Читать книгу Ермак. Тобол-река - Владислав Лесков, Владислав Клевакин - Страница 2

Первопрестольная. Грановитая палата. Год 1581

– Государь! – в палату зашел посыльный.

Низко поклонившись, он тихо произнес: – Делегация от купцов Строгановых с Перми Великой.

– Час от часу не легче, – пробормотал человек в черной собольей шубе и кутье расшитой жемчугом.

– Андрейка, – он пнул ногой слугу, сидевшего рядом.

– Почему в палатях плохо топлено черт, бородатый? Слуга бросился в ноги царю и проревел: – Так с утра топили государь.

– Вечер уже! – царь легко стукнул слугу посохом по спине.

– Иди, распорядись, что бы еще раз затопили.

Беда мне с вами. Все отлынить от трудов норовите. Вниз спущу, пусть высекут. Ну да Бог с вами.

Шут сидевший у трона видя, что царь отошел от гнева и теперь можно что-нибудь сострить, на четвереньках подполз к царю и взял его за руку.

– Ну чего тебе дуралей? – царь милостиво посмотрел на шута, который сейчас преданно смотрел ему прямо в глаза, словно дворовая шавка.

– Сказать чего хочешь, так говори.

Шут поцеловал царю руку.

– Ну, полно тебе подлизываться то, говори: чего хотел?

Шут встал на четвереньки и снял свой колпак и смял его в руках: – Государь, купцы Строгановы пришли. С челобитною тебе государь.

Царь отмахнулся рукой: – Да знаю я, зачем они пришли. Опять земельки просить, все им мало. Не за пользу престолу радеют. Все мошну свою купцы набить не могут.

– А ты прими Вань Строгановых, – не унимался шут, – чай вести добрые из земли Камской принесли.

– Знаю я, какие вести они принесли, – царь сел на трон.

– Они думают у батюшки – царя войска много, выручит государь. А у меня вон ливонцы под носом, опять войну затеяли. Царь вытянул руку, облаченную в кафтан шитый жемчугом сторону запада, и погрозил пальцем: – Нехристи римские. Он сжал кулаки и грозно посмотрел на распластавшегося у его ног шута. А они там со своими татарами, да местными народишками справиться не могут, а у меня почитай все царство православное о защите молит.

– Выслушать – выслушаю, но стрельцов не дам. Пущай своими силами управляются. И точка! Царь стукнул посохом по полу: – Зови их.

Царь помнил распри торговых людей между собой. Пелымский князь со своими людьми в осень 1581 года, прямо на Семенов День осадил Чердынь и Канкор и другие чусовские городишки, а Никитка Строганов отсиделся в своем городке Орел, пока нехристи грабили и чинили осаду братьям его Максиму и Семену Строганову. Меж собой согласия купцы найти не могут, все на царя надеются.

– Батанов, – крикнул Иван Грозный дьяка посольского приказа, – принеси ка нам жалобную грамоту братьев Строгановых на брата своего. Посмотрим, что они на сие скажут.

И пусть наконец заходят, чего у дверей мяться, – царь указал посохом на двери.

Двери дворца распахнулись и в палати вошли три мужика в соболиных кафтанах перевязанных шелковыми поясами. Смяв в руках шапки, они отвесили три низких поклона и встали, как истуканы опустив глаза в пол.

– Проходите, коли пожаловали купцы

Строгановы сделали шаг вперед и застыли.

– Сказывайте, с чем пожаловали, – царь подал знак рукой.

Никита Строганов прокашлялся. Увидев так близко царя, к его горлу подкатил ком, лоб покрылся испариной. Не в силах что-либо выговорить, он толкнул брата рукой: – говори Максим, царь ждет.

Максим встрепенулся. По началу его глаза судорожно бегали по царским палатям, словно ища укрытия от неминуемого гнева, но затем он успокоился и очередной раз поклонившись царю произнес: – Народ православный, что по берегам Камы живет, да и мы государь, просим у тебя защиты и покровительства и содействия в делах наших торговых.

Глаза царя налились злостью стрельцов не дам, – крикнул он. Почитай и так деревеньки обезлюдели после Ливонской.

– Знаем государь, – Строгановы вновь отвесили поклон. Просим тебя не за вотчины наши, а за землю новую, за сибирскую, что казну твою пополнит изрядно и веру нашу за Урал-камень принесет.

– Казну наполнит, говоришь? – Царь переменился в лице.

Хитер был Иоанн Васильевич, еще тогда четверть века назад 1555 году послы Сибирского хана Едигера привезли ему грамоту и прошение принять Сибирь под свою сильную руку вместе со всеми улусами и народом.

Но без военной операции это было вряд ли осуществимо. Москва только взяла под свою руку Казань и Астрахань.

Но стоит ли об этом сейчас Строгановым.

А велика ли та земля сибирская, а купцы. Сколько с нее доходу можно брать. Царя явно заинтересовало предложение Строгановых.

– Сколь возьмешь государь, все твое, – продолжал Максим. Только у самих нас силы то не хватит землю такую у Кучума-хана отобрать, да людишек православных за Урал-камень расселить.

– Об том после! – царь поднял руку, показывая купцам, что ему нужно подумать. Царь подошел к зеркалу. Седые волосы выбивались из-под кутьи нечесаными прядями.

– Старею, старею купцы, – некому государство доверить. Царь обернулся к иконам и перекрестился.

– А было время, хорошо гулял Иоанн Васильевич по землям Московским.

– Ну, – Максим толкнул Семена в бок, – говори, видишь царь сомневается.

– Государь дозволь молвить? – младший Cтроганов сделал шаг вперед.

– Ну, – царь поднял глаза на него. – Говори.

– У прошлом годе, купцы аглицкие в Соль Вычегодскую заезжали. Ищут путь за Урал-камень и в Сибирь, говорят хороший подарок та Сибирь, ее величеству королеве Лизавете будет.

На царя нахлынул внезапный приступ ярости. Он бросил посреди зала посох и подбежал к Строгановым. Схватив Семена за грудки, он сложил пальцы левой руки в кукиш: – Шиш ей Лизавете, а не Сибирь, сами возьмем.

– Казань и Астрахань взяли, и с Сибирью даст Бог, управимся.

– Так и мы о том государь, – Строгановы облегченно выдохнули и переглянулись.

– Ну, вот видишь, а не токмо помощи просить могут купцы, – царь указал шуту на Строгановых.

Шут весело звизгнув, перевернулся через голову: – Лизка: девка дворовая. Не нам Государям Московским чета. Он скорчил в зеркало рожу и разлегся у трона.

– Не токмо помощи государь, – Максим сделал знак. Двери в палате открылись, и слуги Строгановых положили у трона большую связку соболиных шкурок.

Здесь были и темно бурые и светлые соболя, и лисьи шкурки тщательно выделанные охотниками из пермским племен, заселявших берега Камы и Вишеры. У ног царя поставили небольшой сундук, доверху наполненный пермяцкими украшениями из золота и серебра. Большая золотая тамга, в которую было вставлено несколько драгоценных камней, переливалась в свете солнечных лучей, проникающих через маленькие окна царских палатей.

Царь прикрыл рукою глаза: – Вижу богатство не малое купцы.

– Велика Земля за Урал-камнем, – молвил Максим – и тебе государь, с той земли большой прибыток будет. Только не оставляй детей своих без царской милости.

– Помоги казачками государь, а мы уж государь тебе земли Сибирские, как на блюде принесём.

– Складно говоришь Максим, – царь подошел к столу и налил в бокал студеного морса.

– Будут вам казачки. Самые отважные, что есть в государстве моем.

– Садись, пиши! – царь указал посольскому дьяку за стол.

– Кому писать то государь? – посольский дьяк вопросительно уставился на царя.

– Пиши так, верному нашему служивому человеку, старейшине круга казацкого атаману Ермаку Тимофеевичу. Просим тебя, не мешкая собрать дружину казацкую и идти на Каму-реку к торговым людям Строгановым.

Печать и подпись.

– А вы купцы снарядите атамана нашего, хлеба и пушек, ядер пушечных без меры дать, ничего не жалеть для дела.

Царь довольно хмыкнул и подошел к зеркалу. Скорчив кривую рожу, он вновь соорудил кукиш, ткнув им прямо в зеркало – “Хрен тебе Лизавета, а не Сибирь”.

Строгановы рассмеялись.

– Циц мне! – Царь повернулся к купцам. И чтобы казачки не жаловались мне, что недодали им купцы заряда пушечного али хлеба.

– Без меры дадите!

– Как можно государь? – Строгановы склонили головы. Все сделаем, как велишь.

– Ну а с вами, мы опосля о награде и вотчинах поговорим. Не обижу.

Царь подошел к окну.

– Максим, – кликнул он одного из братьев, – Поди сюда. Чего видишь?

Максим нерешительно подошел к царю и выглянул в окно.

На стеленной листвянкой мостовой, стояли трое англичан о чем-то ожесточенно спорили между собой.

– Негоцианты аглицкие государь, – произнес Максим.

– То-то же, – царь кивнул головой. Учуяли собаки, что земелька сибирская из-под ног уплыть может.

– Повезут Лизавете весточку, а там и эшпедицию в Сибирь снарядят.

– И что делать государь? – Максим виновато посмотрел на царя.

– Не мешкать, – сурово произнес царь. Как прибудут казаки, так и в поход отправляйте.

– Поняли, – Строгановы кивнули головой и поклонились.

– А теперь ступайте. Царь сел на трон и крепко задумался.

Война с Кучумом дорого бы обошлась казне. Да и Ливонцы никак не успокоятся. Снаряжать экспедиции в Сибирь, значит оголить западную окраину государства, а тут эвон как вышло, купцы сами в ноги поклонились. Почему же не взять земельку, коли они за свои деньги снарядят казачков. Такого рода убытки и казна стерпит и казачкам работа. Нечего им на Волге шастать, да разбойничать.

От размышлений царя оторвал посыльный. Он ворвался в палати словно ураган. Упав на колени, посыльный тихо произнес:

– Государь: – Владыка патриарх к тебе.

Царь удивленно поднял бровь. С чего бы, он и раньше в мирских делах с патриархом не советовался.

– Ну раз уж пришел владыко, то примем.

Шаги патриарха по дворцу были слышны издали. Патриарх прошел в палати к иконостасу и три раза перекрестился.

Было слышно, как патриарх тяжело дышит, постоянные разъезды по дальним монастырям подорвали его здоровье. Буквально за несколько лет он превратился в дряхлого вечно кашляющего старца

– Слышал я государь, ты дело великое затеял. Землю Сибирскую под свою руку взять.

– С Божьей помощью Владыко, – Царь сошел с трона и подошел к патриарху.

– Отправлю владыко казачьи отряды к торговым людям Строгановым. Пущай они снарядят, да отправят казаков за Урал-камень.

– Что ж дело богоугодное, – произнес патриарх и повернувшись к иконам вновь перекрестился.

Царь сел за стол и хлопнул ладонью по скамье: – Садись владыко, поговорим. Патриарх сел рядом с царем.

Царь сделал небольшую паузу и посмотрел на патриарха. Да возраст давал о себе знать, лицо патриарха было покрыто мелкими темными пятнами.

– О метрополии Сибирской пришел поговорить Владыко?

– Верно государь, о ней самой.

– Так рано еще Владыко. Под Кучум-ханом пока Сибирь.

Царь тяжело вздохнул: – Как Бог управит, так и о метрополии думать будем. А тебе решать, кого на кафедру ставить.

– Вань, а Вань? – в палати влетел шут. Вели Лизавете посольство великое слать.

– Это еще зачем? – Царь сердито посмотрел на шута. – Как зачем Вань? – не унимался шут, подарки слать. Я уже все приготовил. Шут протянул царю деревянную шкатулку покрытую резьбой.

– Посмотри государь, хорош ли подарок?

Царь поднял крышку шкатулки. Лицо царя приняло удивленное выражение, сменившееся на громкий хохот. В шкатулке лежал кукиш? слепленный из черного хлеба и клочок бумаги.

Царь развернул и прочел: —“ Шиш тебе Лизавета, а не Сибирь”. Поначалу его глаза налились гневом, но затем уголки губ поднялись, и он хрипло рассмеялся.

– Взгляни и ты отче, – ехидно заулыбался шут.

Патриарх осторожно заглянул в письмена и тоже расхохотался. Царский шут был сегодня в ударе. На него нашла какая-то неведомая дурость, переплетающаяся с остроумием. То ли визит Строгановых на него так подействовал, то ли приход патриарха. Про то царь не знал. Он лишь протянул руку с массивными перстнями на пальцах и ласково потрепал шута за ухо.

– Дурень! – разве можно так с царскими особами обращаться.