Читать книгу Хроники Руны. Трилогия - Владислав Деревяшкин - Страница 17

* * *

Пройтись до аптеки, а заодно немного осмотреть город вместе с Питером вызвались Смоки, Драчун и Расмус. Пушистый было увязался следом, однако вудс велел коту оставаться в поместье. Тот в знак глубочайшего презрения поднял хвост и горделивой походкой направился к особняку. Руби лежал на лужайке, расправив крылья и грелся на солнышке, издавая довольный клекот. Бешеные решили прогуляться до ближайшей таверны, оставив Весельчака на попечении Дуболома.

Питер не был в Монервиле уже несколько лет. Шагая по улицам, он отметил, что город сильно изменился. В прошлый свой визит к родственникам матери, он застал Монервиль мрачным и убогим. На дорогах повсюду валялся мусор, муниципальные здания требовали капитального ремонта, а нищие и калеки буквально наводнили город. Вечером на улицу выходить было вообще опасно – чуть ли не за каждым переулком мог прятаться грабитель.

Впрочем, самые опасные преступники были в администрации Монервиля, Совете Десяти и городской страже. Но главным коррупционером города слыл сам наместник – Януш, прозванный в народе Жадным. Он не стеснялся брать взятки и обворовывать городскую казну. Ему платили все: начиная с Гильдии Ремесленников и заканчивая Кланом Воров. Дело дошло до того, что он начал обирать городских попрошаек. Деньги, которые выделялись из королевской казны на благоустройство города, оседали в карманах Януша. Король прознал про все делишки монервильского наместника и казнил того без суда прямо у ворот ратуши на глазах у горожан. А чтобы другим не повадно было воровать, повесили еще казначея, капитана городской стражи, советника по гражданским делам и еще с десяток государственных служащих. На место Януша поставили нового наместника – троюродного брата кузины короля. Тот сразу начал наводить порядок в городе. Повысил втрое жалованье стражникам, которые от счастья разогнали всю преступность, вытеснив отбросы криминального мира за городские окраины. Город начал потихоньку благоустраиваться. На улицах разбили цветники, высадили деревья и кустарники, отремонтировали здания и дороги. Вскоре Монервиль стали называть не иначе как «Жемчужина Катерии».

Друзья как раз проходили мимо городской ратуши, над которой развевался флаг с изображением липы на желтом фоне – символом богатства и процветания. Рядом с административным зданием стояла виселица. Тут же собралась компания подростков – молодежь внимала речам пожилого человека в профессорской мантии. Преподаватель частной монервильской школы рассказывал историю казни Януша Жадного и его приспешников.

– На этой, что ли, виселице вздернули того самого наместника? – поинтересовался Смоки.

– Ага, на ней родимой, – ответил Питер.

– А чего не убрали-то? – Расмус почесал бороду, в задумчивости уставившись на орудие смерти.

– Видимо, в знак назидания потомкам, – улыбнулся Драчун. – Чтоб другим неповадно было. И если ты, Смоки, не перестанешь вести аморальный образ жизни, то такая участь может постигнуть и тебя.

– Замолкни, зануда, – гринч скорчил рожицу.

Миновав городскую площадь, Смоки зашептал что-то на ухо Питеру. Тот тихо рассмеялся и покачал головой. Гринч сложил ладони и умоляюще посмотрел на друга.

– Ладно, – сдался молодой лорд. – Пойдешь прямо по этой улице и завернешь направо. Увидишь памятник освободителям Монервиля, и через пару кварталов будет тебе счастье. Только чтобы вернулся дотемна. А то бегай потом ищи тебя неизвестно где. Дорогу к особняку найдешь?

Смоки кивнул, расплылся в улыбке и помчался в указанном Питером направлении.

– Что это у вас за секреты, – буркнул гном. – И куда этот паршивец, как ошпаренный, помчался?

– Ну ты что, Смоки не знаешь, – ответил Питер. – Приспичило ему в большом городе налево сходить.

– Главное, чтобы ни в какую переделку не попал, – сказал Драчун. – А то он вечно из-за баб во что-нибудь вляпывается.

– Это точно, – подтвердил Питер. – В последний раз, когда этот речной ловелас гостил в замке, то имел наглость переспать с моей кузиной. Та, между прочим, была обручена с одним влиятельным герцогом. Смоки подвыпил и давай трепаться слугам о своей победе на любовном фронте. Ну а тех хлебом не корми, растрезвонили об этом на всю округу. Мой отец чуть дух из гринча не вышиб – гонялся за ним по всему замку с мечом. Дело, конечно, уладили. Герцогу пришлось наврать с три короба, что это местный юродивый, которого на день приютили в замке, и принесли жениху свои извинения. Тот извинения принял, но помолвку все же расторгнул. Так что Смоки в своих любовных приключениях может таких бед натворить, что не обрадуешься.

– Когда-нибудь гринч все же доиграется, – засмеялся Расмус. – Оторвет ему какой-нибудь ревнивец его кочерыжку.