Читать книгу Жизнь, как она есть - Владимир Вячеславович Зданович - Страница 3

Большую часть времени я провожу на своем рабочем месте, в редакции нашего журнала с помпезным и набившим оскомину названием «Новый Мир», понимай, как знаешь.

Что я там делаю? По большому счету ничего. Прислушиваюсь, о чем бабы болтают. Сарафанное радио – самое верное. Как говаривал старпом из Волоколамска, ОБС и КР – одна баба сказала и кореш подтвердил. Вот я и прослушиваю канал ОБС, активно развивая свой слух, а кореш, готовый подтвердить, это я.

Конечно, кроме этого у меня есть и прямые производственные обязанности, в конце концов я, как ни крути, журналист, правда, молодой, без должного опыта, молодо-зелено, но всякий фрукт рано или поздно должен созреть. Вот я и зрею, разбирая поступающую в редакцию почту. С утра получаю пачку писем и начинаю их сортировать. Если на конверте указана фамилия, кому адресовано письмо, я не вскрывая передаю письмо адресату и с плеч долой. А если на конверте указано «в редакцию журнала …» или просто «в новый мир», есть и такие шутники, тут начинается моя работа. Я вскрываю конверт, внимательно читаю. Если вопрос простой, касается ремонта дома, дороги, коровника, или коррупции и т.д., я отправляю письмо ответственному за данный фронт работы с пометкой «Разобраться и ответить согласно указанию главного редактора», и ставлю письмо на контроль. И хотя все знают, что никакого указания главного не поступало, но исправно отвечают на письма, потому что, если ответа не будет в течение месяца, это станет известно главному и скандала не избежать. Если содержание письма не столь определенное, то я направляю его главному, помещая в папку «На подпись».

Справившись с почтой, я начинаю просушивать канал ОБС или заниматься какой-нибудь ерундой, развивая боковое зрение и бдительность в целом.

Все шло как по маслу. Утром почта, днем относительная свобода, а вечером абсолютная свобода, когда можно с девочкой договориться, в ресторан ее сводить, ко мне завалиться, ну и т.д. и т.п. Девочки, если к ним со всей душой, так они не возражают. И никаких взаимных претензий. Как воспел поэт под музыку лягушек: «покинутой, но дорогой пришедший лучше песню сложит, и, песне внемля в тишине, любимая с другим любимым …» и так далее. И никто никому не должен ни три рубля, ни маленькую. Может, у кого-то и есть проблемы, а у меня их нет.

Ну, не жизнь, а сказка, доложу я вам. Никаких обязанностей, – одни лишь права.

В общем, все катилось по накатанной до того момента, когда в редакцию пришло странное письмо, в котором сообщалось, что в поселке Терновники, что в трехстах километрах от нашего города, объявился или точнее сказать проявился не то колдун, не то ведьмак. Автор письма, пожелав остаться неизвестным, просил редакцию оградить сельчан от злого колдуна. Полнейшая мура. Я даже до конца не стал читать, отправил письмо в папку «На подпись» и начисто о нем забыл.

И тут вызывает меня главный.

– Дима, придется тебе съездить в Терновники в командировку.

Я вижу на столе у главного лежит то самое письмо.

– Константин Сергеевич, почему я? У меня и опыта-то нет, а в ведьмизме я и вовсе полный профан, да и почту некому будет разбирать, – стал канючить я, не имея ровно никакого желания месить ногами грязь в богом забытых Терновниках.

– С почтой разберемся, а опыт тебе пора приобретать. По результатам командировки статейку в журнал напишешь. И не делай такое кислое лицо. Пора, пора вспомнить, что ты журналист, а то ты тут в девках засиделся. Скажи секретарше пусть выпишет тебе командировку на три дня.

– На три дня? Что я там три дня делать буду?

– Как ты мне сказал, в ведьмизме ты полный профан. Полазай в Интернете, получи первое представление, поверь мне, там много интересного. Работы на месте будет невпроворот, и материал на статью соберешь. Еще трех дней не хватит. Надеюсь, я не должен тебя всему этому учить и водить за ручку как младенца. Держи письмо. Все. Иди.

И я пошел в Интернет. Меня интересовал ведьмак, ведь, о нем идет речь в письме. Читаю: Ведьмак – персонаж славянской мифологии, является начальником над ведьмами определенной местности; обладая магическими способностями, ведьмак призван защищать людей от проделок ведьм и другой нечисти, заговорами лечить болезни людей и животных; перед смертью ведьмак должен передать свои знания другому человеку.

Это, конечно, краткая выжимка, бес всякий маразматических инсинуаций типа рогов, хвостов, оборотней и оживших мертвецов.

И так, едем общаться с реликтовым мифологическим существом, динозавром народных поверий.

Сейчас разгар лета. Собираться в дорогу мне не нужно – футболочку напялил, рот закрыл и пошел. И вот уже ночной поезд мчит меня в Терновники. Поезд довезет меня только до районного центра, а там двадцать вёрст до Терновников, хочешь на своих двоих, хочешь на попутной машине или телеге, если она подвернется.

С чего там начать? Не явиться же в сельскую управу и доложить, – у вас, мол, объявился ведьмак, я журналист, приехал по его душу. Нет, так не годится. Начнем с другого конца.

Как и во всякой ячейке нашего цивилизованного общества в Терновниках должен быть канал ОБС и КП (одна баба сказала и кореш подтвердил), а такой канал самый верный. Если в ведьмизме и ведьмаках я профан, то по части ОБС я дока. С него и начнем.

До Терновников я добрался без приключений на попутной телеге. Возница оказался общительным малым и корешем, который готов все подтвердить. Без особого труда и не вызывая излишних подозрений мне удалось узнать все о ведьмаке. Зовут его Спиридон Осипович. Внешне он ничем не отличается от обыкновенного человека, старикашка старикашкой. По слухам жена его, известная как бабка Марфа, любит в воспитательных целях погладить его чем-нибудь вдоль согбенной спины, то есть он как бы безобидный старикан. Но это только с виду. А на деле, так о-го-го. Вся деревня от него стонет, ну не вся, но большинство. На кого он черным глазом взглянет, то пиши пропало. Только что пропало, мне от возницы добиться так и не удалось, – он сразу сник и надолго замолчал.

Гостиницы в Терновниках нет, но остановиться на три дня можно, по словам возницы, в любом доме, только, вот, у возницы нельзя, – семья большая, все лавки заняты.

Как говорит наш главный, в любом деле нужно сразу брать быка за рога. Иными словами, проще всего разобраться во всем, если остановиться в доме бабки Марфы, а черного глаза Спиридона Осиповича я не боюсь, да, честно говоря, ни в каких ведьмаков я не верю, вся эта история, наверняка, высосана из пальца.

Когда я шел по поселку к дому бабки Марфы, по моим понятиям, было раннее утро, но сельская жизнь уже кипела. Навстречу попадались и стар и млад, и все со мной здоровались. Ну да, поселок маленький, домов десять-двенадцать, все друг друга знают. И плохо это и хорошо.

Солнце уже поднялось над лесом, разукрасив сельскую дорогу длинным тенями. Воздух – чистый кислород. Вокруг лес сказочный, дремучий, и речка за домами блестит. Красота неописуемая. «Малюсенький поселок, затерянный среди бескрайнего леса, населенный простыми русскими людьми, всю свою жизнь посвятившие …» Тут поток моих мыслей прервался, потому что я подошел к дому Марфы.

Зачем я здесь? Официальная легенда гласит: я корреспондент журнала «Новый мир» направлен редакцией журнала для знакомства с жизнью поселка с целью написания статьи … статьи, названия которой я еще не придумал. Пусть будет «Герои русской глубинки». Нет. Не звучит. «Земля рождает тружеников». Банально. Ладно, потом придумаю.

Небольшой участок, огороженный ветхим забором, несколько каких-то фруктовых деревьев, толи яблонь, толи слив, здесь я не силен. Грядки, на которых что-то росло. Неприметный маленький домик. Я поднялся на крыльцо и постучал в простую деревянную дверь.

– Чего колотишь? Давай входи, – послышался ворчливый женский голос.

Я вошел в полутемные сени, подождал пока глаза привыкнут к темноте, нашел входную дверь, открыл.

– Входи, входи. Чего в дверях застрял?

– Я …

– Знаю, знаю. Корреспондент. К Спиридону, так нет его. К ночи будет.

– А вы откуда …?

– Откуда знаю? Тут тебе не город, тут деревня, тута все про всех знают. Да проходи, коли пришел. Не бойся, не съем. Небось наболтали уже, – бабка Марфа такая, бабка Марфа сякая.

– Да, … вообще-то, … нет.

– Ладно, проходи. Сумочку на лавку полож и иди к столу. Проголодался, небось, с дороги-то. У нас разносолов нету, чем богаты. На три дня к нам, говоришь?

– Я? Да, на три дня.

– Значит, уже и в городе стало известно по ведьмака моего. Эк как молва далеко пошла. Он ведь у меня безобидный, людей лечит, обратно же, всякую домашнюю скотину от хвори да от сглаза спасает. Что писать-то про него будешь?

– Я не только про Спиридона Осиповича, я про весь поселок …

– Про весь поселок, тогда поешь и иди по деревне, гуляй, знакомься. Всё одно Спиридона дома нет. Постелю тебе здесь на лавке, так что не обессудь.

– Спасибо Марфа … не знаю вашего отчества.

– Марфа, и вся тут. Не люблю я отчества. Уразумел?

– Марфа, а сколько я вам буду должен за постой?

– Циц! Никогда за постой денег ни с кого не брала и с тебя не возьму.

Днем поселок выглядел не так романтично как утром. Пожухлая под солнцем трава на обочине дороги. Запахи то ли помоев, то ли навоза, усталые люди с обветренными морщинистыми лицами, маленькие приземистые домики. Почта, работающая по вторникам и четвергам. Магазин при доме некой Авдотьи, которая, как мне сказали, сегодня на сенокосе. Клуб, средоточие культурной жизни. Коровник, от которого и несло навозом по всему поселку. «И низких нищих деревень не счесть, не смерить оком» Это не для статьи. Для статьи можно: «Лица сельских тружеников, серьезные, сосредоточенные …»

Мое внимание привлекла группа молодежи, толпившейся около клуба. Девочки слева, мальчики справа. Девочки, весело щебеча, дружно куда-то пошли, лишь одна из них задержалась, глядя на меня. Я бы не сказал, что она была красавицей, но в целом по десятибалльной шкале я оценил бы ее на восьмерочку. Пофлиртовать с такой сейчас было бы в тему, а то со скуки здесь за три дня загнешься. Видимо, я невольно притормозил, любуясь девчонкой, потому что от группы парней отделились трое и, построившись боевым клином, двинулись ко мне. Впереди шел рослый крепкий парень, двое послабее плелись сзади. По всем правилам искусства разумнее всего было делать ноги, как будто ничего не случилось. Но девушка продолжала смотреть на меня, и, если бы я ушел, то означало бы, что я струсил и упал бы в ее глазах, а в теперешней обстановке такого нельзя было допустить. Я стал ждать развития событий, пытаясь срочно освежить в памяти приемы самообороны.

– Слушай ты, респондент, мотай отседа покуда цел. А то ты, я смотрю, на наших девок позарился.

– Я не понимаю, какие ко мне претензии? – прикидывался я дурачком.

– Претензии говоришь? Щас будут тебе претензии, – заключил крепыш.

Я успел среагировать, и его кулак просвистел перед самым моим носом. Не раздумывая я всадил ботинок ему в живот, опрокинув его навзничь.

– Ах, ты так!

Он вскочил, метнулся к ближайшему забору, выломал внушительную жердь и, держа ее наперевес, пошел на меня. Два его прихвостня расступились, уступая ему дорогу. Девушка продолжала смотреть, как мне казалось, на меня, и отступать было позорно.

Я стоял неподвижно, толком не соображая, что же делать. Друзья говорят, что в таких случаях мое побелевшее лицо вселяет безотчетный страх. Видимо, это и решило исход драки. Верзила подойдя ко мне замер на секунду, потом бросил жердь на землю, плюнул, проворчал что-то вроде «Попадись ты мне еще», и вся троица удалилась.

Я услышал короткий смешок и увидел, что девушка резко развернулась, так что ее длинная юбка всколыхнулась, на мгновенье обнажив стройные ноги, и побежала догонять своих подружек.

Согласно непреложным законам журналистики надо было ознакомиться со всеми достопримечательностями, и я решил начать с коровника, так сказать, центрального звена в трудовом процессе поселка. Несмотря на дивный запах, коровник оказался неожиданно чистым, из стойл смотрели сытые морды упитанных коров, бегали в белых халатиках шустрые девушки, стреляющие в меня глазами. Найдя бригадиршу, я приступил к сбору материала, благо блокнот и авторучку я всегда ношу с собой на всякий пожарный. Ответив на стандартные вопросы, сколько голов скота, какие удои и т.д., бригадирша вдруг сказала.

– Ты мне зубы-то не заговаривай. К ней пришел?

– К кому?

– Ой, ой! Ты дурачком-то не прикидывайся. Вона как глазами по сторонам шныряешь. Только зря. Я ее на сегодня в правление отправила. И на что она тебе сдалась? На нее же Семен газ положил.

– Семен? – ляпнул я невпопад.

– Ну, тот парень, с которым ты у клуба повздорил. А у нас на ферме смотри, какие девочки, получше твоей будут.

– Знаете что … я здесь по делу.

– Вот я и говорю, зря ты по этому делу сюда пришел.

– Вы все совершенно неправильно поняли. Я даже не знаю, кто на вашей ферме работает, – я чувствовал, что краснею.

– Ой ли? Не знает он, так я тебе и поверила. Ты вона Семена не испугался, а здесь вдруг сник. Не тушуйся, мы тебя в обиду не дадим. Заходи к вечерней дойке, молочка тебе парного нальем.

Вырвавшись из коровника, я решил немного проветриться и осмотреть окрестности. Поселок небольшой, – два шага, и я в лесу. «На фоне голубого неба могучие сосны создают ощущение незыблемости нашего существования. Река с кристально прозрачной водой являет символ вечно текущего времени» записал я в блокнот заготовку к статье.

Побродил по лесу, вспоминая Пушкина «Прохлада сумрачной дубровы, Журчанье тихого ручья». Вышел к реке. Речка была чудо как хороша. Я долго смотрел с невысокого обрыва на бегущую воду, и в душе моей воцарялся покой.

Так, еще одна достопримечательность оптичкована. Я вернулся в поселок. Сгущались сумерки. На единственной улице поселка, так сказать, местном Бродвее, зажглись уличные фонари, в домах светились окна. У клуба собиралась молодежь, звучала музыка. Короче, жизнь романтикой звенела на всю деревню. Пора и мне оптичковать местный культурный центр.

На освещенном пятачке кружились пары. Вальяжно разгуливали парни. В сторонке скромно стояли девушки в надежде, что их пригласят танцевать. Ну, все, как в кино «Я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек». Не успел я толком осмотреться, как чья-то сильная рука схватила меня за плечо. Семен.

– Опять ты. Я б тебя… Ты б у меня … если бы не Спиридон. Просил тебя не трогать, а против Спиридона не попрешь, – от него сильно пахло водкой, – а ее ты зря здесь ищешь. Нету ее здесь, говорят, в лес пошла. Вот ты мне скажи, что она в том лесу ночью забыла?

Я попытался освободиться, но хватка Семена была железной.

– Гуляй, но если ты с ней что-нибудь … если я что узнаю, то я на Спиридона не посмотрю. Понял?

Я понял, и мы расстались не испытывая друг к другу лютой ненависти, требующей немедленной разрядки.

Куда мне податься? Домой на постой вроде рано, нечего там делать. Ноги понесли меня к лесу. Я не искал ее, нет, просто шел в лес, или убедил себя, что иду в лес без всякой цели.

Она стояла у реки в том месте, где час назад стоял я. Я подошел, встал чуть сзади ее, оценивая обстановку. Тишина, вокруг ни души.

– Правда, красиво? – не оборачиваясь тихо сказала она.

Я невольно вздрогнул

– Я видела. Ты долго здесь стоял.

О боже, она меня видела, пришла сюда и поджидала меня, непостижимым женским чутьем понимая, что я сюда вернусь. Я легонько обнял ее за плечи. Она повернулась ко мне лицом и вдруг прильнула к моей груди. Ее волосы пахли полынью. Этот горьковатый запах будил во мне нечто давно забытое, и от всего ее облика веяло чем-то таким близким, таким родным.

– Ну, здравствуй, – прошептала она.

Может быть, мы раньше встречались, и она была моей на одну ночь, а я начисто забыл.

– Мы с тобой раньше встречались?

– Нет, здесь мы не встречались.

Надо понимать так: здесь деревня, простые нравы, – здравствуй, и все дела. Говорят, что в деревне девушки даже трусики не носят. Хлопот будет меньше. Моя рука скользнула по спине нащупала упругую выпуклую ягодицу, скользнула ниже по бедру.

Ее ладошка легла мне на запястье, сильные пальцы сжали мою руку, и вдруг она резко ее развернула. От неожиданности я потерял равновесие. Легкий толчок, и я, уткнувшись лицом в мокрую от росы траву, услышал короткий смешок. Когда я поднял голову, ее и след простыл. Что это было? Я что-то не так понял? Ведь она сама прижалась ко мне. И как ловко она меня подкосила! Сильна, однако, никакой Семен ей в защитники не нужен.

Будем считать, что на сегодня впечатлений достаточно. Я поплелся к дому Марфы, на ходу обдумывая, что будет, если по каналу ОБС будет известно о последнем эпизоде в лесу, а здесь новости разлетаются со скоростью звука. Меня заживо зажарят на медленном огне.

Но никто не обращал на меня внимания, и я без приключений добрался до дома Марфы.

Марфа была не одна, рядом с ней стояла девушка. Она!

– Что встал как чурбан? Знакомься, Анна, внучка моя.

– Мы уже знакомы, бабушка.

Она фыркнула, встрепенулась, ослепив меня мелькнувшими стройными ножками, и исчезла за дверью. Как сказал поэт, «скользнула вон … и недвижим остался он».

– Что? Хороша? Это тебе не городские фифы.