Читать книгу Освобождение вселенной - Владимир Соколов - Страница 6

Ультра-доктор Фили и его маленький спутник благополучно прибыли в Космопорт. Маленький сталинатор имел официальный статус раба, собственности Веленбока, и вся операция была, по сути, перемещением личной собственности с одной планеты на другую. Однако на деле все было гораздо сложнее, ведь раб под № 384575956080 был сталинатором класса «А».

А сталинаторов такого уровня нельзя было перемещать на иные планеты. Лишь рабов класса «Б» можно было использовать на других планетах (и то с целым рядом ограничений). Сталинаторы типа «А» обладали большой одаренностью в использовании паранормальной силы, имели черты прирожденных лидеров, а класс «Б» был более послушным. Но сила сталинаторов с возрастом, как и их способности, все равно увеличилась, поэтому любой сталинатор мог быть смертельно опасным для артэзианцев.

При перемещении на другую планету в черепную коробку рабов вводился микрочип с минианнигиляционной бомбой, которая могла бы в любой момент ликвидировать опасного носителя. Однако раб класса «А» мог такую бомбу и отключить.

Если на самом Сталинаторе лучи смерти могли теоретически убить всех жителей за доли секунды, на других планетах в случае неповиновения пришлось бы применять точечные удары и использовать крупные боевые силы. Поэтому правила вывоза были строгими, а всякий вывоз сопровождался серьезными проблемами. Космопорт был огромен и напоминал гигантскую крепость. У входа и сверху высоченных стен располагались многочисленные роботы-охранники. Они были разными и по размерам, и по конструкции, и по вооружению. Космопорт имел сильную защиту от нападения вражеских звездолетов из космоса и на случай, если сталинаторы восстанут и попытаются атаковать с поверхности планеты. Лазеры, бластеры, плазменные пулеметы, мазеры, излучатели виброполей, аннигиляционые ракеты с компьютерным наведением, другие виды разрушителей материи надежно прикрывали этот важный стратегический объект. Боевые роботы и внешне смотрелись весьма угрожающе. Артэзианцы любили придавать своему оружию и боевым звездолетам хищные формы, подражая агрессивному зверью из разнообразнейших миров. Считалось, что грозная форма вооружения оказывает сильное психологическое воздействие, ломая у порабощенных народов волю и тягу к сопротивлению. Хотя Фили был не из последних чиновников, но сильно оробел при виде грозных боевых роботов и закованных в тяжелые боевые костюмы охранников. Он знал, что Верховный сенатор Веленбок очень влиятельная фигура и переброска пройдет без проблем, но тот факт, что им предстоит нарушить закон, вызывал немалый страх. Сталинатора сначала сканировали, затем боевые роботы грубо схватили мальчика и надели на руки массивные, регулируемые компьютером наручники. Затем его грубо втолкнули в охраняемый зал ожидания.

Фили показал свой мандат и знак власти, затем компьютер отсканировал параметры, устанавливающие личность ультрадоктора.

– Фили унд Герон, можете пока отдохнуть, ваш звездолет «Саква» скоро прибудет.

Фили присел на металлическое с мягким пластиковым покрытием кресло и с удовольствием расслабился. Ускорение в 110 Джи выматывало, несмотря на всю помощь антигравитационного костюма. Мальчик-сталинатор, который называл себя Коннарэгеном, стоял поблизости. В освещении оранжевых прожекторов он уже не казался таким фиолетовым, а скорее был почти черным, а его светлые волосы напомнили доктору Фили его собственного сына. Да, они были немного похожи, хотя, конечно, сталинатор был гораздо темнее, мускулистее, чем его сын. Шоколадные плитки пресса и шарики бицепсов с тульвировой проволокой сухожилий придавали мальчику вид миниатюрного атлета-титана. По одной из древнейших артэзианских легенд маленькие титаны штурмовали небо. Но черты детского лица были удивительно похожи, словно кто-то слегка исказил копию его сына, придав черты маленького демона. Его сын погиб при весьма трагических обстоятельствах… В глазах ультра-доктора непроизвольно появились слезы. Мальчик повернулся в сторону расстроенного артэзианца.

– Я чувствую в тебе сильную боль и страдание. Я до конца не уверен, сильное поле вокруг этой планеты создает сильные помехи и туманит мысли, кажется, я напомнил тебе сына. Не надо расстраиваться, может быть, вы еще встретитесь с ним.

– Да, что ты понимаешь, ты еще ребенок. Потерять своего первенца – это большое непередаваемое горе. Вам этого не понять.

– Конечно, стоит только нам воспроизвести потомство, так нас почти сразу же убивают. Наши матери не успевают вкусить радость материнства, а отцы – радость отцовства. Я ни разу не видел своего отца, а мать видел лишь мельком во время рождения. Спустя несколько дней они были убиты вашими роботами. Миллиарды убиты лучами нежной смерти. Чем мы хуже вас, что вы отказываете нам в праве на жизнь?

Доктору стало неуютно, ведь сталинаторов потому и убивают, что они не хуже, а, наоборот, многократно сильнее и умнее артэзианцев. Его взгляд упал на мускулистую загорелую спину мальчишки, свежий порез от плазменной плетки уже почти зажил, а скоро от него не останется даже малейшего следа. Какие они жизнестойкие, вот бы его расе такие качества.

Металлический голос противно провизжал:

– Приготовьтесь к посадке.

Фили все же ответил мальчику:

– Тебе только шесть лет, а ты уже убил взрослого, вооруженного самым мощным военным боевым костюмом, артэзианцаохранника, а что будет, когда ты вырастешь? Никто не знает пределов вашей силы, а тем более, сколько вы можете прожить.

– Я не убивал его. Его убила собственная ненависть и злоба. Сила должна быть доброй и созидательной. Мы никогда не причиняем зло без серьезной причины. Если бы мы были по природе агрессивны, то с нашими возможностями, скорее всего, ваша империя была бы порабощенной.

Фили и сам не знал, что ответить. Действительно, почему они стали их рабами? Но было некогда продолжать разговор.

Надо было идти к звездолету. Пара боевых роботов преградила путь, а еще несколько боевых машин взяли мальчишку на прицел. Развалистой походкой к ним подошел охранник. Судя по красному боевому костюму и погонам, это был глава охраны.

Очень низким, словно пропущенным через канализационную трубу голосом он скомандовал:

– Произведите процедуру, обычную для рабов, покидающих эту планету.

У каждого робота было по десять рук, они схватили мальчика. Затем подъехал еще один робот, он достал пистолет и с помощью лазерного луча всадил в голову Коннарэгена микрокомпьютер с аннигиляционным зарядом. Затем ему на шею повесили толстый ошейник с таким же компьютером внутри.

Доктору дали в руки пульт управления ошейником.

– Сталинатор – это раб, с ним надо обращаться, как с собакой.

В довершение на лицо ребенка нацепили уродливый намордник, который защелкнули тульвированым замком. Фили попробовал возражать.

– Это абсолютно излишне: он очень спокойный, рассудительный и послушный мальчик.

Глава охранников захихикал. Его смех напоминал кваканье лизаруки.

– Это сталинатор. Животное, хуже и опаснее бешеной собаки Като. Таких надо водить только в намордниках. Он может перекусить любой металл, кроме тульвира.

Будучи умным артэзианцем, Фили унд Герон понимал, что спорить бессмысленно, и, ведя ребенка на поводке, вошел в коридор, ведущий к звездолету. Огромный звездный корабль был по форме чем-то вроде смеси земной пираньи и коршуна. Обстановка внутри каюты была скромная, но вполне уютная. Фили настолько вымотался, что сразу уснул, а его маленький напарник тактично присел на корточки и молчал. Спустя 14 часов ультра-доктор проснулся и, отдав команду, направился по коридору. Мальчик Коннарэген бесшумно следовал за ним. Доктору очень не хотелось заводить разговор с рабом. Где-то под ними находится планета Корусан, он вместе с рабом сел в капсулу, а автоматика доставит их прямо на засекреченную базу. Так, по крайней мере, полагал Фили. Капсула, действительно, сработала, и он почувствовал, как они оторвались от звездолета. Через пару минут она осуществила мягкую посадку. Доктор с облегчением вздохнул и, открыв нажатием кнопки верхнюю дверь, вышел наружу. После многотонной гравитации планеты Сталитатор он при обычных 9,8 Джи чувствовал себя жеребцом.

Но окружавший его пейзаж вызвал растерянность и недоумение. Всюду простирались снега и огромные сугробы, а вдали торчали снежные сопки. Мороз был довольно приличный. Так как на руках у артэзианцев было по 5 пальцев, а всего десять, то десятичная система расчета была вполне естественной. Измерять температуру от замерзания воды до ее испарения тоже было вполне разумно. Так что морозец был, примерно, – 66 градусов. Фили переключил свой костюм на усиленный обогрев.

Звезда светила довольно ярко, но ее лучи были скользящими и давали мало тепла. Да, это был Корусан, но не экватор, где находилась база, а полюс, и полюс холодный, материковый. Мальчик уверено спрыгнул на довольно плотный снег. Он по-прежнему был голый и босой, но казалось, что холод его не пугает.

При каждом шаге он слегка подпрыгивал, гравитация была непривычно малой, казалось, что можно взлететь. Постоянный сильный шум в голове, вызванный работой полей, подавляющих сверхнормальные способности, исчез, и он четко слышал все мысли доктора, даже на подсознательном уровне. В мыслях у доктора был явный сумбур.

– Не надо паниковать, это всего лишь материковый полюс Корусана. Надо выйти на побережье, оттуда мы легко доберемся до экватора. Или лучше свяжись со своими коллегами на базе.

– Нежелательно: мне могут дать нагоняй за ошибку в пилотировании. Или это была ошибка компьютера? Хотя, дайте, я его проверю. Ведь маловероятен такой серьезный сбой в программе…

Его мысль прервал Коннарэген.

– Я легко войду в компьютер и считаю всю информацию.

Лицо его осветилось улыбкой, стало абсолютно детским и радостным. Предчувствие близкой битвы радостно возбуждало.

– Я так и знал, что это сознательная диверсия. Кто-то перепрограммировал компьютер на посадку в самом центре ледяного материка. Значит, и связь полностью выведена из строя.

Серьезные испытания будут у нас.

– Это почему?

– Не имеет смысла нас просто задерживать. Тот, кто это устроил, хочет, чтобы мы были полностью уничтожены. А поскольку в капсуле нет мины, то удар будет нанесен из внешнего пространства. Надо быстрее сменить наше положение в пространстве, пока смерть в нас не ударила.

Мальчик-сталинатор опять оказался прав. Связь не работала, капсула для перелетов не была приспособлена. У Фили, правда, был антигравитационный скафандр и запасы питания на случай аварии. Боевой скафандр-костюм усиливал мускулатуру и добавлял скорость, но, все равно, путешествие должно было занять, как минимум, несколько дней. Веленбок строго спросит за задержку. Неожиданно его взгляд упал на ребенка, и он впервые почувствовал жалость к этому шестилетнему мальчику.

– Тут такой мороз, а ты голый и босоногий. Ты можешь простудиться и умереть от переохлаждения.

– А вот и нет! Холод, действительно, чувствуется, но воздух пока не кристаллизуется, значит, до опасного порога еще далеко.

Артэзианский ребенок уже давно бы заледенел, но все сталинаторы абсолютно другие по своей структуре и простудными заболеваниями, в принципе, заболеть не могут! Кстати, ты еще не слышишь, а я слышу, страшный гул надвигается в нашу сторону.

Похоже, более миллиона хищных существ идут на нашу погибель.

Фили содрогнулся, он знал, что на этом ледяном материке водится один из самых опасных в Галактике видов хищников.

Их называли бронто-скорпаны, смешение жалящего членистоногого и хищного пресмыкающегося. Они покрыты мощной броней и пожирают все подряд.

– Ты уверен, что их больше миллиона? Так много в одном месте собраться не может.

– Да, уверен. Их преднамеренно в таком большом количестве вызвали. Хотят, чтобы нас они сожрали, и тогда все спишут на случайность.

– Тогда нам конец: с таким количеством бронто-скорпанов нам не справиться. Видно, пришла наша смерть.

– Давай лучше займем сопку и оттуда будем готовиться к обороне.

Капсула, на которой они приземлились, была не особенно тяжелой, мальчик, привыкший таскать тяжести при гораздо более сильной гравитации, легко затянул ее на вершину сопки.

С вершины на абсолютно чистом белом фоне была хорошо видна огромная стая бронто-скорпанов. Они шли густым ковром, словно исполинская саранча. Крупные, как танки среднего размера, с хищными жалами и чудовищными челюстями. Оптика скафандра давала хорошее увеличение, и даже на такой дистанции было очень страшно. Представьте себе смесь тиранозавра и скорпиона. Получерепаший корпус и двенадцать быстрых толстых ног. Морда монстра – зубы кашалота, четыре ядовитых жала скорпиона и острые рога. Фили достал карманный плазменный лучемет и открыл огонь на поражение. Оружие хорошее, современное, одно из самых лучших, что имелось на вооружении у артэзианцев. Куски плазмы, вылетая из ствола, пробивали толстые панцири бронто-скорпанов, но их было более миллиона. Доктор стрелял слишком медленно, и ребеноксталинатор легко вырвал плазменный лучемет из рук Фили.

С ловкостью фокусника он провернул лучемет и всадил кусок плазмы в наручники. Наручники почти разлетелись пополам, остатки металла Коннарэген разорвал резким рывком.

Намордник он сумел снять еще в звездолете и теперь с облегчением почувствовал, что его руки снова свободны. Ультра-доктор не успел испугаться, детский, чистый взгляд мальчишки успокоил его. Действительно, мальчик стрелял гораздо быстрее. Его сдерживала лишь скорость срабатывания пускового механизма. Лучемет просто в силу конструкторских ограничений не мог делать более 22 выстрелов в секунду. Хищные звери продолжали свой яростный наступ. Было очевидно, что один лучемет их не остановит, тем более что ствол быстро нагревался. Еще немного и карманный излучатель плазмы от перегрева утратит способность вести огонь. Коннарэген приостановил стрельбу и, смотря прямо в глаза Фили, скомандовал:

– Передай мне все заряды к плазмоизлучателю, а сам беги отсюда. Беги с максимальной скоростью, я задержу их.

– Ты погибнешь, если останешься.

– А если останешься ты, то погибнем мы оба.

Была дорога каждая секунда, и маленький сталинатор прыгнул к капсуле. Ультра-доктор кинулся бежать: все же умирать было, ой как, не охота. Челюсти у бронто-скорпанов такие мощные, что даже боевой костюм не выдержит. Даже если бы и выдержал, то его убьет сотрясение, когда монстры затопчут его тело.

Коннарэген частично отстрелил, частично отодрал верх капсулы и, действуя им как большой лопатой, принялся рыть громадную яму. Лежащий на поверхности снег был тверд и смешан со льдом. Когда с помощью выстрелов из лучемета удалось пробить ледяную верхнюю корку, дальнейшая работа пошла гораздо быстрее и легче. Мальчик работал с максимально возможной скоростью, он орудовал верхней частью капсулы, как крупным ковшом, со скоростью пропеллера выбрасывая снег.

Яма быстро росла в глубину и ширину, ребенок работал в условиях сумасшедшей нагрузки. Даже при такой очень малой гравитации запредельная скорость высасывала силы. Но мужественный мальчишка не останавливался, со стороны казалось, что винт гигантского самолета выбрасывает на поверхность огромные снежные комья. Приходилось спешить, напрягая все силы, огромнейшая стая приближалась с угрожающей скоростью.

Подошвы ног у бронто-скорпанов были довольно мягкие и шершавые, что давало им неплохую устойчивость и препятствовало быстрому разрушению льда. Гул от приближения был негромким, глухим, но от этого еще более зловещим. План маленького воина был довольно прост, но сложен по исполнению.

Будучи тупыми хищниками, эти членистоногие динозавры, наверняка, прыгнут на него, когда он будет находиться на дне ямы. Тогда он с быстротой молнии выпрыгнет из этого огромного снежного котлована, а эти монстры свалятся на дно. А на дне сработает плазменный лучемет, он выстрелит куском плазмы, а плазма детонирует несколько плазменных боекомплектов. Произойдет небольшой атомный взрыв. В этот взрыв, как в воронку, засосет всю стаю. Он прожжет лед – и они провалятся в море. Вот только как самому не попасть в эпицентр ядерного взрыва. Мальчик Коннарэген продолжал углублять котлован, пока сверху не показались хищные морды бронто-скорпанов. Огромной океанской волной они влились в уже довольно широкий и глубокий котлован, вырытый ударными темпами в снежных сугробах. Мыслительные процессы в голове у мальчишки также текли очень быстро. Он отчетливо вспомнил недалекое время и разговор со своими братьями (каждый сталинатор считал другого сталинатора своим братом). Разговор шел о том, можно ли летать, используя лишь силу мысли. И они утверждали, что можно и этот процесс левитации вполне реально осуществить. Но сильное поле, которое артэзианцы создали вдоль поверхности планеты, ослабляло возможность и паранормальные способности использовать силу мысли. Здесь же нет таких помех, гравитация гораздо меньше, и он может реализовать врожденную способность летать без крыльев. Изо всех сил, оттолкнувшись ногами, мальчишка совершил большущий прыжок. Вот он махнул руками, как птица, и постарался ускорить полет. Неожиданно он стал терять скорость и падать вниз.

Еще немного – и он рухнет на спины этих гнусных животных, стремительно заполняющих вырытую им яму, а затем последует атомный взрыв. Тут он вспомнил совет одного из более взрослых братьев. Пропусти энергию через низ живота и спроектируй на пальцы, тогда высвободится энергия сими и могущество вырастет. Он так и сделал, собрал всю волю и энергию в жажду жизни. Он коснулся босой ногой жесткой в остреньких шипах брони диких монстров. Резко оттолкнулся – и чудо свершилось. Необъяснимая сила увлекла его тело вверх, и он с невероятной скоростью устремился в небесную даль. Когда на дне ямы сработало взрывное устройство, он был на безопасном расстоянии. Ядерный взрыв разметал монстров, а основная сила удара пошла вниз. Как и предполагал мальчик-сталинатор, в глубине под толстым слоем снега и льда плескалось соленое изумрудного цвета море. Образовалась исполинская воронка, она засосала в себя более чем миллионную стаю бронто-скорпанов. Обладая гораздо большей плотностью, чем морская вода, они, дико завывая, пожирались гигантской воронкой. Коннарэген продолжал наслаждаться новыми неповторимыми впечатлениями первого в жизни полета. Тут он заметил, что доктор Фили не так и далеко успел уйти и что он буквально спустя несколько секунд будет засосан в водоворот, образовавшийся в результате ядерного взрыва. Резко спикировав вниз, мальчишка подхватил ультра-доктора и вместе с ним устремился в небо.

Однако расходы мысленной и физической энергии были очень велики, и, пролетев полкилометра, Коннарэген приземления в сугроб. Удар удалось лишь слегка смягчить, маленькое, но крепкое тело сталинатора выдержало, а боевой костюм доктора Фили самортизировал падение. Мальчик почувствовал сильное головокружение, он, явно, перегрузил себя. Доктор тоже запыхался, убегая от ужасающе диких хищников, один вид которых заливал сердце жидким азотом. В течение часа они молчали и восстанавливали силы. Первым нарушил молчание артэзианец.

– Ты спас меня. Зачем ты это сделал, ведь ты ненавидишь нашу расу?

Коннарэген устало ответил:

– Я ненавижу не вашу расу, а тех палачей, что убивают моих братьев. Я могу отличить виновного от невиновного. А вот вы убиваете нас всех, не давая никому шансов на выживание, и считаете, что это справедливо.

– Нет, это, конечно, не справедливо, но и ты пойми нас правильно. Ты еще просто шестилетний ребенок, а знаешь и умеешь то, что не под силу даже взрослым. Вы, сталинаторы, продолжаете меня поражать, я не знал, что вы способны летать, а теперь вижу, что и это вам под силу. Законы эволюции неумолимы, если мы дадим вам свободу, то даже без войны ваша более совершенная раса вытеснит нашу, менее жизнеспособную.

А ваша способность к размножению?! Самка-сталинатор может приносить потомство до 24 раз в году. Причем вы можете одновременно рожать до двенадцати жизнеспособных младенцев, и это не предел. Может, в более взрослом возрасте у вас будут вообще неизвестно какие возможности воспроизводиться. Мы запрещаем вам иметь более четырех потомков. Это естественная защита.

– Да, вы – просто трусы. Своей умственной неполноценностью оправдываете звериную жестокость. Вселенная огромна и в ней миллиарды пустых, не заселенных планет, нам нет нужды выдавливать вас с вашей родной планеты. Так что не бойтесь, артэзианцы, ваш вид не исчезнет, мы сохраним вас, как пример, для назидания потомкам. Но вы сами по природе агрессивны, сколько, даже в вашей космической империи, пустых, не освоенных планет, а вы все лезете в космические войны. Правда, большинство из вас из числа простых и бедных людей, которые не хотят умирать. Война нужна вашему крупному капиталу, на крови вы зарабатываете свои грязные деньги и еще надеетесь, что я буду для вас изобретать новое оружие.

– У тебя не будет иного выбора: будешь работать на благо Артэзиана либо умрешь в страшных муках.

– С рождения мы на раннюю смерть обречены, нас ею не испугать. А что касается боли, то мы ее не боимся и можем нейтрализовать болевые ощущения.

– Значит, будем искать других.

– Условия мои выполните, тогда и разговор будет серьезным. А пока пойдем быстрее: нас уже заждались.

Артэзианец и сталинатор двинулись в путь. Через несколько часов Фили вымотался и, несмотря на вспомогательные механизмы скафандра, попросил привала. Мороз усилился, однако в скафандре было тепло, он мог надежно защищать и при абсолютном нуле. А вот мальчик был совсем голым, одни только пластиковые трусы, и когда сидишь без движения при -85, то уже ощутим холод. Босые ноги начали замерзать, появились признаки дискомфорта. Коннарэген задумался, ведь мороз еще далек до абсолютного нуля, а в его теле нет простой воды, значит, замерзнуть он не может, значит, холод его не убьет, а дискомфорт вызван скорее психологическими причинами. И голод он чувствует, голод. Солнце тут слабое, а теперь и вовсе исчезло. На его родной планете Звезда светит очень сильно, и если у артэзианца голая кожа, то он за пару минут облезет. Еды не надо, а тут и есть нечего. Хоть самого доктора ешь. Впрочем это идея! Подзарядиться от аккумулятора в скафандре, а затем поесть мяса бронто-скорпанов (несколько туш еще осталось на поверхности), а потом он возьмет этого слабака на плечи и бегом домчит до побережья. Так он и поступил. Поел, а затем взвалил спящего доктора на плечи и понес. Он двигался легко и уверенно, расстояние в 2,7 тысячи земных километров он преодолевал со скоростью гоночного автомобиля. Но вот сил не рассчитал и немного не дошел до побережья. Тяжелый сон буквально на ходу свалил ребенка, даже сталинаторы, существа, способные не спать годами, иногда нуждаются во сне. Он уснул невинным сном младенца, и сладкие грезы дивных сновидений окутали мальчика. Отдохнувший доктор к этому времени полностью восстановил силы и проснулся. Фили с удивлением смотрел, как этот, похожий на ангелочка, ребенок спит, радостно улыбаясь во сне. Он взял его на руки и понес к побережью, а мальчик продолжал улыбаться, обнажив в невинной детской улыбке сверкающие белизной зубы. Ему снились родители.

Снились живыми и здоровыми, снились его братья, наконец, ставшие свободными. Грезилась родная планета, освобожденная от рабства, цветущая, прекрасная, лучезарная и неповторимая. И он был счастлив, как никогда. Артэзианец бережно нес ребенка, стараясь ступать как можно тише, боясь потревожить и прервать счастливые грезы маленького сталинатора. В этот момент его посетила мысль, а что если помочь обрести ему свободу? Он и сам испугался такой идеи и поспешно прибавил шаг. Нет, долг перед своей расой превыше всего.

* * *

Номер отеля, в котором остановились богатые и похотливые арметиканки, поражал своей кричащей роскошью. Убранство роскошных залов было больше похоже на обстановку Эрмитажа, чем на гостиничный номер. Даже унитазы были сделаны из чистого золота, а золотые с самоцветным вкраплением ванны по своим размерам напоминали небольшой бассейн. Громадный номер занимал пол-этажа в одном из самых дорогих отелей Арметики с громким названием «Галактика». Непонятно зачем, но в каждой комнате было по четыре телевизора с огромными экранами и громадный компьютер. В некоторых комнатах находились роскошные цветы и диковинные деревья. Не хватало только зоопарка. Стоил такой номер 50 тысяч долларов в сутки, не считая обслуживания. Само проживание в нем было признаком сказочного богатства. Коннарэгена это не сильно впечатлило, он видал дворцы и пороскошнее, чем этот миллиардерский отель. Правда, одно дело видеть, другое жить, но деньги этих людей ему нужны лишь как инструмент освобождения своей расы. Эти две развратные самки слишком похотливы и распутны по моральным меркам этого мира, но что ему до этого. Он знал, что легко способен любую, даже самую фригидную, женщину довести до сумасшедшего оргазма и даже вызвать целую серию бурных волн суперэкстаза. Дело не только в технике секса, но и в сильном телепатическом воздействии.

В относительно слабых человеческих мозгах легко отключить и подавить одни отделы головного мозга и предельно активизировать другие. Само по себе занятие сексом отнимает нужное время, при злоупотреблении у людей могут возникнуть серьезные проблемы, будь это в плане здоровья или финансов. Мысль о том, что аморально заниматься любовью с малознакомыми женщинами, была абсолютно чуждой мироощущению сталинатора. Однако тела земных женщин слишком слабые и хрупкие, чтобы доставлять сильное физическое удовольствие. Но ведь психологически приятно заниматься любовью с красивыми женскими телами. Они занялись любовью втроем на огромной кровати. Кровать была украшена статуями 12 крылатых золотых нимф и четырьмя платиновыми амурами.

Земные самки ласково мурлыкали в прелюдии дикого наслаждения.

– Люджина и Джерси, я знаю, что вам этого хочется и вы буквально умираете от страсти. Я впервые занимаюсь любовью с человеческими женщинами. И хочу показать вам, что любовь и способности земных мужчин многократно уступают способностям сталинаторов!

Джерси буквально подпрыгнула от восторга. Люджина покраснела и задрожала от возбуждения. На большой величиной в два теннисных корта кровати развернулось настоящее любовное сражение. Занятие любовью со звездным терминатором вызывало непередаваемое наслаждение. Три тела сплелись в единый клубок. Со стороны казалось, что могучий тигр забавляется с маленькими самками. В момент экстаза минута казалась секундой. Любовное наслаждение становилось все сильнее, проникая в глубины сознания. Чувство бешеной страсти проникало внутрь, в самые потаенные глубины души и тела.

Она воспламенялась в телах неугасимым пламенем. Волна страсти и удовольствия росла бесконечно, как несущийся с горы снежный ком, не ослабевая ни на секунду. Звездный донжуан творил неземное блаженство, которое, по крайней мере, на Земле никто не в силах ни описать, ни даже осознать. За всю жизнь эти многоопытные женщины, испытавшие и перепробовавшие все, что можно купить за деньги, не испытывали столько радости, удовольствия, блаженства, страсти, что оказалось для них непонятным и новым.