Читать книгу Жестокий Нью-Йорк - Владислав Андреев - Страница 4

Сергей проснулся в 23:57, за три минуты до звонка на будильнике. Из-за жары он постоянно ворочался в новой постели, поэтому сон полноценным назвать было нельзя. Вентилятор по-прежнему немного подувал и вертелся то вправо, то влево. Сергей решил его выключить. Надев тапки, он направился в туалет. Оттуда он услышал небольшой звук будильника Барбары. Свой будильник он сразу выключил, как только проснулся. Немного умывшись, он заглянул в приоткрытую дверь комнаты Дэни. Она спала на широкой кровати, недалеко от которой также тихо работал вентилятор. Горшки с цветами стояли на полу, а также на подоконнике. Резиновые перчатки, совок и мешок с землей он не увидел. Он зашёл на кухню и понял, что немного проголодался. Только сейчас он понял, что когда Дэни ходила покупать для них адаптер для розетки, надо было сходить с ней и купить каких-нибудь продуктов, вместо того, чтобы изучать содержимое её туалетного шкафчика и холодильника. Он знал, что Дэни разрешила использовать её продукты, но наглеть сильно не хотелось. В итоге, он решил достать один огурец из упаковки. Надо же хоть чем-то подкрепиться. Утром они обязательно купят продуктов на 86й улице или еще где-нибудь. Когда он помыл и разрезал огурец вдоль напополам, мимо кухни стала проходить Барбара.

– Решил огурец у Дэни без палива стырить? – спросила она шепотом и с улыбкой.

– Да, слушай, ничего даже не купили. Несколько часов какой-то ерундой прозанимались, а про еду совсем забыли, – также шепотом ответил Сергей.

– Ладно, не шуми тут, а то Дэни разбудим. Я в туалет схожу, а потом начнем собираться, – Барбара скрылась из виду, зайдя в туалет.

Сергей решил выглянуть в небольшое кухонное окно, чтобы посмотреть, что там происходит на улице. Тусклый фонарь слева очень блекло освещал улицу. По бокам стояли припаркованные машины. В это время жители этой улицы все спали. На Манхэттене, наверно, всё будет по-другому. Хотя, надо до него еще добраться, а это явно не быстро, если сначала ехать до Вячеслава и Гали в Лонг Айленд Сити. Он подсчитал, что на Манхэттене они выйдут в районе 63й улицы недалеко от Центрального парка. Там и состоится их первая встреча с этим известным на весь мир островом.

Внезапно у Сергея появилась мысль, что хоть они и снимают только комнату, в их распоряжении также есть гостиная и кухня. Какое-никакое, а всё-таки пространство. Вячеслав же с Галей, по сути, имеют ту же комнату и туалет и всё. Они в итоге имеют меньшее пространство, а платят больше. Сергею бы такое ограниченное пространство точно не понравилось. В маленьких номерах отелей у людей иногда развивается клаустрофобия, если они там долго живут и редко покидают его. Хотя вряд ли Вячеслав с Галей будут много находиться в своём номере, но всё равно у них в итоге меньше пространства для личного пользования.

Когда Барбара вернулась из туалета в их съёмную комнату, Сергей доставал свою белую рубашку с плечиков из шкафа.

– Мне Дэни сказала, что ты тут тщательно наглаживал её утюгом, когда я была в душе, – сказала она, заправляя постель. – Неужели нельзя было подготовить просто футболку? Ты ведь не на работу собираешься, – улыбнулась она.

– А что белые рубашки только на работу надевают? – удивился Сергей, закрывая шкаф.

– Это ведь просто прогулка.

– Это Манхэттен, сестрёнка. Хочу себя запомнить там именно ночью и именно в белой рубашке. Тем более, вдруг похолодает. Можно будет распустить рукава обратно, которые я люблю закатывать.

– Не смеши. Тут такая жара и днём, и ночью стоит. Ты даже еще вспотеешь, – Барбара вновь улыбнулась и стала приготавливать свою косметику.

– А в вагоне метро? – возразил Сергей.

– А что в вагоне метро? Что там не так?

– Там кондиционеры, ты забыла уже?

– Ааа, ты об этом. Мне Дэни, кстати, посоветовала, что лучше брать такси ночью.

– Я не поеду на такси, ты же знаешь. В такси можно в любое другое время проехаться, а тут ночью по Нью-Йорку на метро. Намного необычней. В каких еще городах можно ночью на метро покататься?

– Ты такой авантюрист, – Барбара прицокнула языком, когда они поменялись местами. Теперь она стояла возле шкафа, а Сергей недалеко от выхода из комнаты.

– Ну а что может случиться? Что в этом опасного? Плохие времена для Нью-Йорка в семидесятые и восьмидесятые давно остались в прошлом. Это раньше даже днём было опасно спускаться в метро, а теперь всё хорошо.

– Здесь у тебя не будет твоего Глока за поясом, или где ты его носил? – Барбара копошилась в шкафу, не зная, что выбрать. Все её платья, кроме оранжевого, в котором она прилетела в Нью-Йорк, были мятыми. Гладить сейчас что-нибудь она не хотела. В плане заранее подготовленной одежды Сергей её обскакал. В своём чемодане она принялась искать светло-голубые джинсы, которые носила только летом.

– Если бы было возможно, я бы и сюда пистолет привез. С волыной всегда спокойней, я это понял. Неизвестно, что нас здесь ждет.

– Вот, уже сам себе противоречишь, – улыбнулась Барбара, найдя, наконец, свои джинсы.

– Я ведь говорю про долгосрочную перспективу. Здесь люди спокойно покупают и носят с собой оружие.

– Я где-то читала, что в городе Нью-Йорке запрещено с пистолетами по улице ходить, – теперь Барбара искала свой белый кроп топ с высокой шеей, чтобы хоть что-то иметь в одежде белое, чтобы сочетаться с Сергеем, который выбрал белую рубашку и белые спортивные шорты.

– Ты думаешь, все послушно этому закону следуют? Сомневаюсь, – Сергей сделал лёгкую улыбку.

– Надеюсь, что нам больше не придётся столкнуться с криминалом. Мне его за последнее время хватило с лихвой, – она надела свой белый кроп топ, расправила светлые волосы, которые опускались чуть ниже лопаток, потом собрала их в хвост и перетянула резинкой на затылке.

– В общем, я готов уже. Сейчас только деньги и пару карт возьму и всё, – Сергей стоял в дверном проеме.

– А телефон не будешь брать? – удивилась Барбара, увидев его на тумбочке.

– А зачем? Он всё равно не работает. Думаешь, здесь Wi-fi есть на станциях?

– Ну а время узнавать, делать фотографии?

– У меня есть ты, Димон, Аня, Славик, Галя. Зачем мне лишний балласт в кармане? Всю нужную информацию по станциям и маршрутам я записал на листке из блокнота, – Сергей вытащил этот листок из кармана шортов.

– Ты такой хитрец, – Барбара снова прицокнула языком.

– Для этого и нужны близкие люди, – Сергей улыбнулся.

– Ладно, сейчас легкий макияж сделаю и пойдем.

– Кто тебя ночью будет разглядывать? Можно вообще его не наносить.

– И выглядеть перед Аней и Галей как простушка из деревни? Серёжа, ты достаточно умный человек, а иногда такие глупости выдаёшь, – Барбара достала свою тушь Maybelline New York Lash Sensational и присела за столик с зеркалом.

– А я никогда тебе и не говорил, что я идеальный. Я, как и все, делаю ошибки.

– По одной из этих ошибок мы оказались здесь, – она слегка улыбнулась.

– Нью-Йорк ведь не самое плохое место, куда можно было приехать, – Сергей по-прежнему стоял в дверном проеме. – Ты сама говорила, что возможно, у нас здесь будет шанс вспомнить, кем мы можем быть, а не кем являемся. Зачем ты сейчас пытаешься найти упрек в мой адрес?

– Извини, просто я здесь еще не привыкла. Я не свыклась с той мыслью, что мы сюда навсегда переехали, – её запал пререкаться быстро иссяк.

– Мы здесь меньше суток, mon chery (дорогая), – Сергей подошел к своей девушке сзади, наклонился до уровня её посадки на стуле, обнял за плечи и посмотрел тоже в зеркало. – За такое короткое время никто не может привыкнуть. Да и почему мы должны навсегда селиться именно в Нью-Йорке? Вдруг, мы еще куда-то захотим.

– Не знаю, у меня есть какая-то внутренняя тревога, о которой я тебе не рассказывала. Я еще в самолете рассуждала в голове: а если у нас что-то не так пойдёт или мы где-то оступимся?

– Самое главное, что я с тобой. С нами рядом Димон, Аня, Славик с Галей. Неужели мы вшестером не справимся с трудностями? Бывает, люди по одному или по двое переезжают в другую страну и справляются, а нас шестеро.

– Потом у этих людей, кто по одному переезжает или парами, депрессии случаются, – Барбара слабо улыбнулась.

Сергей разжал свои руки на её плечах, опустился на корточки перед ней, взял её левую ладонь в свои ладони и посмотрел в её ярко-голубые глаза.

– Чтобы не случилось, я всегда буду рядом. Я не для того тебя полюбил, чтобы однажды оставить и сказать, что ты мне больше не нужна. Мы со всем справимся. Если я уверен в себе, то я всегда тебе передаю частичку своей уверенности.

Барбара смотрела на него и просто молчала. Она знала, что он не врёт. В таких случаях он не обманывает, чтобы просто успокоить. Сергей же мог только немного сомневаться в своей последней фразе. Бывало, когда многие люди вокруг него были не уверены, если они вместе решали общую задачу, ему искусственно приходилось брать больше уверенности на себя, даже если это было не так. В любых коллективах он не любил показывать свою слабость. Единственные случаи, когда он в открытую бывал не уверен в себе, это когда он оставался наедине с собой, со своими мыслями. Тогда перед собой он мог показать эту слабость. Но если твоя девушка или твои друзья растерянны, ты не имеешь права присоединяться за компанию к этому состоянию.

– Хорошо, я верю тебе, – Барбара подарила ему поцелуй и легкую улыбку уверенности. – Давай здесь не будем так рьяно вести диалог, а то еще Дэни разбудим.

– Я даже совсем забыл, что она спит. О чем вы, кстати, смеялись на кухне, когда я за ноутбуком сидел в гостиной?

– Я тебе на улице расскажу. Ты немного удивишься, что она мне сказала.

– Хорошо, заканчивай свой макияж. Я в гостиной тебя подожду на диване.

Через двенадцать минут Барбара появилась из комнаты. На плече у неё красовалась её белая небольшая сумочка. Сергей взял ключи, которые им оставила Дэни; они тихонько вышли из квартиры, и он без шума закрыл дверь. Каким-то образом им удалось не разбудить хозяйку квартиры.

Когда они стояли на улице возле фонарного столба, то поняли, что жара почти нисколько не спала. Сергей помимо закатанных рукавов расстегнул три верхние пуговицы у рубашки. Телефон Барбары показывал время 0:49.

– Может быть, зайдешь за Димой и Аней и постучишь им? – предложила Барбара.

– Да как-то неудобно, вдруг хозяйку разбужу.

– Надо было им заранее написать, что мы сейчас выходим.

– Я им говорил, чтобы они выходили около 1:00. Мы ведь немного раньше вышли.

– А у них окна на какую сторону выходят?

– Я не знаю, я ведь не заходил в квартиру. Может быть, часть окон выходит на эту сторону, а часть – на другую.

– Ладно, подождём.

– О чём вы там с Дэни на кухне разговаривали?

– Ты знаешь, она сказала, что она читала Толстого и Достоевского. Я просто офигела.

– На русском? – удивился Сергей.

– На английском. Войну и мир и Преступление и наказание и на английском можно прочитать.

– Солидная женщина, однако. Я в школе эти произведения ненавидел. Серьёзную литературу для взрослых приходится изучать подросткам с не устоявшимися до конца жизненными взглядами. Как вообще в подростковом возрасте можно обсуждать проблемы, которые поднимают Достоевский с Толстым в своих романах?

– Вот и она тоже удивилась, когда я ей сказала, что мы в школе это проходим. Она добавила, что у подростков мозг должен взорваться, если они Войну и мир полностью прочитают. Вот из-за этого мы и смеялись.

– Я 49 дней этот роман читал. Это просто вилы. Ладно, хоть еще некоторые страницы по диагонали прочитывал. Я единственным был в классе, кто дочитал до конца.

– А я в кратком изложении читала, – похвасталась Барбара.

Тут из своего подъезда появились Дмитрий и Аня. Дмитрий был в той же одежде, что и днем: летние штаны и рубашка поло. Аня надела костюм из шортов и блузки бежевого цвета. В руке он держала сумочку клатч.

– О чем это вы так бурно беседуете, пока вся улица спит? – улыбнулся Дмитрий, когда они с Аней подошли рядом.

– Мы тут выяснили, что наша хозяйка читала Толстого и Достоевского. Я удивился этому факту. Не думал, что в Нью-Йорке кто-то читает русскую литературу, – сказал Сергей.

– Она на русском их читала? – удивилась Аня, как несколько мгновений назад Сергей.

– Нет, Аня. Русские романы тоже переводят на английский, – вставила реплику Барбара.

– Помнишь, какой у нас ужас был на литературе, когда мы их изучали? – Дмитрий задал вопрос Сергею.

– Ой, лучше не вспоминай, – Аня ответила за Сергея.

– А что у вас там было? – Барбара не поняла, о чем эта троица знала, чего ей было неизвестно.

– У нас училка на литературе очень строгая была. Мучила нас по-разному своими необычными заданиями. Я одному из соседнего класса говорил, когда у них заканчивался урок литературы, а мы как раз шли тоже на литературу: «Ну, что, Пашка, опять во все щели?», – Сергей повернулся к Барбаре.

– Ну, у вас и юмор был. Может, пойдем уже, а то время идет? – Барбаре первой надоело стоять под фонарем.

– У нас у всех в школе литература была самым нелюбимым предметом. Никто на неё не любил ходить, – сказал Дмитрий.

– У тебя, Дима, фобия развелась на литературу? – Барбара решила подшутить над другом Сергея, когда они медленным шагом шли по тротуару вдоль домов 78 улицы до перекрестка с 21 авеню. Аня и Дмитрий шли впереди, а Барбара и Сергей сзади.

– У тебя бы тоже развилось отвращение, если бы ты посещала литературу с нами, – сказал Сергей.

– Я на три года вас старше – я бы с вами точно не училась в одном классе.

– Повезло вам с хозяйкой, а у нас какая-то тусовщица попалась 25летняя, – сказал Дмитрий, когда они повернули на 21 авеню.

– Ой, я, наверно, прямо посередине улицы пойду. Машин всё равно нет, – нашелся Сергей.

– Хочешь, чтоб тебя сбил кто-то? – спросила Барбара. Никто из оставшейся троицы не последовал примеру Сергея.

– Тут пусто, посмотри вокруг, – ответил ей Сергей.

И действительно, 21 авеню отличалась только тем, что была шире 78 улицы, и на ней присутствовали четырехэтажные дома с пожарными лестницами, а также частные домики на одну или две семьи. Возле тротуаров на обочинах были припаркованы машины. Свободных мест для парковки не было. Единственное, оставались места возле пожарных гидрантов, а также частных выездов из домов.

– Представляете, она хотела с нами поехать на Манхэттен потусить, – сказала Аня.

– А вы что? – улыбнулся Сергей.

– Мы сказали, у нас есть ты, нам дополнительный гид не нужен, – также с улыбкой сказал Дмитрий другу. – С этой Патрисией поговорить даже толком не о чём. Не знаем, как с ней все эти дни жить будем.

– Ты станция выяснил, где находится, Сусанин наш? – Барбара решила подколоть немного Сергея. Про свою неуверенность в комнате она решила не вспоминать.

– Мы знаем, где станция метро. Мы под вечер сходили уже на 86 улицу, купили там продуктов немного у китайцев, – вставила Аня, опередив Сергея, которому не понравилась такая постановка вопроса от Барбары. Однако своё недовольство он внешне никак не показал.

– Вот видишь, они сходили за продуктами, а мы не успели, – Барбара опять посмотрела в сторону Сергея.

– У нас будет утро, – нашёлся Сергей.

– Вы видели, какие тут розетки? – спросил Дмитрий.

– Нам уже адаптер купили за десять баксов, – сказала Барбара.

– Единственный плюс от нашей хозяйки, что у неё адаптер был для наших зарядок, – сказала Аня.

– Она одна живет? – спросил Сергей.

– Мы так поняли, что да, – ответил Дмитрий.

– И наша одна. Город одиночек, прям, – обобщила Барбара.

– Вспомни Секс в большом городе, который ты любишь смотреть, – сказал Сергей.

– Я не думала, что это настолько всё правда.

– Сериал на реальной жизни ведь был основан.

Вдруг, с боковой улицы сзади на 21 авеню с шумом выехала чёрная Хонда Аккорд LX. Сергей шел по той стороне дороги, где ему должны были идти навстречу машины. Когда мужик проезжал мимо него с открытой форточкой, он крикнул на русском:

– Эй, придурок в белом, тебе жить надоело? Ползаешь тут на дороге.

Дожидаться ответа мужик не стал, а добавил газу и поехал вперед. Сергей даже остановился от удивления. Барбара слегка рассмеялась.

– Только русские так могут крикнуть в форточку, – заметил Дмитрий.

– Я думал, я здесь людей с русской речью кроме вас не увижу.

– В Бенсонхерсте тоже много русскоговорящих живёт. Ты не изучал этот район в интернете что-ли? – удивился Дмитрий.

– Всё ведь невозможно изучить. Я устройство метро очень много изучал.

– Серёжа, возвращайся к нам, а то действительно какой-нибудь придурок тебя собьёт, – пригласила Аня.

– У вас там узко на тротуаре, – решил пошутить Сергей.

И действительно, тротуар был настолько маленьким, что Дмитрий и Аня шли впереди Барбары и занимали всю ширину этой дорожки.

Впереди уже виднелась надземная линия метро. Внезапно ребят привлекло одно четырехэтажное здание с решетками на окнах на всех этажах. Оно было огорожено железным забором. Рядом стоял небольшой жёлтый школьный автобус.

– Это тюрьма у них что-ли такая? – удивился Дмитрий.

– А школьный автобус? – заметила Аня.

– Школа-тюрьма для трудных подростков? – сделал предположение Дмитрий.

Сергей внимательно слушал их рассуждения, и, наконец, вставил свою реплику:

– Это школа для начальных классов, скорее всего. У них здесь так заботятся о безопасности, чтобы дети из окон не выпадывали.

– Да ладно? Серьёзно? – удивилась Аня.

– Ну, по крайней мере, я от одного блогера такое слышал. Но мне такое тоже кажется диким, что школу и тюрьму на первый взгляд можно не отличить.

– Похоже, американцы забывают, что у детей может развиться клаустрофобия в замкнутом пространстве школы, – сделала ремарку Барбара.

– А если пожар случится, и лестницы будут заблокированы огнём? – заметила Аня.

– Тогда стены и потолки придется ломать, – усмехнулся Дмитрий.

Они, наконец, дошли до 86 улицы и повернули направо. До станции под названием «20я авеню» оставалось не так долго. На этот раз Сергей вернулся на тротуар. Здесь он был пошире, и вся четверка помещалась в один ряд. На их стороне, как и на противоположной, были здания двух и трех этажей. Первые этажи этих зданий были усыпаны сплошь коммерческими площадями. Магазины с одеждой, салоны сотовой связи, филиалы банков, маленькие закусочные, салоны красоты, магазины ювелирных украшений, мясные магазины, магазины сигар, офисы юристов, аптеки и продуктовые магазины. Некоторые таблички были продублированы китайскими иероглифами. Фитнес-центр являлся единственным, кто был открыт 24 часа, но в него всё равно никто не заходил и не выходил оттуда.

Фонари и светофоры пытались освещать им путь. Народу на улице не было заметно, однако где-то в стороне раздавался чей-то слабый хохот. Машины изредка проезжали то в одну, то в другую сторону. Мусора на тротуаре и дороге не было. Все урны стояли аккуратно у светофоров. Чувство тревоги от ночного Бруклина ни у кого не появлялось. Внезапно тишину разорвал грохот поезда, направлявшегося по местами ржавой надземной линии метро под названием Вэст Энд в сторону Манхэттена.

– Как тут люди живут с таким грохотом? Здесь ведь не уснешь. Они всю ночь ходят, – Аня переживала за судьбу местных жителей.

– Ночью они редко ходят, – подметил Сергей.

– Значит, мы опоздали на наш поезд, – немного расстроился Дмитрий. – Кстати, в Бенсонхерсте не только русские живут. Здесь еще много китайцев и итальянцев. Раньше здесь итальянские мафии заправляли. Случались перестрелки и взрывали людей в машинах.

– Прямо как друга Гендоса Трофимова взорвали в машине, – вставил Сергей.

– Когда? – удивилась Аня.

– В мае, наверно, я не спрашивал точной даты. Примерно в те же дни, когда мы планировали ограбление казино. У него там своя история разборок была.

– Он всегда был отчаянным парнем, – заметил Дмитрий. – А этот район, в общем, Маленькой Италией называли. Как на Манхэттене есть Маленькая Италия и в Бронксе.

Почти подойдя к лестнице, которая вела к входу на станцию, они увидели на своей стороне знакомые общепиты. Это были Баскин Роббинс и Данкин Донатс. На противоположной стороне красовались вывески Старбакса и Макдональдс Экспресс. Также рядом стоял филиал компании сотовой связи Metro PCS.

– Утром еще надо будет сим карты купить, а то плетемся тут без интернета в надежде на общественный Wi-fi, – сказала Барбара, посмотрев на салон сотовой связи на противоположной стороне.

Сергей, было, хотел возразить Барбаре, но первым сказал Дмитрий:

– Раньше ведь как-то обходились люди без всего этого, и тоже путешествовали.

– Серёжа у меня решил вернуться в нулевые: на бумажке расписание поездов и станций записал. Даже телефон с собой не взял.

Сергей опять промолчал, а за него ответил Дмитрий:

– В принципе, разумно. Зачем эти лопаты с собой таскать, если симка всё равно не работает?

Барбара не стала ничего отвечать Дмитрию. Его она не имела права часто подкалывать. Её никто бы просто-напросто не понял.

Перед входом на лестницу красовался фонарь с зелено-белым плафоном, а также чёрная табличка с надписью «20 Avenue Station» и оранжевым кружочком с буквой D, обозначающим название маршрута.

– Welcome to Subway system, guys (Добро пожаловать в систему метро, ребята), – пригласил друзей Сергей, пропустив вперед Барбару и Аню.

– Мы как в клипе песни группы Savage Garden – To The Moon And Back. Там герой тоже ночью поднимался на надземную станцию метро, – вспомнила Аня.

– Там, кажись, тоже был Бруклин, а, может быть, Квинс. Только там ехали на маршруте N, – добавил Дмитрий.

– N тут недалеко, кстати, ездит, – сделал ремарку Сергей.

Барбара прислушивалась к ним и вспоминала, о каком клипе идет речь, но пока промолчала.

В мезонине станции было не так много места. Аппаратов с продажами жёлтых метро карт было два. Один принимал наличные и банковские карты, другой – только карты. В будке информации никого не было. Табличка сверху гласила, что станция была открыта 29 июля 1916 года.

– Сейчас покажу вам, как проездной покупать, – похвастался Сергей.

Они выбрали терминал, который принимал наличные и карты. В меню предлагали выбор языка: английский, русский, китайский и итальянский. Сергей хотел выбрать русский, но Аня его остановила на мгновение.

– Серёжа, а покажи, как на английском это всё выглядит, чтобы я знала.

– Да без проблем. Всё для тебя, дорогая, – с дружеской улыбкой сказал Сергей. Барбара только прицокнула языком от его позёрства. Дмитрий никак не отреагировал.

– Так, – сказал Сергей, когда на экране появилась надпись: Please, select Metro Card type. Он выбрал из предложенных вариантов «Metro Card».

– А что такое Single ride? – поинтересовалась Аня.

– Это на одну поездку. Там белая карточка вылезет, – сказал Сергей.

Следующий вопрос в терминале был: Please, select transaction. Сергей выбрал «Get new card». Далее был вопрос: What type of Metro Card? Сергей выбрал «Unlimited ride». Which unlimited ride? – таков был следующий вопрос. Сергей выбрал «30-Day $121.00». Далее высветилось: How do you want to pay? Сергей выбрал «Сash». Тут его ждал неожиданный сюрприз.

– Вот зараза, а. Аппарат 100 долларовые купюры не принимает, – раздосадовался он.

– Заплати картой, – предложила Барбара.

– Перебьются. Ладно, я по 50 долларов еще взял, – он затолкал в аппарат две банкноты по 50 долларов, а также одну 20 долларовую и две по доллару. Один доллар стоила сама Метро карта. Через несколько мгновений заветная жёлтая карточка вылезла из нужного отверстия.

– Теперь вы, – улыбнулся Сергей.

– Мы на русском выберем, – сказал Дмитрий.

– Главное, не запутайтесь, – пошутил Сергей.

Пока Сергей рассматривал карту метро на станции, Дмитрий и Барбара ковырялись в выборе нужных вариантов на русском, а Аня стояла в стороне.

– Если бы я не знала, я бы подумала, что ты тут дольше нас живешь, – она обратилась к Сергею.

– Я на видео это просто смотрел и запомнил. Ничего сверхъестественного, Ань, – Сергей повернулся к своей собеседнице.

– Он по полдня за ноутбуком зависал в июле, – вставила Барбара, когда приобрела для себя проездной.

– Всё правильно, надо было готовиться к переезду, – поддержал Дмитрий.

Сергей же вновь посмотрел на карту.

– Я поражаюсь, как в начале 20 века рыли тоннели для метро под Ист ривер. Это ведь такой сложный технологический процесс, такие сложные инженерные решения. Что они там использовали вообще? Автомобили только начали появляться. Бульдозеров-то точно не было.

– Это только у нас есть придурки, которые думают, что американцы тупые. Пока они тут тоннели для метро, висячие мосты и небоскребы строили, у нас было самодержавие и гражданская война, – усмехнулся Дмитрий.

– У нас только смекалки хватает смастерить самогонный аппарат, да бабки вывести через оффшор.

Ребята слегка улыбнулись находке Сергея.

Купив проездные, вся четверка поднялась на открытое пространство станции. Тусклые светодиодные лампы, размещенные над козырьком, достаточно слабо освещали всё вокруг. Справа и слева от станции вдали, где не было света, была несусветная тьма, уходившая в бесконечность. Людей вокруг не было ни на противоположной стороне, ведущей на Кони Айленд, ни на Манхэттен. Перед ними была трехпутная железная дорога. Средний участок использовался только для обслуживающего транспорта, а также для перегона других поездов в депо. Как экспресс линия он не использовался. Аня проверила время на телефоне. Её Айфон X показывал 1:18. На улице по-прежнему было жарко.

– Кстати, наша хозяйка нам еще рассказала, что по законодательству Нью-Йорка квартиры полностью нельзя сдавать на короткий срок, если сам хозяин не живет в этой квартире. Можно сдавать только часть жилья. Сдавать в аренду целые квартиры опасно, могут оштрафовать. Соседи могут настучать, если от съемщиков жилья будет много шума, и потом придут разбираться, – Дмитрий решил продолжить беседу, пока все ждали поезд.

– А я всё думала, почему я не могла найти целую квартиру на Airbnb, – сказала Барбара.

– Мы находили в Южном Бруклине, но они были хреновые, – вставила Аня.

– Кстати, почему вы сказали, что парень снимался в клипе на песню To The Moon And Back группы Savage Garden? – Барбара, наконец, вспомнила об этом клипе.

– А кто там снимался? Парень с длинными волосами, – уверенно сказал Дмитрий.

– Это была девушка. Ты разве не помнишь, что она в начале клипа была в домашнем халате?

– Ну мало ли. Я тоже дома халаты ношу, – сказал с улыбкой Дмитрий.

– Дима, не ври. Я этого никогда не видела, – вставила Аня.

– Ладно, я твой халат однажды мерил, когда ты была в ванной, – Дмитрий улыбнулся. Сергей тоже только ответил улыбкой.

– А вы не в курсе, что в песне поется о девушке, а не о парне? – Барбара решила кинуть последний железный аргумент.

– Ну, может быть, они что-то перепутали или мы? – Дмитрий запутался.

– Постой, Барбара, но у неё была мужская одежда и мужская походка, когда она передвигалась по улице, – Аня тоже предложила свой железный аргумент.

– Это ничего не меняет. Пересмотрите потом клип. Его идея была показать немного необычную девушку.

– Вот ребята молодцы всё-таки: из самого Брисбена приезжали клип снимать в Нью-Йорк. Башни Близнецы я помню, у них там мелькали ночью, – Сергей тоже решил вставить свой комментарий в дискуссию.

– 1998 год был. Так жалко эти Башни. Они были гораздо лучше, чем новое здание, – сказал Дмитрий.

– Надо будет там побывать, – предложила Аня.

– Обязательно сходим. На этой новой Башне Свободы тоже есть смотровая площадка. Посмотрим там на Бруклинский мост, на сам Бруклин, на Статую Свободы, на Гудзон, – сказал Сергей.

Слева начал раздаваться шум приближающегося поезда. Своим движением по надземной линии он разрезал тишину ночи. Грохот увеличивался с каждой секундой. Ребята выглянули на пути, стоя на нескользящей желтой поверхности, не позволявшей скатиться под колеса поезда. Состав приближался, освещая себе путь включенными передними фарами. Аня достала телефон, чтобы сфотографировать приближение поезда. Перед станцией он замедлял скорость, но всё равно обдал небольшим ветерком по волосам Ани, у которой не был сделан хвост на затылке, как у Барбары. Маршрут D прибыл на станцию 20я авеню. На каждом вагоне можно было заметить надпись New York City Subway, а также в синем кружке были буквы MTA, обозначающие название компании, управлявшей метро Нью-Йорка. Также на каждом вагоне присутствовал американский флаг. Перед ними был поезд с типом вагонов R68, которые производила еще во второй половине восьмидесятых годов прошлого столетия компания Westinghouse-Amrail. Вагоны имели серый цвет и четыре двери на каждой из сторон. Состав состоял из восьми вагонов. Каждый вагон имел длину 22,9 метра. В ширину он был 3 метра. В четвертом они заметили двоих пассажиров, поэтому зашли в пятый, который был пустым. Из головной части этого вагона выглядывала какая-то женщина, проверяя людей на станции.

– The next stop is 18th avenue (Следующая станция 18 авеню), – услышали ребята женский голос диктора, когда вошли в вагон.

– Что это за женщина в середине состава выглядывала? – удивилась Аня.

– Я так полагаю, она контролирует поток пассажиров и закрывает двери. Машинист при таком большом составе не в силах это сделать, – сказал Сергей.

– Ясно, – сказала Аня и уселась рядом с Дмитрием на одно из поперечных двойных сидений оранжевого цвета рядом с окном. Сергей и Барбара уселись рядом, но на боковые сидения.

Сам вагон был достаточно длинным и просторным. Посередине стояли поручни, на которых иногда любили крутиться специально подготовленные молодые ребята, чтобы развлекать пассажиров и собирать небольшие деньги. В вагоне было достаточно чисто. Электронного табло с указанием текущих станций не было. Помимо схемы карты метро, на стенах присутствовала реклама каких-то университетов и других учебных заведений. Кондиционер в вагоне работал на полную катушку.

– Блин, надо было с собой кофту прихватить, я тут в своем кроп топе точно замерзну, – пожаловалась Барбара.

– А мне нравится, – сказал Дмитрий. – А то жара на улице уже за первый день надоела. Этот горячий воздух прямо можно потрогать рукой.

Сергей решил приобнять Барбару за плечи, которые были полностью открыты, чтобы она меньше чувствовала дискомфорт. Она пододвинулась к нему ближе, чтобы площадь обхвата её плеч Сергеем была максимальной.

– Я помню со Славкой в 2011 году на предсезонные матчи Молота-Прикамье ходил в августе. Дак там было что-то похожее: на улице плюс 31 по Цельсию, а в самом ледовом дворце плюс 13. Сидели там в шортах и футболках и ёрзали на сидениях от холода. А когда выходили в перерыве на улицу, чтобы он покурил, то сразу чувствовался контраст температур, – Сергей решил вспомнить одну его совместную историю с двоюродным братом.

– А мы как-то ездили в Кунгурскую ледяную пещеру тоже летом. Эффект был примерно таким же, – сказала Аня.

– Здесь, я заметил, вагоны посолидней, чем в Екатеринбурге, – Дмитрий решил получше разглядеть интерьер.

– Те вагоны, скорее всего, в Подмосковье собирали, – сделал предположение Сергей, немного шмыгнув носом. Ему в рубашке было не холодно. Такая контрастная прохлада ему также, как и Дмитрию, была по душе. Но если постоянно ездить в таких холодных вагонах в лёгкой одежде, то можно спокойно заработать насморк.

Если сначала они ехали по надземной линии, и можно было хоть что-то видеть из окна, то после станции 36я улица поезд нырнул в подземную линию, и смотреть в окно не было никакой необходимости.

Абсолютно на всех станциях в их вагон пассажиры больше не заходили.

– Слушай, а на какой станции делать пересадку? – спросил Дмитрий у друга.

– На станции Девятая улица надо выходить и пересаживаться на маршрут G. Только у этого маршрута пересадочная станция называется Четвертая авеню, и она надземная.

– Разве такое возможно? – удивилась Аня, которая тоже немного почувствовала, что начинала мерзнуть.

– А прямых маршрутов не было? – Барбара в объятиях Сергея немного отвлеклась и только сейчас вновь вступила в диалог.

– Можно было через Манхэттен проехать с одной пересадкой, но я посчитал, что это в объезд, поэтому выбрал вариант с двумя пересадками, не заезжая заранее на Манхэттен.

– Ты легких путей не ищешь.

– Сейчас руки разожму на твоих плечах, и будешь мерзнуть, – Сергей не собирался этого делать, но нельзя было позволять Барбаре часто подкалывать его перед друзьями. К тому же ему нравился запах её духов.

Барбара ничего не ответила. В объятиях своего молодого человека ей было комфортно.

– То есть надо будет выйти с подземной станции на улицу, зайти в другую надземную и снова провести через турникет метро картой? – решил уточнить Дмитрий.

– Там разные линии, но какой-то переход должен быть. Пересадочного комплекса нормального не придумали, – сказал Сергей, заранее зная, что во время второй пересадки ситуация повторится на 100 процентов. Но пока пускай это будет сюрпризом для ребят. Когда еще так покатаешься?

Через несколько минут маршрут D доставил ребят до станции Девятая улица, и все вышли из вагона. Поезд с шумом скрылся в тоннеле.

– Где здесь выход? – спросила Аня, глядя по сторонам. Платформа была очень узкой и длинной. Примерно через десять метров стояли большие контейнеры для мусора, однако на путях все равно валялись какие-то бумажки. Стены были из серой и желтой кафельной плитки.

– Подождите, я хочу в отель к Славке и Гале позвонить, предупредить, что мы немного задерживаемся, – Сергей увидел телефон-автомат на станции. Ребята тоже его заметили.

– Я вот даже не вспомню, когда в Перми в последний раз пользовался таксофоном на улице, – усмехнулся Дмитрий.

– Разве их еще не демонтировали? – удивилась Аня.

– Я однажды видела возле почты один аппарат, – вставила Барбара.

– Ребята, у вас есть монеты? – обратился Сергей к Дмитрию и Ане.

– Хорошо, что нам в магазине дали четыре монеты по 25 центов на сдачу. Я как раз решил их с собой взять, – сказал Дмитрий и передал монеты другу.

– Спасибо, – поблагодарил Сергей.

Сергей достал из кармана бумажку, нашел номер отеля, вставил в таксофон две монеты в 25 центов, позволявших разговаривать три минуты, если звонить на местные номера, и стал набирать цифры.

– Проклятье, забыл у Славки узнать, какой они номер сняли. Что теперь говорить сотруднику отеля, чтоб он меня соединил с нужным человеком? – Сергей вспомнил об этом промахе, когда оставалось набрать две последние цифры номера.

– Скажи, чтоб соединили с мистером Домбровским, – нашла выход Барбара.

– Точно. Спасибо, – поблагодарил Сергей свою девушку.

На том конце провода ответили не сразу.

– Hello. Microtel by Windham Long Island City. Can I help you? (Здравствуйте. Microtel by Windham Long Island City. Могу я помочь вам?) –ответил сонным голосом портье.

– Hi. My name is Sergey Gladyshev. Could you continue me with mister Dombrovsky? (Привет. Меня зовут Сергей Гладышев. Не могли бы вы продолжить меня с мистером Домбровским?) – спросил Сергей.

– Excuse me? (Извините?) – переспросил портье.

– Continue? (Продолжить?) – удивилась Барбара, сказав это полушепотом. – Может быть connect (соединить)?

Сергей понял, что сделал ошибку, перепутав слова. Одно дело говорить с носителем английского языка вживую, другое дело по телефону. Подобного опыта у него никогда не было.

– I’m sorry. Could you connect me with mister Dombrovsky? He lives in your hotel since today. I’m his cousin. He waits my call (Я извиняюсь. Не могли бы вы соединить меня с мистером Домбровским? Он живет в вашем отеле с сегодняшнего дня. Я его кузен. Он ждёт моего звонка), – Сергей исправил свою ошибку. Друзьям он показал лицом мимику, сделав выдох, что не ожидал, что сделает такой промах в общении по телефону. Дмитрий и Аня слегка улыбнулись, Барбара никак не отреагировала. Она лишь сжимала свою белую сумочку в руках, сняв её с плеча.

– Oh, Okay. Wait a second, please (О, Окей. Подождите секунду, пожалуйста), – сказал портье.

– Thank you (Спасибо), – поблагодарил Сергей. – Сейчас будут так долго соединять, что монет не хватит на продолжение разговора, – Сергей посмотрел в сторону своих друзей.

– Так всегда бывает, но, думаю, ты успеешь, – сказал Дмитрий.

Через несколько секунд Сергей услышал в трубке знакомый голос двоюродного брата.

– Вы сим карты купили что-ли? Откуда ты звонишь? – удивился Вячеслав.

– Я с таксофона станции метро звоню, у меня мало времени, скоро монеты закончатся. В общем, мы немного задерживаемся. У нас две пересадки в метро, поэтому мы не успеем к вам приехать к 2:00, – Сергей говорил крайне быстро.

– Ладно, сейчас 1:41. Мы вас подождем, без вас не уедем, не переживай, – успокоил брата Вячеслав.

– Хорошо, мы где-нибудь через полчаса будем.

– Окей, – сказал Вячеслав и положил трубку.

– Ну вот, а ты волновался, – обратилась Барбара к Сергею, когда он отошел от аппарата.

– Я хотел предупредить, чтобы нас не теряли.

– Серёжа, я думаю, брат в тебе никогда не сомневается, как и мы. Мы всегда тебе доверяем, ты никогда нас не подводил, – Аня решила сделать комплимент Сергею.

– Спасибо, Аня, но это Нью-Йорк. Мы здесь первый день. Всего знать невозможно.

– Пойдемте уже, а то того и гляди, маньяк выскочит из-за угла и набросится на нас, – с улыбкой пошутил Дмитрий.

– Здесь, Дима, крысы только и духота, – ответила Барбара.

– Пока ни одной не видели, – улыбнулся Дмитрий.

– Еще увидишь и не раз, – сказал Сергей.

– Помимо духоты здесь еще улавливается запах, что кто-то справил недалеко мочу или это другой какой-то вонючий запах, я понять пока не могу, – поморщилась Аня.

Внезапно с противоположной стороны тоже прошел поезд, хоть его и не было видно из-за разделительной стены. Барбара аж вздрогнула от неожиданности. На самом деле станция имела четыре пути: посередине проезжали экспресс поезда, не останавливаясь на этой станции. Боковые же пути принадлежали локальным маршрутам. Слабое освещение на станции тоже добавляло антуража. Наконец, дойдя до конца платформы, они вышли на лестницу. Пройдя два пролета, дорога по тоннелю заворачивала налево. Стены были уложены старой серой кафельной плиткой, а вот поручни у лестниц были новыми.

– Действительно как-то стрёмно тут идти по этому переходу при слабом освещении ночью, – подметил Сергей.

– Дэни мне говорила, что лучше брать такси, но я знала, что ты откажешься, – Барбара опять решила напомнить об этом Сергею.

Резко из-за угла выбежала крыса и побежала в противоположную сторону. Аня сделала шаг назад, чтобы крыса не пробежала по её ногам.

– Вот тебе и крысы, – Сергей посмотрел на Дмитрия. Тот ничего не ответил.

Пройдя тоннель, они увидели две таблички: одна гласила, что маршруты F и G следуют на Манхэттен и в Квинс, другая гласила, что эти же маршруты идут на Кони Айленд и Чёрч авеню соответственно.

– Нам куда? – спросил Дмитрий.

– В Квинс, конечно, – уверенно сказал Сергей.

Пройдя участок по мезонину, где вдоль одной стены находились бетонные колонны и чёрные перила, отделяющие нижний ярус станции от верхнего, и, сделав два поворота, они, наконец, вышли к лестнице, ведущей на надземную станцию Четвертая авеню.

– Блин, здесь такие сложные и опасные переходы. Как здесь вообще можно ориентироваться? Я одна бы тут точно заблудилась, – призналась Аня.

– Бывают еще сложнее станции по архитектуре, – сказал с улыбкой Сергей.

– Одна ночью в метро я точно не поеду!

Надземная станция также имела четыре пути. Вдоль стен стояли большие контейнеры для мусора. В отличие от подземной, платформа этой станции была намного шире. Народу на станции не было. Освещение на станции было недостаточным, чтобы можно было почувствовать себя комфортно, как днём.

– Ты перепутал слова в телефонном разговоре, я тоже вспомнил, что тоже иногда путаю except and expect. Пишется почти одинаково, однако одно слово означает «исключать», а другое – «ожидать», – сказал Дмитрий, когда они ждали нужный поезд на надземной платформе линии Калвер.

– А я никак не могу запомнить все эти suppose, compose, purpose, propose, expose. У всех одинаковые окончания, и пока в голове подбираешь нужное слово, всегда перепутаешь, – Барбара тоже не владела английским в совершенстве.

– Ребята, я на вас смотрю и понимаю, что мне всех тяжелей будет. Я вообще по-английски практически ничего не знаю, – расстроилась Аня.

– Славка тоже плохо знает. Понимать еще понимает, а строит фразы очень плохо, – Сергей решил этим немного подбодрить Аню.

– Мне бы хоть базовые фразы для начала выучить…

Тут они услышали шум приближающегося поезда. Когда он проезжал и обдал всех ветром, Сергей сразу увидел, что это был маршрут F. Дмитрий уже было начал заходить в вагон, но Сергей его остановил:

– Это не тот маршрут, – сказал он другу.

– Разве по одной линии ходят несколько маршрутов? – удивился Дмитрий.

– Здесь по одной линии по три или четыре маршрута могут ходить. Некоторые маршруты в одних боро ходят как локальные маршруты, а в других как экспрессы. Иногда днём ходят, как экспрессы, а ночью как локальные. Вот эти центральные пути на станции, это экспресс пути, – Сергей показал рукой на средние пути станции.

– А что такое вообще экспресс маршруты? – спросила Аня.

– Они на самых загруженных станциях только останавливаются, чтобы люди могли быстрее добраться на работу. Метро действительно очень сложное. Это вам не как в Екатеринбурге с одной линией и девятью станциями.

Через три минуты пришел нужный маршрут G. Он имел на удивление всего четыре вагона. В них, как ребята заметили, не было ни одного пассажира. Вагоны были такого же типа, как и вагоны маршрута D, то есть R68. Они зашли в третий вагон и опять расположились на оранжевых боковых и поперечных сидениях.

– Вы знаете, я тут еще понял, что в школе нас достойно не учили английскому, – Дмитрий не захотел ехать молча в поезде. – Помнишь ведь нашу училку в средней школе? – он посмотрел на Сергея. – Единственное, чему она нас научила, это неправильным глаголам. Всегда была такая строгая, на понтах, а грамотно переводить, составлять разговорные предложения, знать фразовые глаголы, идиомы, ничему этому не научила.

– Я согласна, от учителя очень многое зависит. Если учитель не может расположить к себе учеников, ничего качественного не получится, – Барбара тоже вступила в дискуссию. На этот раз она решила прилечь на колени Сергея. Вдвоем они заняли три боковых сидения. Она сложила ноги в коленях, чтобы полностью разместиться на этом пространстве. Сергей же сидел на крайнем левом сидении. – Мне в школе повезло с учителем по английскому. Она была в меру требовательная, но зато давала много материала на уроках. Объясняла всё понятно, а не только, что London is the capital of Great Britain.

– У меня в универе вообще аж четыре препода было за два года по английскому. Я от них ничему полезному не научился. Весь первый курс у нас одна вела предмет. Она была молодой, но у неё своей четкой методики не было, поэтому она мне не нравилась, – Сергей тоже решил рассказать свою историю. – Потом на втором курсе вёл мужик, которому было за пятьдесят. Пытался немного козырять, какой-то бравадой хвалился, но я его быстро раскусил, что он ничего из себя не стоит. Если я с ним серьезно начинал общаться, он сдувался. Двум девчонкам из нашей тусовки, которые похуже учились, никак не хотел ставить зачеты, дак я на него наехал, что, дескать, хватит уже их мучить, ведь английский был у нас не основным предметом.

– И что он в итоге? – спросила Аня, когда поезд ушел в подземный тоннель на станции Улица Кэролл.

– После моего разговора на следующей сдаче зачета и поставил. Я так понял, он боялся моей строгости и решительности. Потом он в какую-то командировку уехал надолго, и у нас появилась молодая красивая преподавательница с хорошим подходом к предмету. Если что-то у кого-то из нас не получалось, то она всегда подбадривала и говорила, что ничего страшного в этом нет. Она была доброй, красивой, с правильным взглядом на предмет, – Сергей это начал говорить с таким воодушевлением, что Барбара стала внимательно слушать, ведь он хвалил какую-то другую умную, добрую, красивую женщину, но не её. Иногда она это с завистью воспринимала.

– И куда эта красавица делать? – спросила Барбара, чтобы остановить этот поток комплиментов в чужой адрес.

– Я даже не знаю. Через три недели её куда-то перевели. С ней я действительно хотел заниматься.

– А что, я бы тоже с такой позанимался, – вставил Дмитрий с улыбкой.

– Получается, дело было только в её привлекательности? – Барбара посмотрела на Сергея снизу вверх, чтобы увидеть его реакцию.

– Помимо грамотного преподавательского подхода эстетика тоже не последний пункт, – сказал Сергей без улыбки.

Барбара внутри немного позавидовала этой невидимой женщине, которую на самом деле никогда в жизни не видела. Наверняка этой преподавательнице уже за тридцать, она родила ребёнка и растеряла свою красоту и привлекательность. А, может быть, её муж не ценит, если он у неё есть. Главное, что сама Барбара никогда не позволит в себе усомниться. Она постарается не терять свою красоту, никогда не позволит себе устать от жизни и в чём-то сильно разочароваться. Она никогда не позволит Сергею разочароваться в себе, постарается как можно реже перед ним показывать свои отрицательные качества личности. То, что он её никогда не обидит, она это всегда знала. Она всегда угадывала его поведение, кроме очень редких случаев.

Аня тоже немного с ревностью восприняла комментарий от Дмитрия. Хоть они вместе были не такое длительное время, у нее на него были большие планы. Со временем она хотела подстроить под себя Дмитрия. Свою индивидуальность она всегда сохранит, но надо, чтобы и её молодой человек разделял её взгляды. Да, Дмитрий бывал местами скучнее и не всегда решительнее, чем Сергей, но она думала, что это поправимо. В этом она, конечно же, ошибалась. Темперамент 25летнего молодого человека уже нельзя переделать под свой лад, если человек сильно от тебя не зависит. Но даже если ты будешь постарше молодого человека, и у тебя будет больше денег, изменить и подстроить его под себя никогда не получится в долгосрочном периоде. Люди не способны всю жизнь притворяться и играть чужие роли, надевая маски.

Повисла пауза на несколько секунд, которую прервал Сергей.

– В конце второго курса у нас армянка вела английский. Мне её акцент вообще не нравился. Она была у нас где-то три месяца, я сдал экзамен на четыре и всё. На этом я попрощался с преподами по английскому навсегда. Всё, что я сейчас знаю, я доучивал сам. Только в последнее время, когда смотрел Готэм, я понял, сколько я упустил в изучении языка за все эти годы.

– У нас система образования никогда не будет идеальной, – вставил Дмитрий.

– Мне тоже моя училка по немецкому не особо нравилась, – сказала Аня, чтобы хоть что-то вставить в разговор.

За разговорами они даже не заметили, что подъезжали к нужной станции Корт сквер, которая являлась конечной для маршрута G. Раньше этот маршрут ходил дальше в Квинс до Форест Хиллс, но в 2010 году маршрут урезали только до Корт сквера. Впереди предстояла последняя пересадка на Седьмой маршрут на одну станцию. Опять предстоит искать переход с подземной станции на надземную. Они вышли на платформу, а поезд долго продолжал держать открытыми двери.

– Странно, что поезд дальше не идёт, – сказала Аня.

– Это конечная у этого маршрута, – вспомнил Сергей.

– Опять надо переход искать? – спросил Дмитрий.

– Нужная станция на надземной линии, – улыбнулся Сергей.

– Больше мы тебе не доверим составлять маршруты, – Барбара посмотрела с упрекающей, но доброй улыбкой на своего молодого человека.

– Да ладно, интересно же. В Перми мы метро бы увидели только в другой жизни, а здесь подземные, наземные, надземные станции, – сказал Сергей.

– И наземные есть? – удивилась Аня.

– Я знаю одну станцию, являющуюся наземной, которая встроена в старый торговый центр. Ньюкирк Плаза называется. В Бруклине расположена, – похвастался Сергей.

– Ты точно в прошлой жизни не жил в Нью-Йорке? – улыбнулась Аня.

– Интернет многое позволяет изучать, Ань.

Платформа, на которой они вышли, была достаточно длинной и являлась островной. Колонны были зеленого цвета в цвет маршрута G, который рисовали в зеленом кружке в начале первого и на последнем вагонах. Скорее всего, это было связано со словом Green. На протяжении всей длины платформы имелись лестницы на выход наверх. Ребята быстро поднялись на верхний уровень и увидели длиннющий коридор, уходящий в обе стороны направо и налево. На стенах коридора были плакаты с рекламой.

– Нам куда? – спросила Барбара.

– На Седьмой маршрут нам надо, – сказал Сергей, проверив свою бумажку.

Пройдя по указателям налево, они вышли к эскалатору, ведущему к мезонину надземной станции. Переходы этих станций уже не казались такими зловещими, как на предыдущей. Коридоры здесь были достаточно широкими, а освещение было на хорошем уровне. Поднявшись на эстакаду, они увидели, что там ожидал поезда один молодой человек латиноамериканской внешности. Он что-то тщательно изучал в телефоне.

– Не только мы ночью ездим, – сказал Дмитрий.

– Я видела пассажиров на других станциях. Они просто в наш вагон не заходили, – заметила Аня.

– Может быть, это какие-то медицинские работники ездят или еще кто-то, – предположила Барбара.

Платформу станции прикрывал козырек, но он был не на всю длину перрона. Сергей решил выйти из-под козырька и посмотреть, что есть вокруг. Вдали уже виднелись огни небоскребов Мидтауна Манхэттена. Больше всего выделялись стоящий посередине Крайслер билдинг, а чуть подальше и левее – Эмпайер Стейт билдинг. Также был виден шпиль Башни Банка Америки. На переднем плане ближе к Ист ривер красовалась чёрная Башня Мира Трампа. Чуть правее горели огни цилиндрического здания по адресу 383 Мэдисон авеню. Еще чуть правее располагалось здание Ситигрупп центра, крыша которого была построена под углом 45 градусов. Недалеко от них своей высотой выделялось жилое здание на 432 Парк авеню. Из-за своей узости оно было похоже на гвоздь, забитый в скальные породы острова. По высоте оно было выше, чем Эмпайер Стейт билдинг, но по красоте, безусловно, уступало. Освещение на станции было в виде коричневых фонарных столбов. Козырёк и колонны платформы тоже имели коричневый цвет. Время было уже 2:10.

Остальные ребята тоже подошли к Сергею.

– Ни одного похожего небоскреба не увидишь, – сказала Барбара.

– Самый узнаваемый город в мире, – произнесла Аня, которая внутри чувствовала какую-то неописуемую радость. Илья Эренбург в своей книге Мой Париж писал, что увидеть Париж и умереть. В её случае было лучше увидеть Нью-Йорк и умереть, хоть она и умирать не планировала.

– Интересно, сколько владельцы всех этих небоскребов платят за электричество, если каждую ночь на этажах есть свет? – задался вопросом Дмитрий.

– Я думаю, Кон Эдисон с них приличные бабки собирает, – сказал Сергей.

– Это кто? – спросил Дмитрий.

– Компания, поставляющая электричество. Как у нас Пермэнерго.

Дмитрий про себя тоже поразился, сколько же Сергей впитал знаний об этом городе за месяц. Вслух он ничего не сказал.

Внезапно они услышали звук приближающегося поезда. Платформа была оборудована только двумя путями. Седьмой маршрут прибывал с Манхэттена. Подошедший поезд имел другой тип вагонов. Они имели всего по три двери. В длину и ширину они тоже были меньше. Этот тип вагонов имел калибр R188. Такие вагоны выпускала японская компания Kawasaki Heavy Industries. Состав состоял из одиннадцати вагонов, что являлось рекордом для Нью-Йоркского метрополитена. Ребята зашли в первую дверь восьмого вагона и даже не заметили, что в вагоне их ожидал сюрприз. На заднем боковом ряду из голубых сидений слева спал бездомный. Он был одет в какую-то грязную кофту, чёрные штаны и кроссовки. Рядом с ним стояли две большие сумки. От вонючего запаха, исходящего от него или от его сумок, не спасал даже кондиционер. Двери вагона закрылись, и поезд поехал на следующую станцию.

– Блин, надо было перейти в другой вагон, – сказала Аня, зажимая нос.

– Ты знал, что бомжи ночуют в вагонах? – спросил Дмитрий у Сергея.

– Я читал об этом в комментариях группы про Нью-Йорк ВКонтакте.

Тут бомж услышал их разговоры, перевернулся и открыл глаза.

– Get out from here (Валите отсюда), – промямлил он незваным гостям.

– Fuck off (Отвали), – ответил ему Сергей. – Как бы рубашка не пропиталась этим запахом, – эту фразу он сказал своим друзьям и Барбаре.

– Хорошо, что едем только одну станцию, – сказала Барбара, которой их сосед по вагону тоже не нравился.

Они простояли вчетвером возле двери, в которую вошли. Поезд достаточно быстро доехал до следующей станции Квинсборо Плаза, и ребята быстро вывалились из вагона.

– Я не ожидал такого здесь увидеть, – сказал Дмитрий.

– Здесь есть всё, что угодно. Даже русскоязычные цыгане, – улыбнулся Сергей.

– Цыгане? – переспросила Барбара.

– Да, цыгане, которые любят у нас ходить толпами по Луначарского и гипнотизировать прохожих своим гаданием по руке. Ты как будто их там не видела. У тебя там галерея недалеко.

– Нет, я знаю, что они там трутся. Они даже в галерею хотели к нам зайти однажды, но передумали. Просто, почему ты о них вспомнил?

– Не знаю. Просто вспомнил, как толпа цыган однажды на Луначарского мимо бомжа проходила, который спал на улице, вот и сказал.

– Блин, Нью-Йорк такой современный город, а бомжи спят в метро. Почему их не прогоняют на конечных станциях? – Аня проверила свою блузку, не пропахла ли она этим вонючим запахом.

– Здесь просто нет законов, запрещающих спать в метро, – сказал Сергей. – Бесплатная ночлежка с кондиционером, так сказать.

– Да, вот она свобода, – Дмитрий громко выдохнул.

Ребята огляделись вокруг, куда они приехали, чтобы найти выход.

– Как-то тут высоковато, не находите? – обратилась Барбара к своим собеседникам, ведь они находились на островной платформе на уровне четвертого этажа. Эта станция являлась надземной с двумя уровнями. Причем, судя по железнодорожным путям, поезда приходили с разных линий, соединяясь в этой станции и разъединяясь после нее. Барбара посмотрела по сторонам и увидела табличку с надписью Silvercup Studios. Она знала, что на этой киностудии снимали Секс в большом городе, но она не знала, где она находится. Как оказалось, студия была рядом со станцией метро. Никогда не ожидаешь, что можешь увидеть что-то знакомое в необычном месте.

– Согласен. Пошли вниз, – Сергей пригласил ребят покинуть это место.

Они спустились по лестницам сначала на нижний уровень станции, потом в мезонин, потом, пройдя по северному тоннелю, только вышли на улицу.

– Ну, как вам метро? – спросил Сергей с небольшой улыбкой.

– На самом деле необычно: местами интересно, местами жутко, местами противно, как от запаха того бомжа, – сделал заключение Дмитрий.

– В следующий раз ночью на такси поедем, – сказала Барбара.

– А где отель находится, где твой брат поселился с девушкой? – спросила Аня.

– Я помню, что надо пройти по 27 улице, потом повернуть направо на 40 авеню. Где-то там находится отель, – ответил Сергей.

Дмитрий решил проверить на телефоне, можно ли поймать где-нибудь Wi-fi, но попытка успехом не увенчалась. Они направились по узкой 27 улице, по бокам которой везде были припаркованы машины. С правой стороны, судя по широким окнам здания, раньше была фабрика. Сейчас здесь располагались так называемые лофты. Такой стиль подразумевал, когда бывшие промышленные здания переделывали в жилые квартиры с высокими потолками. С левой стороны улицы располагались обычные жилые здания. Тротуар для пешеходов был достаточно широким, и Сергей не стал выходить на проезжую часть. Встречных прохожих они не видели. Освещение на улице поддерживали уличные лампы, приделанные к стенам зданий, мимо которых они проходили. Дойдя до 40 авеню, они повернули направо. Эта авеню оказалась тоже не такой широкой. На ней располагались в основном одно и двухэтажные здания, предназначенные непонятно для чего. В одном из них имелось небольшое кафе. Где-то велась стройка. Движение машин по обеим улицам, по которым они передвигались по этому району, было односторонним. Вдали раздались звуки поезда, проезжающего по надземной линии. Они быстрым шагом приближались к пункту назначения.

Вячеслав с Галей ждали друзей на улице возле входа в отель. На часах было 2:36.

– Как-то долго вы, – сказал Вячеслав с улыбкой. Он был в тёмных очках, чёрной футболке и джинсах. В руках у него была маленькая бутылка с водой.

– На метро всегда долго добираться, – сказал Сергей. – К тому же без необычных ситуаций не обошлось.

– Что-то случилось? – поинтересовалась Галя. Она была в той же самой одежде, что и вчера: джинсы и блузка.

– Две пересадки было с подземных на надземные станции, а также в вагоне Седьмого маршрута нам попался спящий вонючий бомж в вагоне, – Барбара рассказала краткий отчет их поездки. Вячеслав на это отреагировал лишь улыбкой.

– Милый отельчик в таком паршивом районе, – сделал ремарку Сергей. Он бы здесь точно не стал снимать номер, даже если бы здесь было по 70 долларов за ночь, не учитывая налогов.

– Мне сочетание чёрных и белых цветов на стенах нравится, – Дмитрий тоже решил получше присмотреться к отелю.

– Может, пойдем уже на станцию? – предложила Аня.

– На Квинсборо Плазу опять пойдем? – спросила Барбара у Сергея.

– Нет. Пойдем на маршрут F на станцию 21 улица – Квинсбридж, чтобы выйти на Манхэттене ближе к Центральному парку, – Сергей вновь проверил свою бумажку, чтобы сверить данные.

– Ты всё записал что-ли? – спросил Вячеслав.

– А ты бы как сделал, если бы телефон не работал? – задал встречный вопрос Сергей. Вячеслав ничего не ответил.

– А где эта станция находится? – спросила Аня.

– Сейчас по 40й авеню пройдем и свернем налево на 21ю улицу, – сказал Сергей.

– Веди, Моисей, – сказал Вячеслав с улыбкой.

– Я тебе не еврей, – сказал строго Сергей.

– Да ладно, я шучу.

За двенадцать минут им удалось дойти до нужной станции. Она являлась подземной. Вместо лестниц в мезонин вел эскалатор.

– А кто-то говорил, что здесь метро старое, – сказал Вячеслав. – Посмотрите, прямо тут эскалаторы есть.

– Это относительно новая станция. Ей всего около тридцати лет, – парировал Сергей. – Мы были на станциях, которым по сто лет и больше.

– Да? Мне пока эта станция нравится. Где тут билеты можно купить? – Вячеслав посмотрел по сторонам.

– В этих аппаратах, – указала Барбара на терминалы.

– В Перми даже не помню, когда на автобусе ездил, а тут придется много на общественном транспорте покататься, – заметил Вячеслав.

– Вы тогда спускайтесь на платформу, а я покажу им, как проездные купить, – сказал Сергей Барбаре, Дмитрию и Ане.

– Ладно, мы вас ждём, – ответил Дмитрий.

Первое, что заметили ребята, спустившись на платформу, это то, что здесь не было никаких колонн, а только свободное пространство. Стены были обделаны красным кирпичом, на полу была коричневая плитка. Станция была открыта в 1989 году. На дальнем конце перрона стояли молодой человек и девушка. Оба были чёрными. По пути к станции им тоже попались несколько человек исключительно чёрного цвета кожи. Ребята даже не подозревали, что они находились в районе Квинсбридж, где располагался самый большой комплекс социального жилья в Нью-Йорке и во всех Соединенных Штатах. Это были шестиэтажные здания из серовато-коричневого кирпича, построенные в виде двух соединяющихся букв Y. Здесь жили преимущественно бедные афроамериканские и латиноамериканские семьи. В этом районе всегда была высокая преступность, в том числе хорошо процветала наркоторговля, и от этого было много наркоманов.

– Эта станция самая стильная пока, которая нам попадалась, – заметила Аня, оглядев платформу.

– Брат у Серёги зачем-то солнечные очки надел. Как он в них видит в темноте? – спросил Дмитрий.

– Решил немного выделиться среди нас. Серёжа вообще эту белую рубашку специально гладил, пока я душ принимала, чтобы сегодня надеть, – Барбара присмотрелась к чернокожим ребятам на том конце платформы.

– Не мятую же надевать, – сказал Дмитрий.

– Я к тому, что можно было лишь футболку надеть.

Внезапно с грохотом из тоннеля появился поезд маршрута F. Он состоял из десяти вагонов. Каждый из них имел по четыре двери. Тип вагонов имел маркировку R160. Ребята стали смотреть, когда спустятся Сергей, Вячеслав и Галя, чтобы они тоже успели сесть в поезд. Барбара, Дмитрий и Аня вошли в шестой вагон и стали выглядывать. В этот момент они увидели, как эта троица бегом заходит на платформу и заскакивает в последний вагон. Поезд сразу же закрыл двери.

– Успели, – сказала Аня. – А сколько нам станций ехать? Это ведь только Серёжа знает.

– Придется на следующей к ним в вагон переходить; я не знаю, сколько нам ехать, – сказала Барбара.

– Ух, ничего себе тут кондиционер в вагоне, – Вячеслав потер руки возле локтей. – На станции жарко, а тут прохладно.

– Хорошо хоть, что в вагон успели заскочить, – сказала Галя, которая больше всех запыхалась.

– Мы уже привыкли к этим кондиционерам, – сказал Сергей.

– Помнишь, несколько лет назад мы на хоккей ходили летом? На улице жара была, а во дворце спорта прохладно. Здесь такой же эффект, – Вячеслав вспомнил аналогичную их с Сергеем совместную историю.

– Я вспоминал уже об этом. Рассказывал это Барбаре, Димону и Ане.

В вагоне они сидели на голубых боковых сидениях. Такие же были и в Седьмом маршруте. Только этот вагон был длиннее и шире.

– Блин, они ведь не знают, что надо только две станции ехать. На следующей станции Остров Рузвельта надо будет переходить к ним в вагон, – вспомнил Сергей.

– А между вагонами нельзя перейти? – поинтересовалась Галя.

– Можно, – Сергей посмотрел на двери в головной части вагона, – Но, думаю, это запрещено.

На станции Остров Рузвельта они вышли из вагона и увидели, как тоже самое сделали Барбара, Дмитрий и Аня. Обе троицы пошли навстречу друг другу и зашли в восьмой вагон. Поезд тут же закрыл дверь.

– Быстро поезд подъехал. Мы думали, вы там не успеете проездные купить, – сказал Дмитрий.

– Мы сами не ожидали, что поезд быстро придёт, – ответила Галя.

– Серёжа, нам когда выходить? – спросила Аня.

– На следующей. Выйдем на 63 улице и Лексингтон авеню.

До этой станции поезд доехал быстро. Он высадил ребят на островную платформу. Было видно, что эта станция тоже являлась новой. Поднявшись по эскалатору до мезонина, а затем до улицы, вся шестерка наконец-то добралась до Манхэттена. Перед ними предстали не самые высокие кирпичные здания.

– А где все небоскребы, которые мы видели со станции Корт сквер? – спросила Аня.

– Чуть пониже. Сейчас до Центрального парка пройдемся, – сказал Сергей.

Выражение «Нью-Йорк никогда не спит» ко всем районам точно не относилось. По Лексингтон авеню проехало несколько машин в южном направлении. По противоположной стороне улицы прошли трое парней. Они посмотрели на ребят, и сразу определили, что это туристы. С обеих сторон Восточной 63 улицы стояли жилые дома. Почти у каждого подъезда имелись чёрный или зеленый козырьки, как это бывает у отелей.

– Сразу видно, что здесь солидный райончик, – заметил Дмитрий.

– Get in and stay forever (Входи и оставайся навсегда), – произнесла Барбара с восхищением.

– It’s not so easy, honey (Это не так просто, дорогая), – парировал Сергей.

– Говорите по-русски. Зачем вы на английский переходите? – сказал Вячеслав брату и его девушке, когда они шагали по левой стороне Восточной 63 улицы в сторону Пятой авеню и Центрального парка.

Сергей и Барбара на это замечание лишь улыбнулись.

По Парк авеню, до которой они очень быстро дошли, машины ходили достаточно активно в обе стороны. В основном это были жёлтые и другие такси. Они подождали, пока загорится зелёный сигнал, и перешли эту широкую улицу. Слева Аня увидела небоскреб-гвоздь, который являлся самым высоким жилым домом в Нью-Йорке. Его высота составляла 426 метров. Складывалось ощущение, что это здание верхушкой касалось облаков. Хотя, на самом деле, оно было не самым привлекательным. Жара немного спала, но не настолько, как хотелось бы. Барбара достала телефон, чтобы сфотографировать этот проспект. Парк авеню по праву оправдывала свое название: со всех её сторон были высажены деревья. Следующая за ней Мэдисон авеню оказалась не такой широкой. По ней машины ехали только на север. Таблички с указанием улиц были напечатаны на коричневом фоне. Перед тем, как дойти до Пятой авеню, Барбара вспомнила одну песню:

– Sundown, Friday night, Uptown, City lights (Закат, пятничная ночь, Аптаун, городские огни), – стала она напевать тихонько.

– Кэри Хилсон? – решил уточнить Сергей.

– Exactly (Именно), – ответила Барбара.

– А разве это уже Аптаун? – поинтересовалась Галя.

– После 59 улицы Аптаун начинается, – ответила ей Барбара, которая тоже немного изучила Манхэттен перед переездом.

– А что, подходят слова из песни. Сейчас как раз уже ночь пятницы, – подтвердил Дмитрий.

Они перешли через Пятую авеню и пошли вдоль Центрального парка на юг. Возле 61 улицы они увидели вход в этот парк и сразу туда завернули. Перед ними открылась аллея, уходящая вправо и влево, а по бокам стояли сплошные ряды из скамеек, почти на каждой из которых имелись именные таблички. Такую табличку с любым именем можно было заказать за 10000 долларов. Ребята расположились на двух рядом стоящих скамейках: Барбара, Сергей и Аня – на одной; Дмитрий, Вячеслав и Галя – на другой. Ни людей, ни велорикш, ни конюхов – никого в парке не было. Только доносился шум проезжающих машин по Пятой авеню, следовавших на юг.

– Хорошо тут, – признался Вячеслав.

– Этот парк искусственно создавали. Здесь частные дома стояли в 19 веке, – сказал Сергей.

– Молодцы архитекторы и люди, кто его создавал, – добавил Вячеслав.

– Только здесь в шестидесятые и семидесятые годы прошлого века, а может и еще позже, наркоторговцы закладки с наркотиками оставляли, – улыбнулся Сергей. – Не всегда здесь безопасно было.

– Серьёзно? – удивилась Аня. – Если это правда, то наверняка здесь и насиловали кого-нибудь, а, может, и грабили и убивали.

– Я думаю, да. Про это я не читал, но есть подозрения, что и это было, – подтвердил Сергей догадки Ани.

– О Господи, ребята, мы сейчас находимся в тиши в таком знаменитом парке, а вы вспоминаете о криминале, – раздосадовалась Барбара.

– Но это ведь часть истории, – возразил Дмитрий.

– Но зачем сейчас о ней вспоминать? Можно же просто отдохнуть и насладиться моментом. Вдохните этот воздух, это же так вдохновляет. Давайте хоть на миг забудем обо всем этом криминале, в том числе, который с нами произошел, – на этих словах Барбара посмотрела на Сергея, – И просто насладимся моментом. Давайте запомним эти первые ощущения от Манхэттена навсегда!

– Хорошо, давай насладимся моментом, – Сергей приобнял Барбару за плечо. – В этом мы с тобой сейчас согласимся.

Вячеслав про себя подумал, что ни разу не наблюдал такого поведения от девушки своего двоюродного брата. От Серёги она что-ли заразилась такой решительностью? Что вообще происходит? Вслух он ничего не сказал.

– Прикольно, наверно, людям жить в этом районе, – предположила Галя через паузу. – Выходишь из дома и идешь гулять сюда.

– Здесь дороговатые квартирки с видом на парк, – подтвердил Дмитрий.

– Может, дальше пойдем? Не до утра же здесь сидеть, – предложил Вячеслав, сделав глоток воды из бутылки с водой.

– Ты в очках-то своих чёрных что-то видишь ночью? – улыбнулся Сергей.

– Да я как-то не подумал. Зря напялил их. Потом сниму.

– Сейчас бы сюда еще семечек и голубей, чтобы их кормить, – добавил Дмитрий.

– Здесь и белки есть. Можно еще их орешками подкармливать, – вставил Сергей.

– Может, действительно пойдем, а то скоро рассвет, – Аня посмотрела на телефон. Время показывало 3:29. Сергей заглянул к ней в экран.

– Еще рано. Здесь летом продолжительность светового дня меньше, чем в Перми, поэтому рассвет наступает позже, – сказал он.

– Ладно, пойдемте дальше. Посмотрим, что еще есть на Пятой авеню, – Барбара поднялась со скамейки.

Пройдя до конца парка, они пересекли 59 улицу и оказались возле отеля Плаза, за которым слева возвышался чёрный прямоугольный небоскреб Солоу билдинг. Рядом же с отелем справа располагался памятник генералу Вильяму Шерману, который сидел верхом на коне. Площадь, на которой он стоял, называлась Гранд Арми плаза.

– В этом же отеле Один дома-2 снимали, – воскликнула Аня.

– Там еще владельцем отеля Дональд Трамп, кажись, был, – добавил Дмитрий.

– Я не смотрел этот фильм, – признался Сергей с улыбкой.

– Ты что, Серёжа, как ты мог? – сказала Аня, повернувшись к нему.

– Ну, вот так вот, – Сергей развел руками.

– Мне кажется, каждый уголок Манхэттена мелькал в каком-нибудь фильме или сериале, – предположил Вячеслав.

Когда они стали проходить возле Башни Трампа, расположенной на пересечении Пятой авеню и 56 улицы, вниз в Даунтаун Манхэттена, разрезая тишину своим воем, промчалась пожарная машина.

– Блин, аж уши закладывает, – пожаловался Вячеслав.

Дмитрий же, увидев знакомое здание слева, поднял голову и крикнул в шутку:

– Эй, Дональд, выходи на улицу и встречай гостей.

– Трамп же сейчас в Вашингтоне проживает в Белом доме, – заметила Галя.

– Ну, он всё равно ведь сюда вернется. Основная квартира его здесь. Он не может быть вечно президентом, как это в моём Казахстане было или в Беларуси. Здесь ведь демократическое государство, где каждые четыре года проходят выборы, – сказал Дмитрий, знающий о государственном управлении больше других, ведь в Перми он заканчивал именно эту кафедру на Историческом факультете Пермского Государственного университета. К тому же он какое-то время работал помощником депутата. – В монархиях только возможно правление королей до смерти. В Великобритании, Испании, Швеции, Норвегии, к примеру.

– Еще, кажись, монархия толи в Лихтенштейне, толи в Люксембурге, – подхватил Сергей. – Я знаю, что одно из них точно герцогство. А может, в обоих государствах монархия. Я вечно их путаю.

– Не ты один их путаешь. Люди путают Австрию с Австралией, что в аэропорте Вены написано, что это не Австралия, – сказал Вячеслав.

Всё это время вся компания стояла на противоположной стороне от башни, обсуждая этот вопрос. По другой стороне прошла группа молодых тусовщиков и плюнула в сторону входа в Башню Трампа. Они дружно посмеялись и пошли дальше.

– А я до сих пор не знаю, чем отличается Доминика и Доминиканская республика, – добавила Барбара.

– Там еще рядом есть Гваделупа и Гватемала, – улыбнулся Сергей.

– И Гонолулу, – добавила Аня с улыбкой.

– Гонолулу – это Гавайи. Это в Тихом океане, – поправил Сергей.

– Ааа…, – протянула Аня.

– Пошлите уже, что тут стоять? – предложил Вячеслав.

– Еще есть созвучные Ирак и Иран, – вспомнила Галя.

– И расположены недалеко, – добавил Дмитрий.

Между тем, под строительными лесами, которые были возле некоторых зданий вдоль авеню, если на фасаде здания проходил ремонт или просто для безопасности, находились коробки с одеялами, где ночевали бездомные. Запах от некоторых был достаточно стойкий. Ребята старались проходить мимо, чтобы не будить никого, и зажимали носы. Казалось бы, этот участок Пятой авеню был местом элитных магазинов днём, а ночью здесь просто ночевали бездомные. Под строительными лесами дождь никогда не мочит, а на улице достаточно тепло, чтобы можно было спать на открытом воздухе.

На пересечении с 54 улицей им навстречу попалась группа из четырех туристов азиатской внешности, которые что-то бурно обсуждали на своем языке. Где-то вдали было слышно, как мусоровоз громко собирал уличные мешки с мусором, от которого тоже прилично воняло. Вдобавок Сергей откуда-то уловил запах марихуаны.

Возле церкви Святого Томаса красовалась оранжевая труба, из которой активно выходил пар. На противоположной стороне стали активно появляться молодые девушки в мини-юбках и туфлях на каблуках. Из небольшого потока машин к одной из девиц подъехала белая Хонда Сивик GX. Водитель о чём-то поболтал с девушкой, и она уселась на переднее пассажирское сиденье.

– Ничего не напоминает? – с улыбкой поддел Дмитрия Сергей.

– Ты о чём? – смутился Дмитрий, хотя вспомнил, что однажды Сергей застал его в отеле, когда от него выходила проститутка. Это еще было до отношений с Аней.

– Ни о чём, – отрезал Сергей.

Внезапно впереди шестерка увидела картину, как пьяный мужик в костюме остановил желтое такси Тойоту Приус, и завалился на заднее сиденье. Вячеслав сразу вспомнил одну историю.

– Мне один знакомый таксист как-то историю рассказывал, как однажды подвозил похожего пьяного клиента, который сейчас сел на заднее сидение такси. Подобрал он его в Кондратово. Тот проспал всю дорогу на заднем сидении, а когда приехали, то клиент понял, что у него денег нет. Проститутки – клофелинщицы вытащили все деньги и карты банковские у него в сауне.

– В Кондратово работают очень профессиональные проститутки, – подметил Дмитрий.

– И как он расплатился? – спросила Барбара.

– Клиент пообещал, что домой поднимется и принесет деньги. В общем, мой друг плюнул на это дело и уехал. Он подумал, что этот алкаш заснул дома. Такой либеральный водила он: разрешает клиентам курить в салоне, пить пиво.

– Дурачок он, твой таксист. За просто так подвез алкаша, к тому же, еще и разрешал курить в салоне, – сказал Сергей.

– Ну не все же такие решительные люди по жизни, как ты, чтобы идти грабить казино и убивать людей.

– Ты еще это на всю Пятую авеню прокричи, на весь Манхэттен, – строго сказал Сергей.

– Ребята, ну зачем вы так? – Галя решила сгладить углы.

– Зачем ты меня обвиняешь за мою решительность, за мою строгость? Разве это плохие качества? – Сергей решил до конца выяснить отношения с Вячеславом.

– Они неплохие, но порой ты чересчур их проявляешь.

Сергей только развел руки и ухмыльнулся.

– Охренеть! Просто я не захотел быть терпилой в это время, в этой стране, где в последние годы волчьи нравы жизни, и людей пачками увольняют с работы, параллельно поднимая налоги, – ответил Сергей через паузу, когда они подходили к Рокфеллеровскому центру.

– Ладно, не заводись. Вы же братья, зачем вам эти терки? – Барбара решила успокоить Сергея.

– А что я не так сказал? Скажи мне, разве я ошибаюсь?

– Правда ведь не всегда важна. Помимо правды важна и мудрость. Мы сюда приехали не для того, чтобы друг с другом разорвать отношения, – она посмотрела Сергею в глаза.

Что ему в ней нравилось, дак это её рассудительность. Она могла его успокоить своими словами. Он знал, что может её послушать, может ей довериться. Конечно, иногда он делал по своему, как в случае с организацией убийства хозяина дорог сотрудника ДПС Виктора Долматова, но здесь он хотел довериться её словам.

Дмитрий и Аня смотрели на противников конфликта и не решались что-нибудь сказать, чтобы не занять чью-либо позицию в этой ситуации. Конечно, оба были на стороне Сергея, но если они это сейчас озвучат, то отдалят Вячеслава и Галю еще дальше от себя. Они тоже пока горели желанием сохранить целостность всей шестерки.

– Ладно, извини меня. Какие-то дни сегодня и вчера странные в связи с этим переездом. Никак найти общий язык не можем. Все время у нас тут взаимные колкости, – Вячеслав первым начал примирение. Он понял, что перегнул палку своими упреками в адрес Сергея.

– Хорошо, ты тоже меня извини. Ты же знаешь меня, что я не люблю неправильных упрёков по отношению к себе. Я знаю, что мне не быть идеальным никогда, но я думаю, что мои принципы можно уважать, – он протянул руку брату в знак примирения. Вячеслав пожал её.

– Ну, слава богу, – выдохнула Аня. – Я уж было подумала, что вы сейчас еще больше разругаетесь.

– Ты ведь с сестрой тоже часто конфликтовала, – вставил Дмитрий.

– Да, без этого никуда. С братьями и сёстрами иногда бывает тяжело, особенно когда борешься за внимание родителей. Я свою борьбу проиграла.

– Самое неприятное, когда уже со взрослыми братьями делишь наследство родителей. Там такие козни друг другу строить приходится. Это мне двоюродный дядя рассказывал, – добавил Дмитрий.

На пересечении с 47 улицей Вячеслав вдруг понял, что захотел в туалет. Так как на улице ночь, и вокруг практически никого не было, он решил отойти на соседнюю улицу, где находились строительные леса, чтобы справить нужду. На первый взгляд эта улица выглядела довольно обычно, но на самом деле она считалась Бриллиантовым кварталом, где проходило почти 90 процентов всех бриллиантов, завозимых в Америку. Закончив свои дела, он быстро нагнал друзей, которые немного ушли вперед.

– Какой же Манхэттен всё-таки разнообразный в плане архитектуры. Посмотрите на эти здания в различных стилях. Собор Святого Патрика дак вообще просто сказка, – не уставала удивляться Аня, задирая голову и фотографируя на телефон понравившиеся объекты.

– Каменные джунгли, – улыбнулась Галя.

– Но почему каменные? По 63 улице много деревьев, по которой мы шли недавно. На авеню, где плотное движение, деревья только бы мешались. Представь бы, если молния попала в дерево, и оно бы рухнуло на машины и прохожих. Всю авеню бы пришлось перекрыть, – сказал Дмитрий.

– Мне дак такая структура Манхэттена нравится, что в ней всё понятно. Ты никогда не заблудишься. Не то что в Даунтауне, – подметил Сергей.

– А там разве не также? – спросила Аня.

– Там именные улицы, а не цифирные, и пересекаются они иногда под углом 45 градусов, а иногда вообще непонятным образом.

– Ясно, – протянула Аня.

– Я так поняла, на этой авеню все известные магазины мира с самыми высокими ценами, как за аренду площадей, так и на продаваемые товары, – произнесла Барбара, когда они проходили мимо магазина одежды Urban Outfitters, расположенного на соседней стороне улицы.

Помимо проституток, ночных тусовщиков и туристов ребята еще стали замечать бездомных, которые не только спали под строительными лесами, но и просто шатались по улицам. Некоторые казались им сумасшедшими или просто наркоманами. В такой час в одиночку по городу точно было бы некомфортно гулять.

Наконец, пройдя мимо кучи известных магазинов и универмагов, они дошли до 42 улицы и решили завернуть направо, чтобы посидеть на скамеечках в Брайант парке, но оказалось, что его закрывали на ночь. Сергей нашел выход посидеть на ступеньках Публичной библиотеки, вход которой находился на Пятой авеню.

По бокам возле ступенек к входу в эту библиотеку на монументах возвышались две большие скульптуры львов из пористого розового мрамора, которые всегда требовали реставрации каждые десять лет, и имели имена Терпение и Мужество. Сергей, Дмитрий и Аня без проблем отряхнули ступеньки своими ладонями от пыли и уселись. Вячеслав же, Галя и Барбара решили просто постоять рядом. Вячеслав одну ногу поставил на ступеньки и немного оперся на неё рукой.

– Кто вообще чем планирует заниматься здесь? – вдруг он спросил у всех сразу.

– Посмотреть достопримечательности, отдохнуть, – нашелся Дмитрий.

– Я имел ввиду в долгосрочной перспективе.

– Мы планируем часть денег в акции вкладывать. У вкладов здесь процентная ставка очень низкая, как и у государственных облигаций, – поведал Сергей.

– Поди портфель уже составил? – спросил Вячеслав немного с подколом опять.

– Пока нет, но, думаю, мы поработаем над этим. Барбара мне поможет, – Сергей посмотрел на свою девушку.

– Я в этом плохо разбираюсь, – улыбнулась она.

– Не скромничай. Всё равно совет какой-нибудь найдешь. Это ведь наши деньги.

– А вы через брокеров на Нью-Йоркской фондовой бирже планируете? – поинтересовалась Галя.

– Зачем нам платить комиссии этим брокерам? Сейчас через приложение в телефоне можно покупать акции. Профессия брокера на фондовой бирже лет через десять исчезнет как таковая. Останутся только брокеры по работе с недвижимостью. Или их маклерами называют здесь?

– Это ведь риелторы, Серёжа, – поправила Аня.

– Мне это слово не нравится. У меня оно ассоциируется с обманом клиентов в России. Чёрные риелторы по несколько раз сдают одну и ту же квартиру.

– Да, есть такие проблемы. Сам чуть не нарвался однажды, – сказал Вячеслав.

– Вот если бы доходность государственных облигаций США была 140 процентов, как российских ГКО в 1998м, то я бы в них вкладывал, – сказал Сергей.

– Это такая доходность была большая? – удивился Дмитрий.

– Она росла постепенно, чтобы привлекать деньги, чтобы покрывать дефицит бюджета. Получилась в итоге финансовая пирамида, как акции МММ у Сергея Мавроди. В Государственные Краткосрочные Облигации тогда все заигрались. Печатать деньги уже никто не хотел, чтобы затыкать дыры в бюджете, ведь из-за этого гиперинфляция только развилась несколькими годами ранее. До 70 процентов западных кредитов уходило на спекуляции с ГКО. Депутаты вкладывали свои наворованные деньги в ГКО, раз была доходность в 140 процентов годовых. Потом начали все их скидывать, и случился дефолт. Выплачивать ГКО было нечем. Государство стало банкротом. Иностранцы, которые тоже владели ГКО, обломались, и ничего не получили. После этого они больше не стали доверять российской экономике.

– Это вам в универе преподавали, Серёжа? – спросила Аня.

– Нет, это я по ТВЦ как-то смотрел цикл передач, и в интернете тоже читал.

– Я бы в ГКО тоже проиграл летом 1998го. Это же вообще была шоколадная процентная ставка в 140 пунктов, – сказал Вячеслав.

– Доллар тогда еще подскочил с 6 до 18 рублей, – вспомнил Сергей.

– Не так дорого, как сейчас, – подметила Галя.

– Но всё равно в три раза сразу. Раньше ведь уровень цен был другой. Тогда это было очень много, – возразил Сергей.

– Мне дядя рассказывал, что тогда хреновое время было. Людей с работ увольняли, инфляция, безработица. Почти как сейчас, – сказал Дмитрий.

– Еще был прикол с залоговыми аукционами в конце 1995го, когда за дёшево продавали государственные заводы, чтобы опять же пополнить казну, – продолжил Сергей. – Очень дешево всё можно было купить. Партийное золото раздавали в начале девяностых. Весело было.

– Жаль мы кусок того пирога не урвали, – сказал Вячеслав.

– А казино – это вам не кусок? – удивилась Барбара.

– На самом деле мы не так много украли. Примерно по 300000 долларов на каждого из нас троих, – Сергей указал на Дмитрия и Вячеслава, – плюс у Сашки Телегина поменьше вышло. Для Нью-Йорка 300000 долларов – это пыль, – добавил он.

– У кого-то и такой пыли нет, – сказала с улыбкой Галя.

– Ну, а ты, Слава, чем планируешь здесь заниматься? – через небольшую паузу спросила Барбара.

– Я в акции вкладываться, как вы, не планирую. Я в них слабо разбираюсь. Могу всё потерять. Я планирую какой-нибудь бизнес открывать.

– Ты по туристической визе собрался его открывать? – удивился Сергей.

– Здесь так можно, только вроде зарплату себе нельзя платить из-за такого типа визы. Там подумать надо будет, как всё сделать. Либо тип визы менять, либо подавать документы на политическое убежище и ждать разрешения на работу.

– Нам тоже по поводу политического убежища, наверно, надо будет подумать. Нелегальными туристами через полгода неохота оставаться, – улыбнулся Сергей.

– Это долгий процесс. Он может годами затянуться, – сказал Вячеслав.

– Дороги домой у нас всё равно нет, – сделала ремарку Барбара.

Дмитрий негромко вздохнул. Он был единственным, кто не имел никакого четкого плана, что он здесь будет делать. Возможно, Сергей ему что-то подскажет. Он же всё-таки его лучший друг. Именно по уговору Сергея и по убеждениям Ани, вот ведь чертовка, Дмитрий согласился участвовать в ограблении казино. А потом им сделали ультиматум, чтобы они покинули свой город, а они в итоге выбрали покинуть даже страну. Сергей обязательно должен ему помочь, иначе, зачем ему такая дружба? Если ты выполнил просьбу друга, то и он должен тем же отвечать всегда. Только так.

– А снимать квартиру вы где хотите? – спросила Галя, посмотрев на Барбару.

– Я думаю, в Щепке. Я уже посмотрела пару вариантов.

– В Щепке? – удивился Сергей. – Ты мне об этом ничего не говорила.

– Это же наш любимый фильм. Почему бы не поселиться в том же доме, что и герои фильма?

– Там ведь дорого, наверно, – сказал Сергей.

– Что за Щепка? – поинтересовался Вячеслав.

– Это здание так называется на Мэдисон авеню и одноименный фильм с Шэрон Стоун, Уильямом Болдуином и Томом Беренджером, – ответил Сергей.

– Престижный дом? – решил уточнить Вячеслав.

– Скорее всего, раз фильм в нём снимали. А вы где планируете жить? – Сергей тоже решил спросить о той же заботе, с какой сталкиваются все приезжие мигранты.

– Мы в районе Шипшед Бэй планируем поселиться на первое время. Поближе к русским, – поведал Вячеслав.

– Этот район Шипсхед Бэй называется, – поправил Сергей.

– Ну, Шипсхед, какая разница?

– Там рядом еще есть район Хоумкрест, который тоже иногда включают в состав Шипсхед Бэя по ошибке, – добавил Сергей.

– А вы, Аня, куда хотите с Димой? – спросила Галя.

– Мы не знаем еще. В интернете что-нибудь поищем. Главное, чтоб недалеко друг от друга селиться, – сказала Аня.

– Ой, у меня что-то ноги затекли тут сидеть на ступеньках, – Сергей поднялся и стал отряхивать свои белые спортивные шорты сзади.

– Не запачкался? – спросила Барбара.

– Да вроде нет. Тут на самом деле чисто. Не знаю, почему ты не захотела садиться.

– Может, по домам уже поедем? Время 4:26, – Галя взглянула на свой телефон.

– Неееет, – протянула Аня. – Давайте еще до Таймс Сквер прогуляемся. Здесь, вроде, недалеко.

– Ну, в принципе можно. В Перми-то уже в это время день. Я лично спать не хочу, – сказал Сергей, поддержав Аню.

– К тому же, давайте я вас сфотографирую на ступеньках, чтоб был немного необычный кадр, как будто вы в библиотеку пришли, – добавила Аня.

– В библиотеку ночью? – удивилась Галя.

– Здесь по внешнему виду на самом деле и не скажешь, что это библиотека. Это, скорее, на музей похоже, а не на библиотеку. Вспомните наши библиотеки, эти странные непонятные помещения, – подметила Барбара.

– Ладно, фотографируй, – сказал Вячеслав и уселся рядом с Сергеем, который снова присел три секунды назад.

Они впятером расположились на ступеньках в два ряда. В нижнем сидели Дмитрий, Сергей и Вячеслав, а сверху расположились Барбара и Галя. Потом Сергей поменялся с Аней и сделал еще один кадр великолепной пятерки. На фото получились улыбающиеся люди, которые впервые приехали в Нью-Йорк с мыслями, что это, возможно, навсегда. У каждого по этому поводу были свои сомнения, но вслух произносить это никто не хотел.

После небольшого фотосета они вновь перешли 42 улицу и отправились на запад в сторону Таймс Сквер. Первое здание, которое они миновали, располагалось по адресу 500 Пятая авеню. Оно было построено в элегантном стиле Ар Деко и имело высоту 216 метров и шестьдесят этажей соответственно. Построено оно было в тот же год, что и главный небоскреб города – Эмпайер Стейт билдинг – в 1931 году. Далее они стали проходить мимо Грейс билдинг, которое являлось более современным, ведь его возвели в 1974 году. Стены его были практически сплошь из стекла, лишь небольшие промежутки между окнами были покрыты белым травертином, а первые этажи имели изогнутый вертикальный наклон, как бы немного закругляя здание снизу. В высоту оно было 192 метра и имело пятьдесят этажей.

– Мой самый любимый небоскреб, – признался Сергей. – Как впервые его увидел на фотографиях в интернете, то он сразу мне понравился.

– Это почему? – спросил Дмитрий.

– Строгая прямоугольная форма, а внизу необычный изогнутый наклон. Если бы у меня была возможность, я бы обязательно здесь работал.

– Неплохая мечта, – подчеркнул Вячеслав, решивший на этот раз поддержать брата.

Перед переходом Шестой авеню они остановились на светофоре. Впереди чуть справа перед ними возвышалась Башня Банка Америки. Она была воздвигнута в 2009 году и имела высоту 365,8 метров.

– Кстати, раньше по этой авеню ходило метро по надземной линии, как и на Второй, Третьей и Девятой авеню, – сказал Сергей.

– Наверно, очень шумно было раньше здесь, – усмехнулся Дмитрий.

– Шумно, но не везде построили альтернативу в виде подземных линий. Если здесь под Шестой, и там дальше под Седьмой и Восьмой идут линии, то взамен Второй и Третьей авеню надземных линий существует только подземная на Лексингтон. Она всегда перегружена. Под второй авеню строят линию, но открыли пока лишь всего три станции. Дорого, дескать, сейчас строить. Зачем тогда надо было надземную сносить над Второй авеню, если альтернатив не было? – задал вопрос Сергей, когда они переходили Шестую авеню, когда загорелся зелёный сигнал светофора.

– Как бы ты себе представил, что между небоскребами гремела бы надземная линия? Инвесторов в недвижимость это точно бы отпугнуло, – вставил Вячеслав.

– Просто надо было строить под Второй авеню линию вовремя, а сейчас не отмазываться, что это дорого. Раньше ведь метро принадлежало трём различным компаниям, две из которых были частными. Хотя город сам заключил контракты с частными организациями, выпустив под это дело облигации долговых обязательств сверх лимита. Interborough Rapid Transit обслуживала цифирные маршруты, мы до вас на Седьмом маршруте как раз добирались, а Brooklyn-Manhattan Transit и Independent Subway System обслуживали буквенные маршруты. Последняя была городской компанией.

– Слушай, тебе хоть сейчас идти в экскурсоводы по Нью-Йорку, – улыбнулась Барбара. – Пока я ходила по магазинам в Перми, ты всё зависал за ноутбуком, изучая это.

– Всё равно я многого не знаю. Эта тема была просто интересна мне, – ответил Сергей и продолжил: – Так вот, у цифирных маршрутов более узкие и короткие вагоны, соответственно и станции у них короче. Если цифирные маршруты еще могут ходить по линиям буквенных маршрутов, то буквенные уже нет. Хотя всё равно цифирные маршруты не обслуживают пассажиров, когда идут по путям буквенных маршрутов, так как зазоры между платформами большие из-за узости вагонов. Можно просто упасть под вагон, если оступишься, когда будешь в него заходить. Раньше эти компании конкурировали между собой, поэтому создавали для себя разные стандарты вагонов, тоннелей и станций. Единственное, что у них одинаковое, это железнодорожная колея.

– Надо же, даже у строителей метро была конкуренция. Вот это уровень, – подметил Дмитрий.

– Brooklyn-Manhattan Transit раньше еще назывались Brooklyn Rapid Transit, но они обанкротились в 1918 году, потом их реорганизовали и поменяли название. В 1929 году Independent Subway System создали большой план по расширению метро, но из-за Великой депрессии его не реализовали. А в 1940 году, когда Interborough Rapid Transit и Brooklyn-Manhattan Transit начали испытывать финансовые трудности из-за того, что плату за проезд не поднимали, город их выкупил, и строительство новых линий стало происходить очень медленно. Сейчас нынешняя система метро составляет только 70 процентов от того, что было задумано. Раньше метро ходило и по Бруклинскому мосту, и до Статен Айленда хотели провести линию, и линию Второй авеню хотели сделать полностью, и в Квинсе должно было быть больше линий, и линию Ностранд авеню в Бруклине хотели продлить до залива Шипсхед. Мне кажется, за этот период времени было открыто не больше десяти новых станций. С 1904 года, когда были открыты первые подземные станции, до 1 июля 1948 проезд стоил всего пять копеек, а потом его постепенно повышали до нынешних 2,75 доллара за одну поездку.

– Ты, наверно, хотел сказать пять центов? – поправила Барбара.

– А я что сказал? – удивился Сергей.

– Пять копеек.

– Ну, значит, оговорился.

– В Москве, кстати, в советское время метро тоже стоило пять копеек, я узнавал, – добавил Дмитрий.

Галя, шедшая правее всех по тротуару, была единственной, кто удивлялась энциклопедическим знаниям Сергея, ведь она знала его меньше остальных. Как человек в такой короткий период смог столько узнать о чужом городе? У него в голове стоит жёсткий диск на терабайт памяти? Остальные же, когда слушали лекцию Сергея, уже устали удивляться. Если он действительно что-то хотел знать, он изучал это подробно.

Тем временем, они уже подходили к Бродвею, где справа начиналась знаменитая площадь Таймс Сквер. Большие экраны с рекламой очень ярко освещали улицу. Обратно с площади повернула группа толи корейских, толи китайских туристов. Люди других национальностей, включая самих американцев, приехавших из других городов и штатов, ходили по два-три человека. На самом деле народу на самой площади было не так много, всё-таки на часах уже было 4:44. В это время активным образом начинались полусумерки – рассвет набирал свои обороты. Помимо туристов здесь еще шатались несколько бродяг, а, может, просто наркоманов или сумасшедших. Они бормотали что-то про себя, но не старались приставать к прохожим.

Когда ребята прошли мимо небольшого полицейского участка и остановились возле также небольшого пункта призыва в Американскую армию, Аня начала делать фотографии на телефон с разных ракурсов. Барбара попросила Сергея сфотографировать себя на фоне полицейского участка, за которым красовалось здание по адресу 1 Таймс Сквер, на котором был огромный LED экран, транслировавший рекламу компании Самсунг. Сверху здания располагался большой шар, который по традиции по флагштоку всегда опускали на Новый год в полночь. Слева на другом здании бегущей строкой по экрану шли какие-то новости местных телеканалов.

– Как ярко и красиво всё-таки тут, – восхитилась Аня. – Тем более, рассвет еще начинается, – добавила она.

В длину Таймс Сквер растянулась от Западной 42 до Западной 47 улицы. На всём этом участке на каждом здании по Бродвею и Седьмой авеню находились большие LED экраны с рекламой всего, что только возможно. Даже безалкогольный ром и виски рекламировали. Отдельные экраны не были электронными – на них располагалась реклама театров, расположенных поблизости от Бродвея. Всё-таки этот район имел название Театральный. Если Бродвей на этом участке был пешеходным, и на нем располагались небольшие столики и стулья, где можно было перекусить или сыграть в шахматы или домино, то по Седьмой авеню на юг в этот момент ехали машины. Это были в основном жёлтые, а также другие сервисы такси, но их было не так много, как днём. На первых этажах зданий на этой площади находились различные магазины и рестораны, включая Макдональдс и Старбакс. Также в центре площади на пешеходной зоне располагались киоски, продающие быструю еду и напитки. В это время работали только два.

Сергей подошел к одному из киосков, чтобы купить бутылку воды. Продавцом оказался сонный мексиканец.

– A bottle of Bon Aqua, please (Бутылку Бон Аквы, пожалуйста), – сказал он продавцу.

– Three dollars (Три доллара), – ответил мексиканец.

Сергей достал из кармана три купюры по доллару и передал продавцу. Мексиканец передал ему в ответ маленькую бутылку воды.

Остальные ребята тем временем разошлись во все стороны площади, достали телефоны и стали делать фотографии. Так как Сергей не взял с собой свой телефон, он просто поднимал голову и смотрел на эти высокие здания, параллельно наблюдая, как с восточной стороны Манхэттена добавлялось больше света на небе. Солнце начинало всходить со стороны Квинса, определил он в уме. Он сделал глоток воды и подошел к Барбаре, которая находилась возле памятника актеру и танцору Джорджу Кохану. Дмитрий в этот момент фотографировал Аню, которая позировала на противоположной стороне на Седьмой авеню рядом с рестораном Бубба Гамп, где клиентам предлагали креветки. Вячеслав же с Галей находились по другую сторону Седьмой авеню возле магазина Forever 21, и делали кадры оттуда. Так как народу было не так много, Сергей мог спокойно разглядеть всех друзей безо всяких усилий. Он передал бутылку воды Барбаре, которая сделала глоток, а сам подошел к красным ступенькам, которые вели на небольшую платформу. Это невысокое сооружение с противоположной стороны являлось пунктом продажи билетов в театры на Бродвейские шоу. Когда билеты продавали со скидкой, достигавшей порой 50 процентов, выстраивалась огромная очередь желающих попасть на Призрака оперы, Чикаго или любой другой спектакль или мюзикл. Перед красными ступеньками стоял еще один памятник другому человеку. На этот раз это был священник отец Френсис Даффи. Сзади него располагался большой крест, на котором было написано, что священник являлся еще полковником и капелланом, участвовавшим в Первой Мировой войне. Сергей поднялся на пару ступенек и присел, до этого проверив ладонью, не грязно ли там. Барбара подошла через несколько секунд и расположилась рядом.

– Помнишь, ты как-то на кухне мне говорил, что рассветы в каждом городе немного особенные. Ты думал тогда, что можешь встречать рассвет именно здесь на Таймс Сквер на Манхэттене? – спросила она, когда он вглядывался вдаль на Седьмую авеню.

– Я тебе это говорил в мае, а сегодня 3 августа. За это небольшое время прошло столько событий, как будто целый год жизни пролетел, а может и больше, – сказал Сергей, смахнув со лба небольшие капли пота ладонью, – Надо было ограбить казино и пройти весь этот ужас, который с нами случился, чтобы оказаться здесь.

– Но тогда ведь ты не думал о Нью-Йорке, – возразила Барбара.

– Я думал тогда о нашей совместной жизни. И если она получится здесь успешно, я буду рад, – он повернулся, и они встретились взглядами. – Я хочу, чтобы ты здесь не разочаровалась. Я хочу знать, что я не зря грабил это казино и рисковал своей жизнью, а также жизнями Славки, Димона и Санчеса, а потом и твоей, и Аниной.

– На Галю тогда тоже пистолет наставляли, – добавила Барбара.

– Я забыл уже про это, – Сергей сделал небольшую паузу. – Может быть, действительно это награда, всё это вокруг за то, что мы пережили за эти месяцы, – он обвел вокруг правой рукой пространство на Таймс Сквер.

– Здесь действительно необычно, – она повернула голову налево в сторону Западной 47 улицы, чтобы посмотреть, как становилось светлее с каждой минутой.

Она хотела верить каждому его слову, но жизнь сложна, и она не зависит только от обещаний твоего любимого молодого человека. Есть еще много внешних факторов, про которые нельзя забывать. Идеально всё можно выстраивать только в мыслях или на бумаге, или в текстовом редакторе Microsoft Office Word на ноутбуке. В жизни не бывает ничего идеального, и никогда не будет.

Она сделала еще один кадр светлеющего неба и убрала телефон в свою белую сумочку.

– Как вообще тебе Манхэттен на первый взгляд? – спросил Сергей.

– Абсолютно всё то, что я и ожидала. И если ты думаешь, что меня пугают эти бомжи на улице, наркоманы и сумасшедшие, то ты ошибаешься, – подметила она с улыбкой. Её небольшая неуверенность, продемонстрированная в квартире Дэни перед выходом на прогулку, куда-то странным образом испарилась. – Я и в Перми на них насмотрелась. То, что я могу увидеть здесь – галереи, магазины, музеи, парки, места, где снимали Секс в большом городе – это всё компенсирует с лихвой. И никакие маргиналы и горы мусора не испортят мне правильное впечатление о городе!

– Ты у меня молодец. Я действительно тобой горжусь. Вторую такую себе я бы точно не нашел.

Барбара приняла похвалу в свой адрес, но ничего не ответила. В этот момент к ним подошли Дмитрий и Аня. Вячеслав с Галей по-прежнему занимались фотосъемкой на разных точках площади.

– Что это вы тут скучаете? – спросил Дмитрий с улыбкой.

– Просто сидим, обсуждаем впечатления о прогулке, – сказала Барбара.

– Я могу с уверенностью сказать, что здесь по-настоящему очень классно, – Аня была в восторге больше всех. – Самое лучшее место для переезда. Ну, если не считать этих сумасшедших, которые тут шастают, – улыбнулась она.

– Я, кстати, вспомнил, что читал, что здесь в этом районе раньше порнокинотеатры были, – сказал Дмитрий. – Интересно было бы в одном из них побывать, – добавил он с улыбкой.

– Дима, порно ты дома посмотришь. Я как-то видела у тебя файлы на нетбуке, – с небольшим сарказмом обратилась к нему Аня.

Сергей и Барбара на это только слегка синхронно улыбнулись. Хорошо, что у них есть такие друзья, с которыми можно открыто на любые темы поговорить, или просто посмеяться и приятно провести время. Дружба, как и отношения, достаточно важны в жизни многих людей.

Тут к ним на ступеньки подошли Галя с Вячеславом, которые сделали какое-то немыслимое количество фотоснимков.

– Ну, как вам это рекламное сборище электронных экранов? – спросил Вячеслав.

– Прикольно. Хорошо, что сейчас не так много народа тут, а то когда большая толпа, здесь некомфортно, – ответил Сергей.

– Кстати, Серёжа, у тебя ведь через две недели день рождения. Ты уже запланировал, где будешь отмечать? – вдруг неожиданно вспомнила Аня.

– Я вообще даже пока не думал об этом, – сказал Сергей. – Спасибо, что напомнила. Надо будет подыскать хорошее место.

Вячеслав в уме подумал, какой бы подарок преподнести брату на день рождения в знак примирения. Может быть, оплатить аренду дома в Ист Хэмптоне на выходные? Посмотреть, что там за природа на Лонг Айленде.

– Я еще читал, что здесь любой может оформить идентификационную карточку, чтобы можно было предъявлять как документ. И также по ней можно в некоторые музеи бесплатно ходить, – Дмитрий решил продолжить беседу. Он тоже готовился к переезду и читал ту информацию, которую упустили другие.

– Сначала бы сим карты купить, а то, как слепые котята ходим в этом городе, – сказала Барбара.

– Ну, ты ведь пока не заблудилась, – возразил Сергей.

– А я, ребята, знаете еще, видела в одном из видео на Ютьюбе, что есть какие-то нью-йоркские карты, которые позволяют несколько туристических мест посетить со скидкой. New York Explorer Pass, кажись, называется. Дескать, оптом дешевле, – сказала Галя.

– Хорошая находка. Тоже можно приобрести, – поддержал Дмитрий.

– Здесь до всего этого надо еще счета в местных банках открыть, а то наши российские карты могут заблокировать по любой причине, а разблокировать уже не получится, – Вячеслав подкинул тоже качественную идею.

– В Банке Америки можно открыть. Здесь это один из популярных банков. Мы проходили их здание, которое на Шестой авеню располагается, – сказал Сергей.

– Это у них наподобие Сбербанка? – решил уточнить Дмитрий.

– Не знаю. Тут еще есть популярный банк Chase. Здесь ведь нет олигополии, как в России у Сбербанка.

– Ясно, – ответил Дмитрий. – Дел еще очень много, – улыбнулся он.

– Может, реально уже домой поедем? Не обойдем же мы Манхэттен за раз полностью, – сказал Вячеслав тоже с улыбкой.

– У нас еще здесь нет дома, – сказала Барбара, сделав за Сергея подкол в сторону Вячеслава.

– Ну, вы же поняли о чём я.

– Да, наверно надо отправляться. Скоро в метро поедут люди, которым надо на работу. В толкучке неохота будет ехать, – поддержал Сергей.

– Мы тут недалеко видели станцию, где идёт Седьмой маршрут. Оттуда, наверно, уедем, – сказал Вячеслав.

– Подожди. Я видел станцию, где идёт и наш маршрут D, и ваш F, на 42 улице. Поехали вместе оттуда, – предложил Сергей.

– Ну, в принципе, можно. Разницы нет никакой, – ответила Галя за своего парня.

Найдя компромисс, они отправились обратно на Западную 42 улицу, чтобы сесть на метро и отправиться в свои первые местожительства в Нью-Йорке.

Когда они проходили мимо, на Шестой авеню в сторону Центрального парка очень громко собирал отходы, отсортированные в большие чёрные пакеты, мусоровоз. Все эти пакеты были из ресторанов напротив. Запах был настолько сильным, что ветер доносил его до ребят, которые в этот момент переходили улицу.

– Блин, у них здесь такой вонючий мусор, – поморщилась Аня. – Этот мусоровоз вроде далеко собирает, а этот запах тухлого мяса и рыбы аж до нас доходит! У них что нет мусорных контейнеров? Зачем на тротуар такие большие пакеты выгружать?

– А я даже не заметила их в темноте, когда мы шли вперед, – сказала Барбара.

– Здесь, когда плотно застраивали кварталы, о контейнерных площадках не подумали, – объяснил Сергей.

– Если мусорщики объявят забастовку, городу хана, – пошутил Дмитрий.

– Это точно, – подтвердил Вячеслав.

Станция метро 42 улица – Брайант парк находилась слева от магазина Пандора. Они спустились вниз, прошли через мезонин и турникеты и вышли на разные перроны. Эта станция имела две островные платформы. По одной в одном направлении, но с параллельных линий шли маршруты B и D, следовавшие на Брайтон Бич и Кони Айленд в Бруклин, а также F и M, следовавшие также на Кони Айленд и в Мидл Вилладж в Квинс, но по другим путям. На этой платформе стояли Сергей, Барбара, Аня и Дмитрий. Через небольшое ограждение на другой платформе стояли Вячеслав и Галя. Таблички на их стороне гласили, что маршруты F и M следуют в Джамейку и Форест Хиллс в Квинс, а маршруты B и D идут до бульвара Бедфорд парк и Норвуд – 205 улица в Бронкс соответственно. Ребята улыбнулись друг другу через невысокое ограждение.

Первым подошёл поезд маршрута F, увезший Вячеслава и Галю к их отелю. Маршрут D подъехал за остальными ребятами чуть позже. В вагонах уже ехали люди, но всё равно было просторно и как всегда прохладно от кондиционера. Ребята без проблем нашли себе четыре свободных места.

– What a night (Что за ночь), – с выдохом и небольшим восторгом сказала Барбара, которой эта первая ночная прогулка по Манхэттену показалась удачной.