Читать книгу Что вам расскажет арестант - Владимир Старцев-Фомин - Страница 13

Всë, что случилось в Гефсимании, в саду,

Не много видел кто воочью,

И как там за Кедроном, мой Господь, Тебя

С облавою арестовали ночью.

С мечами, с кольями туда они пришли,

Взялись как будто бы из ниоткуда,

Огнем светили факельным, и с ними был

Один из учеников Твоих Иуда.

Тебя он предал и привëл людей туда

От власти, от старейшин и из сброда,

Во множестве числа, и был Иуда впереди, —

Сегодня он был во главе народа.

Он подошел к Тебе и молвил: «Радуйся Равви!»,

Поцеловал, что было то условным знаком:

Кого он поцелует, тот и есть, того и надо брать,

Толпе, что он привëл, своим воякам.

Его спросил Ты: «Друг, ты для чего пришëл?»

Смолчал Иуда, прятал совесть ли, глаза ли,

И сам он спрятался, другие подошли,

И руки возложивши, Тебя взяли.

Ученики Твои не ждали этого всего,

Для них событья оказались все спонтанны,

Тебя ж связали там и ночью привели во двор

Первосвященникова тестя Анны.

И там Ты ждал начальника, а во дворе рабы

С прислугой грелись пред кострищем;

Что от народа этого Ты в жизни заслужил,

Больных спасая, помогая нищим?

Пришедши, Анна об учении Тебя спросил,

Ты отвечал: «Открыто говорил народу Я о Боге,

И тайно не учил Я иудеев ничему

Ни в храме их, ни в синагоге».

Ты продолжал: «Ты слышавших спроси,

Спросить их надо. Разве ты не знаешь?»

И тут один служитель вдруг Тебя ударил по щеке

Сказав: «Ты первосвященнику так ли отвечаешь?»

Исследовав дальше дело, Анна отослал Тебя

К первосвященнику другому, к Каиафе,

И этой ночью тут же отвели Тебя к нему

На суд израильский во имя бога Яхве.

Власть иудейская, старейшины и весь синедрион,

Чтобы на смерть Тебя предать как можно скоро,

Но так, чтоб для народа по закону было всë,

Уже давно искали способ оговора.

Они искали лжесвидетельства против Тебя,

Но в деле этом у них не было идильи:

Хоть разных лжесвидетелей и много было всех,

Всë ж нужного они никак не находили.

Но вот пришли два лжесвидетеля, сказав,

Что говорил Ты: «Мол, разрушьте храм сей Божий,

И Я в три дня его опять создам» – они,

Старались лучше донести, и лезли вон из кожи.

И встав, первосвященник тут сказал Тебе:

«Что ж Ты молчишь, себя пред ними

Ты не оправдываешь?» Но Ты молчал, взирал

На лица в их суде, что были злыми.

«Я заклинаю Богом, – он восклицал, – живым,

Скажи нам, Ты ли есть Христос, Сын Бога?»

И Ты ему ответил: «Ты так говоришь,

А я могу сказать вам всем не много.

Я ныне вот, что сказываю вам:

Что Сына Человеческого вы узрите отныне

С Богом Отцом сидящим одесную в небесах,

И сыщете пути к Отцу вы в Этом Сыне».

И первосвященник в гневе закричал,

Своею злостью, поднимая силы ада:

«Он богохульствует!» – и разодрал одежды он свои, —

«Все ль слышали? Каких свидетелей ещë нам надо?»

И все в совете иудейском будто бы сошли с ума:

Кричали, руки воздымали в злобе и хуленье;

«Повинен смерти!» «Смерть!» «Да смерть Ему!» —

В таком они сошлись едином мненье.

Тогда плевали многие из них в Твоë лицо,

Другие ударяли по Твоим ланитам,

Смеялись: «Угадай, кто бьëт Тебя сейчас?»

«Царь Иудеи, хорошо ли быть Тебе избитым?»

Кривлялись и не видели, не знали, Бог Отец,

Здесь в существе с Тобой едином,

На это всë взирал теперь с небес

И видел всë, что происходит с Сыном.

И, насмеявшись, утром провели они совет,

Решив на смерть предать сегодня до заката,

Тебя, но прежде же в преторию отвесть,

Представив дело к утверждению Пилата.

И было утро, а Тебя по улицам вели,

Где собирались иудеев вереницы,

И вот к наместнику из Рима все к вратам пришли,

И там стояли, чтобы им не оскверниться.

«В чëм обвиняется Сей Человек?» —

Спросил Пилат, сам выйдя к иудеям;

Они сказали: «Разве ж мы привели б Его сюда,

Когда Он не был бы злодеем?»

Пилат сказал им: «В вашей здесь земле

Вам отдал кесарь в руки тоже власти нити,

Виновен если Этот Человек,

Его возьмите вы и по закону вашему судите»

В жестокости и злобе все, упорствуя своей,

Пилату иудеи тут говорят лукаво:

«Без разрешенья власти кесаря мы ведь никого

Предать на смерть, к несчастью, не имеем права»

Тогда Пилат опять в преторию вошëл;

Тебя призвав к себе, о чëт-то мысля, сходу

Тебя спросил: «Ты Царь Иудейский, говори,

Что сделал Ты такое своему народу?»

Ему Ты отвечал, что Царство есть Твоë

От мира не сего, и Твоë Царство не отсюда;

В том не найдя вины, к народу вышел вновь Пилат,

Где больше собралось из иудеев люда.

Пилат искал возможность отпустить Тебя;

«Вины не нахожу в Нëм, – так сказал Пилат им, —

Хотите ли Его я отпущу?» Но закричал народ:

«Распни Его!» «Да быть Ему распятым!»

«Чтоб я на пасху отпускал вам одного, —

У вас же это есть такой обычай!» —

Им говорил Пилат; «Варавву, Варавву отпусти!» —

Они вопили и своих не видели обличий.

«Мы от отцов своих всегда имели наш закон,

И судим мы в порядке всех едином! —

Кричали, – и да будет предан смерти Он,

И ты Варавву лучше отпусти нам!»

Тогда Тебя он взял и бить Тебя велел, Пилат,

И воины сплели венец из тëрна

И возложили тот венец на голову Твою,

А Ты мучения Свои сносил покорно.

Смеялись воины: «Радуйся, Иудейский Царь!»

И они снова по ланитам Тебя били,

Одели в багряницу, и Ты уже в их воле был,

А силы были все небесные в бессилье.

Пошëл опять к народу иудейскому Пилат,

И Тебя вывел к ним в венце и багрянице,

Сказал: «Вот без вины Сей Человек!» «Распни Его!

Распни!» – ещë сильнее они стали злиться.

«Се Царь ваш! Царя ли вашего распну?» —

Пилат ещë им говорит, в печали;

«Царя нет кроме кесаря у нас!» «А ты не друг ему,

Коли отпустишь!» – это отвечали.

И суд закончился, потом с крестом Ты шëл

И удалялся от властей, и от народа,

И там Ты на пути к Голгофе уходил

К Отцу Небесному от человеческого рода.

И я стою, смотрю и вижу, как уходишь Ты,

И знаю всë, спустя тысячелетья,

Что было дальше: муки смертные Твои,

Какие не могу, спокойно лицезреть я.

Но всë плывет картина эта вновь и вновь:

Как Ты, Господь, Свои претерпеваешь муки,

Как нëс Ты крест и как потом к кресту

Твои гвоздями прибивают руки.

А то детали вижу иудейского суда,

И я слышу голоса вновь, раз от раза:

«Когда бы не был он злодей,

Сакраментальная в судах России фраза.

И что теперь – мы все живущие, грехом

Язвим Твои, Спаситель, раны,

Гордимся жизнью, новым веком, но всегда

Во зле своëм веками постоянны.

Наш каждый грех, что сотворяем мы, —

Всë это новый шип в Твоëм венце терновом,

Или мы этим забиваем в Твои руки гвоздь,

Иль мучим Твоë сердце скверным словом.

Ведь Ты грехи все наши смертью искупил,

А мы их множим, – рана на Тебе всегда живая, —

Грехами каждый раз Тебя опять казним,

Тебя жесточе только ныне убивая.

О, как же страшны муки смертные Твои,

Господь, дающие одно унынье!

Которые за нас за всех Ты претерпел

И терпишь, принимая их доныне!