Читать книгу Хранитель лабиринта и пленница белой комнаты - Владислав Чернилевский - Страница 6

С тех пор, как я окончил университет, моя жизнь изменилась. Исчезла студенческая беззаботность, а вместе с ней почти и все мои друзья. От нашей компании остался только общий чат в мессенджере, который в последние годы оживал только по праздникам. Преподаватель философии говорил нам, что если не женился, готовься к тому, что взрослая жизнь будет временем одиночества. Так оно у меня и получилось. Поэтому возвращение в «старый дом» отдавало теплой грустью и ностальгией по беспечной юности. Я хотел вновь ощутить ее легкость и бодро шел к учебному корпусу по свежему снегу. Его еще не успели посыпать песком, и снег сверкал своей белизной в лучах свежего солнца, слегка поскрипывая под ногами. Среди зеленых ветвей припорошенных елей прыгала шустрая белка, успевшая поменять рыжий мех на серую шубку. Рядом с ней стояла юная студентка в красной куртке, которая пыталась приманить лесную жительницу орешками, насыпанными на ладонь. Я вспомнил, как когда-то мы с моей одногруппницей подкармливали прожорливого зверька, и улыбнулся: какие-то вещи не меняются с поколениями.

Я поднялся в лекционный зал, уже наполненный людьми, и стал высматривать свободное место поближе к трибуне. В этот момент меня окликнул знакомый голос. Я поднял голову и увидел машущего мне рукой Диму – единственного друга, с которым мы изредка продолжали встречаться несмотря ни на что – работу, рутину и его жену.

Я буквально взлетел по лестнице и, извиняясь перед сидевшими людьми, пролез на середину длинной скамьи к своему знакомому.

– Привет! Не помню, чтобы ты любил черные дыры, – поздоровался я с ним.

– Привет! Правильно помнишь, – ответил Дима и широко улыбнулся.

Улыбка моего друга всегда располагала к себе людей. Благодаря ей парни считали его душой компании, а девушки – завидным женихом. Только я знал, что самая широкая улыбка на его лице возникала при самых больших неприятностях. Вот и сегодня что-то произошло, но спрашивать при посторонних людях об этом было бесполезно – и без них Дима предпочитал оставаться скрытным. Поэтому я не стал задавать лишних вопросов и менять тему разговора.

–Тогда что ты здесь делаешь? – удивился я.

– Если говорить честно, то Кристина Майер – дочь друга Льва Эдуардовича. Он попросил меня встретить девушку и помочь ей освоиться в городе. Я проводил ее до университета и просто остался послушать.

Лев Эдуардович – Дима всегда называл своего отца по имени-отчеству, как будто родился в девятнадцатом веке. И отношения у них складывались так же – очень сложно.

Разговор прервала внезапно возникшая тишина. Молодая девушка заняла место возле трибуны и представилась:

– Здравствуйте! Меня зовут Кристина Майер! Я рада видеть, что тема моего доклада собрала полную аудиторию слушателей. Надеюсь, мы с пользой проведем эти два часа, которые будут посвящены моим исследованиям в области гравитационных аномалий…

По моему убеждению, сложность выбранной темы не соответствовала юному возрасту девушки – ей было не больше двадцати трех. Я считал, что умственное развитие таких гениальных людей происходит в ущерб социальному, и начал пристально рассматривать докладчицу, чтобы выявить ее дефектность. Начал я свои поиски с внешнего вида. Девушка оделась достаточно просто, в повседневно-деловую одежду – зауженные бежевые брюки, белая рубашка, – волосы связаны в хвостик. Речь поставлена хорошо, и, несмотря на сложность выступления, слушать было интересно. В конечном счете от поиска ее дефектов я переключился на лекцию.

Начав с общих вещей – теории относительности и теории струн, – девушка переходила к объектам и явлениям: нейтронным звездам, черным дырам, кротовым норам… В некоторой степени меня это разочаровало: если отбросить математические формулы, то темы избитые. Подача материала делала выступление интересным, но это не то, ради чего я пришел на лекцию. Я даже полез в смартфон полистать ленту социальных сетей.

Однако примерно за двадцать минут до окончания выступления прозвучал термин, который я никогда раньше не слышал: гравитационные ловушки. Мое внимание оживилось. Со слов доктора Майер, гравитационные ловушки – это физические объекты, искажающие пространство-время вокруг себя удивительным образом. Чтобы понять как, она привела такой пример:

– Представьте себе дворец, разместившийся внутри маленькой спальни, – и вы поймете, что собой представляет гравитационная ловушка. Она не искажает пространство снаружи себя, не притягивает к себе предметы, а приборы не зафиксируют ее следов. Пока вы снаружи нее – вы никогда не обнаружите ее существования. Только попав внутрь, вы увидите ее, но как только вы это сделаете, то рискуете никогда не выйти обратно. Ловушка похожа на водоворот, который засасывает в себя тем сильнее, чем глубже вы в него спускаетесь. Нужно обладать большим запасом энергии, чтобы вырваться из нее.

Кто-то из студентов заметил, что гравитационная ловушка ненаучна так же, как и Ад, который невозможно увидеть, пока не попадешь внутрь. Кристина возразила, что если бы существование Ада вытекало из физических формул, то его стоило бы искать.

Это мысль мне показалось интересной. Подобные идеи приходили и в мою голову, но в такие моменты я всегда задавал себе еще один вопрос: а готов ли я в действительности встретиться с Адом?

Ответа у меня не было, зато был вопрос, который я хотел задать. Такая возможность у меня появилась, когда доктор Майер произнесла:

– Если у вас есть вопросы, я с радостью их выслушаю и постараюсь на них ответить, насколько позволяет оставшееся время.

Я один из первых поднял руку, но первый – не значит единственный: аудиторию наполнили поднятые ладони. Отдавая дань уважения профессуре, доктор Майер предоставила им право первого вопроса. Когда высокомерный антиквариат высказал свои замечания, Кристина стала в случайном порядке поднимать людей в зале. Ее спрашивали о черной материи, о теории Всего, о последних научных статьях… И никто не спросил о гравитационных ловушках.

Раздался звонок, знаменующий окончание лекции, и меня охватила злобная досада от того, что я не успел задать вопрос. Я намеревался зацепиться за свой последний шанс и перехватить девушку до того, как она покинет аудиторию. Эта мысль пришла в голову не только мне, и пока я спускался с верхних рядов, вокруг Майер уже собралась небольшая группа людей, благодарившая ее за выступление и заваливающая вопросами. Поначалу мне было неудобно перебивать тех, кто спустился раньше, однако в какой-то момент я осознал: их вопросы никогда не закончатся. Если я не перехвачу инициативу, то никогда не услышу ответ. Перспектива неудачи пробудила во мне решительность, и, перекрикивая говорившего с Кристиной студента, я спросил:

– А Бесконечные Лестницы бывают?

Фраза прозвучала несколько несуразно, но только так она могла пробиться сквозь голос толпы. Кристина услышала ее и довольно агрессивно, что совершенно не соответствовало тону ее лекции, спросила:

– Бесконечные Лестницы? Что ты имеешь в виду?

Прямой взгляд девушки, который я поймал на себе, был неоправданно жестким. Я опешил от такой реакции и сумбурно ответил:

– Я имею в виду, может ли Бесконечная Лестница быть объектом… существовать внутри гравитационной ракушки?

– Ракушки? – переспросила девушка и, не в силах бороться с забавной ошибкой, улыбнулась, но кончики ее губ не достигли ширины зрачков – сдержанная улыбка. А вот толпа, окружавшая девушку, засмеялась.

Дождавшись, когда смех замолкнет, доктор Майер спросила:

– Почему ты задал такой вопрос?

– Мой друг рассказывал, что гулял по Бесконечной Лестнице, – ответил я так, чтобы фраза напоминала шутку.

Студенты отреагировали на нее смешками, как я и хотел, но не Кристина. Доктор Майер смотрела на меня пристальным, холодным и немного высокомерным взглядом, давая всем своим видом понять, что ждет от меня серьезного ответа. Она спросила еще раз:

– Почему ты задал такой вопрос?

– Мой друг рассказывал, что гулял по Бесконечной Лестнице, – повторил я ответ. Только в этот раз – серьезным голосом.

Повисла тишина. Мы не слышали звуки шагов, скрипы парт и коридорные крики, наполнявшие аудиторию. Мы стояли лицом к лицу и не обращали внимания ни на кого. Я понял, что доктор Майер приехала в наш город не для того, чтобы прочитать лекцию, а она поняла, что я пришел на лекцию не для того, чтобы ее послушать. Мы оба знали о Бесконечной Лестнице. Странное чувство очарования друг другом вознесло нас над беспечными студентами и важными магистрами, окружившими нас. Когда ты впервые встречаешь человека общих интересов, о которых остальные даже не догадываются, душой овладевает эйфория и предвкушение. Так сейчас было и с нами. Поскольку нашим общим увлечением оказались тайные знания, палитру чувств разбавила краска недоверия.

– Не воспринимай его слова так серьезно. По правде говоря, он еще в общежитии выступал против электрических кофеварок, утверждая, что они готовят не только кофе, но и восстание машин, – попытался снять напряжение Дима.

– Выступал против кофемашин? Не представляю себе, как можно работать без кофе, – произнесла Кристина, попытавшись улыбнуться, но улыбка вышла вымученной.

– Так и попадают в рабство техники, – поддержал я Димино утверждение.

В этот момент в наш разговор вмешался пожилой профессор, уставший ждать окончания диалога.

– Идемте, доктор Майер, сегодня еще надо много успеть, – сказал доктор наук.

Кристина недовольно поморщилась, но спорить не стала. Она уже поняла, что мы с Димой знакомы и она сможет найти меня позже, если ей это потребуется.

– Я тебе вечером напишу, – сказала Кристина Диме и пошла за профессором, бросив перед выходом мимолетный взгляд в мою сторону.

Теперь я знал, что больше не одинок во вселенной бесконечных миров. Кто-то, так же как и я, жаждал разгадать тайну Бесконечной Лестницы – знание, само по себе воодушевлявшее меня. Может быть, Патрицио, тот странный торговец информацией, работал на Кристину и поэтому свел меня с ней? Или она работает на него? Нет, у нее был определенно личный интерес, потому что наемник так эмоционально не реагирует на дела своего заказчика.

Даже если доктор Майер прибыла в город по личным причинам, сходиться с ней было рискованно. Служба безопасности во главе с Алексеем Георгиевичем не оставляла мне шансов на любые контакты, затрагивающие исследования Лаборатории, – будь то иностранные шпионы или любопытные ученые. Поэтому многообещающая встреча с Кристиной не могла повториться, даже несмотря на возможность такого контакта, предоставленного общим знакомым – Димой.

Мой друг уже утомился от ожидания и, чтобы вырвать мой разум из пожирающих измышлений, предложил сходить поужинать. Я согласился.

Мы отправились в «Поганку» – так жители Городка прозвали двухэтажное круглое здание, по форме чем-то напоминающее гриб с толстой ножкой – его второй этаж немного выступал над первым. Что находилось на первом ярусе, я не знал. А вот на втором располагался ресторан с панорамными окнами, в который мы поднялись по округлой наружной лестнице. Мы сели на деревянную скамью, рядом с которой стояла посаженная в глиняный горшок береза. В меню мы обнаружили фотографии традиционных русских блюд: борща, селедки, холодца и пельменей. Среди этого обилия закусок у меня само собой вырвалось предложение:

– А не выпить ли нам?

Дима немного помялся, но когда официантка подошла к нам, я смело заказал графин водки и не встретил с его стороны хоть каких-то возражений.

После того как первая горечь спирта обожгла горло, мы погрузились в долгие душевные разговоры. Встречи друзей юности всегда сопровождаются чувством, как будто к тебе вернулось что-то важное, давно забытое и оставленное. В этих встречах есть что-то очень родное, чего не найти во взрослой жизни. Нам становилось то грустно, то весело. Мы вспоминали веселое прошлое, общих друзей, девушек и грандиозные планы, которые строили на будущее. Все вышло не так, как мы хотели.

Не знаю, почему расстроились мои планы, но причины Диминых неудач я видел в его жене Маше. Вечно недовольная серая мышка, душившая своего мужа. Он не дала Диме уйти на интересную, но менее оплачиваемую работу. Она не дала ему переехать, потому что хотела жить рядом с мамой. Она распугала всех его друзей! И все равно она оставалась вечно недовольной. Вот и сегодня мы встретились только благодаря тому, что Дима поругался с женой и ему некуда было спешить – супруга вместе с дочерью ушла ночевать к маме.

Дима же предпочитал закрывать глаза и объяснял поведение жены по-своему. То, что другие считали неряшливостью, он называл естественностью; то, что приписывали наглости, Дима считал искренностью. Он убеждал всех, что счастлив в браке, чему мы верили с трудом.

Но с другой стороны, жены у меня не было, а жизнь все равно не складывалась.

На такой грустной ноте мы подошли ко дну графина. Сколько пройдет времени до следующей встречи: неделя, месяц, годы? Или вечность? С нами было и такое. Желая оттянуть еще немного момент расставания, Дима поинтересовался:

– А почему ты спросил Кристину про Бесконечную Лестницу?

Я уже находился в изрядно пьяном состоянии и не мог в полной мере контролировать себя, поэтому ответил на вопрос друга честно:

– У нас в Лаборатории такая есть.

Димино состояние было немногим лучше моего, и он спросил:

– Правда?

– Правда, – подтвердил я.

Мой друг оперся виском на ладонь и задумался. Примерно через полминуты он заявил:

– Не верю.

– Так поехали, я тебе покажу, – предложил я.

Дима утвердительно кивнул.

Охранник пропустил нас в Лабораторию. Причина заключалась в отце моего друга – Лев Эдуардович имел большие связи в научной среде. Сторож лично знал и папу, и сына и просто не рискнул связываться с человеком из министерства, чьи корочки давали пропуск даже в нашу Лабораторию.

Нас шатало, глаза слипались. Хотелось на все плюнуть и лечь спать прямо на бетонном полу. С трудом, держась за стену, мы добрались до лестничной клетки. В темном коридоре горело всего несколько тусклых лампочек, и я даже не видел двери. Мышечная память помогла нащупать электронный замок и открыть его. Раздался отвратительный писк, и мы поспешили завалиться внутрь, лишь бы скорее мерзкий звук замолчал. Я спустился по лестничному маршу вниз, развернулся и увидел то, что меня потрясло.

Бесконечная Лестница имела всего один подземный этаж.

Второй лестничный пролет заканчивался деревянной дверью. Она никогда здесь не стояла. Я должен был обнаружить стальную дверь и лестницу, уходящую вниз, но их не было. Ошеломленный увиденным, я сбежал по ступенькам и толкнул дверь.

Проход открылся, и перед глазами возник грязный слабоосвещенный подвал, чьи неотделанные бетонные стены пронизывал оркестр водопроводных труб. Никакого пластика, никакого стекла, никакого футуризма и науки здесь не было – только связки инженерных сетей.

– Кажется, мы не туда зашли, – только и смог сказать я.

Единственное объяснение, которое мне приходило в голову, – мы перепутали лестничную клетку. Не разглядели в темноте, куда надо идти, и я привел Диму не туда. Нужно было срочно найти правильный вход, поэтому я развернулся и побежал обратно наверх. Я выскочил в коридор и начал крутиться около лестничной клетки, ища причину ошибки. «Я должен найти нужную дверь», – повторял я про себя. Но нужная дверь находилась передо мной, и мы в нее уже заходили. Не отдавая себе отчет в том, что происходит, я побежал обратно вниз, но снова увидел деревянную дверь, а за ней неотесанные бетонные стены. Я испугался. Вера в собственный разум пошатнулась. Не желая мириться с безумием, я закрыл дверь и открыл ее снова. А затем еще и еще раз.

Дима обеспокоенно наблюдал за мной. В какой-то момент он спросил:

– С тобой все в порядке?

Нет, не все, но я не собирался этого признавать.

– Ничего не понимаю. Она была здесь. Я помню. Вот тут стояла железная дверь, за ней находился секретный этаж Лаборатории из белого пластика с моим кабинетом, а тут лестница шла ниже… – бормотал я.

– Может быть, мне попробовать? – предложил Дима.

Он протянул мне сумку-планшет, подошел к двери и открыл ее. Друг увидел тот же серый подвал, что и я.

– А где лестница? – непонимающе спросил Дима.

– Лестница должна быть здесь! – закричал я.

Друг ничего не ответил. Он прислонился к стене, посмотрел на меня усталыми глазами и сказал:

– Может, пойдем по домам?

Я бы предпочел, чтобы он радостно заявил о своей победе в пари, но он просто попросил разойтись по домам. Ему было все равно. Завтра он даже не вспомнит этот инцидент, ведь для него исчезнувшая лестница ничего не значила. Но не для меня. Я не хотел так просто сдаваться.

– Иди. Дай мне пару минут, я догоню, – ответил я.

Дима не стал спорить, хотя наверняка предпочел бы забрать меня с собой. Я же решил, что не могу попасть внутрь, потому что хотел пройти сквозь дверь с посторонним человеком. Без сопровождения у меня получится попасть в подземную Лабораторию.

Я дождался, когда Дима хлопнет железной дверью, после чего подождал еще около минуты. Затем поднялся наверх и, еще раз убедившись, что нашел нужный вход, провел картой по электронному замку. Опять раздался отвратительный писк. Я вошел внутрь.

Ничего не изменилось.

Лестница заканчивалась на минус первом этаже. У меня больше не было идей, что можно сделать. Уставший и отчаявшийся, я сел на ступеньку и не заметил, как ослабленный алкоголем организм провалился в сон.