый песок. Поднеся ладонь с песком к лицу, парень попытался рассмотреть, что же у него в руке. Увы, в сером сумраке тоннеля он так и ничего не увидел. Пришлось вернуться в главный проход.

На ладони лежали крупинки грязно-серого цвета, ну очень похожие на соль.

– Она самая! – радостно воскликнул парень, слизнув серый кристаллик языком. – Соль! Родимая!

Санька вернулся в ответвление, так и сжимая в руке драгоценную находку. Метрах в пяти от центрального тоннеля в стене уже стали попадаться куски соли. Они выступали на гладкой поверхности наростами кристаллов. Саня прошел в тоннель, насколько позволяла видимость. Тоннель оборвался расширением, в котором была тьма. Нога уперлась в камень. Санька присел и, убрав нож в ножны, ощупал его. Камень был шершавый и даже местами колючий. Саня подхватил его и пошел на выход из пещеры.

В руке оказался кусок чего-то, весом с полкило. Серый, грязный, полупрозрачный, покрытый трещинами булыжник, но это была она, самая настоявшая соль. Улыбка не сходила с лица парня, он был рад, теперь еда станет вкусней. Все же соль – это хорошо, даже прекрасно! Но жажда исследователя влекла его обратно в пещеру. Там еще столько интересного! Парень как бы чувствовал, что это еще не все!

Непроизвольно он произнес это вслух и от своего голоса рассмеялся. Оставив свою находку на одном из блоков, Санька вернулся к траве у начала откоса. Подготовка факела заняла где-то с полчаса.

Что такое факел?! Факел – это палка с пучком сухой травы на конце. Это если упрощенно. Веревка у Санька с метр длиной была в кожаной сумочке на поясе, там же пакля из крапивы и два небольших камушка кремния, так сказать, походное огниво. Да и кусок живицы был запасен. Можно и его внутрь факела пристроить. Но Санька не собирался торчать в пещере долго. Осмотреть закоулки, так на всякий случай, и на рыбалку, а то уже «ненасытный» голос подает.

От удара «клыка» по кремню искры разлетелись в разные стороны. Пакля затлела с первого удара, парень легонько раздул огонек, стоя на коленях перед лежащим на полу факелом. Пучок туго стянутой сухой травы быстро разгорался, и через десяток секунд пламя выхватило из тьмы весь боковой тоннель и часть расширения. Санька шагнул за обрез, образующий такую же арку, как на входе, и оказался уже в природной пещере, когда-то явно большой и с высоким потолком. Сейчас же ему открылась картина давно минувшей трагедии. Потолок пещеры обвалился, оставив не тронутым совсем маленький пятачок метров десять. Санька увидел какие-то ящики, доски, лавку. Метрах в трех от входа, в стороне слева лежал труп. Труп явно человеческий. Только вот рост?! Метра три! Все, что находилось в пещере, пол, стены, потолок, валяющиеся предметы и труп – все было покрыто толстым слоем кристаллической соли, как инеем. В колеблющемся пламени факела все искрилось, мерцало разными цветами, как в замке Снежной Королевы. Санька изумленно застыл, выпав из реальности, наблюдая игру света.

Из ступора его вывела громко треснувшая щепка. Парень встрепенулся, посмотрел на факел в руке.

«Да, это не фонарь, – подумал Саня, – минут пять и потухнет».

Парень потратил всего полминуты на то, чтобы внимательно осмотреться вокруг. Практически все глыбы и валуны, что видел вокруг себя, это были куски соли или, как их еще называют, галит. У входа, в стене на уровне груди Саня обнаружил дыру, сунул туда факел. Схватил соляную глыбу, приподнял, пробуя вес. Определившись, что потянет, потащил ее к центральному тоннелю. Следующей должна быть лавка и уже потом труп. Но лавка оказалась неподъемной, видать древесина так пропиталась рапой… Парень лишь махнул рукой. Схватив сгоревший уже наполовину факел, подошел к распростертому на полу телу. Руки, ноги были – да, но все покрыто налетом соли, и определялся лишь силуэт. Голова и плечи этого существа были придавлены огромным валуном.

«На нем скафандр, возможно, удастся вытянуть», – подумал парень, присев перед останками. Обошел тело с одной стороны, потом с другой. Присел, попробовал ковырнуть ножом соляную скорлупу, она не поддавалась. Парень с размаху ударил в середину тела. Соляная корка хрустнула и покрылась крупными трещинами. Сбоку тела отвалился кусок с ладонь, показалась серая ткань, или что-то на нее похожее. За минуту Санька, орудуя ножом как молотком, освободил тело от наростов, пристроил факел в щель между камнями и, схватившись за ноги, потянул. Сначала тело не сдвинулось, а потом скафандр выскочил из-под камня и рассыпался в прах.

– Блин-н-н, – обиженно протянул парень, – а я уже думал, что обзавелся крутой одежонкой.

На том месте, где находилось только что тело, лежал какой-то предмет. И похож он был на… На коробочку сантиметров пятнадцати, по виду как пенал. Санька взял этот пенал. Убрал нож и, прихватив еще один кусок соли, отправился на выход. Как только он вышел из соляной пещеры, факел потух. Вытащив приготовленные куски соли ко входу, Саня обнаружил, что погода резко сменилась. Небо затянуло темными тучами и дул сильный холодный ветер.

– Похоже, гроза на подходе, – произнес парень, рассматривая насупившееся небо, – как бы не пришлось в пещере ночевать.