Читать книгу Пространство для любви. Драмы и комедии - Владимир Янсюкевич - Страница 4

6

Первый день 2004 года. Девять часов утра Та же комната в квартире Маргариты Васильевны. За столом Ромео и Джульетта. У Ромео оба глаза в огромных синяках.

Джульетта. Что будешь есть, герой-любовник?

Ромео (допивает «шампанское» из бутылки). А без подначки нельзя?

Джульетта. Не-а! Жажда замучила? Перетрудился, бедненький!

Ромео. А пожевать найдётся?

Джульетта. В холодильнике два яйца.

Ромео. Обожраться!

Джульетта. Ещё полбатона хлеба.

Ромео. Только полбатона?

Джульетта. И ещё два яйца.

Ромео. Значит, уже четыре яйца. Два раза обожраться за один завтрак.

Джульетта. Почему четыре, откуда ты взял?

Ромео. Ты сначала сказала два и потом – два.

Джульетта. Мой язык не курица, яиц не несёт. Вторые два – те же самые два, которые были сначала.

Ромео. У нас с тобой разная арифметика. Ты складываешь предметы, а я – то, что они обозначают.

Джульетта. Ну и дурачок. Я живу реальной жизнью, а ты философствуешь о ней.

Ромео. Это оскорбление или похвала?

Джульетта. Это похвала глупости.

Ромео. Тебя, случайно, зовут не Эразм? И ты не из Роттердама?

Джульетта. А тебя, случайно, зовут не Маразм? И ты не из психушки?

Ромео. Ты хочешь сказать…

Джульетта. Ты слишком много знаешь. Пора…

Ромео. Убивать.

Джульетта. Вот именно. Скажи, ты меня любишь?

Ромео. Люблю.

Джульетта. Тогда беги в магазин. (Вдруг развеселилась, как нашкодивший ребёнок). Прикол!

Ромео. А это? (Показывает на свои синяки).

Джульетта. Разрешаю воспользоваться моей косметичкой.

Ромео. Ладно. Гони волюту.

Джульетта. Стоп. Мой кошелёк не безразмерный. Сегодня твоя очередь.

Ромео. Я с удовольствием…

Джульетта. Ещё бы!

Ромео. Понимаешь, вчера зашёл в супермаркет, а там… игровой автомат…

Джульетта (проглотила улыбку). И ты всё спустил.

Ромео. Хотел выиграть…

Джульетта. Нет, ты не философ. Ты – half-wit! Козёл! Причем, в квадрате!

Ромео. Малевича?

Джульетта. Нет, козёл в кубе!

Ромео. Пикассо?

Джульетта (взорвалась). Не умничай! Ты просто первостепенный козёл.

Ромео. Козёл первой степени! Впечатляет. Согласен.

Джульетта. А что мне от твоего согласия? Я есть хочу. (Вдруг расхохоталась). Ты знаешь, на кого сейчас похож? На азиатскую обезьяну… не то «мори», не то «лори». У неё такая же чернота вокруг глаз. Я в зоопарке видела.

Из своей спальни выходит Маргарита Васильевна. Она не убрана со сна: волосы всклокочены, на ней белая ночная рубашка до полу, в руках горшок. Увидев Ромео и Джульетту, она замирает в недоумении, явно не узнавая ночных гостей.

Бабушка, доброе утро!

Ромео. Привет, бабуля!

Маргарита Васильевна (шарит по комнате диким взглядом). Кто вы? Что вы здесь делаете?

Джульетта. Бабушка, это мой друг, Ромео. Ночью ты называла его Ромочкой.

Маргарита Васильевна по-прежнему дико, не узнавая, смотрит на молодых людей.

А я твоя внучка, Джульетта. Из Америки.

Маргарита Васильевна. Какая внучка?.. А где Марк?

Джульетта. Марк?..

Маргарита Васильевна. Здесь был Марк, мой муж. Где он?

Ромео (продолжает шутить). Наверное, побежал в магазин. В холодильнике только два яйца.

Маргарита Васильевна. Глупости! Ему продукты на дом приносят.

Ромео. Наверное, лишнее принесли. И он, как честный человек, захотел вернуть.

Джульетта. Бабушка, давай я за тобой поухаживаю. (Берёт из рук Маргариты Васильевны горшок).

Маргарита Васильевна. Давно бы так. Никого не дозовёшься! (Отдаёт горшок и скрывается в своей комнате).

Ромео. Что с ней?

Джульетта. Очередной провал.

Ромео. Валить надо отсюда. А то сейчас нагрянет «храпящая красавица»… Полицию вызовет.

Джульетта. Трус!

Ромео. Я же просил выбирать слова. Я не трус. Просто у всего должны быть нормальные человеческие рамки. Не хочу иметь дела с сумасшедшей старухой.

Джульетта (ядовито смеётся). Смени подгузник, герой-любовник! (Свирепо). А то сейчас накрою тебя вот этим горшком!

Ромео (вскинул руки в защите). Ты что? Тоже… ку-ку!

Джульетта. Твои дурацкие шуточки всех достали! Кто тебя за язык тянул! Как теперь с ней разговаривать? Марка какого-то вспомнила…

Ромео. Она сказала, что он её муж. Кстати, твой дедушка. И почему не вспомнить, если человек был хороший.

Джульетта. У тебя все хорошие!

Ромео. А у тебя все плохие.

Джульетта в ярости бросает в Ромео горшок. Ромео ловит горшок, заглядывает в него.

Ромео. Фух! Хорошо, что бабуля не успела… (Бегают друг перед другом, как волейболисты). Слушай, ты не состояла в волейбольной команде? Нет? Советую, записаться. У тебя сверхточный удар. (Бросает горшок Джульетте, та ловит его). Супер! Только игра должна называться не волейбол, а «волейгоршок». Займись. Будешь основоположником нового вида спорта.

Джульетта (бросает горшок, хватает стул, поднимает его ножками вверх и направляется к Ромео). Ааа!!! Заткнись!

Ромео (перехватывает стул). Класс! Битва амазонок со стульями!

Какое-то время они прыгают и бодаются друг с другом с помощью стула.

Джульетта. Решил устроить скачки на свиньях? В честь своего чокнутого прапра… дедушки?!

Ромео. А почему бы нет! Обожаю скачки на свиньях!

Джульетта (кряхтит, пыхтит, пытается ударить Ромео ногой в пах). Мгх!

Ромео. А вот этого советую не делать. Себя оставишь без потомства и меня лишишь возможности нянчиться с твоими сумасшедшими детьми. И вообще, я беру свои слова обратно.

Джульетта (на мгновение замирает). Какие?

Ромео. Что у тебя не русская душа. Такие резкие телодвижения подругам конкистадоров даже не снились. Ты самая что ни на есть русская баба. Насчёт горящей избы не знаю, а вот коня на скаку остановишь. Как нечего делать.

Джульетта опускает руки, чуть не плачет.

Я бы на твоём месте так сразу не сдавался. Мне стыдно перед твоими воинственными предками…

Джульетта (с истерическим напором). Skum! Half-wit! Softie! Saker! Pig! Fack! Deuce! Gosh!

Ромео. Можно помедленнее, я запишу. Это по-американски – какой я хороший?

Джульетта (снова вздымает руки, хватается за стул и трясёт им в ярости). Урод! Урод! Урод!

Ромео. А это боевой клич твоих пращуров, угадал? Впечатляет.

Джульетта в истерике усиливает трясение стулом.

О, теперь я знаю, что такое электрический стул!

Джульетта отпускает стул, валится на пол и, плача, от бессилия молотит кулаками по своим коленкам. Ромео ставил стул на место, поднимает горшок, подаёт его Джульетте.

Давай лучше в волейгоршок сыграем. Отличная игра. Интеллектуальная.

У Джульетты каменеет лицо, она поднимает на Ромео тяжёлый взгляд, взгляд рассерженной тигрицы. Но через секунду на тигриной морде проступает обиженное лицо маленькой девочки.

Ладно. Объявляется перерыв. (Подходит к столу, наливает в бокалы вино). Выпить хочешь?

Джульетта молча кивает. Ромео подаёт ей наполненный бокал, и Джульетта с жадностью его выпивает. Ромео следует её примеру.

Да… плохо у вас в Америке с учёбой дело поставлено. Я уж думал, действительно, – в короткие сроки и всему сразу. А ты даже на юмор отзываешься, как на атомную бомбу. У вас там все такие, дёрганные? Придётся переучиваться. Есть русская поговорка: век живи, век учись…

Джульетта (ставит бокал на стол). …и дураком помрёшь!

Ромео. О! Это уже явно не американское. Из меня может получиться хороший «тычер» для молодой красивой девушки из Нью-Йорка с врождённым жизненным опытом. (Наклоняется к Джульетте, проводит рукой по мокрой щеке, пробует палец на вкус). Похоже на морскую воду, а?.. Это по тебе Атлантика плачет…

Джульетта хватает Ромео за руку, резким движением притягивает к себе и впивается в его губы. Укрощённый Ромео на секунду отрывается, успевает произнести: «Ничего себе штормит!» Когда ему через несколько секунд снова удаётся оторваться, он произносит: «Бермудский треугольник!», но тут же, получив два резких удара по щекам с двух сторон, снова окунается в пучину бездонного поцелуя. В это время из своей спальни опять появляется Маргарита Васильевна, с папкой в руках, которую принесла Роза. На этот раз она гладко причёсана и одета в то же тёмное вечернее платье, в котором была в начале пьесы. Она приветливо улыбается. Кладёт папку на сервант. Ромео и Джульетта резко отталкиваются друг от друга и произносят одновременно: «Доброе утро! Джульетта хватается за горшок.

Маргарита Васильевна (приветливо). Доброе утро! Что вы на меня так подозрительно смотрите? Плохо выгляжу?

Ромео. Да нет же, отлично, бабуля!

Маргарита Васильевна (смеётся). Ах ты, сердцеед! Отлично, я уже давно не выгляжу. Джульетта, чего это ты с моим горшком нянчишься? Вот придумала! Дай-ка, я сама в туалет снесу.

Джульетта. Нет-нет, бабушка! Я всё сделаю. (Уходит).

Маргарита Васильевна. Ромочка, что у тебя с глазами?

Ромео. А… упал с кровати. Во сне.

Маргарита Васильевна. Может, примочку поставить?

Ромео. Зачем, мне в кайф.

Маргарита Васильевна. Ромочка, не в службу, а в дружбу, сходи в магазин, купи что-нибудь на своё усмотрение. Устроим праздничный обед! (Лезет в сервант). Погоди, я тебе денег дам… вчера пенсию получила…

Ромео. Да… а то мои деньги в банке… а банка в пещере… а пещера в Гималаях…

Маргарита Васильевна. Какой же ты шутник, Ромочка! Банка из пещеры тебе ещё пригодится. А я вот… тысячу хватит?

Ромео. Тысячу?! Люто!

Маргарита Васильевна. Мельче нет. Ну, ничего, сдачу принесёшь.

Ромео убегает. В комнату возвращается Джульетта.

Джульетта. Я отнесла, бабушка.

Маргарита Васильевна. Спасибо, детка.

Джульетта. А где… Ромка?

Маргарита Васильевна (возится у стола). В магазин побежал. Сегодня у нас будет праздничный обед.

Джульетта (осторожно). Бабушка, как ты себя чувствуешь?

Маргарита Васильевна. Превосходно! Выспалась как никогда. Даже снов не видела. Спала, как младенец. Наверное, ты на меня так благотворно воздействуешь…

Джульетта. Бабушка, я тоже – в магазин. Помогу Ромке.

Маргарита Васильевна. Постой. Не беги от меня, Джульетта. Присядь на минуту. Скажи, детка, ты его любишь?

Джульетта (смутилась). Бабушка!

Маргарита Васильевна. Разве я спросила о чём-то неприличном? Люби его. Он хороший человек. Умный, образованный, талантливый, с юмором. И к тебе неравнодушен.

Джульетта. Откуда ты знаешь?

Маргарита Васильевна. Мне, детка, через два дня восемьдесят и… Люби его.

Джульетта (с наигранным капризом). Моя любовь требует пространства! А у него только койкоместо в общежитии. И то его скоро не будет.

Маргарита Васильевна. Ах, вот оно что! Любовь не мебель, детка. Она сама пространство… Главное пространство в нашей жизни… Жизнь с любви начинается, ею же и заканчивается… А то пространство, о котором ты подумала, дело наживное.

Джульетта. Тебе хорошо, бабушка, говорить. У тебя квартира…

Маргарита Васильевна (вдруг весело рассмеялась). Оказывается, ты тоже умеешь рассмешить. Ладно, беги. Только сначала принеси, пожалуйста, чайник с кухни.

Джульетта приносит чайник и убегает.

7

Маргарита Васильевна встаёт, делает круг по комнате, снова садится за стол, берётся за вчерашнее вязанье. Появляется Роза в замусленном домашнем халате, в меховых тапочках с яркими помпончиками. Голова обвязана полотенцем. Она рыщет взглядом по полу, словно ищет что-то.

Маргарита Васильевна. Потеряла что?

Роза. Ой!… Маргариточка Васильна, а я вас не заметила! Смотрю, как у вас… чисто? Подмести не надо?..

Маргарита Васильевна. Как ты себя чувствуешь?

Роза. Да так… Будто в стиральной машине ночевала… А вы? Живы-здоровы?..

Маргарита Васильевна. Пока жива…

Роза. Уж не помню, сколько за ночь вылакала… Даже в телевизор не могу смотреть.

Маргарита Васильевна. Ну… это, надеюсь, к лучшему. Садись со мной чай пить.

Роза (шарит взглядом по углам). Вы… одна?

Маргарита Васильевна. Нет, не одна.

Роза (настороженно). А кто ещё?

Маргарита Васильевна. Ты вот пришла. И получается, одна я никогда не бываю. Ты за мной постоянно приглядываешь. Спасибо тебе.

Роза (понимает по-своему). Не за что. Такая уж я, не могу не помочь.

Маргарита Васильевна. Папочку свою можешь забрать. На серванте лежит.

Роза. Уже посмотрели? Ну как?

Маргарита Васильевна. Да нет, милая… Не довелось. Голова что-то разболелась… Потом посмотрю. Отнеси, а то муженёк хватится. Неприятности у тебя будут из-за меня.

Роза. Отнесу, Маргариточка Васильна. А где же ваши гости? Сбежали что ли?

Маргарита Васильевна. В магазин отправила, за продуктами. У меня ведь запасов никаких. А им, молодым, поесть хочется. Ночь порезвились, надо подкрепиться.

Роза. Вы с ними прямо как… с родными.

Маргарита Васильевна. Так они ничего плохого мне не сделали.

Роза. Мне бы тоже… поправиться… (Смотрит на бутылки на столе). Мои-то, оглоеды, всё выжрали. Всё подчистую! И дрыхнут поперёк кровати. Заначку мою раскопали, сволочи! Целый год среди белья хранила. Разнюхали! Я тут у вас ничего… ночью… не натворила?..

Маргарита Васильевна. Что ты имеешь в виду?

Роза. Ой! Вот она, моя заначка! (Поднимает с пола бутылку). Маргариточка Васильна, не возражаете, я с вами посижу. Тяпну за ваше здоровье. Не хочу с моими делиться. Пусть сами бегут в магазин.

Маргарита Васильевна. Что ж с тобой делать, присаживайся. Рюмки в серванте. Только смотри, милая, печень сорвёшь.

Роза. Да я только рюмашку. Ну, может, две. Иначе помру… (Берёт рюмку в серванте, садится за стол).

Маргарита Васильевна. Выпей таблетку от головы.

Роза. Нет, я лучше водочки. Скорей подействует.

Маргарита Васильевна. Ну, как знаешь. Закусить вот нечем.

Роза. Ничего, чайком запью. Вам заварить свеженького?

Маргарита Васильевна. Да нет, благодарю. Уж очень он на меня странно действует в последнее время.

Роза (наливает, выпивает, занюхивает хлебом, вдруг хохочет и тут же с жуткой гримасой хватается за голову). Ой!..

Маргарита Васильевна. Ты что это, милая?

Роза. Просыпаюсь и вижу… Толян на полу, у батареи пристроился. Рожа синяя, и яйца наружу. Алконавт на привале, ёшкин кот!

Маргарита Васильевна (строго). Роза, Роза, ты совсем не контролируешь себя.

Роза. Извиняюсь, Маргариточка Васильна. И чего я сказала! Включите телевизор и не такое услышите.

Маргарита Васильевна. Вот поэтому я его и не включаю.

Роза. И новости никогда не смотрите?

Маргарита Васильевна. Роза, милая, меня уже ничем не удивишь… Говорят же, всё новое хорошо забытое старое… Люди также злы и мелочны, как и сто, и двести, и триста лет назад. Так ведь? И такими будут в необозримом будущем. Также азартны и безжалостны. Также их обуревает алчность и зависть. С такой же лёгкостью они предают и убивают. С такой же страстью стремятся к богатству и власти. И ошибки предков им не в урок. И может, на сегодняшний день они могут похвастать только одним достижением: укоры совести стали посещать их всё реже и реже… Потому что в своё время мы много сделали для этого. Правда, милая?

Роза. Мы? А что мы сделали?

Маргарита Васильевна (говорит мимо Розы). Я говорю «мы», потому что сама, к своему стыду, приняла в этом невольное участие… (Опомнилась). Да что я мечу бисер… (Неожиданно встаёт и с безумным взглядом начинает тереть свои руки и проговаривать слова старой роли). «…Ах ты, проклятое пятно! Ну, когда же ты сойдёшь? Раз, два… Ну что же ты? Пора за работу. Ада испугался? Фу, фу, солдат, а такой трус! Кого бояться? После того, как это будет сделано, кто осмелится нас спрашивать? Но кто бы мог подумать, что в старике столько крови!.. У тана Файфского была жена. Где она теперь? Что это, неужели больше никогда я не отмою этих рук дочиста? Довольно, довольно, милый мой! Ты всё погубишь этим вздрагиваньем… И рука всё ещё пахнет кровью. Никакие ароматы Аравии не отобьют этого запаха у этой маленькой ручки! О-о-о!..»

Роза вжимается в спинку стула, ухватившись руками за ножки.

Роза. С кем вы говорили, Маргариточка Васильна?

Маргарита Васильевна (возвращается в реальность). А? Что ты сказала?

Роза, ни слова не говоря, опрокидывает бутылку в рот и жадно допивает остатки.

Как ты можешь, Роза?!

Роза. Значит, показалось… с похмелюги.

Маргарита Васильевна. Где он?

Роза. Кто?

Маргарита Васильевна. Марк. Он хотел мне что-то сказать… Не успел…

Роза (пропускает мимо ушей). Давленьице померяем, Маргариточка Васильна?

Маргарита Васильевна (принимается за вязанье). После, после. Сейчас вроде бы ничего. Скажи мне, милая, муженек твой где сейчас работает? Там же?

Роза. Толян-то? На заслуженном отдыхе.

Маргарита Васильевна. И давно?

Роза. Да уж лет десять. А что такое? Почему вы спрашиваете?

Маргарита Васильевна. Раньше он моей жизнью интересовался, а теперь я его. По знакомству. Взаимообразно. Роза…

Роза. Да, Маргариточка Васильна?..

Маргарита Васильевна. Ты когда-нибудь любила?

Роза (растерянно). К… кого?

Маргарита Васильевна. Мужчину, разумеется.

Роза. Ой! Что вы такое спрашиваете!.. Любовника у меня никогда не было, Маргариточка Васильна, если вы про это. Я замужем.

Маргарита Васильевна. А когда не была замужем?

Роза. Я всегда была замужем. Мой первый муж, Борян, отец Вовика, – между прочим, в мясном работал на Цветном бульваре, рубщиком – сразу был на мне женат! И второй муж, Серёга, шофёр наш, был на мне женат. Всё налево бегал, скотина! Была у него фря одна, с пышным фасадом, Тамарка из Главторга… Увела-таки, паразита! И поделом. Он у неё в два счёта загнулся.

Маргарита Васильевна. Как?

Роза. Спился и отбросил копыта. А ты не бегай за начальственной юбкой! Не блуди беззаконно! И Толян мой на мне женат. Как же не замужем… Я всегда была замужем. Это сейчас многие себе позволяют… А я женщина с правилами. (Вдруг заревела).

Маргарита Васильевна. Ты что, Роза?

Роза. Сестру вашу вспомнила, царство ей небесное! Сталиночку Васильну… Как она, бедная, тосковала о своём Илюшеньке! Поставит перед собой его фотокарточку и смотрит, и смотрит… Я к ней прибраться зайду, а она даже не обернётся, всё смотрит на карточку, смотрит, как на икону… И чего это вы с ней врозь-то жили? В одной квартире и… каждая сама по себе!..

Маргарита Васильевна. Старая история… И в общем-то глупая, если по-человечески разобраться. Она всю жизнь была уверена, что её мужа мой Марк погубил. И за это была на меня смертельна обижена. Так и прожили бок о бок в тупом неприятии. Как в коммуналке. Она в своей комнате, я в своей.

Роза. И никогда не разговаривали?

Маргарита Васильевна. Только по неотложным квартирным вопросам. У нас как-то сам собой установился пожизненный обет молчания. Мы даже с днём рождения друг друга никогда не поздравляли. Правда, в последний год она помягчела немного, отошла. Выйдет, сядет вот тут за столом и ждёт, когда я появлюсь. А за два дня до кончины взяла меня за руку и говорит: «Рита, сестра моя родная, что же мы с тобой натворили?.. Прости меня, ради бога!» А что «прости», жизнь прошла… Роза, я вот что хотела спросить у тебя… ты в почтовый ящик часто заглядываешь?

Роза. А чего мне в него заглядывать! У меня Толян по этому делу. Любит бумажки собирать… Он у меня бухгалтер…

Звонок в дверь.

Маргарита Васильевна. Пришли… (Идёт отворять).

Роза. Давайте я открою!

Маргарита Васильевна. Сиди. Я сама. А то опять нарвёшься на неприятность.

Входит Джульетта. За ней с сумкой через плечо Ромео. За Ромео, едва передвигаясь, входит Маргарита Васильевна. Она очень взволнована, и это бросается в глаза.

Джульетта. Бабушка, тебе нездоровится?

Маргарита Васильевна (с трудом передвигая ноги, идёт к своему креслу). Почему ты так думаешь?

Джульетта. Ты вся дрожишь. Может, тебе прилечь?

Маргарита Васильевна. Нет, детка, я вполне здорова, насколько возраст позволяет… Садимся завтракать.

Ромео. Бабуля, сдачу кладу на стол. Остальное выдам потом из моей пещерной банки.

Джульетта. Из какой банки?

Ромео. Бабуля знает.

Джульетта. У вас от меня тайны?

Ромео. А ты как думала! А на обед ожидается мясной бульон с гренками и тушёное мясо с овощами. Докладываю, как шеф-повар.

Маргарита Васильевна. Ты умеешь готовить, Ромочка?

Ромео. Это моё хобби. С детства. Пейте пока чаёк. А я займусь мясом.

Джульетта садится к столу, неприязненно глядя в сторону Розы. А Ромео скрывается на кухне.

Маргарита Васильевна (придвигает к Джульетте деньги). Сдачи возьми себе, детка.

Джульетта. Бабушка!

Маргарита Васильевна. Бери, бери. У меня есть деньги.

Роза (в упор рассматривая Джульетту). Балуете, Маргариточка Васильна… (Тихо). Неизвестно кого.

Джульетта вспыхивает, встаёт из-за стола, идёт к проигрывателю.

Аферистка-то ваша с норовом.

Звучит «Русский вальс».

(Джульетте). Ты бы не так громко, девушка. Не видишь, человек болеет…

Джульетта. Пить надо меньше! (Прибавляет звук).

Роза. Что-о?! Вот нахалка! Она ещё поучает меня.

Джульетта. Вас никто не держит. Болейте дома на здоровье.

Роза. А-а! Гляньте-ка, командует, как в своей квартире! Да ты…. ты кто такая?!

Джульетта. Английская королева.

Роза. Видали! Королева нашлась! С улицы! Проститутка!

Джульетта останавливает пластинку.

Маргарита Васильевна (поднимается со стула). Роза, что ты себе позволяешь!..

Роза. А чего она тут распоряжается…

Джульетта (сквозь зубы). Шла бы ты, тётка…

Роза. Аферистка! Террористка! Я вот вызову милицию и посмотрим, кто из нас пьяный, а кто королева!

Джульетта. Да?!

Роза. Да!

Джульетта. А кто сегодня вот на этом диване храпел без задних ног? Я что ли!

Роза. Я… это… Новый год… отмечала. Я не пью!

Джульетта. Она не пьёт, она нажирается.

Роза. И не нажираюсь!

Маргарита Васильевна (властно). Прекратите обе!

Из кухни быстро выходит Ромео, при фартуке, с засученными рукавами и длинным ножом в руках.

Роза (кричит). А!!! Убивают! (Бежит вон из квартиры, но тут же возвращается, не переставая кричать, хватает папку с серванта и скрывается за дверью).

Джульетта (Ромео). Ты что?

Ромео. Ничего. Хотел спросить, мясо мелко порезать или покрупней…

Джульетта (хохочет). Тебе надо было… пораньше появиться!

Ромео. Сказали бы… Так как, бабуля? Помельче?

Маргарита Васильевна (улыбаясь себе под нос). Как хочешь, Ромочка. Мне не до мяса… с моими зубами. Я на бульончику нажму.

Ромео. Замётано. (Уходит на кухню).

Джульетта (садится за стол). Бабушка, прости. Она меня из себя выводит. Противная тётка.

Маргарита Васильевна. И всё равно надо быть сдержанней. Зачем уподобляться. Джульетта, детка… ты тоже меня прости за то, что я… постоянно возвращаю тебя к одной и той же теме… Расскажи что-нибудь о своём отце.

Джульетта. Разве тебе, бабушка, интересно? То есть… я хотела сказать… ты ведь ничего не помнишь…

Маргарита Васильевна. Вот и расскажи. Ты его очень любишь?

Джульетта. Очень.

Маргарита Васильевна. Сколько ему лет?

Джульетта. Пятьдесят пять.

Маргарита Васильевна. А как он выглядит сейчас?

Джульетта. Обычно.

Маргарита Васильевна. Лысый?

Джульетта. Седой. Ты что, у него отличная шевелюра!

Маргарита Васильевна. А как он одевается? Модный?

Джульетта. Да что ты! Десять лет в одном пиджаке.

Маргарита Васильевна. А есть в нём что-нибудь эдакое… особенное… ну, примета, что ли?

Джульетта. Почему ты спрашиваешь? (Осторожно). Ты его совсем не помнишь?

Маргарита Васильевна. Кое-что помню. Но ведь столько лет прошло… Он мог измениться.

Джульетта (задумалась). Не знаю… Ой, как же, есть! На левом ухе мочка отсутствует. Один мальчишка в детском саду откусил.

Маргарита Васильевна (откидывается в кресле). Ах! Проказник какой… этот мальчик.

Джульетта. Бабушка, тебе плохо?

Маргарита Васильевна. Нет, нет, всё хорошо. Налей мне, пожалуйста, глоток вина.

Джульетта наливает вина, подаёт бокал Маргарите Васильевне.

(Пьёт). А где он работает?

Джульетта. Где придётся. Строчит статейки на разные темы. Так, пасётся по газетам да журналам. К сожалению, теперь чаще отказывают. Говорят, устарел.

Маргарита Васильевна. У него есть друзья?

Джульетта. Друзья?.. Характер у него, прямо скажем, не для дружбы, прямолинейный.

Маргарита Васильевна. Но там, наверное, и нельзя иначе.

Джульетта. Не знаю… Другие и в гости ходят… И отдыхают вместе… Не знаю… Он нелюдимый, что ли… И вообще, сколько помню, он всегда жил в каком-то… ностальгическом припадке.

Маргарита Васильевна. Что ты имеешь ввиду?

Джульетта. Однажды я смотрела какой-то фильм, где русские были показаны, как грязные, тупые, звероподобные существа, от которых стонет весь мир… Так он набросился на меня… кричал, как я могу смотреть эту гадость. Что русские такие же люди, как и американцы, только ещё лучше. Чуть не разбил телевизор… А потом прижал меня к себе, просил прощения и… плакал. Два раза он насильно уводил меня из колледжа. Кричал, вам задуривают головы, вам преподносят историю не такой, какой она была на самом деле!.. И всё такое… Я никогда его не понимала… Но я всегда любила его. И он меня всегда очень любил. Я это чувствовала даже… даже на расстоянии…

Маргарита Васильевна. Почему же ты сбежала от него, не пойму? Ведь ему там, наверное, плохо одному.

Джульетта. Не то слово, бабушка. Он уже давно хочет вернуться. Но что-то его останавливает. А что, я не могу понять. Он же молчит. Может, отсутствие денег…

Маргарита Васильевна. Но ведь ты нашла средства, чтобы приехать.

Джульетта. Он мне выдавал каждый месяц… На карманные расходы. Я копила… И потом мне помогли. Я ведь не одна приехала, а с родителями своей подруги. (Дрожит, как в лихорадке). Я… обязательно вернусь к нему… Скоро…

Из кухни появляется Ромео в фартуке, теперь без ножа.

Ромео (подходит к столу). Итак… (Напевает, пританцовывая). «Мальчик хочет в Тамбов, чики-чики-чики-там!» (Пьёт из чайника).

Маргарита Васильевна. Ромочка, вот гляжу на тебя… Ты чрезвычайно артистичен. У тебя должно быть большое будущее.

Ромео. Спасибо, конечно. Но не будем загадывать. (Поглядев на притихшую Джульету, Маргарите Васильевне). А у Джульетты сейчас мёртвый час? (Осторожно, словно драгоценную вазу, охватывает пальцами голову Джульетты и медленно поворачивает к себе, но, увидев её глаза, наполненные слезами, тут же отводит голову в прежнее положение). Извините, не туда попал. Перезвоню.

Джульетта (резко повернувшись, хватает Ромео зубами за пальцы). Ав!

Ромео (вопит). Ой, мои бедные пальцы! Или «пальца», как правильно? Прямо какое-то «коварство и любовь» в одном флаконе!

Все неожиданно весело смеются. В дверях тенью появляется Роза, достаёт из кармана какую-то бумажку, но тут же запихивает её обратно.

Маргарита Васильевна. Роза? Ты что, милая?

Роза. Маргариточка Васильна, тут…

Маргарита Васильевна. Ну что же ты, говори.

Роза. Нет, ничего… Я потом… (Уходит).

Ромео. Научилась знаки различать. Под кирпич больше не поедет. Так… Винцо у нас есть. Бокалы есть. (Наливает по бокалам красное вино). И пока на плите подрагивает кастрюлька, пофыркивая из-под крышки аппетитнейшим ароматом, наполним бокалы и… (Произносит стихи и торжественно, и в то же время поигрывая, любуясь словами, с едва уловимой иронической интонацией).

…содвинем их разом!

Да здравствуют музы, да здравствует разум!

«Сдвигают» бокалы. Ромео выпивает до дна Джульетта и Маргарита Васильевна отпивают по глотку. Снова в дверях появляется Роза. Её так и тянет в эту квартиру.

Ромео.

Царица грозная, Чума

Теперь идёт на нас сама….

Маргарита Васильевна. Да уж проходи, Роза. Садись к столу.

Роза (проходит к столу, опять спотыкается на том же месте). Ой! (Садится на краешке стула). Мои лежат по углам, неподвижно… как в морге… А я и не знаю чем заняться, телевизор включить боюсь. Толян не любит, когда спит… Готовить ничего неохота… (Кивает на балкон). Уже не взрывают, Маргариточка Васильна.

Ромео. Взрывчатка кончилась.

Маргарита Васильевна. Посиди с нами, Роза.

Роза. Маргариточка Васильна, я вас так люблю! Если бы вы знали…

Маргарита Васильевна. Ну-ну. Ромочка, будь добр, налей соседке вина.

Ромео. Можно. Если только она не за рулём. А то опять наедет на кого-нибудь.

Роза (ничего не поняла, лепит своё). У меня сегодня голова и… анемия нижних ног.

Ромео (наливает Розе и себе). Хорошо, что не верхних. Рюмку держать можно.

Роза (хочет вписаться в застолье). Маргариточка Васильна, а у вас роли были разные или одинаковые?

Маргарита Васильевна. Не поняла, милая, что значит, одинаковые?

Роза. Ну… только грустные или всякие.

Маргарита Васильевна. Ах, вот ты о чём. Если поразмыслить, все роли, в конечном итоге, грустные. И трагические, и комические. Маски разные. А внутри всегда боль. Я бы так сказала… Мы ведь и в жизни играем, а, Роза?

Роза. В жизни? Как так?

Маргарита Васильевна. Приспосабливаемся друг к другу. А ты разве не играешь?

Роза. Я? Когда? Зачем?

Маргарита Васильевна. Да ты не пугайся, это нормально. Главное, не переступать границу недозволенного. Разве ты не пытаешься выстраивать с человеком, который тебе по какой-то причине нужен… определённых отношений?

Роза (боязливо). Вы меня в чём-то подозреваете?

Маргарита Васильевна. Ну, это я к примеру сказала. Так поступает каждый. Люди без этого не могут. Хотя, честно говоря, тут-то и кроется основной изъян в отношениях. Люди любят и обманывать, и обманываться. Важна мера.

Ромео. Бабуля, вы зрите в корень!

Маргарита Васильевна. Для моего возраста, Ромочка, это не так уж трудно. Мы вот с моей сестрой Сталиной прожили, не приспосабливаясь друг к другу… и ничего хорошего из этого не получилось. Одна горечь. В этом и состоит механизм жизни. Каждый расчищает вокруг себя жизненное пространство по своей мерке.

Ромео. Бабуля, я преклоняюсь перед вами! Без балды. Можно руку поцеловать?

Маргарита Васильевна (подаёт руку). Ох, дамский угодник! Не завидую я твоей будущей жене.

Ромео (целует руку актрисе). И совершенно напрасно. Язык мой – враг мой, а взгляды мои на взаимоотношения между мужчиной и женщиной консервативны. (С лёгким наигрышем). И только одно в людских отношениях вызывает во мне чувство омерзения.

Маргарита Васильевна. Что же?

Ромео. Наглая ложь.

Маргарита Васильевна (с иронией). А не наглая?

Ромео. А не наглая, как правило, безобидна.

Маргарита Васильевна. Браво, Ромочка! Да ты хитрец. В твои годы мне это и в голову не приходило. Глупа была. И зашорена…

Джульетта (решительно встаёт, говорит тихо, но внятно и напряжённо). Бабушка! Маргарита Васильевна…

Маргарита Васильевна. Да, детка?

Джульетта. Я хочу сказать… (Выходит из-за стола, Маргарите Васильевне). Я хочу попросить у тебя… у вас… прощения… при всех.

Маргарита Васильевна. Прощения? За что?

Пауза.

Ромео. Говори, Джульетта.

Джульетта (Маргарите Васильевне). Я вас… обманула.

Маргарита Васильевна. Обманула?.. Как? В чём? Не понимаю…

Джульетта (деревянным голосом). Я не ваша внучка.

Маргарита Васильевна. Что ты говоришь, Джульетта! Это не смешно. Прекрати сейчас же!

Джульетта. Я говорю правду.

Маргарита Васильевна. Этого не может быть! Не огорчай меня. А твой отец, мой сын?..

Джульетта. Об отце – правда. Я рассказывала вам о своём настоящем отце. Но он не ваш сын. Вашего сына я, к сожалению, не знаю… Я сама… привязалась к вам за эту ночь… И хочу, чтобы вы знали правду.

Маргарита Васильевна. А как же… адрес?..

Джульетта. Ваш адрес мне дали в Ромкином институте. Я сказала, что хочу навестить какую-нибудь старую актрису с… бла… благотворительной целью… А на самом деле, я хотела представиться вашей внучкой, чтобы потом… жить в вашей квартире… Вот и всё. Простите меня.

Роза. Ну, вот и открылось, Маргариточка Васильна! А вы мне не верили! Вот она, аферистка! Сама даёт показания! Надо звать милицию. Пока вас не обчистили эти… проходимцы! Или ещё чего похуже не натворили…

Ромео (резко встаёт). В детстве, тётка, я, как все порядочные дети, вскрывал игрушки…

Роза (в испуге). Что это? Как..?

Ромео. Ножичком. Был у меня такой маленький перочинный ножичек. Так вот, я вскрывал игрушки, чтобы посмотреть, что у них внутри, как они устроены…

Роза. Что это, что это… Маргариточка Васильна! Он мне угрожает! Вы свидетель!

Ромео. Но тебя, тётка, я и без вскрытия вижу насквозь. Я экстрасенс. Я – Чумак, я – Кашпировский, я – Джуна и баба Ванга вместе взятые! (Манипулирует перед Розой руками). О! Некоторые органы, которые есть у всех нормальных людей, у тебя напрочь отсутствуют.

Роза. Ка… какие… органы?

Ромео. Догадайся с трёх раз. Продолжай, Джульетта.

Джульетта. Я всё сказала. А теперь нам пора, Маргарита Васильевна. Простите меня!.. Рома, пойдём.

Маргарита Васильевна (в растерянности). А… тушёное мясо? А бульон? Нет уж, дети, никуда я вас не отпущу. По крайней мере, до обеда. Или вы… и отобедать теперь со мной не пожелаете?

Ромео. Бабуля, обед – святое дело для всякого голодного студента. Сядь, Джульетта. Не обижай гостеприимную хозяйку.

Джульетта садится.

Маргарита Васильевна (пряча улыбку). Ну, слава богу, нашла себе единомышленника. Я тебе очень благодарна, Джульетта.

Джульетта (удручённо). За что?

Маргарита Васильевна. За честность. Что ж, пришёл и мой черёд открыть вам кое-что…

Ромео. Извините, бабуля, погляжу, что у меня на кухне творится. Не начинайте без меня, хорошо?

Маргарита Васильевна. Не начну, Ромочка.

Ромео убегает на кухню.

Роза (встаёт). Ну… Маргариточка Васильна…

Маргарита Васильевна. А ты куда, милая? Теперь уж посиди. Самое интересное впереди.

Роза (тянется к бутылке). Тогда… Маргариточка Васильна, можно я горло промочу?

Маргарита Васильевна. Потерпи, милая. Я тебя не задержу. Расскажу, а потом выпьешь с нами, если желание будет.

Возвращается Ромео.

Ромео. Мои уши к вашим услугам!

8

Маргарита Васильевна встаёт, говорит негромко, не торопясь.

Маргарита Васильевна. Начну почти, как Ромочка. Издалека. Только мой рассказ, увы, не будет таким забавным… Замуж я вышла рано. Мой муж, Марк, был молодым офицером госбезопасности. Его расстреляли за день до смерти Сталина. За отказ участвовать в уничтожении невиновного человека. Об этом я узнала уже в девяностые годы от одного моего знакомого, тоже бывшего офицера госбезопасности. Он лично знал Марка… А тогда, в пятьдесят третьем, мне сказали, что Марк погиб, исполняя свой долг. Я поверила. Я тогда верила всему, о чём писали газеты, о чём сообщалось по радио. Как и многие мои соотечественники, я верила, что если людей арестовывают и отправляют в тюремные лагеря, значит есть за что… Я была так воспитана. Мой отец, кадровый военный, погиб во время войны. Моя мать умерла вскоре после войны, сердце не выдержало… и Марк возник рядом со мной в нужную минуту. Моя младшая сестра, Сталина, тоже вскоре вышла замуж, за молодого врача, талантливого, интеллигентного человека. Его звали Илья. Они очень любили друг друга. Но их брак тоже оказался кратковременным. В сорок девятом Илюшу арестовали и больше мы его не видели… Когда Марка не стало, моему сыну исполнилось три года. Он воспитывался, в основном, моей сестрой. Я постоянно была занята то на репетициях, то на спектаклях, то на съёмках – меня тогда и в кино снимали. А сын рос. И вот однажды он мне задал вопрос, на который у меня не было ответа. Я тогда пожурила его и отвлекла чем-то незначительным… Однако нашлись люди, просветили. Потом он поступил в литературный институт… Познакомился с теми, кто занимался самиздатом. Стал приносить домой зарубежные издания русских писателей и поэтов… Однажды принёс томик «Доктора Живаго». Я так перепугалась, что на следующий день, на улице, постоянно оглядывалась – не следят ли за мной. Очень хотелось прочесть. И очень боялась… Казалось, если прочту, то уже бесповоротно буду замешана в чём-то противозаконном… Мне это казалось тогда чем-то таким… ну, вроде измены Родине…

Ромео (хмыкнул). Интересно!

Маргарита Васильевна. Да-да… Но всё-таки следующей ночью прочла. Тогда я мало что запомнила из прочитанного… так волновалась, так лихорадочно листала страницы… Потом мой сын… и сам начал что-то писать… Однажды на кухне, под столом, я нашла скомканный клочок бумаги, где было написано его рукой: «Страна запретов… Сатурн, пожирающий своих детей». Я тут же сожгла эту бумажку. Потом сын пропал… И вот на шестой день его отсутствия звонят мне из ЦК. Вежливый мужской голос первым делом поинтересовался моим здоровьем, спросил, всё ли у меня хорошо с работой, есть ли достойные роли… А потом и говорит: «К нам поступил сигнал, что у вас в квартире хранятся рукописи и зарубежные издания запрещённых писателей. Но вы не волнуйтесь, мы это дело поправим». Уж не от твоего ли муженька, Роза, поступил тот злополучный сигнал?..

Роза. От Толяна-то? Всё может быть. Это когда было?

Маргарита Васильевна. В семьдесят шестом.

Роза. Ну-у, я тогда с Боряном жила.

Маргарита Васильевна. Да, тебя ещё не было в нашем доме. Но он-то жил… Да, вежливый голос… и под конец сообщил, что через час за мной заедет машина… со мной хочет поговорить с глазу на глаз наш главный идеолог. В народе его называли «серым кардиналом». Потом привезли меня на Старую площадь, провели в его кабинет. «Уважаемая Маргарита Васильевна, – начал он, – мы знаем и ценим вас, как замечательную артистку… а также ценим заслуги вашего мужа перед отечеством… И весьма сожалеем, что ваш сын избрал другой, недостойный своих родителей и своей Родины путь, а именно – занялся откровенной антисоветчиной. Прискорбно… Мы не можем этого так оставить. Думаю, и у вас, как у матери, хватит благоразумия, чтобы каким-то образом… Нет-нет, о влиянии речь уже не идёт, здесь вы опоздали, уважаемая! …чтобы каким-то образом помочь нам разрешить эту важную идеологическую проблему. Мы вам предлагаем два выхода. Или он садится в тюрьму и надолго. Или мы высылаем его за границу. Навсегда. Но вы при этом автоматически делаетесь невыездной. Выбирайте. Ваша артистическая карьера при этом не пострадает. Это я вам обещаю».

Ромео. И вы выбрали…

Маргарита Васильевна. Да, второе. Я не могла отправить моего мальчика в тюрьму… А на прощание идеолог подсунул мне какую-то бумагу для подписи.

Ромео. Вы её читали?

Маргарита Васильевна. Да где там, Ромочка! У меня всё плыло перед глазами. Я ничего не видела и не слышала кроме слова «тюрьма»… А позже выяснилось, что к моменту моего пребывания на Старой площади, мой сын был уже за границей. Они его просто не нашли. Кто-то помог ему выехать. И вся эта процедура с подписью и моим выбором была пустой формальностью… А на следующий день в центральной газете появилась статья под заголовком «Крах отщепенца». Автором статьи значилась я, Маргарита Княжева. Это была даже не статья, а якобы моё письмо в редакцию, в котором я кляла своего заблудшего ребёнка на чём свет стоит, просила у народа прощения… и в конце заявляла, что я теперь знать его не хочу и без сожаления вычёркиваю из своей жизни… Так я во всеуслышанье, сама того не ведая, отреклась от родного сына… И до сегодняшнего дня я не знала: где он, что он… В то время мы репетировали «Макбета», один молодой режиссёр пригласил меня на роль леди Макбет. В театре после этой статьи на меня смотрели, как на чумную. Почти никто со мной не разговаривал… И как раз в тот вечер у нас была генеральная. Репетировала я, как в тумане, но, говорят, все, кто смотрел, сидели оцепеневшие. Спектакль оказался очень сильным. Но… до премьеры дело не дошло. Через два дня после генеральной спектакль закрыли. Якобы за «кровавый крен»…

Ромео. И что потом?

Маргарита Васильевна. Потом… мне уже не предлагали ролей. И я ушла из театра.

Ромео. Куда?

Маргарита Васильевна. Одно время театральный кружок вела в нашем ДК. С детьми работала. А потом пенсию оформила. И вот сижу с тех пор дома, вяжу…

Роза. Значит, всё-таки, был у вас сынок…

Маргарита Васильевна. Ты же слышала.

Роза. Не знала, вот не знала! А знала б, не нянькалась бы тут с вами… (Вдруг в панике). Что же я теперь Вовику скажу? И эта, аллигаторша, меня заглотит живьём. Как хотите, Маргариточка Васильна, но я вашу квартиру им обещала…

Маргарита Васильевна. Что? Как же ты могла им обещать мою квартиру, милая? С какой стати?

Роза. Так вы сами уже поговаривали об этом! Помните, в декабре мы сидели с вами вот за этим столом, пили чай… Я вас тогда спросила, а что будет с квартирой, как помрёте? А вы ответили, «не знаю». Тогда я вам говорю, мне бы для Вовика квартира ваша подошла. Чего ей зря пропадать! Всё равно чужим людям достанется… А вы сказали: «Хорошо, Роза, милая, можно и для Вовика, когда меня не станет… Там видно будет».

Маргарита Васильевна. Я пока жива, слава богу….

Роза. Но вы говорили, у вас нет никого!

Маргарита Васильевна. Я? Говорила?.. Не помню… У меня есть сын, Роза. И всегда был.

Роза. А может, он это вовсе не он?

Маргарита Васильевна. Что значит, не он?! Мне ли не знать, был у меня сын или не был!

Роза. Так вы сами же только сегодня говорили мне, что нет у вас сына! Помните, когда речь вот об этой якобы внучке зашла?.. (Показывает на Джульетту). Вы ещё спрашивали у меня, как она мне показалась!

Маргарита Васильевна. Не помню, милая.

Роза. Как же… как не помните?!

Маргарита Васильевна. Да вот так. Не помню. Наверное, твой порошок на меня подействовал.

Роза. Какой порошок?

Маргарита Васильевна. Который ты мне в кофе да в чай регулярно подсыпала. Раскрой секрет. Порошок-то, поди, наркотический? При постоянном употреблении отшибает память, вызывает головные боли, парализует волю… К тому же сильный галлюциноген. (Ставит на стол пузырёк с белым порошком).

Роза хочет взять пузырёк, но Ромео её опережает.

Ромео. Вот как?! А это уже тянет на уголовщину, тётка. Умышленное психотропное воздействие с целью завладения жилплощадью.

Роза. Маргариточка Васильна, да что вы такое говорите! Да я и не отпираюсь. Сонного порошку подсыпала немножко, ей богу, сонного! Толян дал.

Ромео. А это очень легко проверить. Сдадим криминалистам, на анализ. У меня как раз одноклассник по этому делу.

Роза. Что вы такое говорите! Обыкновенный сонный порошок! Чтоб спалось крепче. Я за вами уж сколько лет присматриваю, ухаживаю… Как вам не стыдно! А кто вам помогал квартиру приватизировать? Кто с вами бегал повсюду, в очередях стоял, бумажки собирал? Не я ли?

Маргарита Васильевна. За это тебе огромное спасибо. Только ведь ты делала это не бесплатно.

Роза. Да я же не требовала с вас ничего!

Маргарита Васильевна. Но ты и не отказывалась, брала.

Роза. Не ожидала от вас, Маргариточка Васильна, не ожидала… такой подлости!

Ромео. Полегче на поворотах, тётка. В кювет схлопочешь.

Роза. А ты молчи, долговязый! Гоните их, Маргариточка Васильна! Не то они такое с вами сотворят, подумать страшно… Убьют, порежут на куски и по частям вынесут на помойку! Мне это хорошо известно.

Ромео. Что, не раз самой приходилось подобное вытворять?

Роза. Гляньте-ка, он еще и насмехается, паразит!

Ромео. Опохмелись, тётка!

Роза. Ты кто такой? Я тебя спрашиваю, кто ты такой?

Ромео (с подчёркнуто галантным поклоном). Разрешите представиться. Всемирно известный итальянский любовник-рекордсмен Джакомо Казанова. Имел честь в эту новогоднюю ночь случайно помять ваш замызганный гардеробчик.

Роза (стала оправдываться). Маргариточка Васильна… Я туда совершенно случайно залетела, перепутала спьяну… Как вы можете верить каким-то… приблудным мошенникам! А! Они окрутили вас! Загипнотизировали! Они экспериментирует перед вами!

Ромео. Надо говорить «над вами».

Роза. Я сама знаю, что говорить и как! Жулики!

Маргарита Васильевна. Ну, хватит. Джульетта, детка, сходи в мою спальню. У меня под подушкой письма лежат. Принеси их, пожалуйста, сюда.

Джульетта уходит и тут же возвращается с письмами, подаёт их актрисе.

Это письма моего сына. Всего их пять. Они написаны в разные годы и адресованы мне. Возьми-ка этот конверт, детка. Открой.

Джульетта (берёт письмо, открывает конверт. Из письма выпадает фотография, потрясённая). Ой!.. Это же я! Папа фотографировал… когда мне было лет десять… (Хватает текст письма). И почерк его!

Маргарита Васильевна. А что тебя так удивило? Ведь Алексей Маркович Мазин – мой сын, а ты – его дочь. Стало быть, – моя внучка.

Роза (встаёт). Я, пожалуй, пойду, Маргариточка Васильна. Мужа кормить.

Маргарита Васильевна. Ты же сказала, он спит. Останься, милая. Скоро закончим. И вот что… Ключи от моей квартиры у тебя с собой?

Роза. Да… А что такое?

Маргарита Васильевна. Дай-ка их мне.

Роза отдаёт ключи.

Они тебе больше не понадобятся.

Роза. А что такое? В чём дело? Что случилось?

Маргарита Васильевна. Сейчас узнаешь. (Берёт письма, и по мере рассказа, откладывает по одному в сторону). Первое письмо Алёшенька написал в девяносто третьем… Вот оно. В нём он просит у меня прощения за то, что причинил мне, как он выражается, «некоторые неудобства» в жизни в связи с неожиданным своим отъездом за границу. Говорит, что иначе не мог, что он поступил, как честный человек, и что история нас рассудит. Затем рассказывает, что женился несколько лет назад, что у него растёт дочка, которую назвали Джульеттой. Что он постоянно много пишет и печатается. Что он дышит воздухом свободы, и всё у него хорошо. Спрашивает, не хочу ли приехать к нему, он готов прислать приглашение.

Джульетта. Бабушка, значит, ты знала, что я у тебя есть?

Маргарита Васильевна. Потерпи, детка. Скоро ты всё поймёшь. Второе письмо он написал через два года. Оно было уже не столь восторженное. И я поняла, что в его жизни произошла большая неприятность…

Джульетта. В девяносто пятом она как раз ушла от нас.

Маргарита Васильевна. Об этом в письме ничего не сказано. Он опять коротко упоминает о своей литературной работе, что её много, и он погряз в ней по уши. Но уже проскальзывают между строк ностальгические нотки. И в конце письма он просит меня ответить ему, если я не держу на него зла… Уж не знаю теперь, кто у кого должен просить прощения… (Замолкает в волнении).

Ромео (подает Маргарите Васильевне бокал с вином). Выпейте.

Маргарита Васильевна. Нет, Ромочка, лучше воды.

Ромео наливает из чайника и подает чашку Маргарите Васильевне. Маргарита Васильевна делает глоток и продолжает.

Третье письмо он послал спустя ещё два года. Когда я его читала, я уже не могла сдержать слёз… Он передаёт привет тётке своей, Сталине – с ним она общалась, хватило ума не переносить нашу неприязнь на ребёнка… Вспоминает детство, Кремлёвскую ёлку – друзья мне как-то достали билет… Детский сад, того мальчишку, который откусил ему мочку… И опять просит, умоляет ответить. Хоть одним словом, чтобы знать хотя бы, жива ли я, здорова ли…

Джульетта. И ты ему не ответила?

Маргарита Васильевна. Нет…

Джульетта. Почему?

Ромео. Тебе сказали, потерпи.

Маргарита Васильевна. Четвёртое письмо пришло полгода назад. Тут он уже не сдерживает себя, открыто жалуется на сплошное невезение… Рассказывает и о том, что жена его бросила, что дела литературные заглохли, жить почти не на что… Что он теперь с удовольствием пошёл бы на любую чёрную работу, да со здоровьем начались проблемы, и возраст уже не тот, и никто его теперь не возьмёт…

Джульетта. С сердцем у него начались проблемы. Аритмия.

Маргарита Васильевна. К тому же и дочь его бросила, тайком уехала в Россию…

Джульетта. Я ему записку оставила.

Маргарита Васильевна. И последнее письмо пришло два месяца назад. Совсем короткое. Буквально в несколько строк. Он, наконец, решил вернуться. Спрашивает, готова ли я его принять. Заклинает ответить. Если да – он приедет к Новому году. Если нет – просит прощения за всё… Так и пишет: «Мама, я погибаю, дай мне руку». Чуяло моё сердце…

Джульетта. Тоже… не ответила?

Маргарита Васильевна (говорит с трудом). Мне не на что было отвечать, детка… Ведь я этих писем не получала.

Джульетта. Как?!

Роза. Как же вы, говорите, не получали, Маргариточка Васильна, если вот они, перед вами.

Маргарита Васильевна. Я их обнаружила только сегодня ночью. И только сегодня прочла впервые. И знаешь, где они были, Роза?

Роза. Где?

Маргарита Васильевна. В папке твоего аккуратного муженька.

Повисает тяжёлая пауза. Затем Джульетта вскакивает со стула и кидается к Розе, но Ромео вовремя перехватывает её.

Ромео (Джульетте). Тихо, тихо. Обойдёмся без рукоприкладства.

Джульетта (кричит Розе). Гадина!

Роза (медленно открывает рот, чтобы набрать воздуха). А-а! Какая же я дура! Что я наделала!..

Маргарита Васильевна (Розе). Вы отняли у меня сына. По какому праву?..

Роза. Маргариточка Васильна! Я не знала, клянусь, не знала! Это всё он, Толян! Маргариточка Васильна! Я ничего не знала! Хотите, я завтра с ним разведусь?! Только… уступите хоть половиночку квартиры, хоть комнатку! Я же за вами ухаживала! Я вам во всём помогала!.. Неужели я не заслужила?!

Маргарита Васильевна. Роза! Как ты можешь…

Роза (вопит на всю квартиру). Уступите! Уступите! Уступите! Маргариточка Васильна! Дорогая! (Падает на колени). До гроба помнить о вас буду!

Маргарита Васильевна. Встань, Роза. Этот дурной театр не к месту.

Роза (поднимается с колен). Извиняюсь. Спьяну унижаюсь перед вами… Тут приходят всякие нахальные субъекты с улицы, хозяйничают… А нас, кто заботился о вас, можно сказать, годами – в шею! Это по-людски?.. (Лезет в карман за платком, достаёт какую-то бумагу и вдруг спохватывается). Ой! Чуть не забыла! Заговорили… Маргариточка Васильна, так у вас, значит, на самом деле был сын? Точно? Может, это ваши театральные фантазии?..

Маргарита Васильевна. Роза, Роза! Какие фантазии! И почему «был»? Был и, слава богу, есть!

Роза (тихо, почти про себя). Ой! Лучше б его не было… (Громко). Значит, вам телеграмма… Я-то думала, ошибка…

Маргарита Васильевна. Какая телеграмма, Роза? Что ты там бормочешь?

Роза (достаёт из кармана бумагу, торопливо). Вот… тут телеграммку в вашу квартиру принесли… Час назад… Я расписалась за вас… Ничего ваш сынок не получит, Маргариточка Васильна. Ему теперь без надобности.

Маргарита Васильевна. Что?! Что она говорит, Джульетта?.. Я не понимаю!…

Роза. Нет больше вашего сынка… Ни здесь, ни в Америке… Он совершил над собой… этот… сюисцит! Вот…

Джульетта (вскрикнув, хватает телеграмму). Папа!.. (Читает и падает без чувств).

Ромео подхватывает Джульетту, приводит её в чувство. Маргарита Васильевна читает телеграмму, грузно оседая в кресло.

Маргарита Васильевна (не сразу, отрешённо). Ромочка, мясо, кажется, подгорело… (Откидывается на спинку кресла, закрывает глаза).

Джульетта (приходит в себя). Бабушка! (к Ромео). «Скорую»!

Ромео (бросается к телефону, набирает 03). Алло! «Скорая»? (Джульетте). Адрес!

Джульетта. Гранатный переулок…

Ромео (бросает трубку). Чёрт! Телефон не работает!

Роза (тихо смеётся). А чего ему работать… Толян ещё вчера проводочки подрезал! Подстраховался. (Уходит с гордым видом). Ничего, ещё поглядим, чья возьмёт…

Ромео (Джульетте). Мобильник!

Джульетта. Там нет денег…

Ромео (набрасывает куртку). Бабуля, держитесь… Я сейчас… сбегаю, из автомата позвоню…

Маргарита Васильевна (приходит в себя). Ромочка, нет!.. Не уходи, мне уже лучше…

Ромео. Вы уверены?

Маргарита Васильевна. Лучше, лучше… Воды… Как же так?.. Лёшенька всегда был… сильный мальчик, самостоятельный… Когда ему Димка откусил мочку, он даже не заплакал… Он спросил только: «Мама, а её можно приклеить обратно?»… Прости, Алёшенька… Прости, сынок!.. Не уберегла…

Ромео подаёт Маргарите Васильевне чашку с водой. Маргарита Васильевна берёт чашку, но неожиданно вздрагивает, роняет чашку, безвольно откинув руку. Глаза её при этом открыты, но ничего не выражают.

Джульетта. Ба-абушка! Что с тобой?! (Бросается к Ромео, бьётся головой о его грудь). Сделай что-нибудь!.. Ро-омочка!.. Пожалуйста!.. (Опять кидается к Маргарите Васильевне). Ба-абушка!..

Маргарита Васильевна (рот её полуоткрыт, глаза бессмысленно смотрят в пространство, говорит медленно, с трудом шевеля губами, и потому почти неразборчиво). Кто это? А где Марк?..

Взрывается петарда. И вслед за этим, откуда-то, из глубин обескровленной памяти, волной накатывает любимый вальс Маргариты Васильевны. Он ширит своё звучание, нарастает, заполняя пространство театра темой неутолённой и неистребимой любви…

2008 год, Москва – Сафоново