Читать книгу 1941. Забытые победы Красной Армии (сборник) - Владислав Гончаров - Страница 7

На этом можно было бы закончить нашу историю, однако остается один невыясненный вопрос – какова была модель танка? Все исследователи соглашаются с тем, что это была машина КВ. Но, как мы знаем, в начале войны на вооружении Красной Армии находились танки КВ двух модификаций: КВ-1 и КВ-2. Вот тут мнения разделяются. Аргументы за то, что это был КВ-1, следующие: так танк называет в своих мемуарах Э. Раус; силуэт КВ-1 выбит на памятной доске у могилы танкистов в Расейняе на воинском кладбище; КВ-1 имел значительно больший, чем у КВ-2, боекомплект – а ведь одиночному танку, как мы знаем, пришлось немало стрелять, уже стоя на дороге, да и в бою, произошедшем до этого, его пушка тоже наверняка, не молчала.

Подбитый советский танк КВ.

На обороте фото имеется надпись «Расейняй» – однако не будем забывать, что во время удара 2-й танковой дивизии вдоль шоссе от Гринкишкиса через Дубису прорвалось несколько танков этого типа

В неоднократно упомянутой работе «Действия малых подразделений» текст об одиночном танке иллюстрирован фотографией: немецкий солдат фотографирует КВ-2. Эту фотографию вставил в свою книгу «Советские тяжелые танки» («Soviet heavy tanks») и Стивен Залога. Подпись над фотографией гласит: «Оператор „оси ” фотографирует захваченный недалеко от PaceÜHHz КВ-2». В книге Залоги есть и другая фотография того же танка. Подпись под фотографией также недвусмысленно указывает место: «Этот одиночный КВ-2 образца 1940 года из 2-й танковой дивизии не выдержал многократных атак 6-й танковой дивизии недалеко от перекрестка около Расейняя в Литве». Видимые повреждения машины тоже соответствуют повреждениям, которые по описанию боя должны были иметься у танка, блокировавшего дорогу: сорвана гусеница, повреждено орудие, сквозные отверстия в борте.

В Интернете блуждает около сотни фотографий этого танка. По ним можно понять, что танк простоял на месте боя по меньшей мере год. Но старожил тех мест Ионас Тамутис утверждает, что «расейняйский» танк стоял на дороге и мешал двигаться транспорту, поэтому его стащили с проезжей части через несколько дней. Другой трудно оспариваемый аргумент противников приведенной версии: известно немало фотографий этого танка с надписью на обороте «Ostrow» – то есть Остров под Псковом. Поэтому для того, чтобы установить точную марку танка, нужны дополнительные исследования.

Можно сомневаться в деталях боя, однако нельзя отрицать тот факт, что такой бой был. Пусть это был не КВ-2, а КВ-1, и продержался он не двое суток, а лишь неполные сутки. Но ведь это сделал один танк, случайно оказавшийся в нужном месте! А как мы знаем, таких монстров в Литве было 50. Если бы им всем были бы выбраны заранее подходящие оборонительные позиции, немецкое наступление, скорее всего, оказалось бы куда более медленным.

Еще один КВ, уничтоженный в районе Расейняя

* * *

И в качестве завершения – та самая статья И. Лаурайтиса из «Крестьянской газеты» («Влстечю лайкраштис») от 8 октября 1965 года:

Как звали героев?

В печати уже сообщалось, что недавно в Расейняе прозвучал похоронный марш. Жители города провожали на братское кладбище несколько новых гробов. Торжественно был перенесен прах неизвестных героев, погибших за свободу Жемайтии[52]. Кто такие были эти герои? Как и когда они погибли?

Старшие местные жители хорошо все помнят. Они и сейчас могут рассказать, как поспешно отступали советские солдаты, как наши дороги наводнили колонны фашистов.

Первые залпы автоматов, первые разрывы бомб послышались утром 22-го июня, а в полдень фашисты прорвались через Расейняй. Коричневая волна катилась на запад[53].

На второй день войны звуки боев на фронте приходили уже издалека. Но вот вечером того дня в 5 километрах от Расейняя, у деревни Дайняй (теперь колхоз «Ауксине варпа» [Золотой колос]), появился советский тяжелый танк. Как он оказался в фашистском тылу?

Можно предположить, что этот танк был из подразделения, накануне войны получившего приказ сосредоточиться в окрестностях Расейняя. Это подтверждают и военные архивы. Собравшись в указанном районе, подразделение тяжелых танков на второй день войны атаковало немецкую механизированную колонну в направлении Крижкалнис – Скаудвиле. Советские танкисты уничтожили около 80 фашистских боевых машин. В битве, судя по всему, участвовал и упомянутый нами танк, а после боя он возвращался обратно.

Въехав на дорогу Расейняй – Шилувау деревни Дайняй, танк остановился. Чихнул двигатель, и стальной богатырь успокоился. Без признаков жизни он простоял всю ночь.

Рассвело третье утро войны, но по-прежнему не было видно никаких признаков, что экипаж танка жив. Местные жители перестали обращать на него внимание: мало ли таких осталось после бури войны!

Но как только со стороны Расейняя показалась тяжело груженная немецкая машина, советский танк неожиданно ожил. Повернулась стальная башня, пушка нацелилась на машину. Звонкий выстрел и оглушающий взрыв сотрясли всю окрестность. Немецкая машина вспыхнула как факел. Позднее местные жители обнаружили возле нее четыре обугленных трупа врага.

Советские воины не покинули своей машины и после этого. Наверное, они решили до последнего вздоха сражаться с врагами. Сегодня трудно представить, сколько храбрости они показали, как горячо горела ненависть в их сердцах. Ведь неподвижный танк – хорошая цель, это стальной гроб для всего экипажа. Мы никогда не узнаем, что говорили тогда танкисты. Но их поступок свидетельствует, что это были люди необыкновенной воли.

Взорванная машина – это еще не весь счет фашистам. Когда на дороге показались два броневика врага, танкисты и их встретили огнем. У деревни Дайняй они и закончили свой путь. Закончили на третий день войны.

Сражающийся советский танк создал фашистам проблемы. Он блокировал дорогу, по которой должны были идти немецкие колонны. Против маленькой советской крепости фашисты подтянули две противотанковые пушки. Но одну из них они даже не успели подготовить к бою. Танкисты вовремя заметили ее и уничтожили метким выстрелом.

Однако борьба была неравной. Прямым попаданием в смотровую щель фашисты вынудили танк замолчать. Позднее они пригнали местных жителей, которые извлекли из танка шесть трупов. Там их и похоронили, а документы взяли немцы.

Война оставила на нашей земле немало могил. Уважая память павших, советские люди после войны перенесли их на братские кладбища. Одни из тех могил уже раскрыли свои тайны. Уже выяснены имена и фамилии погибших, найдены родственники. А могила танкистов, приютившаяся у кустарника, оставалась немой. Но колхозники и после стольких лет помнили этот бой, говорили об этом. В это лето они пришли в военкомат и сказали:

– Посмотрите.

Заговорила могила у деревни Дайняй. Откопав, нашли личные вещи танкистов. Но они говорят очень мало. Две

фляги и три авторучки без надписей или знаков. Два ремня показывают, что в танке было два офицера.

Более красноречивыми оказались ложки. На одной из них вырезана фамилия: Смирное В. А. На второй – три буквы: Ш.Н.А. Видимо, это первые буквы фамилии, имени и отчества солдата.

Самая ценная находка, устанавливающая личность герое в – портсигар и в нем комсомольский билет, порядочно испорченный временем. Внутренние листки билета склеились с каким-то другим документом. На первой странице можно прочитать только последние цифры номера билета – …1573. Ясная фамилия и неполное имя: Ершов Пав…

Самой информативной оказалась квитанция. На ней можно прочесть все записи. Из нее узнаем фамилию одного из танкистов, место его жительства. Квитанция говорит:

«Паспорт, серия ЛУ 289759, выдан 8 октября 1935 г. Псковским отделом милиции Ершову Павлу Егоровичу, сдан 11 февраля 1940 г. в Чудовский военкомат.

Надеемся, что по этим данным удастся найти близких Ершова или людей, знавших его. Таким образом мы откроем еще одну страницу в жизни воина. Но кто были остальные танкисты? О них надо знать. Это наш долг перед героями.

Вряд ли мы узнаем имена всех членов экипажа. Вряд ли точно установим, кто скрывается за инициалами Ш.Н.А. Да и кто такой был Смирнов В. А., узнать уже вряд ли возможно. Но вот найти родных Ершова Павла Егоровича, я думаю, можно. Данных для этого имеется достаточно. А потом можно подумать, и каким способом (скажем памятная доска на родине или даже посмертная награда) увековечить память одного конкретного члена героического экипажа одинокого танка КВ.

Перевод с литовского Александра Новиченко