Читать книгу Лотерейный билет - Владимир Владмели - Страница 4

Гриша Гольдберг обменял токены, пересчитал полученные купюры и положил их в кошелёк. За несколько недель в Атлантик-сити[9] он заработал гораздо больше, чем ему обещали за год профессорства в МТИ[10]. Он уже давно отослал туда все документы, но служащие американского отдела кадров оказались ничуть не расторопнее своих советских коллег и чтобы добыть средства к существованию Гриша обратился к картам.

Он посмотрел в зал с игральными автоматами и ему показалось, что где-то мелькнуло знакомое лицо. Конечно, здесь можно было встретить кого угодно, от опустившихся наркоманов до голливудских знаменитостей, но это лицо было из другого мира. Оно вызвало у него неприятные ассоциации. Гриша остановился и обвёл зал внимательным взглядом. Около одного из игральных автоматов сидел мужчина, который также как и все остальные опускал токены и нажимал кнопки. Он был неаккуратно одет, нечисто выбрит, а под глазами ясно обозначились синие круги. Гриша почувствовал неприятный холодок внизу живота. Он подошёл поближе и ещё раз незаметно взглянул на играющего. Физиономия выглядела гораздо более помятой и значительно постаревшей, но это несомненно был подполковник Степченко. Гриша знал, что при развале империи многие чиновники запустили руку в государственную казну. Некоторые даже переехали на Запад и жили здесь как рантье, но подполковник служил в забытой всеми глуши, воровать ему было негде. Разве что он наладил продажу устаревших радарных установок, но это было маловероятно. Скорее всего, он выполнял здесь какое-то задание и, значит, встреча с Гришей означала для него верный провал, а как КГБ расправлялось с нежелательными свидетелями, бывший рядовой Гольдберг представлял себе очень хорошо. У него засосало под ложечкой. Он надеялся, что в Америке начнёт новую жизнь, но пока что никак не мог покончить со старой.

* * *

После института его забрали в армию и отправили техником на радарную установку. Когда он увидел место своей будущей службы, ему захотелось завыть, не дожидаясь ни ночи, ни луны: в небольшом бараке жил весь личный состав подразделения. Начальником был старший лейтенант Насреддинов, а восемь его подчинённых отвечали за техническое состояние радара. Вокруг на сотни километров лежала тайга и нарушали запретную зону только волки и медведи. Иногда на станцию заходили чукчи-охотники, чтобы поменять мясо на спирт. Операцию эту всегда доверяли ему, потому, наверное, что он был единственным трезвенником на станции. Он бросил пить после одной из студенческих вечеринок, во время которой он так набрался, что Тамара – хозяйка квартиры, где они встречались, вынуждена была оставить его у себя. Когда он проснулся на следующий день, дома никого не было. Он хотел позвонить матери, но никак не мог найти номер телефона. Накануне его мать вышла на новую работу и записала свой телефон на бумажку, но он не мог вспомнить, куда эту бумажку положил. Он решил, что из-за водки лишился способности, к которой относился как к бесценному капиталу и не на шутку испугался.

У него была феноменальная память. Он стал развивать её ещё в детстве, интересовался мнемоникой, сам разработал различные методы запоминания, а в девятом классе на спор выучил двухтомник высшей математики на английском языке. И вдруг теперь забыл, куда положил листок с телефоном матери. Голова его раскалывалась от боли, но он продолжал ползать по комнате и заглядывать во все углы.

– В чём дело? – спросила его Тамара.

– Бумажка, – пробормотал он.

– Подожди, кажется, я знаю, что ты ищешь, – сказала она и ушла на кухню. Вернувшись, она протянула ему аккуратно сложенный листок бумаги.

– Где ты его нашла? – спросил Гриша.

– В своём лифчике, который ты почему-то положил в холодильник.

Гриша покрылся холодным потом. Он никак не мог вспомнить, когда это произошло, а предположить, что Тамара его разыгрывает, ему мешали алкогольные пары.

– Это из-за водки, – решил он и с тех пор не брал в рот спиртного.

* * *

В красном уголке барака стоял старенький неработающий телевизор. Гриша отремонтировал его, сделал приставку и телевизор стал принимать CNN. Однажды, когда Гриша был на ночном дежурстве, передавали фильм об игре в карты. Начался фильм с того, что несколько раз показали как дилер и игрок незаметно обменивались под столом условными знаками. Снимали это с пяти различных позиций, а одна из камер была вмонтирована в нижнюю часть столешницы. Очевидно, главной задачей фильма было предостеречь любителей лёгкой наживы. Ведущий сказал, что мошенничество никогда до добра не доводит, а выиграть в карты можно и честным путём. Он очень доходчиво объяснял основные правила и демонстрировал их на примерах. Затем он рассказал, что нужно делать при различных раскладах и каждый раз в качестве закрепления пройденного материала показывал заставку с текстом только что изученного правила. Он упомянул, что у дилера может быть от двух до четырёх колод, а в добрые старые времена в некоторых казино были даже столы с одной колодой. Гриша увидел, что «Блэк джек» очень похож на «Очко». Главное отличие состояло в том, что игра в казино шла в открытую. С точки зрения теории вероятности в самом начале случайность могла сказаться на результат, но к концу первой сдачи шансы человека, запомнившего вышедшие карты, повышались настолько, что выигрыш уже не являлся капризом Фортуны. Кое-что от неё, конечно, зависело, но после некоторой тренировки Госпожу Удачу вполне можно было взять за бока.

Карт у Гриши не было и он стал сражаться с дилерами американских казино мысленно. Чаще всего он делал это во время политико-воспитательной работы. Он легко запомнил различные расклады при игре с двумя и тремя колодами, но когда перешёл на четыре, карты ему стали сниться по ночам, а однажды глядя на старшего лейтенанта, Гриша подумал, что тот очень похож на трефового валета. Затем каждый из сослуживцев стал ассоциироваться у него с какой-нибудь картой. Сначала это его забавляло, но потом начало беспокоить. Гриша почувствовал, что если так пойдёт и дальше, он может свихнуться и, чтобы отвлечься, он решил заняться ремонтом радарной установки. Брошюрка, которой им разрешалось пользоваться, была составлена в стиле военного устава и предполагала лишь точное выполнение инструкций, но после очередных профилактических работ установка всё ещё не работала, как положено. Полная её схема находилась в штабе у подполковника Степченко. Гриша попросил старлея взять схему, но Насреддинов отрицательно покачал головой.

– Степченко зол на весь мир и делает гадости из спортивного интереса. Говорят, его заслали сюда за то, что он провалил какую-то важную операцию. Жена за ним ехать не захотела, он остался один и теперь срывает свою злость на подчинённых. Пользуется тем, что вокруг нет никого выше чином.

– Но ведь радар не в порядке и если из-за него произойдёт ЧП, Степченко первому голову открутят. Он сам должен быть заинтересован, чтобы всё было в идеальном состоянии. Я уверен, что смогу отремонтировать схему, но для этого мне нужна схема.

– Я всё понимаю, но Степченко просить не буду. Займись лучше чем-нибудь другим.

– Чем?

– Почитай.

– Что? Журнал «Молодой коммунист» за прошлый год?

– Нет, газету «Правда», её только вчера привезли.

Газеты доставляли им на вертолёте вместе с продовольствием два раза в месяц. Иногда Насреддинов сам летал в штаб и это путешествие было для него одним из немногих развлечений. Приехав туда в следующий раз, он попросил у Степченко документацию на радар. Подполковник ответил, что единственный экземпляр инструкции в данный момент находится на другой установке. Там идут профилактические работы. По графику у Насреддинова они должны быть через два месяца, но если старлей хочет ускорить процесс, надо создать благоприятные условия.

– Я могу и подождать, – сказал старший лейтенант, знавший, что «благоприятные условия» обозначали литр технического спирта, – а вы должны быть заинтересованы в этом гораздо больше. У меня служит парень, который хорошо разбирается в радиотехнике и готов перебрать радар. Он недавно отремонтировал телевизор и сделал к нему приставку, так что теперь мы можем смотреть Штаты.

– Понятно, чем вы там занимаетесь вместо того, чтобы нести службу!

– Я сказал «можем», но мы никогда этого не делали. И сказал только к тому, что у парня золотые руки и грех было бы этим не воспользоваться. Ведь если что случится, нам первым клизму поставят. Помните, что произошло после того как Матиас Руст приземлился на Красной площади[11].

– Ладно, я подумаю, – сказал Степченко, – а ты тоже посмотри. Сам знаешь, чтобы ребята побыстрее профилактику закончили, им стимул нужен.

– Лишнего спирта у нас нет, – ответил Насреддинов.

Вернувшись на базу, он рассказал Грише о своей встрече.

– Возьмите описание дня на три, мне хватит.

– Ты что, успеешь всё сделать за три дня?!

– Нет, конечно, но если вы освободите меня от нарядов, я выучу документацию наизусть.

– Ну, ты и хвастун.

– Вы сможете меня проэкзаменовать.

– На три дня я взять её не смогу, но если ты продемонстрируешь свои способности Степченко, он может дать описание на две недели.

В следующий раз в штаб они полетели вместе и старший лейтенант предложил Степченко самому проэкзаменовать Гришу, но подполковнику было не до того: после очередного запоя у него ужасно болела голова и Насреддинова он слушал невнимательно. Его не интересовало, что может сделать его подопечный, если это никак не было связано с получением спирта. Степченко тяжело подошёл к сейфу и открыл его. Вид пустой банки, в которой он обычно хранил резервный запас, разозлил его и он стал говорить старлею, что информация, содержащаяся в описании радара – государственная тайна и единственный экземпляр книги должен быть как партбилет всегда в пределах досягаемости. Татарам доверять его нельзя, потому что предательство заложено у них в крови. Во время войны они толпами переходили на сторону врага. Они и мать родную готовы продать за тридцать серебряников. Да и евреи не лучше, только и ждут удобного момента, чтобы слинять на Запад. Государство даёт им бесплатное образование, а они как волки, сколько их не корми, в лес смотрят. Все они пятая колонна. Из-за них русские люди живут в бедности. И его бы воля, он бы навёл порядок.

Высказавшись, подполковник посмотрел на своих подчинённых мутными глазами и спросил:

– Может, вы не согласны?

– За то, что государство даёт евреям бесплатное образование они бесплатно работают в условиях, где вы получаете очень приличные деньги, – ответил Гриша, – а техническая документация мне нужна для того, чтобы отрегулировать радар, который защищает от самолётов-шпионов советское государство. Если радар сломается, то вы первый поплатитесь головой за преступную халатность, а мне ничего не сделают. Может даже объявят благодарность за инициативу. Я думаю, что старший лейтенант это подтвердит.

Гриша с такой злобой смотрел на Степченко, что у того голова немного прояснилась. Он взглянул на Насреддинова. Физиономия старлея тоже не выражала большой любви. Их было двое, оба гораздо моложе его и наверно здоровее, лучше с ними не связываться.

– Какой ты ершистый, – сказал Степченко.

– Так точно, ершистый, – подтвердил Гриша.

– Хорошо, берите документацию, но чтобы через две недели она была здесь в целости и сохранности. Вы оба отвечаете головой.

С тех пор они встречались всего несколько раз, но каждая встреча была для Гриши жестоким испытанием.

* * *

Гриша ходил некоторое время из угла в угол и думал, что делать. Наконец, он набрал номер ЦРУ.

Через несколько дней к нему в квартиру позвонил ничем неприметный человек, предъявил удостоверение и сказал, что хотел бы задать несколько вопросов. Гриша не разглядел фамилию, но почему-то решил, что она всё равно не настоящая и мысленно окрестив вошедшего Джон Доу[12], показал ему на стул.

– Почему вы решили, что человек, которого вы встретили в казино, русский шпион, – спросил тот, глядя на Гольдберга своими бесцветными глазами.

– Я работал с ним, когда он руководил системой радарных установок в Сибири.

– Чем вы занимаетесь теперь?

– Оформляю допуск на преподавание радиотехники в МТИ.

– Как зовут вашего бывшего сотрудника?

– Степченко.

– Когда вы с ним работали?

– Пятнадцать лет назад.

– А вы уверены, что это он?

– Да.

– Опишите его, пожалуйста.

– Проще обратиться в казино Тадж-Махал[13], где я его встретил, – сказал Гриша и набросал план расположения игральных автоматов, обозначив крестиком тот, у которого сидел подполковник, – наверняка, в казино есть видеоплёнка.

– Да, возможно, – задумчиво сказал Джон Доу и, помолчав, добавил, – вы собираетесь работать у профессора МакНортона в МТИ?

– Да, он уже сделал мне оффер[14].

– Как вы с ним познакомились?

– Это долгая история.

– Расскажите, мы не торопимся.

– Они и говорят так же как в КГБ, – подумал Гриша, «Мы не торопимся, нам стало известно». Он посмотрел на Джона Доу и сказал:

– Когда я учился в институте, МакНортон приезжал на конференцию в Москву. Мы устроили вечеринку и мои сокурсники спросили смогу ли я запомнить несколько страниц бессвязного текста. Я сказал, что смогу. У кого-то под рукой оказалась брошюрка с конференции. Там были напечатаны фамилии, места работы и основные труды всех участников. Кроме того было указано время их выступлений. Мне дали десять минут на запоминание. Я всё это выучил и повторил, но пари проиграл, потому что неточно назвал заглавие одной из работ МакНортона. Потом я стал заниматься теми же проблемами, что и он, а когда приехал сюда, послал ему своё резюме.

– Если у вас действительно такая хорошая память, вы должны помнить основные схемы радара, на котором проходили службу.

– Должен.

– А не могли бы вы нарисовать схему входного фильтра.

– Я давал присягу не разглашать государственные тайны.

– Техника, на которой вы работали, давно устарела, а сам радар наверняка списан.

– Тогда зачем вам нужна схема?

– Я хочу проверить вашу память. Если вы не преувеличиваете, мы можем предложить вам работу поинтереснее, чем игра в казино или преподавание в МТИ.

– Рисовать я ничего не буду.

– Почему?

– Генералам КГБ вы за информацию платите миллионы, а от меня хотите получить её за спасибо.

– Совсем не за спасибо, у нас очень большие возможности и мы можем быть вам весьма полезны.

– Не надо, – сказал Гриша, прекрасно понимая, что за любую услугу этого ведомства придётся дорого заплатить и, подумав, набросал требуемую схему.

Джон Доу достал портфель, вынул из него техническое описание радара и, открыв его на нужной странице, сказал:

– Здесь имеется дополнительная индуктивность, а величина сопротивления не такая как вы указали.