Читать книгу Знак Зодиака Змееносец - Владимир Владимирович Евменов, Владимир Евменов - Страница 3

За двадцать шесть лет до описываемых событий. 1970 год, г. Орёл, СССР.

Весна ворвалась в город неожиданно и бурно. В последней декаде марта произошёл резкий перепад температуры с мороза на тепло, и всё в природе сразу же пришло в движение: зажурчали ручьи, запели птицы, а по ночам во дворах вновь заорали любовные песни несносные коты. Что уж тогда говорить про молодых людей – на них весна действовала особым образом, превращая их эндорфиновую систему головного мозга в клокочущий коктейль эмоций.

Вот и у двух студентов исторического факультета Орловского педагогического института – Любы Кудряшовой и Алексея Галушки, фактор весны определённо спровоцировал бурный всплеск гормонов. Нет, конечно же, в этом не было ничего удивительного, поскольку молодые люди уже давно и открыто выражали друг другу чувства. Просто до этого самого момента влюблённые словно блюли некий кодекс невинности, не позволяя себе никакой интимной близости. Теперь же с приходом весны физиология день за днём стала захватывать всё новые и новые территории их моральных принципов и устоев. Стоило бы отметить, что эти двое словно нашли друг друга, сходясь во взглядах практически во всём, особенно, что касалось вопросов брака и семьи. Но, что более примечательно, они заметно отличались от большинства институтских друзей, поскольку оба были в прямом смысле слова повёрнуты на дохристианской истории Руси и старинных обрядах бракосочетания. Люба и Алексей были убеждены, что вступать в интимные отношения можно только в особый день и в особом месте.

Вот поэтому сейчас, когда до ожидаемого дня «Открытия Года», как они называли день весеннего равноденствия, оставалось всего два дня, влюбленные начали усиленно готовиться к предстоящему выезду в «поле». Такое название студенты исторического факультета присваивали всем своим самостоятельные вылазкам на места археологических раскопок. И хотя поездка вынуждала их пропускать обязательные субботние лекции в институте, эти двое, находясь на волне идеи, захлестнувшей их с головой, совершенно не были обеспокоенны подобными мелочами. К тому же родители Алексея были действующими работниками местного обкома партии, а потому о благополучном завершении учёбы в институте парень ничуть не беспокоился.

Что же касалось его возлюбленной, то здесь ситуация была немного сложнее. Из родителей у Любы в живых была только мать, да и та была простой сельской труженицей, живущей в небольшом поселке в соседней Брянской области. Однако парень уверенно обещал своей невесте, что в случае чего, сможет помочь ей с решением этого вопроса.

Определенно он несколько лукавил, поскольку едва дома заикнулся о своих планах на предстоящую женитьбу, как тут же встретился со шквалом негатива и возмущений со стороны родителей. Особенно сильно это проявилось со стороны матери, которая втайне мечтала найти подходящую партию для сына самостоятельно.

Но сейчас, в преддверии задуманного ими действа, Алексея это мало волновало. Его больше занимала подготовка к предстоящему походу в одно интересное место Орловщины, а именно, в район раскопок древнего городища под названием Большая Слободка, расположенному в Шаблыкинском районе на правом берегу реки Навли. Когда-то давным-давно, ещё в дохристианский период, где-то на рубеже IV-VII веков нашей эры, на этом месте проживали племена, относящиеся к мощинской культуре. Эти древние славяне, как правило, вели оседлый образ жизни, строя по берегам рек поселения-городища. Но что более интересно, там же располагался и древнейший памятник славянской культуры на территории Орловской области – грунтовый могильник, что, несомненно, было большой археологической редкостью для данной местности.

Студентам-историкам был хорошо известен обряд погребения у этих племен. Вначале на больших ритуальных кострах проводилось трупосожжение, после чего прах вместе с украшениями и остатками одежды покойных помещали в специальные глиняные сосуды, которые глубоко замуровывались в основание курганных могильников. Правда, не это сейчас интересовало четверокурсников – они предполагали, что где-то рядом должны были располагаться древние славянские капища. Они рассуждали просто: «Раз эти места в древности были выбраны для столь значимых целей – значит, обладали какой-то сакральной силой. Той самой силой, которая возможно сможет сделать их любовное соитие особым, способствующим рождению одаренных детей».

Странные, конечно, были убеждения, но не нам судить. Важнее то, что последовало вслед за этими событиями.

***

Итак, наступило утро 21 марта 1970 года – день весеннего равноденствия, начало древнеславянского нового года.

В двухместной брезентовой палатке «Памирка-2» было откровенно холодно. Несмотря на это влюбленные вполне комфортно переночевали в зимнем двуспальном мешке, заранее утеплив дно палатки «лапами» ельника. К тому же романтика первой брачной ночи в «особом» месте перекрывала для влюблённых любые походные неудобства.

С первыми солнечными лучами Алексей и Люба проснулись. У обоих было прекрасное настроение. Ещё бы, наконец-то, состоялась долгожданная ночь любви. Весь окружающий мир теперь казался им в «розовом» свете, и даже этот утренний мартовский холодок нисколько их не смущал.

Не удержавшись, они вновь погрузились в мир чувственных наслаждений. И лишь когда яркое весеннее солнышко уже хорошенько прогрело воздух, они, наконец-таки, выбрались из палатки наружу.

Быстренько наломав мелкого сухостоя и насобирав валежника для костра, Алексей развел костёр. Он установил походную треногу и повесил на неё закопченный алюминиевый чайник. Как только вода закипела, Люба заварила ароматного, «настоящего индийского чая» – как заметил при этом Галушка. Благо, у Алёшкиных родителей такой дефицитный товар всегда водился в изобилии – сказывалось спецснабжение партийных работников.

Сидя на поваленном стволе берёзы и попивая чаёк вприкуску с сухарями и шоколадными конфетами, молодые люди настолько увлеклись, что не заметили, как позади них появилась седая морщинистая старуха в чёрном потрёпанном одеянии.

Подтягивая при ходьбе правую ногу, бабка доковыляла до влюбленных и, молча, сверля их пристальным взглядом, встала у них спинами.

– Какие черти вас сюда принесли!? – громко, резко, не сказала, а каркнула, она злым скрипучим голосом. – Вы что тут за вертеп на могилах устроили?

От неожиданности молодые историки вскочили на ноги, причём Люба, вздрогнув от испуга всем телом, неловко выплеснула горячий чай на свои походные штаны.

– Бабушка, ну зачем же вы нас так пугаете? Нехорошо так поступать… В конце концов, так и заикой можно остаться или чаем захлебнуться, – попытался пошутить Алексей, чтобы хоть как-то сгладить перед возлюбленной свой внезапный испуг и непонятно почему, охвативший его глубинный страх.

– Тебе это не грозит, дружок. Тебя другая вода через две недели заберёт. И не через чай, а через водку, – своим зловещим предсказанием старуха словно пригвоздила студента к месту.

От удивления тот даже приоткрыл рот. Решив произнести в ответ что-то резкое, Алексей привстал с бревна, подбирая подходящие слова. Однако старая карга не унималась. Она так грозно взглянула ему в глаза, что тот, словно под гипнозом, мгновенно сник, лишь тихо промычав себе под нос:

– Да я и не пью вовсе…

Седовласую фурию его мнение, по всей видимости, абсолютно не интересовало: тем временем она уже обратила свой колючий взор на девушку. Вперившись в неё пристальным взглядом, она что-то зашептала, одновременно завязывая узелки на пучке сухой травы. Неожиданно её глаза закатились, она запрокинула голову, громко отрыгнула воздух и, вновь устремив взгляд на Кудряшову, вынесла свой вердикт.

– А с тобой я даже разговаривать не хочу, – бабка угрюмо засопела, наморщив седые брови и сведя их к переносице. – Ты по своей глупости столько бед наделаешь… свет мил не будет! Хотя, нет… тебе этого всё равно не понять. Короче, немедля уходите отсюда прочь! Не для вас это место!

Произнеся последние слова, старуха гневно сверкнула темно-карими, практически чёрными глазами и, не торопясь, заметно прихрамывая, побрела куда-то в сторону реки.

Испуганная Люба растерянно посмотрела на любимого. Тот же, пытаясь хоть как-то успокоить и приободрить свою невесту, с напускной небрежностью усмехнулся:

– Люба, ты чего так испугалась? Брось!.. Да, что ты её слушаешь?.. Бабка, скорее всего, местная сумасшедшая, вот и несёт всякую околесицу, да людей незнакомых пугает. От какой водки я должен захлебнуться, если я её даже не пью? Чушь… Давай-ка мы лучше продолжим наше чаепитие, пока кипяток не остыл.

– Нет, Лёш, что-то мне нехорошо… Если честно, то я очень испугалась тех бед, что она нам напророчила. Давай, мы лучше поскорее уйдем отсюда… Я не смогу теперь спокойно находиться в этом месте. Меня здесь всё угнетает… – жалостливо попросила Кудряшова, с мольбой глядя в глаза избранника.

– Хорошо, если ты боишься, то пойдем складывать палатку и собирать вещи, – довольно быстро согласился Алексей, который и сам где-то в глубине души испытывал странную и необъяснимую тревогу.

– Лёша, послушай, сегодня же только суббота, а на занятия нам лишь в понедельник… Поехали в гости к моей маме – тут недалеко, минут сорок на рейсовом автобусе. К тому же, я приглашаю тебя официально – хочу вас познакомить друг с другом, – неожиданно предложила Кудряшова.

– Отличная идея! – согласился Галушка, сделав вид, что несказанно обрадовался.

Прекрасно помня свой последний разговор с родителями, теперь эту идею он считал уже не столь блестящей, но говорить об этом Любе пока не решался. В глубине души он всё ещё надеялся, что ему удастся переубедить хотя бы отца. А это было бы уже полпобеды.

– Ты только про эту сумасшедшую бабку никому не рассказывай. Хорошо? Засмеют ещё… – как бы невзначай добавил он и отправился к палатке.