Читать книгу Записки простодушного. Жизнь в Москве - Владимир Зиновьевич Санников - Страница 6

Днём в обеденный перерыв мы зачастую делали зарядку во дворе Института или играли там в волейбол. А после работы в конференц-зале Института, где только что кипели научные страсти, мы – Юра Апресян, Игорь Улуханов, Лена Сморгунова, Кира Филонова, Алла Сабенина, я – сдвигали кресла, устанавливали столы и играли в пинг-понг. Даже в соревнованиях Академии наук участвовали. Когда полем битвы был наш Институт, в конференц-зал приходили наши болельщики, даже старшие коллеги, как Софья Владимировна Бромлей, и горячо нас поддерживали. Соперниками были зачастую большие академические институты, и мы обычно проигрывали. Но ведь князь Святослав прав: «Мёртвые сраму не и́мут».

Но играли мы не только в настольный, но и в «настоящий», большой теннис. Институт снимал корт в Лужниках. Теннисисты – я и мои коллеги – Алла Сабенина (чуть ли не первая ракетка Академии наук!), Демьянов, Улуханов, Анацкий, Полторацкий, Реформатский. Да-да, вы не ослышались: профессор Александр Александрович Реформатский, несмотря на почтенный возраст (около 70!) играл с нами в теннис – вместе с женой, писательницей Натальей Ильиной. Она, песательница (как её почему-то называл Реформатский), играла очень неплохо, а Сан-Санычу было уже трудновато метаться по корту. Но если уж мяч попадал ему под руку, то держись – следовал мощный удар. И вообще, замечательный учёный, автор непревзойдённого, яркого «Введения в языкознание» интеллигент Реформатский был крепкий мужик. Заядлый охотник. Его комнату у метро Аэропорт украшали охотничьи трофеи, чучела птиц. Помню живые, часто озорные, рассказы об охоте и об общении с аборигенами, иногда «очень тесном»: «А он мне в морду – хрясь! А ему в морду – хрясь!».