Читать книгу Исповедь банкрота - Владислав Иванович Грешнорожев - Страница 4

Трудникам благословляются различные послушания. Большой монастырь требует много рабочих рук. И все работы необходимы и важны. Нет здесь престижных и непрестижных работ, потому что делается все во Славу Бога. Здесь многие молодые люди, выросшие в городах, впервые в жизни познают простой крестьянский труд. Как интересно и увлекательно учиться тому, что только видел на экранах телевизора или читал в книгах. Впервые в жизни поколоть дрова, открыв заслонки поддувала – растопить печку, научиться доить корову, ухаживать за ней, кормить кур и собирать их яйца в плетеную корзинку, устланную сеном.

Есть и общие послушания – можно выделить такое, как заготовка сена для наших буренок. Работаем плечом к плечу с монахами и иноками, священноначалие монастыря не составляет исключение. Непривычно видеть, как игумен вместе с послушником на вилах несут стог сена.

Вместо городских платных фитнес-центров – у нас здесь свои тренажеры. Я сначала сокрушался: «Вот, – думаю, – дурень, платил у себя в городе за фитнес полсотни тысяч рублей в год за возможность покачаться. А здесь – раздолье: хошь снег убирай, хошь дрова коли, можно и дровишки заготовить для печи, таская их на третий этаж». Работа здесь идет скоро и радостно – Господь помогает! Офисные служащие осваивают много полезных в быту навыков.

Мой сосед по келье, добрый, молодой, способный человек, закончивший МГУ и работающий теперь в крупном холдинге, говорил мне: «Работая в офисе и выполняя какую-то свою конкретную функцию, чувствуешь себя малозначительным винтиком в огромном процессе и не видишь своего труда и конечного результата. А здесь все просто – вот корова, вот ее вымя, а вот ведро молока, которое ты лично надоил, – результат виден налицо… А вот лопата, которой ты убираешь «издержки производства», образовавшиеся сзади коровы. Все ясно, четко и понятно!»

Что касается меня, отвыкшего от физического труда, то я был похож на того еврея из известного анекдота.

Попадает еврей в армию. Молодых бойцов выводят на хозяйственные работы. Задание прапорщика – вырыть траншеи. Раздаются лопаты для выполнения приказа. И еврей спрашивает – скажите, пожалуйста, а эта лопата с моторчиком? Прапорщик с изумлением смотрит на бойца и говорит:

– Ну где ты видел лопату с моторчиком?

– А где вы видели еврея с лопатой?

Вот так и я, после 20 лет офиса с удивлением рассматривал выданную мне лопату, ища моторчик – не нашел…

Как я уже говорил, любое послушание – это радость, удивительно, но вроде довольно грубые и тяжелые работы выполняются с удовольствием и внутренним удовлетворением и не замечаешь, как летит время. Радость в труде появляется от благословения Господня, ведь трудишься во Славу Его. Еще влияет и то, что все работают дружно, не выделяя того, кто здесь живет больше или меньше, кто монах, а кто трудник. Как я уже упоминал, принимают участие на общих послушаниях и все иеромонахи, включая нашего наместника, благочинного и духовника монастыря. Непривычно и отрадно смотреть после мирского снобизма, социального различия между людьми, как отец наместник с отцом благочинным сидят за общим послушанием вместе с братией, трудниками и перебирают лук. Все священноначалие выполняет со всеми посильную работу: и по заносу дров в братский корпус, и при разгрузке грузов с катеров, доставляющих все необходимое с материка. Начинаешь понимать слова Спасителя о том, что «вы есть Тело Христово». Братия, выполняя каждый свое послушание, вносит свою лепту и составляет «тело» монастыря, дело общего послушания Господу. Кто трудится в трапезной, кто алтарником в храме, кто на общих послушаниях, кто на хозяйственном дворе – ухаживает за птицей, коровами, кто-то дежурит, кто-то делает мебель в столярном цеху – есть очень много различных и нужных послушаний. При этом есть четкая вертикаль подчинения священноначалию. Благословения – это святое дело, ничего не делается здесь без него. Пример для всех нас – наше священноначалие. Такой пример: чтобы иеромонаху отлучиться на природу или выехать даже на полдня в скит – батюшки берут благословение у отца наместника или отца благочинного. И вы знаете, мне такая жизнь нравится! Это правильная жизнь, и после мирской бездуховности, суеты и распущенности, а значит, настоящей «духовной пустыни» здесь, в монастыре, вдруг оказываешься в оазисе и начинаешь пить чистейшую родниковую воду духовности, понимая, что здесь ее исток. Ловишь себя на мысли, что ты находишься в веке восемнадцатом, а то и в семнадцатом. Телевизоров нет, как и не видно реклам, автомобилей, асфальта, архитектурных «шедевров» двадцатого века. Компьютеры установлены только в офисах. Мужчины практически все носят бороды, и редко у кого они стриженые, бороды настоящие – патриархальные. Господь некоторых братьев щедро одарил этой мужской принадлежностью – встречаются бороды, так сказать, «лопатой» и до пояса. Женщины тоже соответствуют тому времени, они благочестиво ходят в длинных темных или черных юбках, в платках на голове и без косметики. Живешь в величественном, древнем кремле, и тебя окружает архитектура XVI–XVIII веков. Одежда у монашествующих не изменяется столетиями. Зимой вообще забываешь, что живешь ты в третьем тысячелетии. Дополняет ощущение древности и то, что находится вне стен монастыря. За крепостными стенами не суета мегаполиса, а заповедник, захватывающая дух красотою природа. На прогулке часто встречаешь зайцев, лисиц и лосей. В море живут нерпы, белухи, а разновидность птиц измеряется десятками. Красоту и девственность природы описать не хватит слов, восхищаешься видами лесов, лугов, озер и безбрежного Белого моря.

Здесь очень бережно сохраняются забытая в миру простота и доверчивость в людских отношениях. Взять, к примеру, такой факт: в братских корпусах нет замков, и я не слышал о случаях воровства. Конечно, складские, хозяйственные и служебные помещения закрыты. Но сама братия в корпусе живет без замков, а в скитах, разбросанных по всему архипелагу, как в благословенную старину, если монаха нет в келье, выставляется на улице палка. О вышесказанном расскажу следующую характерную историю из своей практики.

Как-то по послушанию иду со своим священноначальником, отцом Нестером, по территории нашего кремля, вокруг много людей – братия, трудники и паломники. Мой батюшка вдруг вспомнил, что мы забыли в кабинете ключи от склада. Я нес в руках довольно тяжелый и, кстати, новый и дорогой перфоратор «Макита». Развернувшись для возвращения, я неожиданно услышал от него: «Да оставь ты его, куда он денется!» Послушание надо выполнять и, оставив инструмент прямо посреди площади в центре кремля, не скрою, я мысленно с ним попрощался. Мы с моим наставником вернулись назад. Взяв ключи, батюшка благословил меня еще отпечатать на компьютере текст объявления. Короче, минут через сорок, вернувшись, мы забрали свой инструмент, который благополучно дождался нас на своем месте, и продолжили путь к складу. Думаю про себя: «Сколько бы простоял бы перфоратор где-нибудь на городской площади перед кражей, время измерялось бы в минутах или секундах?»

Но вернемся к теме благословения и послушания в обители. И то и другое вырабатывают главное для человека – смирение и кротость, без которых нельзя спастись. Боженька наш, Иисус Христос, ведь нигде не сказал, что любит инициативных и самовольных людей. А кого же любит? Кротких.

«На кого воззрю, токмо на смиренного и кроткого, и трепещущего словес моих».

Насколько послушание ценится в монашестве, можно увидеть из такого примера (книга о житии старицы наших дней схимонахини Нилы (Колесникова) (1902–1999), составленная Александром Трофимовым и Зинаидой Свириденковой). Привожу выдержки из книги, рассказывающие о вступлении ее девочкой в монастырь:

«Евдокию поселили вместе с другими девицами, желавшими поступить в монастырь. Очень скоро пришло время первого экзамена. Старшая сестра велела им сажать капустную рассаду, но… вверх корешками. Девочки, еще не знавшие монашеской науки, конечно, удивились такому странному заданию и стали сажать рассаду как полагается, то есть корешками в землю. Евдокия же и еще две девочки посадили рассаду так, как им велели. Когда пришла монахиня принимать работу, то спросила:

– Кто это так неправильно посадил капусту?

– Мы, – ответили Евдокия и две ее новые подружки.

– Вот вы и останетесь в монастыре, – сказала монахиня, – а остальные могут возвращаться домой.