Читать книгу Чёрные вдовы - Владимир Волкович - Страница 9

Ах, этот Киев! Прекрасный южный раскованный город. Белая кипень садов насыщает его весной, романтичный Андреевский спуск и Десятинная церковь создают силуэты древней таинственности. Высоки кручи над Днепром, и гладь его широка, и «редкая птица долетит до его середины».

Город без перерыва… Днём торгуют лавки, работают различные конторы, а ночью открываются двери игорных домов, кафешантанов и увеселительных заведений. Отовсюду слетаются на его призывные улицы богачи, желающие покутить от души, множество ресторанов и публичных домов на любой вкус и кошелёк ждут их. Секретные заведения с «полушёлковыми» проститутками стали очень модными. Хочешь молоденькую гимназистку – пожалуйста, курсистку – нет проблем. Девушки из приличных домов будут, конечно, подороже, но и с ними проблем нет. Смело заходи в дверь под вывеской дантиста или модной мастерской в самом центре города, там всегда найдёшь то, что тебе по душе.

Из Парижа, Вены, Берлина заезжают в Киев на гастроли дорогие европейские кокотки[7]. Город наполнен богатыми повесами, и здесь можно хорошо подзаработать. Эти щедрые русские, в отличие от прижимистых европейцев, свободною рукою тратят деньги на приглянувшуюся даму, исполняют любой каприз. А уж если ты приглянулась посетителю, если сумела проявить всё своё искусство и доставить мужчине неземное удовольствие, тогда он твой. Тогда все его деньги перетекают к тебе в знак благодарности, тогда ты сможешь овладеть им. И неважно, опустошишь ли его кошелёк или есть постоянный источник пополнения доходов, главное, чтобы денежный поток не кончался.

Сотни притонов пополнялись барышнями постоянно, на них охотились «людоловы». Среди них были и селянки, и горожанки, попавшие в незнакомую обстановку, часто безвыходное положение заставляло их искать источник заработка, торгуя своим телом.

Мария и Василий были весьма заметной парой в городе, многочисленные друзья и знакомые, с которыми они проводили время в ресторанах и притонах, выделяли их из остальных. Они не стесняли себя в тратах, на ходу приобретали новинки моды. Когда надоедали киевские заведения, уезжали за границу, в Италию или Францию, где искали новых впечатлений и знакомств. Даже рождение дочери через два года после первого ребёнка не смогло надолго остановить этот поток веселья и свободы.

Первый звоночек прозвучал во Флоренции, где Мария заразилась тифом.

Этот город, как и вся Италия, неизменно привлекал молодых супругов в их заграничных вояжах. Здесь на берегу реки Арно среди плодородных равнин зародилось европейское «Возрождение», здесь творили величайшие живописцы, скульпторы и литераторы мира: Микеланджело, Боттичелли, Донателло, Медичи, Леонардо да Винчи, Савонарола, Макиавелли, Бокаччо, Данте Алигьери. Здесь благоговейно сохранялись сотни тысяч бесценных творений искусства.

Оставив детей под опекой нянюшек в Качановке, они срывались на две-три недели в это священное место европейской цивилизации. Сняв номер в престижном отеле в самом историческом центре города, они бродили по узким улочкам, любовались мостом Вьякке через Арно, фонтаном Нептуна на площади Сеньории, посещали галереи и соборы.

А вечером отдыхали и расслаблялись под чудесную итальянскую музыку в роскошном ресторане, потребляя необыкновенно зажигательное вино из местных виноградников.

– Васюк, что-то я себя сегодня плохо чувствую, – призналась Мария мужу после возвращения с прогулки по городу.

– А что случилось, может быть, поела чего-то?

– Да нет же, вместе кушали.

– Ну, ты сможешь пойти сегодня в ресторан?

– Нет, я не смогу, мне очень плохо.

– Там сегодня нам обещали настоящее кьянти, на горлышке бутылки чёрный петух.

Мария молчала, ей уже было трудно говорить.

Василий молча вышел, он не захотел пропускать вечер и не попробовать прекрасного вина. Воротился в отель только под утро, пьяный. Мария лежала без сознания. У супруга хватило духа спуститься к портье и попросить вызвать карету скорой помощи.

В больницу Василий явился только во второй половине дня, едва проспавшись после бессонной ночи. К супруге его не пустил врач:

– Она без сознания, высокая температура, горячка…

– Я только на одну минуту, посмотрю на неё.

– Смотреть на неё не надо, – отвечал врач, – она в тяжелейшем состоянии, мы боремся за её жизнь.

– Когда я смогу навестить жену?

– Через пару дней будет ясно, сможет ли она преодолеть кризис…

Оставив позади больничный корпус, Вася совсем не чувствовал себя подавленным от горя, скорее наоборот. Внутри поднималась какая-то восторженная радостная волна. Вот теперь он сможет гулять свободно и пить сколько хочет, он отомстит ей за смерть брата, будет изменять с любой понравившейся дамой.

Через два дня Василий приехал в больницу. Доктор разрешил взглянуть на супругу издали, от двери. Мария лежала бледная, с запавшими щеками и закрытыми глазами, казалось, она не дышала.

– Кризис ещё не миновал, но мы делаем всё, что возможно, – пытался успокоить его врач. – Она иногда приходит ненадолго в сознание, но это ничем не может помочь.

– Доктор, скажите честно, она умрёт?

– Мы пытаемся спасти её жизнь, но силы медицины не беспредельны, как и человеческие.

Василий пустился в разгул, приводил в свой номер разных женщин, иногда навещал супругу. Получалось так, что с доктором беседовал в той большой комнате, служившей больничной палатой, где кровати больных были отделены плотной занавесью. Однако Мария, приходя в сознание, иногда слышала, как муж пытался узнать у доктора:

– Скажите же мне наконец правду, когда же она умрёт?

Вначале врач удивлённо смотрел на посетителя, успокаивая его:

– Пока она находится в тяжёлом, но стабильном состоянии, если что-то случится, мы вам немедленно сообщим.

Потом привык и не удивлялся неприкрытому желанию посетителя услышать о том, что супруга умирает.

Мария сквозь бред и забытье слышала и понимала разговор. И в редкие минуты сознания она внушала себе, что не умрёт, а будет мстить Ваське, и это придавало силы её организму.

Наступала следующая стадия отношений.

Через три недели она поднялась: исхудалая, страшная, чёрная, глаза ввалились, осталась лишь тень от былой красавицы. Но это была уже другая женщина – решительная, смелая, неукротимая, повелевающая мужчинами, как рабами. Она поставила перед собой цель – стать ещё прекрасней, чем прежде.

Амбициозный хозяин имения Качановка, славящийся широкими жестами и не считающий денег, вдруг понял, что находится на грани разорения. Он продал имение, а вырученную сумму разделил на три равных части: себе, дочери и сыну Василию. Переехал в Москву и жил на съёмной квартире. А через пару лет, не выдержав переживаний и внезапного разорения, умер.

У Василия после раздела оставалось 500 тысяч рублей. На эти деньги супруги снимали квартиру в Киеве и прикупили ещё небольшое именьице.

Теперь не было надзора строгого тестя, и супруги пустились в разгул. Причём если поначалу Василий таскался по увеселительным садам и борделям Ямской улицы в одиночку или в компании холостяков и девиц, то позже брал с собою жену. Он с удовольствием делился с Марией сексуальными позами и трюками, которым научился у проституток и любовниц.

Однажды Мария не выдержала:

– Что это только тебе удовольствие получать? Я тоже хочу туда сходить.

– Конечно, конечно, – с готовностью подтвердил Вася, – вот увидишь, тебе понравится.

– Только я буду инкогнито, никто не должен меня видеть.

– Ты можешь быть в маске, мы будем заниматься любовью втроём, выберешь сама ту, которую захочешь. Это будет разврат высшего класса.

В ту ночь супруги возвратились домой под утро, усталые и пьяные, с многочисленными следами любви на телах.

Такое веселье продолжалось с неизменной комбинацией состава участников. То их было четверо: две пары менялись партнёрами, то двое мужчин и одна Мария. Ах, эта Яма! Насыщенная борделями Ямская улица. Здесь разрешалось всё, великосветской даме доставляло несравненное удовольствие опускаться на самое дно и испытывать жгучие сладострастные ласки партнёров. Здесь не было никаких преград, и дворянское общество, столетиями вырабатывавшее кодекс поведения своих представителей, пришло бы в ужас, если бы узнало все подробности. Но и того малого, что проникало сквозь конспирацию Марии Николаевны, хватило для того, чтобы её прекратили приглашать во многие приличные дома Киева.

В начале ХХ века образ роковой женщины вошёл в моду. Его воспевали и поддерживали самые известные писатели и художники России. Героиня их произведений должна была манипулировать мужчинами, разбивать их сердца, подчинять своей воле, заставлять мучиться и страдать, доводить до самоубийства. Мария Тарновская выбрала удачный момент, она появилась в нужное время, когда все желали видеть такую женщину не только в произведениях искусства, но и наяву, во плоти. И судьба предоставила публике такую возможность.

Вскоре беспорядочное времяпрепровождение начало наскучивать Марии, физическое удовлетворение похоти с разными партнёрами не представляло возможности манипулировать мужчинами в полной мере. Кроме того, она понимала: денег надолго не хватит, от первоначальной суммы уже осталось только 180 тысяч. Её натура требовала от мужчин роскоши и повиновения. Она прекрасно выглядит, привлекательна и порочна, мужчины не сводят с неё глаз. Самое время избавиться от супруга, найти другую партию или жить с разными любовниками, не жалеющими для неё денег.

Вначале Мария решила раскачать ситуацию, проявив недюжинное актёрское дарование. Как-то рано утром, когда Василий ещё нежился в постели, она встала и начала одеваться.

– Ты куда это собралась, Манюня? – сонным голосом спросил муж.

– Я сейчас приду, выйду ненадолго.

Василий задремал, а когда проснулся окончательно, Марии рядом не было. Не найдя её дома и во дворе, решил дожидаться. До позднего вечера в раздражении бродил он из комнаты в комнату, но Мария так и не появилась. Тогда собрался и уехал в клуб. Возвратился глубокой ночью, застав жену в спальне.

– Где ты была? – спросил грубовато.

– Где была, там меня уже нет, – в тон ему ответила супруга.

– Ты замужем, не забывай этого, и шляться по ночам неизвестно где – значит порочить и моё имя.

– Я свободная женщина и могу заниматься, чем хочу. Кто ты такой, чтобы ограничивать мою свободу?

– Я пока ещё твой муж.

– Вот именно, пока…

Мария повернулась и покинула спальню.

Василий ушёл в свой кабинет и смог заснуть неглубоким сном лишь под утро, усталый, раздосадованный, издёрганный. Но вдруг почувствовал, что кто-то украдкой входит в кабинет. Вскочил и увидел привидение – женщину в белой одежде с распущенными волосами. Оно грозно надвигалось на него.

– Брысь, – Васёк схватил подсвечник, – убью…

– Это я.

– Что случилось? – Он едва узнал жену в казавшемся страшным бледнолицем привидении.

– Я… я отравилась и должна умереть. Пришла с тобой проститься. Зови скорее детей.

– Сейчас, сейчас!

Вася выскочил из комнаты и вскоре вернулся, таща полусонных детей.

Мария как ни в чём не бывало сидела за столом, закинув ногу за ногу.

– Мне немного лучше, пойду полежу, может, пройдёт.

Супруг, ещё не отошедший от потрясения, увёл детей в детскую.

В другой раз горничная, услышав дикие крики из гостиной, поспешила туда. Мария Николаевна лупила железной шкатулкой по колену супруга и кричала истошным голосом:

– Караул! Убивают!

Горничная постояла в недоумении и покинула помещение.

Чуть позже она спросила:

– Барыня, а зачем вы кричали в то время, когда били мужа?

– Ха-ха! – усмехнулась Мария. – Надо уметь жить, дитя моё. Надо бить, а самой кричать.

И в этом было всё её кредо.

Теперь она уже разрабатывала далеко идущие планы: надо искать поклонников, в основном среди бретёров[8], наглых, самоуверенных мужчин, жаждущих драки и скандала. В таком случае она предусматривала два варианта, и оба её устраивали. Первый – если муж будет драться на дуэли и его убьют, то всё наследство достанется ей, к тому же она станет свободной. Второй вариант – если муж убьёт соперника, то его ждёт каторга, в этом случае она с ним разведётся и наследство всё равно достанется ей.