Читать книгу Поступь Рока - Владислав Маркелов - Страница 3

С давних времен великая река под названием Ронч несет свои воды через все Королевство: от высоких гор Северного предела до разветвленного устья, что впадает в Море Стихий на юге. Здесь, на ее восточном берегу, гордо озирает окрестности приметная скала, которую люди окрестили именем Тур. Когда-то ее вершину поразил невероятной силы катаклизм, природа которого так и не была изучена. Он образовал идеально гладкую площадку, где легко уместилась бы целая деревня со всеми прилегающими полями и пастбищами. Именно на ней более девяти веков назад и была заложена крепость Турхолд, чье предназначение заключалось в защите северных земель от нападения с воды, так как в этом месте Море Стихий глубоко вдавалось в континент. Замок дал начало славному городу Туринстайну, поскольку прибрежные земли при мягком морском климате оказались чрезвычайно плодородными. Все больше и больше людей стремилось переселиться из дремучих лесов Королевства к более открытым и комфортным для проживания портовым городам.

Прошло около пятидесяти лет с тех пор, как утративший свое оборонительное значение замок Турхолд превратился в ректорат Академии Аэртан. Академия раскинулась на плато скалы Тур, заняв всю его обширную территорию. В центре плато расположилась обширная площадь, окруженная рядами деревьев. На северной ее стороне возвышалась бывшая крепость Турхолд, а по бокам, как солдаты на плацу, выстроились здания самых важных кафедр. Позади замка были возведены трибуны с рядами сидений, которые взяли довольно обширную песчаную арену в кольцо. На ней проводились практические занятия, показательные выступления преподавательского состава, а иногда устраивались тренировочные бои учеников Академии против ослабленных чудовищ из бестиария. Студенческие спальни располагались прямо у центральных ворот территории, и от них начиналась длинная извилистая тропа к подножию скалы, ведущая в город.

Туринстайн лежал в тени гигантской скалы, заняв всю пойму реки Ронч. Восточный ее берег круто поднимался к Туру, и улицы в этом районе тянулись к вершине скалы зигзагами. Народ там жил в основном побогаче, потому частные дома выглядели очень чистыми и ухоженными. Каждый из них имел небольшой дворик с фруктовым садом, где местные выращивали яблони и другие плодоносные деревья. Летом кварталы светились зеленью в лучах мягкого северного солнца, а по весне утопали в чудесных запахах цветущих растений. Многие преподаватели и профессора знаменитой на все Королевство Академии предпочитали тесным каморкам Турхолда здешние особняки с видом на море.

Половина города на западном берегу называлась портовой зоной, и ее населяли портовые же рабочие. Район пронизывало множество рукавов реки Ронч, через которые горожане перебросили встречающиеся повсеместно деревянные мостики. Ближе к морскому побережью один на другом громоздились всевозможные гостевые дома и трактиры для морских путешественников.

Туринстайн располагался очень выгодно относительно географии Королевства, потому практически все проплывающие мимо суда вставали здесь на якорь. Среди них были толстобокие «купцы» – объемные корабли с внушительными грузовыми отсеками, а также рыболовные, пассажирские, военные и многие другие суда. Даже орел со своим острейшим зрением сбился бы со счета, взбреди ему в голову идея узнать точное количество собравшихся в бухте кораблей. Собственный оборонительный флот Туринстайна содержался на деньги городской казны, однако он был относительно небольшим: всего две боевые галеры и три легких фрегата. Город не видел серьезного налета уже лет пятьсот, ведь времена междоусобных распрей между алчными соседями-феодалами ушли с тех пор, как династия Нибельторов объединила страны северного континента в единое Королевство, ну а пиратам и прочим лихим людям Туринстайн был не по зубам. Управляющий совет из самых влиятельных и обеспеченных горожан не видел смысла в трате больших средств на защиту от несуществующей угрозы.

По этой же причине в городе почти что отсутствовали стены. Лишь на северной стороне богатого района протянулась каменная кладка высотой в два человеческих роста, к которой прилегал храм Богу Тайрольду. Разумеется, при настоящей осаде это укрепление не продержалось бы и пары минут. Портовый район на другом берегу реки и вовсе был лишь стен, вместо этого горожане обнесли его частоколом, и то скорее для вида.

Центральный вход в Академию располагался на Площади Знаний богатого восточного района, и в последние дни лета она была заполнена народом. Вступительные испытания проводились здесь же, на камнях площади. Словно из ниоткуда на ней возникали ровные ряды деревянных парт, и потенциальные студенты сдавали письменный экзамен под надзором профессоров. Сразу после него площадь расчищалась от мебели, и на освободившемся месте проверялась физическая подготовка желающих учиться. Лишь те, кто успешно проходил оба этапа, допускались на территорию.

В один из таких дней сквозь сияющие позолоченные ворота прошел шестнадцатилетний паренек по имени Бадольт Вайрмен. Как и всех новоприбывших учеников, его снабдили всем необходимым: синим плащом с эмблемой Академии на груди и темно-коричневыми штанами из грубой ткани, что идеально подошли бы для похода в горы, нежели учебе в магической школе. Выдали студентам и учебники, которые не умещались в небольшой заплечной сумке юного Вайрмена.

Ближе к вечеру новичков отвели в здание ректората. В широком холле бывшей крепости нашлось зеркало, которое занимало всю стену по левую руку от входа. Бадольт подошел к нему поближе – такая диковинка не могла не привлечь внимание парня. Оттуда на него глянул молодой юноша с узким лицом и коротко стриженными волосами русого цвета, которые аккуратно лежали на голове, едва прикрывая высокий лоб. Орлиный нос с заметной горбинкой говорил о наличии в родословной Вайрменов крови южан. Серо-голубые глаза смотрели строго, но в то же время это был взгляд образованного человека с пытливым умом и добрым сердцем. Тонкие губы и острый подбородок завершали картину типичного представителя благородного сословия Королевства. Кивнув самому себе, Бадольт двинулся за колонной поступивших в ряды Академии студентов.

В главной зале Турхолда состоялась церемония посвящения. Для начала профессор Кирт, глава кафедры истории Конриса, поведал новичкам о школе, куда посчастливилось поступить всем присутствующим.

– Академия Аэртан, или Академия Хранителей, – говорил старый маг, – была основана верховным магом Королевства Гундриком Могучим, когда он решил, что действующих школ колдовства не хватает для защиты страны от магических угроз.

– Причиной тому является тот факт, – надрывался старенький профессор, чтобы его было хорошо слышно, – что все предыдущие академии и университеты не специализировались на борьбе с этой напастью. В одной только столице Королевства, Фолкстайне, уже есть несколько образовательных заведений, таких как Школа Боевых Магов Фреддинга, однако их выпускники работают только в определенных направлениях колдовства. Те же боевые маги – непревзойденные мастера баталий, но они абсолютно беспомощны в борьбе со свободной силой. И вот, в 650-м году После Основания Королевства, такая школа наконец появилась здесь, в Туринстайне. И без того процветающий город достиг зенита своего величия! По экономическому развитию он стал вторым в государстве, уступая лишь столице, и свое высокое положение Туринстайн занял только благодаря Академии Аэртан!

Когда отгремели аплодисменты профессору Кирту, на трибуну тяжелой поступью взошел Деогар Убийца Чудовищ, глава Академии. Бадольт надолго запомнил его вступительную речь. Уже пожилой, но сохранивший благородную стать, мастер оглядел заполненный людьми зал своим цепким взглядом и заговорил:

– Аэртан… Этот титул звучит гордо, верно? Многие из вас пришли сюда с мечтами о славе и подвигах. Вы думаете, что после окончания Академии в одночасье станете героями, которых будут с распростертыми объятиями встречать в любом уголке Королевства. Рисуете себе картины, на которых люди тянут к вам руки в надежде, что отважные Хранители защититят их от опасности. Возможно, вы и сами не признаетесь в этих желаниях, но я вижу их в глазах многих из вас. Прошу меня простить, молодые чародеи, но я вынужден развеять радужные иллюзии о вашей будущей жизни. Быть одним из Аэртан – значит нести тяжелейшую ответственность за все беды Королевства. Это кропотливый и неблагодарный труд, который далеко не каждому по плечу. Сила, повелителями и слугами которой мы являемся, – непостоянна и непостижима. У нее причудливый характер и строптивый нрав. До сих пор не изучена и малая толика всех возможностей магии, неизвестно, к каким еще последствиям может привести насильное взаимодействие материи нашего мира с этой чуждой для него энергией. Одумайтесь, пришедшие сюда за славой и геройством! Это место не для вас. Но тех студентов, кто понимает, что ждет его в будущем, кто на самом деле готов ко всем препонам на пути Хранителя, я приветствую всей душой. Добро пожаловать, друзья! Мир нуждается в вас!

Многие новички были поражены выступлением ректора. Не такой речи они ждали от Деогара Убийцы Чудовищ, чье прозвище говорило само за себя! Будучи самым отвязным выпускником Школы Боевых Магов, которую упоминал профессор Кирт, Деогар наплевал на приказы и не отправился на войну. Молодой маг избрал собственный путь, начав странствовать по миру и оказывать любую посильную помощь простым людям, которые страдали от Измененных и других бед, вызванных необузданной силой. Деогар прожил жизнь Героя с большой буквы, о которых слагают легенды. Все ребятишки Королевства от мала до велика слушали сказки об Убийце Чудовищ, например, как он в одиночку продирался сквозь непроходимые джунгли Восточного предела, охотясь на племя Тростафоров. Порожденные магией создания разоряли обширные земли к югу от Крайнских гор, пока Деогар не положил этому конец.

Убийца Чудовищ мог работать ходячим справочником по бестиарию Конриса, поскольку видел практически каждого его представителя своими собственными глазами. Новоиспеченные первокурсники были уверены, что Деогар станет вдохновлять их на подвиги и вечную погоню за славной дракой, а не отпугивать от пути Аэртан. Впрочем, старый маг был очень мудрым человеком, и Бадольт ему поверил. Глядя в уставшие глаза Деогара, на его изможденное лицо, юноша сразу понял, каково это – ежедневно и еженощно мотаться по Королевству, отдавая всего себя борьбе с освобожденной силой. Хранителям приходилось разбираться в переплетенных клубках чужих заклинаний, сработавших не тогда и не так, как надо, или умерщвляя порожденных энергией чудовищ, иначе именуемых Измененными. Впрочем, это никак не умерило пыл юноши: Бад с самого начала хотел приносить пользу Конрису, а потому был готов идти по выбранному пути до конца.

После церемонии смотрители общежитий повели первокурсников к студенческим спальням. Они находились в двух высоких строениях, по форме напоминающих пирамиды, потому что каждый следующий этаж был меньше предыдущего. Сложены здания были из плотных кирпичей, в щелях между которыми тут и там торчали всевозможные флажки, горящие факелы, затупленное холодное оружие и огромное количество других украшений. Студентам позволили самим заниматься декором своих жилищ, потому, например, спальня девочек вся была покрыта цветами и увита виноградом.

В каждой из «пирамид» было по пять этажей – по количеству лет обучения в Академии. Первокурсники жили на первом, в основании постройки, ведь и количество студентов было наибольшим. Чем старше курс, тем меньше в нем оставалось людей, потому как учеба была действительно тяжелой, и многие талантливые ребята не выдерживали нагрузки. Они уходили в другие магические школы, не столь требовательные к студентам, либо совсем оставляли работу с магией, столь неблагодарную и даже опасную.

На последнем этаже обитал пятый курс, самый малочисленный и тихий. Практически все свободное время будущие выпускники посвящали заучиванию магических формул и оттачиванию навыков обращения с оружием.

В центре здания находился общий зал, или гостиная. Помещение с высоким потолком занимало первые два этажа сразу. При этом спальни первого и второго курсов теснились по краям просторной гостиной. Ученики собирались здесь, чтобы отдохнуть в компании друзей, обсудить последние события в Академии или перемыть косточки кому-нибудь из преподавателей. Младшекурсники могли спросить совета у студентов поопытнее, и нередко выпускники проводили свои собственные лекции для новичков. Они как правило не касались учебного материала, а давали ценные советы в насущной студенческой жизни: какие предметы важнее, оттого лучше бы хорошенько с ними попотеть; каких преподавателей стоит опасаться, а перед какими, наоборот, не помешало бы выделиться.

Вечерами многие ученики практиковались в заклинаниях прямо в гостиной, так что грохот взрывающихся в воздухе огнешаров соперничал в громкости с шумом болтающих студентов. Все это не способствовало созданию рабочей атмосферы, потому желающие посвятить какое-то время зубрежке ученики закрывались в своих спальнях. На дверях в общежитии были наложены чары сродни тем, что окружали бестиарий – они поглощали шум и позволяли спокойно учиться или спать тому, кому это было нужно.

Мастер Хоук, смотритель мужского общежития, был человеком средних лет, с коротко стриженными волосами, едва тронутыми сединой, испещренным ранними морщинами сухим лицом и доброй, располагающей к себе улыбкой. Хоук любил студентов, и вечерами его всегда можно было увидеть в главной зале общежития болтающим с кем-то из подопечных. Он всегда заводил дружеские отношения со своими воспитанниками, выгораживал их перед учителями, если у тех возникали какие-то претензии к нерадивым студентам, и в целом был человеком крайне положительным. Разумеется, с точки зрения учеников. Почти весь преподавательский состав считал, что Хоук не подходит на роль смотрителя, ведь все его предшественники довольно строго следили за порядком и не позволяли те вольности, которые сейчас были вполне доступны ученикам. Несмотря на многочисленные жалобы, ректор Деогар не обращал на ситуацию с Хоуком никакого внимания – ему попросту не было дела до мелких размолвок в общежитии. На радость студентам, смещать нынешнего смотрителя с занимаемой им должности никто не собирался.

Войдя в «пирамиду» спален впервые, Бадольт не мог закрыть рот от удивления. Вся гигантская зала его нового дома была украшена цветастыми гирляндами и экзотическими растениями, которые периодически стреляли облачками пыльцы, из-за чего воздух в помещении был пропитан сладким цветочным запахом. Покрытый паркетом пол заботливо покрывали толстые ковры, а все свободное пространство занимали уютные кресла и диваны. На втором этаже общежития тянулся гигантский круговой балкон, обращенный к главному залу, и на нем сейчас выстроились ученики старших курсов. Встречавших было так много, что места не хватило на всех, и большей части студентов пришлось спуститься вниз.

В руках парни держали приветственные плакаты, громко кричали и свистели, приглашая новичков войти. То и дело откуда-то сверху прилетали магические фейерверки и созданные чарами шутихи. В центре гостиной в форме квадрата выставили дубовые столы, вдоль которых вытянулись скамьи с мягкими подушками. Столешницы ломились от всевозможных вкусностей. Церемония посвящения – единственный день в году, когда студентам было позволено ужинать не в обеденной, а у себя в общежитии, да не абы чем, а самыми что ни на есть роскошными блюдами.

У Бада глаза разбегались от нахлынувшего со всех сторон изобилия. Юноша и не рассчитывал на столь теплый прием, ведь никто из его знакомых Аэртан ни словом не обмолвился об этой шикарной традиции Академии. В последующие студенческие годы Бадольт уже сам готовил встречи первокурсников и приветствовал их с балкона, но в этот день парень позволил себе расслабиться. Он веселился от всей души.

После банкета юноша познакомился со своими будущими сокурсниками, среди которых чем-то выделялся парень с длинными серыми волосами и светлыми глазами цвета изумруда. Звали его Лоренс, и юный Вайрмен ощутил идущую от его невысокой фигуры неприязнь.

* * *

Поздним вечером новичков распределили по их спальням на первом этаже. Комнаты были небольшого размера, но в них умещалось по четыре кровати, которые стояли вдоль боковых стен. В центре спален студенты увидели большой письменный стол для занятий, исписанный чернилами и покрытый вырезанными на нем рисунками. По всей поверхности рабочего места можно было найти пятна застывшего воска. По углам попрятались небольшие шкафчики, в которых ученики могли хранить свои нехитрые пожитки. Окно с крохотными паутинками трещин находилось в противоположной от входа стене, обеспечивая грандиозный вид на замок-ректорат. По сторонам от рассохшейся деревянной рамы громоздились друг на друге широкие полки для книг и свечей.

Свой новый дом Бад разделил еще с тремя студентами: братьями Финном и Грэмом, ровесниками парня, и двадцатипятилетним Коприном Стайнсом. Последний явно служил когда-то в армии Королевства, о чем говорила его воинская выправка и четкая лаконичная речь. Рослому и широкому в плечах молодому человеку можно было дать и больше тридцати. Через красивое лицо Коприна от скулы и до губы проходил тонкий белый шрам, а на затылке виднелся страшный ожог, едва прикрытый светлыми волосами.

След от кривой сабли с юга, чуть было не лишивший Коприна карего глаза, не мог не заинтересовать новых товарищей. В первый же вечер после праздника, лежа в своих постелях, братья стали приставать к бывшему солдату с просьбами поведать его историю. Коприн угрюмо отмалчивался, пока Бадольт не осадил насевших на солдата студентов:

– Ребят, да отстаньте вы от него. Коприн расскажет все сам, если захочет, верно я говорю? – посмотрел он в глаза соседу. – Лучше сами скажите, откуда родом, почему решили пойти в Академию? – спросил Бадольт без особого интереса, лишь бы перевести тему разговора.

Финн и Грэм наперебой начали рассказывать, как выросли в семье Брана Симмерса, одного из управляющих Туринстайнского банка. Жили они не бедно, но нельзя сказать, что купались в роскоши. Мальчишки получали неплохое образование, часто путешествовали с матерью, потому как отец постоянно пропадал на работе, обеспечивая родных всем необходимым. Кому из них первому пришла в голову мысль учиться в Академии? «Сложно сказать!» – отвечали братья, задорно улыбаясь. Финн утверждал, что кто как не он, в отличие от этого дуралея Грэма, мог выдать столь умную мысль. На что Грэм отвечал, мол, от балбеса и слышит, и вообще это его друг Фильтен надоумил обоих братьев податься в Аэртан.

– Ну а ты, Бад? Чьим будешь? – спросил Финн, когда дискуссия с братом на тему «кто из них больший болван», плавно перетекавшая в драку, была закончена грозным рыком Коприна. Бывший солдат пригрозил, что сделает болванчиков из обоих братьев, если они сейчас же не заткнутся.

– Я Бадольт Вайрмен, сын Гроина… – начал было юноша, но Грэм тут же перебил его:

– Того самого Вайрмена? Я правильно тебя понял?

– Да, того самого, – смущенно улыбнулся парень. Братья Симмерс многозначительно свистнули в унисон, медленно покачивая головами.

– Большая ты птица, однако! – широко улыбнулся Финн, но в глазах его появился недобрый огонек. – Эй, Грэм, кажись, жизнь налаживается! Будем учиться с самим Вайрменом!

– Кто такой этот Вайрмен? – удивленно спросил Коприн, присев в своей постели. – Из-за чего шумиха-то?

– Ты же нездешний, Коп? Сейчас объясню. – Финн деловито прокашлялся и начал говорить: – Лорд Гроин Вайрмен – владелец замка Сенгрел, что к северу от Туринстайна. Наверное, отсюда даже можно будет его разглядеть, а, Бад? – подмигнул он знатному соседу. – У нас в Туринстайне каждый знает Вайрмена как очень влиятельного человека, ведь помимо замка и безграничного уважения городского совета ему принадлежат все земли к северу от стены. Вплоть до реки Ленты, между прочим, а это ого-го как немало!

– И что с того? – скучающим голосом ответил Коприн, почесав шею. – Вам это каким боком встряло? Что лорд, что черт, все равно мы здесь студенты, и неважно, кто откуда родом. Давайте уже спать, а то завтра дел невпроворот.

– Ой не скажи, братец, – хитренько прищурился Грэм, взглянув на Бадольта, который пошел гасить лампу. – Может, ты и думаешь, что мы все в одних условиях, но посмотрим, как пойдет учеба у нашего знатного друга. Верно, Бад? – хохотнул парень и переглянулся с братом.

– Мда, давненько я не видел, чтоб богатеи приходили учиться в такое место, как наша Академия, – продолжал усмехаться и Финн. – Не слишком ли опасная работенка для обеспеченного на всю жизнь юного лорда? Сиди дома да винцо попивай, чем не занятие?

– Это мое дело – выбирать свой Путь, – спокойно отозвался юноша, накрывшись одеялом. Впрочем, кулаки его крепко сжались в попытке унять дрожь в руках. Парень, конечно, отдавал себе отчет в том, что к его происхождению люди по-разному отнесутся, но Бадольт не мог и подумать, что проблемы начнутся в первый же день обучения, в его собственной спальне!

– Кажется, я уже сказал, что пора спать! – грозно нахмурился Коприн, строго посмотрев на Финна в бледном свете луны. – Оставьте его!

Тихонько проворчав что-то неразборчивое в ответ, неугомонный Симмерс все-таки замолк и отвернулся к стенке, закрыв глаза. Его брат Грэм сделал то же самое, а Бадольт глубоко вздохнул и попытался заснуть. Так началась его учеба в Академии.

* * *

На следующий день Бад пробудился из-за ярких солнечных лучей, приятно пощекотавших его по носу. Открыв глаза и несколько раз интенсивно поморгав, он привстал на кровати.

– Наконец-то! Доброе утро, соня, – сказал Коприн, застилая кровать. На нем уже вовсю красовалась форма Академии. Братьев Симмерс в комнате не было, а их кровати стояли заправленными.

– Доброе! А где эти? – спросил Бад, кивком указав на спальные места Финна и Грэма.

– Ушли спозаранку, я сам еще только-только глаза продрал. А ты, я смотрю, любишь в кровати поваляться, – хмыкнул парень, взявшись собирать свою сумку.

– И ты туда же? – отозвался Бадольт, тяжело вздохнув. – Ну да, в отцовском замке я спал сколько хотел, что с того? – напряженно спросил он.

– Да ты чего, Бад? Я ведь не со злобой. Так, невинная шутка, – пожал плечами Коприн.

– Извини, не хотел обидеть, – юноша опустил голову. – Просто вчера соседи вывели меня из себя, вот и…

– Я понимаю. Ничего страшного, перебесятся. У нас в войске было много разного народа, и пастушьи дети, и княжеские… Впрочем, неважно, – резко осекся Коприн, словно нащупал в памяти какой-то острый фрагмент, кольнувший его сердце. – Просто поверь, я как никто другой знаю, что не стоит судить о людях по их происхождению. Поступки имеют куда большую ценность.

– Спасибо, Коприн, – Бад с благодарностью взглянул солдату в глаза. – Это многое для меня значит.

Молодой человек кивнул Вайрмену в ответ, после чего добавил:

– Ладно, пойду пока в гостиную, встречусь со своим приятелем Дорти. А ты собирайся скорее, и пойдем на завтрак. Удобства на заднем дворе. До скорого! – Коприн махнул рукой и вышел за дверь.

Бад еще минуту провел в кровати, а потом, с силой потерев глаза, встал на ноги. Вяло потянувшись, он начал одеваться в новенькую форму. «Интересно, – думал Бад, – сколько еще однокурсников проявит ко мне враждебность? Может, мне выдумать какое-нибудь имя и притворяться, что я сын купца или ремесленника? А, чего толку, если эти два братца уже все знают… Ну и пес с ним! Так справлюсь!» – подытожил парень. Туго затянув шнурки, он пошел на умываться. Бадольт бочком протиснулся по самому краю общей залы и ловко юркнул в парадную дверь.

Территория Академии была обнесена довольно высокой стеной, и вымощенный серыми плитами задний двор общежития лежал перед ней. «Удобства», как выразился Коприн, а именно несколько фонтанчиков для умывания и душевых кабин, окружал деревянный забор с парой калиток.

Погода на улице стояла чудесная – чистейшее голубое полотно неба не было запятнано ни единым облачком, а яркое, но не жаркое в осеннее время года солнце заботливо согревало землю своим теплом. Бад поднял голову и искренне улыбнулся новому дню. Он чувствовал невероятный подъем духа, осуществив мечту детства, и речь Деогара не смогла омрачить его радость от первого шага по стезе Хранителя. Бад был готов к любым трудностям.

Идущего вдоль стены парня окружали красочные цветы и крохотные мошки, сновавшие по своим насекомым делам. То и дело отмахиваясь от очередного назойливого жучка, юный лорд наконец добрался до душевых. У входа на «банный двор» Бадольта уже ждал небольшой столик, целиком заваленный чистыми полотенцами. Парень выбрал из них самое пушистое и смело шагнул за низенькую калитку.

Войдя в одну из душевых, Бад принялся насвистывать бодрую песенку, услышанную в отцовском замке от бродячего артиста. Парень прикрыл дверцу, повесил полотенце на крючок и встал в самый центр крохотной комнатки. Кабинки были сложены из камня, но их пол прикрывал деревянный настил, чтобы жителям «пирамид» было не холодно стоять на нем босыми ногами. Над несколькими соседними душевыми был установлен общий резервуар с водой, и служащие Академии исправно наполняли его каждый день.

К сожалению, у привыкшего к комфорту Бадольта не оставалось времени на продолжительное купание. Парень потянул кран и начал мыться в страшной спешке, громко и часто дыша от слабых ледяных струй. «Да, это тебе не горячая ванна в Сенгреле,» – посетовал юноша и улыбнулся своим мыслям. Закончив с личной гигиеной, Бад тщательно обтерся полотенцем и вновь надел на себя форму.

К этому времени юноша остался во дворе совершенно один, а со стороны парадного входа в общежитие послышались многочисленные голоса. «Все уже пошли на завтрак! – испугался Бадольт и бегом ринулся в свою комнату за сумкой с учебниками. В опустевшей гостиной он столкнулся с Коприном, который нервно топтался на месте.

– Ну наконец-то! Не мог подольше свои телеса намывать? Мы ведь еще не весь завтрак пропустили! Непорядок! – беззлобно усмехнулся парень, протягивая Баду его сумку.

– Большое спасибо, Коприн! – Бад был удивлен, что товарищ не только решил его подождать, так еще и помог собрать вещи. – А где твой знакомый, с кем ты хотел встретиться?

– Давно ушел в столовую, как и все нормальные люди.

– И не подождал тебя? – улыбнулся Бад.

– Дорти умеет расставлять приоритеты. Нам, кстати, тоже пора, – сказал бывший солдат и кивнул на дверь.

– Конечно, идем! – Бад накинул сумку на плечо и скорым шагом пошел на улицу. Коприн двинулся следом. – Кстати, а куда нам идти?

– Если поторопимся, то нагоним остальных первогодок у площади перед ректоратом.

– Да, побежали скорее! – Бад припустил по выложенной плиткой дороге от общежитий к центру Академии. Выйдя на площадь, парень увидел, как за здание кафедры общей магии заворачивает высокий черноволосый юноша, которого Бадольт видел на церемонии посвящения.

– Коприн, смотри! Туда! – Бад ткнул пальцем в спину уходившего за угол ученика.

– Так не стой, шевелись! – подтолкнул его в спину новый друг, и парни помчались через площадь. В самом ее центре Бадольт вдруг запнулся ногой за неприметную среди белых плит ступеньку, из-за чего он на полной скорости полетел лицом вперед прямо на металлическую ограду красивого фонтана. Парень инстинктивно выкинул руки перед собой, понимая, что уже слишком поздно. Он крепко зажмурился, представляя, как будет выглядеть его лицо со сломанным носом.

Мир как будто остановился. Бад летел навстречу боли и уже смирился с ее неизбежным приходом, однако ничего страшного так и не произошло – голова парня по какой-то причине не встретилась с железным бортиком.

– Что за черт?! – закричал Коприн и резко осекся, посмотрев чуть левее зависшего в воздухе Бадольта. Тот моментально раскрыл глаза и тоже обомлел, увидев мастера Деогара. В руке маг держал вычурный посох, а на его поясе красовался меч с изящной инкрустацией. Пальцы левой кисти ректора были сложены в какой-то знак и указывали на молодого Вайрмена.

– К чему такая спешка, молодые люди? – усмехнулся самым уголком губ колдун и аккуратно повернул Бадольта, придав ему вертикальное положение.

– Благодарю вас, мастер Деогар! – юноша склонил голову в почтительном поклоне. Через пару мгновений Коприн к нему присоединился.

– Пустяки, – ректор снисходительно протянул руку ладонью вперед. Проходившие мимо люди удивленно оборачивались. – Куда вы идете?

– Полагаю, сии ничтожные подробности не заслуживают внимания мастера Аэртан… – начал было Бадольт, но Деогар прервал его, нахмурив кустистые брови.

– На вопросы ректора Академии следует отвечать, юноша, и не в моих привычках повторять их дважды, – сказал маг куда более холодным голосом, чем в начале разговора.

– В обеденную, мастер Деогар! – твердо сказал Коприн, вытянувшись по струнке. «Сказываются долгие годы службы, приучившие к дисциплине», отметил про себя Бад. – К сожалению, мы немного задержались со сборами и не успели за остальными первокурсниками, потому не знаем, куда идти.

– Вот это совсем другое дело, – уже мягче произнес ректор, едва заметно улыбнувшись. – Я ценю честность, молодой маг. Как твое имя?

– Коприн Стайнс, сын Валлина, – ответил солдат, гордо подняв голову и расправив плечи.

– Да, армейскую осанку ни с чем не спутаешь, – маг взял посох в правую руку, а левую положил на эфес меча. – Валлин Стайнс, что служил у генерала Тревиса? – спросил Деогар и, дождавшись утвердительного ответа, продолжил: – Я знал его, Коприн. Твой отец был достойным человеком, и я сочувствую твоей утрате. Что ж, обеденная в другом направлении – вам нужно было повернуть от общежитий направо, и там, за малым лекарственным садом, вы ее найдете. Был рад познакомиться, юный Стайнс.

– Это честь для меня, – учтиво поклонился Коприн.

– Премного благодарны за помощь! – сказал Бадольт. Кивнув в ответ, ректор двинулся в бывшую крепость Турхолд. Друзья еще некоторое время провожали его взглядами, а потом, переглянувшись, быстро побежали в указанную сторону.

Немного попетляв по извилистым тропинкам Академии, опоздавшие первогодки оказались на крыльце приземистого одноэтажного здания. В отличие от корпусов, принадлежащих кафедрам, это строение выглядело как-то чересчур обыденно. Традиционная для севера белая облицовка, лишенная орнамента и других изысков, окна с простыми рамами и отсутствие каких бы то ни было украшений делали его похожим на казарму.

У входа в обеденную стояла деревянная доска объявлений с изображенными на ней столовыми приборами. Здесь вывешивалось сегодняшнее меню и изменения в расписании приемов пищи. Бегло осмотрев доску, Бадольт отворил тяжелую дверь в рост взрослого человека и вошел внутрь. Коприн шагнул за ним следом.

Взору друзей открылась просторная комната прямоугольной формы, залитая мягким солнечным светом. Три ряда столов занимали почти все свободное пространство, оставив между собой лишь несколько узких проходов. Сейчас места на деревянных скамьях были заняты завтракающими студентами, и воздух сотрясался от сотни говоривших голосов и то и дело раздававшегося смеха. Впрочем, их трапеза близилась к завершению – почти все тарелки уже опустели. Бад потянул друга за рукав и указал взглядом на ближайший стол, где они вдвоем вполне могли разместиться. Коприн согласно кивнул, и парни скорым шагом двинулись в ту сторону.

Внезапно путь им преградил мастер Хоук.

– Первый день в Академии, господа, а уже нарушаем устав? – притворно нахмурив брови, сказал смотритель, однако губы его тронула едва заметная улыбка. – Что же вас так задержало?

– Покорно просим прощения! – склонил голову Коприн. – Мы опоздали на общий сбор в спальне, поэтому искали обеденную самостоятельно.

– Что, несомненно, заняло у вас столько времени, что позавтракать вы уже не успеваете. Я-то не сержусь, да вас жалко, оболтусов, – занятия вот-вот начнутся. – Мужчина скорбно вздохнул и почесал затылок. – Ладно, быстро за стол, может, чего и перехватите! Бегом, бегом! – замахал руками Хоук, подзывая ближайших слуг.

Бадольт и Коприн заняли места за столом напротив нескольких девушек, по виду тоже первогодок. Бад смущенно улыбнулся миловидной студентке, но та не обратила на него никакого внимания, будучи целиком сосредоточенной на куске пирога с ягодами.

– Слушаю? – к Хоуку обратился один из работников обеденной. Бад повернул к нему голову и с трудом скрыл свое удивление – слуга имел древесного цвета кожу и был очень маленького роста, на целую голову ниже юноши. Его огромные глаза занимали почти что половину лица, светясь золотистым бархатом. Тонкие коричневые губы, острые скулы, о которые как будто можно было порезаться, маленькие круглые уши, еле прикрытые короткими черными волосами, – все это явно принадлежало не человеческому существу.

Бадольт слышал раньше про хунниров, расу, что населяла равнину Эмбос задолго до появления Королевства, но никогда не видел их вживую. Отец рассказывал, что когда человек пришел в эти земли, хунниры даже не пытались сопротивляться. Ввиду недостаточного физического развития, этот народец только и делал, что пытался выжить в схватках с местными хищниками. Собирательство служило им главным источником пропитания, как у дикарей, хотя хунниры уже давно имели свой язык и культуру. Люди каленым железом выжгли их извечных врагов и подарили долгожданный покой, за что лесной народ, как его прозвали жители нынешнего Королевства, до сих пор благодарен. Как позже выяснилось, эти невысокие создания с коричневой кожей очень ловко орудуют своими шестипалыми руками и быстро учатся. Не прошло и нескольких десятков лет, как хунниры заняли многие профессии, требующие долгого и кропотливого труда. Самые искусные ткачи, портные, ювелиры, гончары и повара – в пределах Эмбоса многие из них были выходцами из лесного народа. Впрочем, не чурались хунниры и более приземленной работы – слуги в знатном доме, уборщика, разносчика в продуктовой лавке. Денег за свой труд они просили по минимуму, но были очень исполнительными и усердными работниками.

Вот и здесь, в Академии, весь обслуживающий персонал состоял из хунниров, согласных работать за добрый стол и крышу над головой, ведь большего счастья для них просто не существовало. Бадольт никогда раньше не видел представителей этой необычной расы, потому что в замке отца никто из них не бывал. Лорд Гроин принимал на работу только людей, и сын никогда не спрашивал, почему. Сейчас же, встретившись с хунниром лицом к лицу, юноша сильно удивился. Впрочем, покажи он свои эмоции, прослыл бы чудаком среди остальных студентов, которые всю жизнь провели с лесным народом бок о бок и не видели в нем ничего диковинного.

– Ржзтат, – назвал Хоук слугу его истинным именем, звучавшим так непривычно для человеческого уха, – сообрази этим парням чего-нибудь перекусить, только быстро, ты меня понял? Чтобы через три минуты они были сытыми, довольными и готовыми к учебному дню!

– Я мигом, мастер Хоук, – поклонился человечек. И действительно, через каких-то десять секунд на столе перед друзьями уже дымились миски с аппетитной кашей, горячей, но не обжигающей, чтобы можно было сразу приступать к еде.

– Приятного аппетита, юные господа, – улыбнулся Ржзтат Баду и Коприну, и в следующий миг он уже стоял у другого стола, выслушивая поручения от кого-то из старшекурсников.

– Чудные ребята эти хунниры, – пробубнил Бадольт с полным ртом каши.

– И не говори, – хохотнул смотритель общежития, который еще не отошел от друзей. – Но уж больно хороши в своем деле. У каждого живущего на земле свой путь, и в отличие от нас, людей, эти ребята никогда в нем не ошибаются. Тайрольд тебя задери, Шуль, ты чего это удумал? – крикнул Хоук кому-то из студентов и стремительно ушел, оставив друзей наедине с кашей.

Когда завтрак подошел в концу, тарелка Бадольта еще даже не показала дно. Юный лорд, утерев рот полотенцем, пошел со всеми студентами к выходу из обеденной.

– Будем ждать вас завтра!

– Приходите еще!

– Надеюсь, вам понравилось! – доносились со всех сторон возгласы от вышедших с кухни поваров-хунниров. Они весело махали студентам своими коротенькими ручками, провожая студентов на учебу. Те, в свою очередь, улыбались в ответ и благодарили за вкусный завтрак. Этот своеобразный ритуал очень веселил учеников и обеспечивал хорошее настроение на весь день.

Сразу за дверями обеденной смотрители общежитий Хоук и его коллега по женской спальне Биатрин собрали студентов вокруг себя. Биатрин была высокой и строгой женщиной с короткими волосами, чуть полноватая в бедрах. Определить ее возраст на глаз оказалось абсолютно бессмысленной затеей – смотрительнице спокойно можно было дать лет двадцать за милое детское личико, но стоило Биатрин нахмуриться, как она сразу же превращалась в сорокалетнюю женщину, умудренную прожитыми годами.

– Леди и те, что посильнее, – торжественно начал речь смотритель мужского общежития с озорными огоньками в глазах, но внезапно, к вящему неудовольствию уже настроившихся на веселье мальчиков, его перебила Биатрин:

– Давай лучше я, Хоук. С твоими выходками только головастиков первый раз в лягушатник отправлять! – нахмурив брови, строго сказала женщина и повернулась к посмирневшим новичкам. Хоук не преминул воспользоваться этой возможностью и под ободрительный смех своих подопечных показал ей язык. Смотрительница решила сделать вид, что ничего не заметила, и продолжила говорить:

– Дорогие первокурсники, сегодня вы в первый раз идете на занятия в нашей чудесной Академии. Конечно, Деогар – оратор намного лучше меня, и он уже сказал, как тяжело быть Хранителем, насколько велика ответственность, что возляжет на ваши хрупкие плечи. Я думаю, нет смысла мне повторять все с начала. Во время учебы помните, чего ждет от вас Королевство. Мы нуждаемся в людях, что защитят жителей от аномалий и прочих кошмаров, которые таятся за стенами наших городов. Будьте усердными и прилежными, и удача повернется к вам лицом!

Девушки радостно зааплодировали своей наставнице, юноши напустили на себя серьезный вид. Каждый из новичков сейчас чувствовал себя Героем, что бы ни говорил на этот счет Деогар Убийца Чудовищ.

– Итак, – продолжала Биатрин, – С расписанием занятий вы можете ознакомиться в главной зале своих общежитий, его вывесят сегодня вечером. Что касается нынешнего дня, вас ожидает обширная вступительная лекция по общей магии, которая пройдет в ректорате. Читать ее будет заведующий кафедрой профессор Нортрин, так что отнеситесь к нему с должным почтением. Затем боевые искусства, как вы могли догадаться, заниматься будете на арене. Ну а под вечер – ведение бестиария, дорогу покажем мы с Хоуком. Там вы начнете знакомиться с чудовищными последствиями воздействия магии на живое существо… Ох, мерзость! – женщину передернуло от отвращения, и она, помолчав и собравшись с духом, подытожила: – Ну, теперь за мной! В ректорат!

* * *

Аудитория лекции по общей магии никак не изменилась с церемонии посвящения – тот же невероятной высоты потолок, без которого не обходился ни один уважающий себя замок, да гигантские окна во всю стену со вставленным в них разноцветным стеклом. Окна эти давали не так уж много света, поэтому даже днем в зале зажигались потолочные люстры, а по углам пылали очаги с живым огнем. Между преподавательской кафедрой и рядами занимаемых учениками парт оставалось довольно много места. Насколько понял Бадольт – для демонстрации магических экспериментов прямо в процессе лекции. «А может, и студентам дадут попрактиковаться!», – с блеском в глазах подумал он про себя. Каменные стены были заботливо укрыты красивыми гобеленами и картинами, изображавшими самые важные события из истории Королевства.

Друзья сели вместе на третьем ряду с правой стороны, потому как в центре уже раскладывали свои вещи ученики порасторопнее. Профессор Нортрин еще не пришел, и всю аудиторию наполнял плотный шум, подобный рокоту водопада – это смех и громкие разговоры учеников отражались от стен и потолка, сливаясь в единый громкий поток. На два ряда выше Бад увидел Финна и Грэма, весело болтавших с новичком, у которого были длинные волосы цвета пепла и зеленые глаза. Только Бадольт захотел отвернуться, как Финн, заговорщически шепнув что-то на ухо зеленоглазому, ткнул в него пальцем. Встретившись взглядом с Симмерсом, лорд Вайрмен тут же отвел глаза в сторону и уткнулся в свою тетрадь. На душе у него стало совсем паршиво.

– Ого, кого я вижу! – к сидящим друзьям подошел одутловатый парень лет двадцати трех на вид, с коротко стриженными волосами черного цвета. Его синий плащ и белая рубаха под ним уже покрылись жирными пятнами после первого завтрака. Небольшое брюшко изо всех сил стремилось на волю, так и норовя порвать дурацкие пуговицы, ограничивающие его свободу. Впрочем, улыбка молодого человека была открытой и искренней, что не могло не располагать к нему окружающих.

– А, вот ты где! Здорово! – Коприн встал и пожал руку толстячку, крепко стиснув его ладонь.

– Извини, я немного задержался в обеденной. Не заметил, что все уже ушли. – Парень обнял бывшего солдата и хотел столкнуться с ним плечами, как это делают в Королевстве хорошие друзья, однако из-за разницы в росте плечо Коприна врезалось ему прямо в нижнюю челюсть.

– Старый добрый Дорти, для которого перекус всегда был важнее боевого товарища! – засмеялся Коприн. – Знакомься, это Бадольт Вайрмен, мы теперь соседи. Бадольт, это Дорти Файорн.

– Приятно познакомиться, – сказал Бад и протянул руку, но Дорти обнял и его, сдавив своими лапищами. Медвежья хватка нового приятеля заставила каждую косточку в организме юного лорда хрустнуть.

– Мы с Дорти вместе служили в пограничных землях, – начал Коприн, но в это же мгновение в аудиторию вошел старец в темно-синей мантии до пола. Ненадолго задержавшись у дверей, он окинул помещение взглядом. Гомон в зале моментально сошел на нет, и студенты повскакивали со своих мест, вытянувшись по струнке перед профессором.

– Доброе утро, студенты! Прошу, садитесь, – вяло махнул рукой лектор и прошел к кафедре. Положив на нее большую рукопись в толстом кожаном переплете, он открыл нужную страницу и водрузил тяжелые очки на свой крючковатый нос.

– Меня зовут Фейтем Нортрин, прошу любить и жаловать. Рад приветствовать вас на первом занятии по теории общей магии. В этом увлекательнейшем курсе мы с вами изучим природу силы, поговорим обо всех возможных способах и путях ее применения, но самое главное – я научу вас правильно определять степень опасности того или иного взаимодействия с этой поражающей воображение энергией. Итак, давайте приступим! – профессор прокашлялся и, поправив очки и заглянув в свою книгу, продолжил: – Я заведую кафедрой теоретической магии уже без малого три десятка лет, а изучаю сию прелюбопытнейшую область знаний практически всю жизнь. Я могу с гордостью заявить вам, мои дорогие, что не имею ни малейшего представления о том, что на самом деле есть магия. Да-да, вы не ослышались! Ни один человек в нашем мире не сможет дать вам точного определения силы, чьими адептами мы являемся. Да что там человек, эта истина сокрыта от любого живущего, будь то человек, хуннир или любой другой представитель разумных рас, если таковые еще имеются. Впрочем, неизменным остается один факт: в данный момент времени сила – наша единственная надежда на выживание в недружелюбном мире под названием Конрис, и она же стала нашим величайший врагом.

Профессор выдержал эффектную паузу, во время которой никто из студентов не перемолвился ни словечком. Некоторые ученики начали спешно записывать за лектором, но Бадольт совсем забыл о тетради. Он целиком обратился в слух.

– Когда я готовил план этой лекции, – продолжил Нортрин, – ректор Деогар лично попросил меня объяснить вам, зачем же существуем мы, Аэртан. К сожалению, многие молодые люди, как, впрочем, и седовласые чародеи с богатым опытом, не задумываются о последствиях своего колдовства, бездумно бросаясь заклинаниями по поводу и без. Итак, мне придется уделить немного времени нынешнему положению дел в Конрисе, чтобы каждый из присутствующих здесь понял суть проблем Королевства. – Профессор обвел аудиторию взглядом и встретил сосредоточенные лица готовых к обучению студентов. – Ах да, чуть не забыл – я привык проводить свои лекции в виде диалога, вернее, полилога, – улыбнулся он. – Не стесняйтесь задавать вопросы в любое время, я с готовностью отвечу и объясню все, что будет вам не понятно. Более того, я приветствую любопытство и считаю его наилучшим из качеств студента. Итак, внимание на доску!

Старец указал рукой на стену за своей спиной, на которой висело серое полотно. Как только студенты повернули туда головы, оно немедля засияло разноцветными красками – на доске, как назвал полотно профессор Нортрин, появилась иллюзорная карта всего ведомого Конриса. Ученики могли лицезреть весь мир будто с высоты птичьего полета, если, конечно, хоть одна существующая птица смогла бы забраться так высоко, чтобы видеть одновременно земли от Моря Льда на севере до границы Южного предела внизу. Карта оказалась реалистичнее некуда – настоящие горы, маленькие зеленые леса, шевелящие зелеными кронами, журчание воды в морях и реках… Бад как завороженный смотрел на проявление силы и не мог отвести взгляд. Тем временем лекция началась.

– Тенсерский Каганат, величайшее государство южан, уже долгое время стоит на пороге тотального вымирания, – сказал профессор, и с этими словами крупный континент южнее Перешейка стал ярче, чем остальная карта. – Климат меняется, пустыни и саванны день ото дня становятся все теплее, а влага уходит из земель Тенсерии. Там почти не осталось плодородных почв, и южанам негде пасти свои многочисленные стада. С каждым годом запасы провизии тают, поэтому многие племена, входившие когда-то в Каганат, уже погибли голодной смертью. Единственный выход для тех, кто остался в живых – двигаться на север. Обезумевшие от голода и жажды дикари лезут к нашим рубежам, причем с каждым годом их натиск усиливается. – Много маленьких стрелок поползли по карте изо всех концов Каганата и, собравшись воедино, вонзились в область, обозначавшую Королевство. – Если наша оборона дает брешь, в нее тут же устремляется их тяжелая кавалерия. Беспощадные воины, вооруженные скимитарами и копьями, несут разрушение и смерть каждому встречному поселению северян. Орды Тенсерии в разы превосходят наше войско по численности, ибо даже несмотря на жуткие климатические условия и недостаток пищи, плодятся они в невероятных количествах. Если когда-нибудь Каганат разобьет армию Короля, весь север будет завоеван, а его население – истреблено нескончаемым потоком жестоких варваров.

Профессор ненадолго замолчал и перелистнул свою рукопись. Карта на доске испарилась, уступив серому цвету чистого полотна.

– Прошу меня простить, я не так хорош в магии иллюзий, так что поддерживать ее и дальше будет слишком тяжело для немощного старика, – преподаватель смущенно кашлянул и поправил очки. – Итак, сила оружия в вопросе Каганата нам не помощник. Конечно, северяне храбрые войны, и сражаются они достойно, но при десятикратном численном перевесе невозможно добиться победы обычными методами. Как же нам удается на равных биться с южанами все эти годы, спросите вы? Дело в том, что тенсерцы, как выяснилось после первых стычек, абсолютно несведущими в магии. Представляете? Тут нам на помощь и пришла сила! – Нортрин назидательно поднял палец. – Воспитанники Школы Фреддинга, мастерски владеющие искусством разрушения, стали просто незаменимы на полях сражений. Только их способности уравнивают наши шансы в этой войне.

– Профессор, разрешите задать вопрос! – обратился к преподавателю тощий парень из второго ряда.

– Да, молодой человек? – заученной фразой ответил Нортрин и поправил очки на носу.

– Откуда колдунам Королевства известны секреты владения магией? Как вообще человечество обрело эти знания? Я правда ничего не слышал о древней истории волшебства, вот и…

– Очень правильный вопрос, очень правильный! – Профессор с воодушевлением выдвинулся вперед, и в голосе его появились торжественные нотки гордости за своих предков. – Древние шаманы и ворожеи людского рода жертвовали собой и своими соплеменниками, чтобы получить контроль над непостижимой энергией, пронизывающей весь Конрис. Они тянулись к ней любыми доступными способами, совершали массовые ритуальные убийства, чтобы зачерпнуть хоть малую капельку силы, превращая самих себя в истинных чудовищ. Однако их усилия не пропали даром – спустя столетия человек смог подчинить себе магию и открыть способы управления ею. Не спрашивайте, какими были первые заклинания, сейчас об этом не знает никто из живущих. Важен лишь тот факт, что наши пращуры смогли достичь необходимого базиса в освоении силы, от которого начала свое развитие современная теория магии Гундрика. Согласно этой теории, помимо осязаемого мира существует целое измерение, в котором бал правит чистая сила неизвестной этиологии. Кто-то называет ее хаосом, эссенцией, да как угодно – жонглирование терминами не имеет никакого смысла, ведь точного понимания природы магии в принципе не существует, и каждый ученый именует ее по-своему. При соблюдении всех ритуалов и правил направления, опытный маг может зачерпнуть энергию из иного мира, буквально вытянуть ее в нашу реальность, а потом, придав нужную форму и вектор движения путем заклинания, воздействовать на материю Конриса. Конечно, если правильно использовать всю силу без остатка, не позволяя ей своевольничать, то для физического мира воздействие пройдет безболезненно. Под этим словом я имею ввиду «без побочных эффектов». Однако чем сложнее производимая с плотью Конриса трансформация, чем она масштабнее и комплекснее в исполнении, тем больше сгустков и обрывков энергии остается на свободе. Эта магия, необузданная и неоформленная, далеко распространяется по ткани реальности. Ее эманации заражают собой материю нашего мира, видоизменяют ее случайным образом, что приводит к мутациям среди живых существ и прочим аномальным явлениям. История знает не один пример, когда великое волшебство приносило куда больше бед Королевству, чем пользы. Бури, метеоритные дожди, огненные штормы, превращение населения целого города в кровожадных чудовищ, которых приходилось истреблять при помощи королевской армии… Чародеи древности не видели связи между творимым им колдовством и страшными магическими бедствиями, возникающими по их вине. Люди были склонны считать, что Измененные и аномалии были всегда, и нужно лишь стойко принимать удары судьбы и противостоять им всеми имеющимися средствами. Маги продолжали бездумно пользоваться чародейством очень долго время. Сила накапливалась в землях Королевства, делая его все менее пригодным для обитания. Наконец, около шестидесяти лет назад, Гундрик провел ряд экспериментов и доказал пагубное воздействие магии на плоть нашего мира. Это был фурор в сообществе чародеев, многие колдуны не могли поверить своим глазам. Пытаясь справиться с проблемами Королевства магическими же способами, они лишь усугубляли положение! Верховный маг Королевства издал указ «О магических угрозах», устанавливающий правила использования силы, а также основал Академию Аэртан. Здесь мы обучаем юных магов для того, чтобы держать энергию в узде. Путь Хранителя – вечно стоять на посту и быть надежной опорой не только для населения, но и для магов других направлений. Аэртан находят очаги аномальной силы и перенаправляют ее в правильное русло. Придают форму, если можно так выразиться. Мы укрощаем стихийные бедствия, вызванные чужой волшбой, предотвращаем эпидемии, снимаем так называемые «проклятия» с целых городов, где каждодневное мелкое колдовство местных чародеев понемногу искажает устои общества и стравливает людей друг с другом. Но одной из самых важных задач, лежащей на наших плечах, является убийство Измененных. – Профессор закрыл глаза и, глубоко вздохнув и сосредоточившись, создал новую иллюзию на доске – покрытый серой шерстью гуманоид с острыми костяными саблями, торчащими из предплечий бестии, хищно оглядывал студентов своими красными воспаленными глазами. По аудитории тотчас разлилось напряжение: некоторые из учеников были свидетелями нападения мутантов на торговые караваны, поселения или даже целые города людей. Такие воспоминания не проходят бесследно.

– Это чудовища, которые раньше были людьми или мирными лесными зверюшками, но магия изменила их до неузнаваемости. – Голос профессора стал намного тише, чем в начале лекции. Он будто читал страшную сказку на ночь, вот только сказки, в отличие от Измененных, не убивают людей. Все это было страшной правдой Конриса. – Сила по-разному действует в каждом случае, но в исследованных нами мутациях существуют определенные закономерности. Почти все Измененные превращаются в диких и кровожадных монстров, единственной движущей силой которых становится голод. В некоторых случаях трансформация обратима, и при правильно подобранной терапии человека еще можно вернуть к исходному состоянию. Как жаль, что подобное происходит слишком редко. Однако знаете, что еще печальное? У нас нет иного выхода! – Профессор обреченно развел руки в стороны. – Если мы откажемся от магии как таковой и перестанем пользоваться заклинаниями, Каганат снесет нас в тот же миг, даже не заметив оставшихся без прикрытия чародеев войск. Тенсерцы заполонят все земли к северу от Перешейка вплоть до Ледяного моря и будут танцевать на наших костях. Единственный охранный барьер, что защищает Королевство от орды южан – сила, управление которой обходится нам слишком дорого! – Профессор Нортрин аж подскочил за кафедрой в порыве чувств. – Ни в чем не повинный народ страдает и платит своей кровью за победы на юге. В вас, Аэртан, заключена последняя надежда на нормальную жизнь. Я свято верю, что вы сможете заслонить собой простых людей Королевства от магических напастей, что обрушиваются на их головы. – Старый маг достал из кармана мантии платочек и протер намокший лоб.

– Итак, гхм, прошу прощения за мою чрезмерную экспрессию, давайте сменим тему. Теперь я кратко расскажу о некоторых способах взаимодействия с силой. Все колдовство основано на способности силы изменять физический мир. К примеру, волшебник может трансформировать ткань самого Конриса, заменив частицы одного вещества на другое. На этом основана стихийная магия, к примеру, пиромантия – чародей модифицирует воздух, обращая его в пламя. – При этих словах профессор поднял ладонь вверх, словно держал невидимую чашку, и между пальцев его весело загорелся небольшой огонек. – Он может направить это пламя в нужную ему сторону, – маг протянул руку вперед, и маленький огненный шар медленно поплыл над аудиторией, освещая лица студентов.

– Раздел охранной магии, который вы будете изучать на третьем курсе, базируется на принципе сгущения материи вокруг объекта, который необходимо защитить. Элементарный пример: если достаточно сжать воздух вокруг предполагаемого удара, то клинок противника словно натолкнется на невидимую стену и не сможет достичь цели, при этом вы не понесете никакого урона. Таким же образом можно упрочнить доспех или кожаную куртку, но ни в коем случае не применяйте магию к собственному телу – последствия могут превзойти ваши самые жуткие опасения!

– Главной проблемой магии схваток, как я ее называю, – продолжал вещать профессор после небольшой паузы, – является поспешность. Нет времени настраивать балансиры и придумывать отвод для лишней энергии, которая была зачерпнута. А это, как вы уже поняли, повышает количество аномалий и прочих непредвиденных последствий вашего колдовства. Именно по этой причине вступающий в бой Аэртан должен давать себе отчет в том, что после схватки он просто обязан будет зачистить следы своей магии и обуздать всю силу, что была им призвана. Желательно, конечно, до того, как она утечет в материю Конриса и осквернит ее.

– Другое направление, не менее важное в чародействе – целебная магия. – Профессор начал уставать, его голос уже не обладал той мощью, что в начале лекции. Однако Нортрин и не думал устроить перерыв. – Она работает по тому же принципу, что и другие разделы – маг-врачеватель должен предельно хорошо разбираться в анатомии и физиологии человеческого организма, чтобы залечить рану или исцелить болезнь, направляя и формируя принятую им силу. Нельзя просто «влить» в человека какое-то количество иномировой энергии и ожидать, что это каким-то образом ему поможет, конечно же нет. Скорее уж пациент превратится в сворга или еще кого похуже. – Бад сразу вспомнил рассказы отца о жителях деревни где-то на востоке от Фолкстайна, которые сошли с ума и обратились в своргов. Боевым магам пришлось выжечь Благодатный лес, куда Измененные забрались в поисках пищи. Юный Вайрмен содрогнулся от одной мысли, что может испортить жизнь другому человеку своей попыткой помочь, и твердо решил, что никогда не станет целителем. – Лечебная магия – самый сложный и тонкий раздел волшебного искусства. Маг должен так ловко обращаться с силой, чтобы соединять сосуды больного, изгонять заразу из его жил, затягивать ткани и заживлять их, не оставляя при этом ни малейшей капли энергии неиспользованной. Это может привести к жутким болезням, которые уже не удастся вылечить. Главный принцип Аэртан, да, впрочем, и любого другого мага – не навреди своим колдовством! Впрочем, боевые маги очень часто им пренебрегают, но их можно понять – использование в своих заклинаниях чересчур мощных потоков силы чертовски усложняет отслеживание и рассеивание всей свободной энергии, которая остается в материи Конриса. Но и другого выхода у них нет – либо боевые маги будут своими заклинаниями сдерживать Каганат на самых дальних рубежах, тем самым плодя новых монстров и вызывая катаклизмы по всему миру, либо позволят южанам истребить нас грубой силой. Королевство сейчас меж двух огней, и ни одно из этих зол не лучше другого. Однако, как я уже сказал, мы сделали свой выбор.

– Профессор? – спросил Финн Симмерс. – Неужели за все годы войн и перемирий тенсерцы не переняли у нас магическое искусство?

– Да, молодой человек, в Каганате до сих пор не пользуются магией. Южане слишком хорошо познали на себе все ее «прелести», и потому ненавидят нас, адептов силы, еще сильнее. Для тенсерцев все, что связано с потусторонним хаосом, считается страшным грехом, следовательно, и мы для них будто жрецы самой смерти. Вместо пути подчинения магии они делают ставку на технические изобретения. Вынужден признать, на юге есть хорошие инженеры и ученые, что могут похвастаться неплохими «инструментами» для ведения войны, но об этом в другой раз. – Профессор сделал глоток воды из висевшей на поясе фляги.

Бадольт слушал всю лекцию с открытым ртом. Он никогда в жизни не задумывался о тех вещах, про которые сейчас рассказывал профессор. В этот самый момент он наконец осознал себя настоящим Аэртан, призванным служить и защищать. Юный лорд строго-настрого приказал себе стать лучшим, и учиться для этого настолько усердно, насколько возможно. Бад совсем забыл, что никогда не отличался особым рвением в области знаний.

– Профессор Нортрин! – Сын Валлина Стайнса поднял руку.

– Слушаю?

– Какие «прелести» вы имеете в виду, говоря о печальном опыте южан во владении магией? – спросил парень, и многие голоса в зале поддержали его. – Что настолько ужасное могло случиться в Каганате, из-за чего тенсерцы отказались от самой мысли когда-нибудь вновь воспользоваться силой?

– Это очень интересный случай, друзья мои. – Старый маг многозначительно кивнул, закупоривая флягу пробкой и возвращая ее на место. – Очень интересный! Вообще-то мне не следует говорить о таких вещах… Но, думаю, вам я могу доверять, верно? – преподаватель улыбнулся и вновь прокашлялся. – Из рассказов пленных тенсерцев, из легенд и мифов, что дошли до ученых Королевства, мы точно знаем, что тысячи лет назад, куда раньше, чем наши предки, жители Южного предела уже знали о существовании магии! Неизвестно, когда и как они открыли чужеродную силу, насколько хорошо могли контролировать ее, но факт остается фактом. Доказательство этому – Мар'Рейн, проклятый город, что стоит практически в самом центре Каганата. Сплошная череда разрушенных зданий, руин прекрасных дворцов, которые оплели высоченную скалу среди равнин будто паутина. Когда-то этот город был гордостью местных, столицей Тенсерии, вернее, того государства, что раньше находилось в землях южного континента. Сейчас останки Мар'Рейна насквозь пропитаны магией, и нет в мире другого места, оскверненного сильнее. Город смертельно опасен для любого путника, что дерзнет переступить незримую черту, которая отделяет его от остального Конриса. Из многочисленных исследователей Королевства, которые в редкие годы перемирий с югом организовывали экспедиции в Мар'Рейн, никто не вернулся назад. Так что мой вам совет, друзья – если вы когда-нибудь окажетесь в Тенсерии, – чего я вам категорически не рекомендую, – ни в коем случае не суйтесь в проклятый город. Оставьте его вечным напоминанием нам, магам, об опасности, коей является сила.

– Ну что же, Аэртан – могу я теперь вас так называть? Вступительная и самая интересная часть лекции окончена, так что приготовьтесь слушать занудного старика еще часик о скучных подробностях чародейского искусства. – Профессор Нортрин виновато улыбнулся, и студенты ответили ему короткими смешками. Обучение началось.

* * *

– Ну? – с воодушевлением спросил Коприн у друзей, когда все они вышли из Турхолда и встали на обширном крепостном дворе, разминаясь после долгого сидения за партой. – Как вам первая лекция в студенческой жизни?

– Вполне себе ничего, – ответил ему Дорти, после чего лениво почесал шею и кашлянул. – Я, конечно, ожидал чуть большего…

– Интересно, чего же?

– Да как сказать… Думал, хоть какое-нибудь взаимодействие с силой попробуем… – неуверенно протянул юноша, но замолчал, встретившись с недоуменным взглядом Бадольта. – А что?

– Уже не терпится огненными шарами кидаться да молнии с кончиков пальцев пускать? – хохотнул Бад. – Ты же слышал профессора, энергия очень опасна. Да и вообще, лекция была по теории общей магии! Вот доберемся до практики, там и будет интереснее.

– Я считаю, что теория гораздо важнее, – назидательно поднял палец Коприн. – Ведь без азов формирования и направления силы вам никогда не стать первоклассными колдунами!

Он на удивление хорошо скопировал профессора, читавшего лекцию, и друзья громко захохотали.

– Чего веселимся, первогодки? – с нажимом сказала Биатрин, коршуном налетевшая на них словно из ниоткуда. Женщина медленно переводила взгляд с одного парня на другого, и выражение ее лица не предвещало ничего хорошего. – Следующее занятие начинается незамедлительно, и все ждут только вас!

Бадольт оглянулся. Вокруг троицы друзей не осталось никого из студентов – весь первый курс уже собрался у выхода с крепостного двора и недоумевающе смотрел на отставших парней. Бад покраснел и склонил голову:

– Прошу прощения, смотритель.

– Бегом к своей группе! – сказала женщина повышенным голосом и резко развернулась, удаляясь прочь. Бад, Коприн и Дорти побежали за ней. Последний глупо хихикал на бегу, пока еще один раздраженный взгляд Биатрин не заставил его замолкнуть.

– Опять вы, красавцы? – засмеялся Хоук, когда колонна первокурсников продолжила движение к арене. – Я смотрю, вы любите приключения?

– Просто увлеклись разговором, – вяло ответил Коприн. – Понятия не имею, как мы ничего не заметили.

– Можно и нападающего медведя проглядеть, ежели беседа интересная! Небось, девчонок обсуждали? – подмигнул наставник и исчез в толпе.

– Проклятье, как я рад, что смотритель мужского общежития именно Хоук, а не биатриноподобный злодей, – улыбнулся друзьям Бад, но в ту же секунду встретился взглядом с идущей чуть правее голубоглазой девушкой. Ее длинные темно-русые волосы, заплетенные в густые косы, привели юного Вайрмена в истинный восторг.

– Вот поэтому у мальчиков ужасная дисциплина, не то что у нас! – сказала она, гордо вздернув маленький носик.

– Ты же на первом курсе, и сейчас первый день учебы! Откуда тебе знать, какая у нас дисциплина? – удивился Дорти.

– Только что я могла воочию убедиться, как здорово вы организованы, ребята, – девушка хихикнула, и Бад отметил милые ямочки на ее щеках.

– Это ничего не значит, – смутился лорд Вайрмен. – Все равно Хоук – хороший человек!

– Потому что он накормил вас утром, хотя по времени уже было не положено? – съехидничала студентка, прищурив глаза.

– А-а, это ты сидела тогда за столом напротив! – вспомнил Коприн и расплылся в улыбке. – А я думал, ты нас и не заметила.

– Меня не отвлекай, когда в тарелке робинай, – девушка засмеялась, повторив известную всем и каждому поговорку. Чтобы фраза лучше запоминалась детям, в нее включили любимое детское лакомство робинай. Оно готовится из каши, варенья из фрукта роби и еще нескольких добавок, что придает блюду приятную сладость.

– Понятно, почему ты даже не взглянула на нас, – улыбнулся в ответ Бад. – Меня, кстати, Бадольт зовут. Бадольт Вайрмен.

– Я Коприн Стайнс, – представился бывший солдат, чуть поклонившись девушке.

– Дорти, – коротко отозвался здоровяк, глядя куда-то в сторону.

– Очень приятно, – поклонилась она. – А меня зовут Риоэль Фростон.

– Рия, иди скорее сюда! – женский голос позвал девочку откуда-то из глубины строя, и она, попрощавшись, убежала к подруге.

Тем временем первый курс Академии приблизился к арене. Это величественное сооружение могло сравниться с фермерским полем по размеру, обнесенным высокими трибунами. На них длинными рядами выстроились деревянные лавки, где во время показательных выступлений удобно рассаживались жители Туринстайна.

Во внешней стене трибуны строители предусмотрели множество каменных ниш. Постепенно их занимали красивые скульптуры бьющихся в вечной схватке мужчин и женщин, тела которых были изображены чересчур мускулистыми даже для профессиональных воинов.

Гигантские створки ворот на входе, выложенные из цельных бревен, украшали сцены из сказаний о Дакрете, герое легенд Королевства. Дакрет участвовал во многих военных походах, славными деяниями увековечив свое имя в истории Конриса. Пройдя через небольшую калитку в открывавшихся лишь для редких торжественных событий вратах, студенты вышли на вытоптанную землю арены. Там, в самом центре площадки для соревнований, застыли со скрещенными на груди руками четыре человека.

– Ваши наставники ожидают вас, Аэртан, – церемонно произнесла Биатрин низким голосом, явно подражая манере ректора. – Ступайте вперед.

Ученики нестройной кучкой пошли навстречу к мастерам. Когда расстояние между ними сократилось настолько, чтобы разглядеть детали, Бад впился взглядом в фигуры наставников.

Отряд Аэртан выглядел грозно. Каждому из них можно было дать не больше тридцати лет. Рослые, подтянутые, в коричневых одеяниях, но главное – увешаны оружием с ног до головы. У одного из воинов из-за спины виднелась рукоять двуручной секиры, на поясе был укреплен одноручный топор поменьше, а через грудь протянулась портупея с несколькими метательными топориками. Остальные воители тоже будто олицетворяли собой какой-то вид оружия.

По правую руку от секироносца перебирал что-то в пальцах мужчина с полуторным мечом, парой коротких кинжалов по бокам, а на рукавах его куртки, в специальных кожаных кармашках, покоились метательные звезды с тремя длинными лезвиями. Брошенные умелой рукой, они могли пробить даже легкий доспех. Крайний справа воин на деле оказался коротко стриженной девушкой. Она держала в руках деревянный лук в половину человеческого роста, украшенный красивой резьбой и инкрустированный разноцветными камнями. Они ярко блестели в редких лучах солнца, заставляя людей отводить взгляд. Слева от находившегося в центре мастера топоров сложил руки на груди алебардист, чье грозное оружие было воткнуто острым концом древка в землю.

– Модно одеваются наши мастера, да, ребят? – улыбнулся Коприн, неодобрительно глядя на форму стоящих в центре поля людей. Бадольт присмотрелся к ней повнимательнее.

Одеяние наставников не сильно отличалось друг от друга. Они все носили длинные балахоны до пола, разрезанные во многих местах, чтобы не стеснять движений. Поверх них была надета кожаная куртка с нашитыми на нее металлическими пластинами, которые прикрывали самые уязвимые места. Рукава куртки имели большое количество завязок и ремешков, пригодных для самых разных задач. Штаны, как и ботинки, также были выполнены из кожи, только более грубой и толстой. Коприн не оценил броню Аэртан. По его мнению, только добротная кольчуга с дополнительными железными вставками могла служить достаточной защитой в бою.

– Ученики Академии, приветствую! – громогласно зарычал секироносец, потрясая в воздухе выхваченным из-за спины оружием.

– Полегче, Рэй! – усмехнулся мечник. – Распугаешь новичков. Мое имя Итан, – обратился он к попятившимся было студентам. – Рад видеть ваши светлые лица, готовые к убийству недругов, – без тени улыбки сказал он. – Для начала, вот вам мое первое задание – построиться в три шеренги! Выполнять!

Студенты замешкались на несколько мгновений, но довольно быстро встали относительно ровными линиями.

– Отлично! А теперь поздороваемся как следует. Здравствуйте, бойцы! – громко крикнул он, сложив руки за спиной и широко расставив ноги.

– Здравствуйте!

– Э… Здравствуйте…

– Здра-авству-уйте-е! – невпопад начали отвечать студенты, неловко косясь на соседей по строю.

– Никуда не годится… – сокрушенно покачал головой наставник. – Бойцы, вы же не в пыльной аудитории сидите, приветствуя чахлого старичка-профессора. Нужно говорить жестко и быстро, словно рубишь словом! – сказал он и рассек рукой воздух перед собой, будто лезвием меча. – Отвечайте четко – «Здрасьте!» Уяснили? Ну-ка, еще раз.

Итан прокашлялся и гаркнул:

– Здравствуйте, бойцы!

– Здрасьте! – хором ответил строй.

– Вот, уже лучше! – улыбнулся наставник. – Позвольте представить вам мой отряд. Мастер топора – Рэй Веррин, прекрасный учитель и отличный друг, – на этих словах секироносец, опирающийся на соответствующий своему званию предмет, довольно осклабился. – Янита, застрельщица, – продолжал лидер, и девушка склонилась в учтивом поклоне. – Мастер древкового оружия Нейрим, – алебардист помахал рукой.

– Думаю, раз вы пришли поступать в Академию Аэртан, вы и так знаете, что к чему, но на всякий случай объясню еще раз. Зачем в магической школе будущих Хранителей обучают владению оружием? – задал он риторический вопрос и тут же начал на него отвечать. – Дело в том, что Аэртан отличаются от обычных колдунов, чей главный инструмент – заклинание. Выпускники других учебных заведений используют огромное количество силы в своих чарах, для чего не обойтись без невероятного сосредоточения и ювелирной точности. Их учителя не отваживаются забивать студентам голову железками и драками – все время посвящается штудированию старых книжонок и тренировкам в колдовстве. Наша Академия выпускает специалистов, которые обязаны хорошо разбираться в хитросплетениях магического искусства, но в то же время они должны уметь постоять за себя. Да, Аэртан успокаивают потоки силы в Конрисе, упорядочивают ее движение и заметают следы чар других волшебников, что потребует от вас немалых усилий на поприще колдовства. Однако Измененные, с кем по долгу службы вам не раз придется встретиться, не оставят от беззащитного чародея и мокрого места. Вот зачем мы здесь – наставники обучат вас всем премудростям Аэртан и тому, как комбинировать колдовство и силу оружия для максимальной эффективности в бою. Есть вопросы?

– Позвольте, учитель? – поднял руку Грэм.

– Слушаю. – Мастер меча отрывисто кивнул, дав знак продолжить.

– Разве в школе Фреддинга студенты не тренируются в фехтовании? Я всегда считал, что боевые маги уж точно…

– Нет-нет, выпускники Фреддинга – такие же колдуны, как и все остальные. Боевая магия невероятно сложна в применении, и ее адепты не имеют права заниматься больше ничем, что может нарушить их концентрацию и постоянную связь с силой. Слишком многое на кону. Еще вопросы?

Студенты отрицательно покачали головами.

– План занятий таков, – говорил Итан, шагая перед строем из стороны в сторону. – Первый час мы уделяем физической подготовке. Будете бегать, разминаться, выполнять силовые упражнения. Одним словом – гимнастика. Затем один из мастеров проведет тренировку, используя свой вид оружия. Каждую неделю наставник меняется, чтобы на первом курсе ученики смогли постичь хотя бы основы разных направлений. На втором курсе вам придется сделать выбор, какой инструмент для боя вы предпочитаете, и с тех пор вы продолжите заниматься только им. Наш отряд задержится с вами всего на год, после чего обучение поручат другим Аэртан. Ректор Деогар считает, что преподаватели боевых искусств должны меняться не реже, чем раз в году, чтобы ученики получили как можно более разнообразные навыки и знания о военном деле. У каждого выпускника Академии есть в запасе свои хитрости и трюки, которыми они с радостью с вами поделятся. Будьте уверены, к концу обучения вы в полной мере раскроете свой талант. – Мастер Итан остановился в середине строя и глубоко вздохнул.

– Фух, с вводной частью закончили. Ненавижу выступать на людях, – смущенно улыбнулся он и кивнул мастеру топора. – Можешь начинать тренировку, Рэй!

– Как скажешь, брат, – пробасил здоровяк и выступил вперед. – Начнем с четырех кругов по арене. Бегом, марш!

Бад повернулся на каблуках и припустил по истоптанной тысячами сапогов земле. Со всех сторон парня обгоняли сокурсники, вздымая клубы пыли из-под ног. Ученики стремились побыстрее выполнить задание, а потому слишком растрачивались, забывая думать о дыхании. Бадольт с легким злорадством представлял, как опередит их у финиша, уставших и запыхавшихся, ведь на дистанции побеждает не тот, кто бегает быстрее, а тот, кто грамотнее распределяет свои силы.

Коприн бежал рядом с другом. По его спокойному выражению лица было видно, что он часто занимается бегом, получая от этого истинное удовольствие. Дыхание солдата оставалось ровным, даже когда он переругивался с толкающими его со всех сторон людьми. Дорти же пыхтел где-то сзади, но по нарастающей громкости его сопения Бад мог определить, что здоровяк хотя бы не отстает.

Пока студенты выполняли первый приказ, наставники разминались в центре арены, ловко орудуя своим оружием.

– Итан, ты чего такой хмурый? – улыбнулась застрельщица, выполняя наклоны из стороны в сторону. – Не понравились студенты?

– Да нет, напротив – прекрасные ребята, – ответил Итан и сел на корточки, почесав свою густую щетину. – Мне хочется стать для них хорошим учителем. Я бы даже сказал, уважаемым! – Итан с чувством вытянул шею, задрав подбородок вверх. – Но это наш первый курс, и я не могу не волноваться.

– Не переживай, командир. – Янита подошла ближе и положила руку мужчине на плечо. – Ты отличный человек и сильный воин. Я не сомневаюсь, что ты станешь примером для этих ребят.

Когда Бад просчитал в голове цифру четыре, миновав означавшую конец дистанции линию, он остановился чуть в стороне от дорожки для бега и медленно пошел вдоль нее, восстанавливая дыхание. Коприн держался рядом и молчал, его грудь вздымалась в такт каждому третьему шагу. Дорти оставалось пробежать еще метров пятьдесят, и вместе с ним еле шевелилось еще несколько девушек, в то время как все остальные студенты уже закончили выполнение задания.

Мастер топора и застрельщица подошли к уставшим первогодкам. Янита позвала девочек и отвела их в сторону, потому как программы занятий для женской и мужской половины студентов отличались.

– С горем пополам, конечно, но справились. А теперь пять десятков приседаний! – рявкнул Рэй и заулыбался, глядя как уставшие, с гудящими после бега ногами ученики начали неохотно выполнять упражнение, бормоча проклятья сквозь крепко сжатые зубы. – Это что за темп такой?! Я ел вчера кусок мяса, который и то был поживее всех вас вместе взятых! – Студенты заметно ускорились и стали приседать куда как активнее, однако в конце концов некоторые из них свалились на землю без сил.

– Неплохо! Хотя кого я обманываю, – махнул рукой мастер топора. – В труппе Фолкстайнской гильдии трубадуров вас оторвали бы с руками, но выпусти вас против Измененных – вмиг схарчат и не подавятся. А теперь повторять за мной! – Рэй принял упор лежа. Парни обступили его со всех сторон и тоже припали к земле.

– Я называю число – мы отжимаемся. Все ясно? Поехали! Десять! – крикнул Рэй и начал отжиматься на кулаках. Его движения были очень быстрыми, он как будто парил над землей, касаясь земли мускулистыми руками лишь для вида. Бадольт попытался поспеть за наставником, но уже на третьем счете безнадежно отстал. Когда Рэй закончил, ему пришлось ждать еще довольно долго, пока Дорти и еще несколько человек завершат первый этап упражнения.

– Передохнули? Шесть!

Бад старался как мог, но очень скоро выбился из сил. Раз за разом наставник называл новые числа, и все медленнее и медленнее двигался парень. Скоро дошло до того, что мастер топора уже выкрикивал следующую цифру, когда Бадольт еще не закончил предыдущий этап отжиманий. Мышцы словно налились раскаленным свинцом и горели изнутри, а легкие не выдерживали нагрузки. Предплечья юного лорда тряслись от натуги, но наставник и не думал сбавлять темп.

На очередной «десятке» Бад понял, что больше не в состоянии разогнуть руки. Парень упал грудью на землю арены, а потом перекатился на спину, приводя дыхание в порядок. Осмотревшись, юноша заметил, что сдался далеко не первым: продолжали отжиматься лишь сам господин Рэй, Коприн, трое незнакомых Баду ребят и, что самое удивительное, Дорти. Его лицо побагровело от натуги, вся шея как будто полностью состояла из вздутых вен, но несмотря на это здоровяк продолжал методично опускаться к земле, а затем, коснувшись ее грудью и с хрипом выдохнув, снова подниматься. Наставник смотрел на него с добродушной улыбкой, и Бад был абсолютно уверен, что в этот момент Рэй проникся уважением к этому волевому толстячку.

– Ладно, народ, закончили! – сказал Аэртан и одним прыжком вскочил на ноги. Складывалось ощущение, что он не устал ни на йоту и чувствовал себя даже свежее, чем перед тренировкой. – Хватит с меня лицезреть ваши потуги. Сегодня Итан во главе, поэтому будете сражаться на мечах. Возвращайтесь в центр арены!

Парни медленно побрели к лидеру отряда, который открывал обитые обручами деревянные сундуки. Внутри хранилось оружие – одноручные мечи из стали, вот только без заточки. Тупым лезвием такого клинка было бы проблематично перерубить даже тонкую ветку.

Вокруг сундуков сразу образовалась давка, каждый из студентов хотел первым ухватиться за рукоять тренировочных снарядов. Счастливчики, которые уже добрались до оружия, рассматривали красивую гравировку на рукоятях своих мечей, необычную круглую гарду, которая защищала кисть руки со всех сторон, и очень маленький противовес. Размером едва ли больше перепелиного яйца, он был достаточно тяжелым, чтобы выполнять свое предназначение.

Когда с раздачей оружия было покончено, Итан снова вышел перед строем. Обнажив свой меч, мужчина встал в боевую стойку, и студенты повторили его движение. Наставник кивнул, дав понять, что этого и ожидал от подопечных, после чего принялся медленно выполнять различные махи и выпады. Студенты, кому не хватало места спереди от учителя, растянулись вокруг него широким кольцом, чтобы не задевать друг друга оружием.

Бадольт не знал, сколько прошло времени от начала занятия, но его руки изрядно забились от длительных упражнений. Когда Итан прекратил тренировку и церемонно поклонился ученикам, все мышцы верхней половины тела жгло огнем, хотя занятие очень понравилась юноше.

– Неплохо поработали, друзья, – сказал лидер Аэртан и сделал глоток воды. Студентам такая роскошь не полагалась. – А теперь было бы неплохо посмотреть, из какого вы теста. Я буду выбирать по два человека, которые сойдутся в небольшой дуэли. Когда она закончится победой одного из соперников – а за победу я сочту любое касание противника клинком – вы можете быть свободны. Вопросы? Нет? Тогда… Вот, вы двое! – палец Итана словно стрела взлетел в воздух, поочередно указав на Дорти и стоящего рядом с ним незнакомого кареглазого паренька, что буравил взглядом песок у себя под ногами. Когда его выбрали, юноша вздрогнул, но не стал противиться. Первокурсник вышел из строя, подняв свой меч для защиты.

– Ты это, парнишка, не дрейфь, – мягко сказал ему Дорти, принимая боевую стойку. Вес на слегка согнутой правой ноге, левая выставлена чуть вперед, руки на уровне груди, а острие меча смотрит прямо на противника.

– Вы готовы к схватке? – звучно сказал Итан, поднимая руку. Когда оба бойца кивнули, он резко бросил ее вниз. – Начали!

– Ох, раздавит он его… – тихонько сказал Коприн, и Бадольт не понял, кого из дуэлянтов он имел в виду. В отличие от испуганно топтавшегося на месте и затравленно глядевшего по сторонам противника, Дорти смотрелся куда как уверенно, несмотря на свои внушительные габариты и хорошо очерченный под рубахой живот.

Парни начали сходиться. Дорти шагал на противника, уперев взгляд прищуренных глаз ему прямо в лицо. Здоровяк по-кошачьи легко ступал своими огромными ногами («И откуда в нем такая грация?» – изумлялся Бадольт), пока его осторожный оппонент практически не шевелился. Напряженное лицо Дорти покрылось стекающими в глаза капельками пота, которые застилали ему взор.

Вдруг кареглазый вытянул перед собой меч и ринулся вперед, словно резко отпущенная пружина. Рывок оказался сравним лишь со всполохом молнии, но Дорти успел среагировать. С невозможной для своей комплекции прытью он отскочил в сторону, развернувшись корпусом к противнику и пропустив его клинок в считаных сантиметрах от своей груди. Сразу после прыжка бывший солдат поднял руки и опустил меч на врага.

Кареглазый боковым зрением уловил маневр Дорти и парировал его удар под восхищенный вздох толпы, а затем, воспользовавшись короткой потерей равновесия противника, ткнул его кончиком меча прямо в живот. Изумленный Дорти так и остался стоять с поднятыми руками, таращась на острие вражеского клинка, которое вдавило ему кожу в районе пупка.

«В тихом омуте…» – донеслось из толпы, и остальные студенты согласно закивали. Кто-то нервно хохотнул.

– Отличная драка, ребята! – с веселой улыбкой сказал мастер топора, разрядив этой репликой обстановку. – Очень неплохая техника, ты, щетинистый! – обратился он к кареглазому парню, лицо которого и правда изрядно заросло. – Да и тебе, пухляш, грации не занимать. Я бы с вами позанимался!

– Да, молодцы, – спокойно сказал Итан. – Можете передохнуть. Следующая пара… – задумался он, оглядывая ряды учеников. Кто-то из студентов расправлял плечи под его взглядом и тянулся вперед, а кто-то, напротив, прятал глаза. – Ты! – указал он на Бадольта, который относился к первым, – и ты! – Палец Итана «выстрелил» в лицо парня с длинными пепельными волосами и зелеными глазами.

– О, Лоренс Хайдиль драться пошел! Смотрите, народ! – гоготнул кто-то в задних рядах. Юный лорд Вайрмен смерил противника взглядом. Не высок, но и не низок, ростом примерно с него самого. Не худой, но и не полноват, можно сказать, в идеальной форме. Тугая рубашка не скрывала хорошо развитую мускулатуру рук и плечей. По взгляду Лоренса Бад понял, что противник делает сейчас то же самое – оценивает его, и в глазах неприятеля читалась холодная уверенность в собственных силах. Поединок обещал быть интересным.

Парни встали друг перед другом, и Бад принял такую же стойку, как Дорти несколькими минутами ранее. Классическая позиция, удобная как для обороны, так и для нападения. Лоренс же просто вытянулся во весь рост, держа меч в опущенной правой руке, будто собрался вести неспешную беседу.

– Вы готовы, бойцы? – снова крикнул Итан. – Начали!

Бад согнул колени еще сильнее, готовясь к любым неожиданностям, а его противник неспешным шагом двинулся вперед. Молодой лорд целиком и полностью сосредоточился на мече Лоренса, он видел только его. Когда расстояние между дуэлянтами сократилось до метра, Хайдиль крутанул свое оружие над головой и нанес сокрушительный удар справа. Бад жестко парировал его, опустив клинок острием вниз, а затем, подняв руки вверх и скользнув своим мечом по вражескому, обрушил его на голову противника. Лоренс, однако, нырнул вперед и ловко проскочил под оружием врага. Оказавшись справа от Вайрмена, он тут же совершил резкий выпад, попытавшись уколоть Бада прямо в спину. Парень был готов к этому, а потому сразу после своего бесполезного взмаха по воздуху он развернулся на сто восемьдесят градусов и ударил мечом в опущенной руке куда-то в сторону. Повезло – Бадольт смог отбить ледяную полосу стали, которая уже практически коснулась его кожи, и противники сцепились мечами, в попытке отбросить друг друга грубой силой.

«Могуч, подлец… – думал Бад, крепко навалившись на оружие. – Но я могу драться с ним на равных! Не зря же я столько лет занимался…» – Лоренс не дал ему закончить мысль, жестко ударив кулаком левой руки в челюсть. Бад опешил и выронил меч. Ему и в голову не могло прийти, что в честном поединке его соперник решится на столь грязный прием!

Впрочем, Лоренсу не было дело ни до приличий, ни до этикета благородного сословия. Он хотел одолеть врага любой ценой, поэтому не гнушался никакими методами на пути к победе.

Когда рука Бада разжалась и меч воткнулся острием в землю, Лоренс плашмя ударил молодого Вайрмена клинком по скуле. Сын лорда упал на пятую точку, подняв в воздух облако пыли. Злые слезы обиды и ярости подступили к его глазам, но парень смог быстро взять себя в руки.

– Как вам такая дуэль, господин Вайрмен? – язвительно поклонился ему Лоренс, шаркнув ножкой. – Надеюсь, я не слишком задел ваши благородные чувства.

– Ты, парень… – начал было Рэй, злобно сжав челюсти, но Итан прервал его.

– Лоренс, верно? – сказал он, подойдя поближе. – Сейчас я хочу, чтобы вы все меня услышали, – обратился Итан к студентам, которые замолчали и вытянулись по струнке, чтобы внимать словам наставника. – Ваша главная и первостепенная задача как Аэртан – выжить, чтобы и дальше вершить праведные дела, как положено Хранителям. Этот парень, – указал он на Лоренса, – наглядно продемонстрировал вам, что в бою все средства хороши. Честь, доблесть, отвага – отриньте эти понятия в настоящей драке, где ваши противники – чудовища и мутанты, грязные выродки силы. Поверьте мне, они вас не осудят. Я засчитаю твою победу сегодня, Лоренс, но впредь знайте – между вами, своими учениками, я не потерплю подобных выходок! – Итан грозно нахмурил брови, энергично махнув рукой. – Все Аэртан – братья друг другу, мы всегда были, есть и будем надежной опорой для своих товарищей. А посему, в наказание Лоренс задержится на арене подольше и выполнит дополнительный комплекс физических упражнений. Я прав? – спросил он у толпы. Некоторые студенты робко кивнули, и лишь Дорти с Коприном громко крикнули: «Да!».

Бадольт поднялся и как мог стряхнул с себя грязь.

– Ты в порядке, парень? – спросил его Итан. Юноша молча кивнул в ответ. – Можешь быть свободен. Следующая пара… – продолжил наставник занятие, но Бадольт уже его не слушал. Не подняв меча с земли, он побрел к выходу из арены, спиной чувствуя десятки взглядов, полных сочувствия и презрения, интереса и безразличия. Вдруг его словно окатила волна горячего жара – Бад чуть повернул голову и встретился с зелеными глазами Лоренса, буквально испепелявшего его своим взором.

Бадольт равнодушно пожал плечами и пошел дальше.

* * *

Лорд Вайрмен сидел на ступенях бестиария и потирал ссадину на лице. Перерыв перед последним занятием длился довольно долго из-за обеда, но Баду не хотелось есть. Он встал из-за стола раньше других и пошел в сады, чтобы обдумать произошедшее наедине с собой.

Коприн и Дорти не разделяли его желаний, а потому увязались за другом, так и не перекусив как следует. Сейчас они сидели на земле напротив юного лорда, и у обоих животы беспрестанно урчали.

– Вам правда не следовало приходить, – в который раз повторил Бад, когда желудок Дорти вновь издал утробный звук. – Что ж вы из-за меня страдать будете?

– Э не, брат, не скажи! – возразил Коприн, подняв ладонь перед собой. – Тебе сейчас нужна поддержка. Ну и вылечить твою уязвленную гордость тоже не помешало бы! Я вот что думаю – нечего этому слизню считать, будто он сильнее, раз сжульничал и одолел тебя в поединке. Может, предложить ему реванш? Я видел, что бьешься ты отменно! Даже не сомневайся, в честном бою ты возьмешь верх.

– Точно-точно! – кивнул Дорти. – А мы с Коприном побудем твоими секундантами. Ну, проследим, чтоб опять он никаких трюков не выкидывал. Вот прямо после ведения бестиария и пойдем к нему.

– Не знаю, как-то мне не очень нравится эта идея, – замялся Бад и вспомнил горечь поражения. – Вдруг я опять ему проиграю? Он явно знает, как надо обращаться с мечом…

– Это что за мысли такие? – Коприн поднялся на ноги, нависнув над Бадольтом как скалистый утес. – Ты же из знатной семьи, Бад! Фехтование должно быть у тебя в крови! Ты обязан защищать честь своего рода, и ты это сделаешь, не будь я Коприн Стайнс! Понял?

– Да понял, понял, не горячись ты! – сказал Бад и махнул рукой.

Друзья какое-то время помолчали. Дорти увлеченно чесал голову, а Коприн не спеша поправлял ремешки своей сумки. Юный Вайрмен решил немного разрядить атмосферу:

– Кстати, насчет твоей фамилии, Коп… Многие города в Королевстве заканчиваются схожим образом. Это как-то связано, или?..

– Да, все верно, – смущенно улыбнулся бывший солдат. – Впрочем, нетрудно было догадаться. До объединения Королевства, люди с востока говорили на своем собственном языке, Руйше. И в их наречии слово «стайн» означало «город». По сути, меня зовут Коприн Горожанин, но, признаться, Стайнс мне больше по душе.

Бадольт и Дорти дружелюбно усмехнулись.

– Кажется, нам пора идти, – заметил Дорти, видя, как к зданию кафедры потянулись первые студенты. Здоровяк встал на ноги и потянулся, хрустнув спиной. – Поговорим насчет Лоренса после занятия.

Друзья согласно кивнули и вошли в лекционный зал, где их уже ожидал профессор Смондс, их преподаватель по ведению бестиария. Был он солидным мужчиной лет пятидесяти с короткими рыжими волосами и бакенбардами. В отличие от профессора Нортрина, который предпочитал традиционную «форму» мага – длинную мантию в пол – Смондс носил обыкновенный светский костюм бежевого цвета.

Когда аудитория полностью наполнилась первокурсниками, лектор несколько раз постучал небольшим молоточком по кафедре. Шум от десятков говоривших голосов пропал в один миг. Бад достал из заплечной сумки учебник с изображением воррина (мутанта, который, похоже, произошел от коровы, но куда больше по телосложению походил на мускулистого волкодава) и тетрадь для конспекта.

Лекция по ведению бестиария была еще длиннее, чем по теории магии, однако профессор Смондс неоднократно подчеркнул, что именно его предмет чуть ли не самый важный в становлении Аэртан. «Вы, – говорил учитель, отчаянно жестикулируя, – как единственные борцы со злом, что ходит по нашей земле, обязаны знать все об Измененных и способах их истребления. Иначе какие же вы Хранители?»

Мутанты очень опасны, говорил учитель, некоторые и из них обладают острым интеллектом, а их физическая и энергетическая сила делают их практическими неуязвимыми для обычных солдат. Даже боевые маги пасуют перед Измененными, ибо они обучены применять силу лишь с одной целью – творить колдовство разрушительное и могущественное, требующее массу времени на подготовку. Да, оно способно разить десятки и сотни человек за раз, но абсолютно бессильно перед одним быстрым чудовищем, которое не даст возможности сплести сложное заклинание.

Профессор рассказывал о своргах и фобберах, двух самых часто встречаемых Измененных людях. Сворги – результат спонтанных мутаций, когда собравшаяся в одном месте магия внезапно изливается в тело человека, обращая его в жуткого монстра. Из рук вылезают костяные наросты, зубы удлиняются до размеров небольших кинжалов, и Измененный становится чрезмерно агрессивен. К счастью, умом сворги не блещут, а потому беспорядочно разбредаются в стороны и нападают на любую подвернувшуюся под руку цель. Фобберы – куда более опасные существа, поскольку они намного лучше развиты в плане интеллекта. Существует теория, что вместе с магией, призванной извне, в Конрис проникают некие духи силы – наделенные разумом создания, которые вселяются в тела людей и обретают над ними полный контроль. Фобберы умело избегают внимания преследователей и умеют при необходимости залегать на дно. Но что еще хуже – они грамотно оценивают свои шансы при выборе жертвы, атакуют втихаря, только когда полностью уверены в победе. Принимая эти факты во внимание, можно сказать, что фоббер – чуть ли не самый опасный вид Измененных, а потому их поимка является действительно сложной задачей. Целый отдел лечебного факультета Туринстайнской Академии Аэртан раньше занимался травмами и мутациями, нанесенными свободной магией, и их исцелением. Лекари пытались спасти Измененных, придать им изначальный вид, чтобы избавить страдающее тело от присутствия силы. Впрочем, терапия редко заканчивалась выздоровлением пациента. Неудачных случаев было куда больше, и отдел упразднили.

Увлекательное занятие поражало воображение молодого Вайрмена, и за последующие часы лекции он исписал почти четверть своей тетради. Кажется, парень нашел свой самый любимый предмет.

* * *

Утомленный долгим выступлением профессор Смондс покинул аудиторию, и Бадольт, Коприн и Дорти вышли из здания кафедры вскоре после него. Первый учебный день официально закончился, хотя до вечера оставалось еще много времени.

– Друзья, как насчет того, чтобы прогуляться по Туринстайну? – предложил Бадольт, поворачиваясь к новым товарищам.

– Я только за, – улыбнулся Коприн. – Заодно поужинаем где-нибудь вместе. Нам есть о чем поговорить.

У Дорти возражений тоже не нашлось, и троица студентов не спеша потянулась в город, спускаясь со скалы по извилистой дороге. Они обсуждали Измененных, магию, еду в академической столовой, но никто больше не поднимал тему дуэли с Лоренсом. За веселой болтовней новоиспеченные друзья даже не заметили, как оказались в городе, причем ноги привели их прямо к недорогой «Корчме Артенса», которая пользовалась популярностью среди студентов Академии. Ребята вошли внутрь и заняли столик в углу заполненной почти до отказа залы. Жаркий очаг, соблазнительные ароматы готовящейся еды, шумная компания – все это способствовало самому что ни на есть хорошему расположению духа, и друзья веселились вместе с отдыхающими гостями корчмы. Как только они утолили первый голод, в центр комнаты вышел бард с лютней в руках.

– Вечер добрый, дорогие дамы и господа! – поклонился он публике, начав наигрывать простенькую мелодию. – Имя мое Верн, и сегодня я не дам вам заскучать! Ежели кто желает присоединиться – милости прошу, веселья станет только больше!

Присвистнув, Верн запел бодрую песню «Весна на деревню пришла», которая мигом развеселила притихших было посетителей. К большому удивлению Коприна и Дорти, посреди выступления Бадольт Вайрмен в порыве чувств вскочил на ноги и подбежал к барду, запев с ним вторым голосом. Получалось у него отменно, и люди за столиками весело захлопали в ладони и затопали сапогами по деревянному полу, отбивая ритм для выступающих. Когда песня закончилась, Верн и Бадольт низко поклонились гостям, и раскрасневшийся от быстрого танца лорд Вайрмен вернулся на свое место.

– Во даешь! – захохотал Дорти, хлопнув друга по плечу. – Как соловей заливался, ух! Ноги в пляс просились!

– Так чего ж не пошел, приятель? – улыбнулся Коприн.

– Да куда мне! Медведь я косолапый, а не танцор, – скромно ответил Дорти. – А вот Бадольт у нас талантище!

– Да бросьте, друзья, ничего особенного, – засмущался Вайрмен, доедая свое блюдо.

– Единственный раз в своей жизни оказался я в столице, – вдруг начал рассказывать Коприн, облокотившись на стол. – Давно это было, еще до службы в армии. Так вот, в Королевском театре выступал тогда сам Милен Бинк, придворный певец. Отца пригласили на музыкальный вечер, и мне повезло очутиться в первых рядах. Так вот, Бад, твой голос – ну точь-в-точь, как у Милена! Удивительно, как еще ты денег с нас не взял за концерт.

Друзья снова засмеялись и громко чокнулись своими кружками с не самым лучшим, но вполне годным к столу пивом. «Да, – думал про себя Бадольт, глядя в лица своих новых друзей, – вот о такой жизни я и мечтал. Настоящее дело, настоящие друзья. Наконец-то я чувствую себя живым!»

Уже на выходе из корчмы что-то заставило Бада обернуться. Он бросил взгляд через плечо и у увидел за одним из столиков Риоэль, которая сидела со своей рыжеволосой подругой, чьего имени парень не знал. Рия весело улыбалась ему и махала рукой, и юный Вайрмен вдруг залился краской. «Тайрольд Великий, она видела мое выступление!» – вдруг подумал Бад и поспешил на улицу, к друзьям.

Вечером, когда студенты вернулись в общежитие, Бадольт решил немного полистать учебник по ведению бестиария: уж очень он был интересным. Уютно устроившись на диване в гостиной, парень углубился в книгу. В общей зале было довольно шумно, потому что в самом начале семестра учеба еще толком не началась. У всех студентов была масса свободного времени, которое они тратили на фокусы, болтовню ни о чем и всевозможные игры. Бад пытался сконцентрироваться на учебнике, но как назло за соседним столиком устроилась веселая компания первогодок.

– Ты что же, Фрон, и правда ничего не знаешь о Богах? – наперебой изумлялись друзья, когда выяснилось, что их сокурсник прибыл аж с острова Восточная Дуга. Люди там жили довольно отстраненно от дел материка, и по сути остров являлся самобытным государством, лишь формально подчинявшимся Короне. Религия, а точнее отношение к ней жителей, изменилось на Дуге до неузнаваемости. Более прагматичные островитяне предпочитали «не забивать голову» детям «байками» о сотворении мира и прочих нереальных по их мнению вещах.

– Ну, друг мой, я это так не могу оставить. – Длинноносый студент, самый высокий в компании, хрустнул пальцами и деловито прочистил горло, как профессиональный оратор перед речью для многотысячной аудитории. – Что-что, а историю родного Конриса должен знать каждый. Итак, в начале весь мир являл собой Великую Твердь…

Бадольд слышал эту легенду не один десяток раз, потому что Гроин Вайрмен, человек весьма религиозный, любил поговорить на темы божественности с сыном. Но в голосе парня было что-то особенное, какая-то едва уловимая нотка загадочности, присущая лишь самым умелым сказителям. Слушаешь его, и словно прикасаешься рукой к старым, пыльным фолиантам, таящим в себе все тайны мира. Бад заслушался красивой сказкой как ребенок, не в силах оторваться от легенды о Конрисе. Он закрыл учебник и отложил его в сторону.

– Твердь была плотной, как гранит, и ничто не могло выжить в ней, – продолжал тем временем первокурсник. – Но в самом центре Камня тысячи лет дремало существо, природу которого не дано понять простым смертным. Оно спало беспробудным сном, окруженное бесконечным слоем Тверди, пока в душе его не возникло Сознание. Тогда существо открыло глаза размером с Море Стихий каждое, и в голове его прозвучала фраза: «Я отец Жизни, и имя мне Тайрольд». Тайрольд, первородный Бог Конриса, не помнил и не знал ничего, кроме этих слов, но они заставляли его действовать, дабы исполнить свое предназначение – дать начало всему живому в мире. Своими могучими челюстями он прогрыз в Тверди гигантскую пещеру, в которой мы сейчас и живем, исполинскими когтями он взрыхлил и распылил Камень, сделав его мягким, податливым и плодоносным, создав почву. Когда с этим было покончено, Тайрольд выбрал огромную глыбу, в которую он вдохнул жизнь. Назвав ее Луной, Первородный Бог поместил свою первую дочь на небо, то есть свод пещеры. Но Луне было темно и холодно в необъятной полости среди Тверди, и она горько заплакала. Из ее слез появились моря и реки, заполонившие ямки и трещины в земле. Вместе с водой появилась и Жизнь – первые животные и люди вышли из нее на сушу. К несчастью, Луна не могла перестать рыдать, пока не затопила всю пещеру целиком, а вместе с ней и ее обитателей. Тайрольд не позволил предать их души забвению, а потому поместил души умерших на потолок пещеры, назвав их звездами. Решив раз и навсегда успокоить свою дочь, а заодно и самому перестать страдать от нестерпимого горя, Тайрольд вырвал свое сердце из груди, и оно стало Солнцем. Яркое светило, что и поныне дает тепло всему Конрису, возрадовало Луну и испарило воду, благодаря чему земля вновь стала пригодной для обитания. Туловище отца Жизни распалось на тысячи фрагментов, из которых появились новые люди, звери и растения. Но Тайрольд не погиб окончательно – его дух, лишенный физической оболочки, до сих пор живет здесь, в Конрисе. Он прислушивается к нашим молитвам, помогает праведникам и карает тиранов, покуда ему хватает сил. Вот во что верит народ Королевства, Фрон, и, возможно, уверуешь и ты. Тайрольд наверняка прямо сейчас слушает наш разговор и надеется, что мы будем помнить о нем, отце жизни, до конца своих дней. И в тот день, когда мы отправимся на небо в виде сияющих по ночам звезд, мы встретимся с ним лично. – Длинноносый парень закончил свою проникновенную речь, и его друзья многозначительно покивали головами в полном молчании.

Бадольт снова взял в руки учебник и продолжил чтение. Через пару часов, когда народу в зале почти не осталось, юношу начало клонить в сон. Лорд Вайрмен решил немного прогуляться и подышать свежим воздухом перед тем, как идти в кровать. Поправив на поясе ножны с мечом, без которых юный лорд предпочитал никогда не оставаться, он вышел на улицу.

Чуть в стороне от главного входа начинался небольшой садик, отделявший женские и мужские спальни. Рядом с невысокими деревьями, посаженными здесь во времена основания Академии, стоял Лоренс Хайдиль. Он угрюмо смотрел прямо в глаза вышедшего из дверей общежития Бада и сжимал кулаки. Юный Вайрмен, не привыкший пасовать перед лицом опасности, широко расставил плечи и выпятил грудь, после чего двинулся прямо к недругу. Встав напротив Лоренса, он остановился и положил запястье на рукоять меча.

– Добрый вечер, господин Вайрмен, – с неприятной ухмылкой сказал Лоренс, тоже схватившись за свой меч. – Чудесный вечер, не находите?

– О, еще как нахожу, Лоренс. – Бадольт не хотел подыгрывать этому парню, продолжая «светскую» беседу. – Ты вот что скажи, откуда в тебе столько неприязни? Разве я тебя чем-то обидел?

– Пока что нет, Бадольт, и вряд ли когда-нибудь сможешь это сделать, – прошипел зеленоглазый парень, слегка побледнев. – Я помню, кто ты, аристократик. И помню твоего отца, лорда земель к северу от города. Но знаешь, чего я, хоть убей, никак не могу вспомнить?

– Чего же? – напрягшись, спросил юный лорд.

– Твоей физиономии на вступительных испытаниях, вот чего! – огрызнулся Лоренс и вдруг выхватил меч из ножен. Бадольт не замедлил ответить тем же. Оба студента встали с оружием наизготовку друг против друга, напряженно нахмурив брови. – Думаешь, я прощу тебе эту наглость? Самовольно записаться в Академию Аэртан, самую недоступную школу магов во всем Королевстве? Да ты хоть представляешь, сколько трудов мне пришлось положить на то, чтобы стоять сейчас здесь, перед тобой? Сынком лорда, которого из-за отцовского влияния приняли просто так?

– Я достоин того, чтобы учиться в Академии, Лоренс, – неуверенно сказал Бад, но зеленоглазый грубо перебил его:

– Ах, ты достоин, молодой лорд! Интересно, кто тебе внушил столь дурацкую мысль? Или ты сам это придумал, чтобы оправдать свое хамство? Плевать! Как бы то ни было, я никогда не буду уважать тебя, паразит! Пришел на все готовенькое и рад!

– Ты хочешь, чтобы я доказал это тебе? – вскрикнул Бадольт, теряя терпение. – Ну тогда иди сюда! Пусть честный поединок нас рассудит. Ты слышишь, Лоренс? Честный! – выделив последнее слово, юный лорд Вайрмен отвел клинок в сторону, как бы приглашая противника для нападения. Лоренс, не стерпев оскорбительного намека, ринулся вперед, целясь острием своего меча прямо в грудь противника. Бад описал широкую дугу лезвием своего оружия, отбив клинок Лоренса в сторону, и сам сделал выпад. В последний момент Хайдиль смог парировать удар, но сын Гроина не останавливался – снова и снова он обрушивал меч на крепкую оборону Лоренса, пока тот не ошибся и не пропустил атаку.

Бадольт смог вовремя замедлить ход руки, а потому острие его клинка лишь оцарапало кожу прямо посередине груди Лоренса, разрезав студенческую форму. Из короткой алой полосы выступили две капли крови, которые нехотя потекли вниз и тут же впитались в белую рубаху.

– Я победил, – спокойно констатировал сын Гроина и одним стремительным движением вогнал меч в ножны. Круто повернувшись на каблуках, он быстрым шагом направился обратно в общежитие, ни разу не обернувшись. Лоренс так и стоял с клинком в руке и царапиной на груди, вздымавшейся от его тяжелого дыхания. Парень не мог поверить, что проиграл этому нахальному выскочке.

«Да уж, погулял перед сном, – со злостью думал Бадольт, подходя к двери собственной спальни. – Подышал свежим воздухом!»

* * *

Резкая смена обстановки не стала для Бадольта стрессом – бурный поток его жизни очень быстро проложил себе привычное русло среди возникших обстоятельств, и парень обрел в Академии покой. Учеба шла своим чередом, студенты ежедневно посещали лекции и практические занятия, делая первые шаги на выбранном ими пути Аэртан. Юный лорд Вайрмен, которому науки никогда не давались легко, старался изо всех сил, чтобы не отставать от остальных. Он не мог посрамить имя своего отца плохими успехами в учебе, а потому проводил все выходные дни за учебниками, несмотря на все попытки Коприна и Дорти вытащить друга в город.

Нельзя сказать, что Бадольт был самым слабым студентом. Напротив, по ведению бестиария никто не мог с ним сравниться, настолько Бад полюбил этот предмет. Не отставал он и на боевых искусствах: Итан сразу заприметил двух друзей, которые будто родились с оружием в руках, а потому проводил как можно больше времени с Коприном и Бадольтом, намереваясь вырастить из них настоящих мастеров меча.

Но с заклинаниями творилась настоящая беда. Масла в огонь подливал Лоренс со своими приятелями, которые высмеивали Бадольта при любом удобном случае. Как-то раз на общей магии Бад никак не мог собрать достаточно силы, чтобы зажечь стоявшую перед ним на парте свечу. Парень освободил свое сознание от мыслей, он направлял его к самому краю мира, пытаясь дотянуться до бушующего извне океана энергии, но все тщетно – сила если и давалась в руки Бада, то у него не получалось придать ей никакой формы. От излишнего напряжения последние остатки энергии убегали прочь, как вода сквозь решето, и все приходилось начинать сначала. Фитиль свечи Бадольта оставался нетронутым, в то время как на всех столах уже плясали бодрые огоньки пламени.

– Фихт, ты только посмотри на него! – Засмеялся Лоренс, ткнув пальцем на напряженного Вайрмена. – Вот-вот кровь из ушей побежит от натуги!

– Займись своей свечкой, Хайдиль! – грозно рыкнул Коприн, но Лоренс не обратил на него никакого внимания.

– Народ, огоньку не найдется? – обратился он к аудитории. Несколько человек спереди обернулись, среди них и Риоэль. – А то лорда Бадольта скорее удар хватит, чем он свечу подожжет.

Студенты неловко улыбались, сочувственно глядя на раскрасневшегося Бада, но никто не поддержал шутки Лоренса. Риоэль нахмурила брови и отвернулась.

– Господин Вайрмен, – к Бадольту подошел преподаватель, молодой колдун по имени Олтег. – Вам нужно расслабиться, понимаете? А не пытаться силой мысли сжать самого себя до размера гальки! – Лоренс вновь загоготал, и многие студенты к нему присоединились.

– Я стараюсь, господин Леврис, – сдавленно ответил Бад.

– Значит, старайтесь лучше, – холодно произнес учитель и вновь отошел. – Продолжим занятие…

Вечером того же дня юный Вайрмен вышел из своей комнаты, чтобы пройтись по территории Академии. Коприн хотел составить ему компанию, как и в прошлый раз после дуэлей, но Бад ответил, что хотел бы побыть один.

Солнце уже давно скрылось за горизонтом, и осенняя прохлада заставляла плечи юноши вздрагивать от резких порывов ветра. Холодный лунный свет щедро проливался на центральную площадь Академии, придавая ей какой-то мрачный, отстраненный вид.

Юный Вайрмен присел на скамью напротив памятного фонтана, об который чуть не разбил голову, и погрузился в собственные мысли, будто опытный ныряльщик за жемчугом.

Сознание парня роилось самыми разными думами, но на первое место уверенно вышел Лоренс Хайдиль. Как долго он еще будет цепляться к Бадольту, отравляя ему жизнь в Академии?

«Самое страшное, что он во многом прав, этот Лоренс. Я действительно не так хорош, как остальные студенты, но разве это повод? Тайрольд свидетель, я все равно не брошу путь Аэртан. После всего того, что я наговорил отцу, чтобы оказаться здесь, вернуться домой проигравшим? Ни за что! Эх, еще и сегодняшнее занятие. Столько ребят смеялось надо мной! Риоэль наверняка видела мой позор, что она обо всем этом подумает?»

Вдруг мысли о Рие наполнили душу Бадольта каким-то новым, неожиданно ярким чувством. Юный Варймен вспомнил ее голос, улыбку, ямочки на щеках. Чем больше Бад думал о девушке, тем светлее становилось вокруг, и даже сияние луны вдруг показалось ему не таким холодным, как раньше, скорее наоборот – мягким и ласковым.

«Хотел бы я с ней увидеться еще разок, – продолжал развивать эту мысль Бадольт. – За прошедший месяц мы не перемолвились ни словечком».

Вдруг внимание парня привлекла чья-то одинокая фигура, которая медленно двигалась в сторону ректората. По правую руку от великой крепости раскинулся довольно обширный парк с большим количеством деревьев, теснящихся вдоль извилистых тропинок, и незнакомец явно направлялся в ту сторону.

«А вдруг это она? – с мальчишеской надеждой подумал Бад, глядя вслед прохожему. – Вышла погулять перед сном, развеяться? А, чего я, в самом деле, – вдруг сник парень. – В жизни так не бывает. Лучше пойду-ка домой, не буду тревожить человека лишний раз».

Бадольт встал на ноги и не спеша побрел в сторону общежития. Через несколько шагов он все-таки обернулся, но уже не смог никого разглядеть. Губы Бада тронула едва заметная улыбка, и он молча продолжил свой путь.

* * *

Следующий месяц учебы ничем не отличался от предыдущего – те же занятия, те же проблемы. Единственное, что появилось в жизни Бадольта – вечерние прогулки по Академии. Перед каждым выходным он появлялся на центральной площади перед ректоратом и сидел там пару часов, отсыпаясь на следующее утро.

Парень всегда видел ту самую фигуру, что выходила на площадь и направлялась в сторону парка, но Бад так и не решился обратить на себя внимание и начать разговор. Он молча провожал ее взглядом, представляя, что это Риоэль Фростон, которой тяжело засыпать по вечерам, и поэтому она приводит мысли в порядок с помощью этих прогулок. Богатое воображение Бадольта рисовало приятные картины, в которых он окликает Рию, она рада его видеть, и они вместе бродят под луной, наслаждаясь этим тихим вечером.

Впрочем, мечты оставались мечтами, а юный Вайрмен – пассивным наблюдателем. Для него походы к центральной площади превратились в своеобразный ритуал, который он не пропустил ни разу. Парень сидел на скамье и ждал, когда незнакомец вновь появится на горизонте, после чего уходил к себе в комнату.

В один из таких дней Бадольт увидел, как человек вновь двинулся в сторону сквера, но обратно не вернулся. Юный Вайрмен встал на ноги и начал нервно ходить из стороны в сторону, всматриваясь в темноту. Минуты тянулись, как густая смола, а заочный компаньон Бадольта не появлялся в поле зрения. Собравшись с мыслями, парень решил действовать. Он запахнулся в свой плащ и чуть ли не бегом двинулся в сторону сквера.

Ночное небо как назло заволокло тучами, а потому вокруг царила кромешная тьма. К счастью, в самом парке горели белые фонари, и юноша сперва крепко зажмурился, привыкая к их яркому свету. Не зная, какое направление выбрать, Бадольт доверился интуиции и позволил ногам самим вести его.

Узкая тропинка, которая вилась среди высоких деревьев, как игривый лесной ручеек, была присыпана песком. Парень быстро шел по ней, крутя головой из стороны в сторону. Вдруг он увидел парковую скамейку, которая уютно расположилась меж гигантских корней исполинского дуба. На деревянном сидении зябко свернулась калачиком и обхватила плечи Риоэль, и ветер трепал ее полураспахнутый плащ. Девушка спала крепким сном, не замечая Бада. Сам лорд Вайрмен просто не мог поверить своим глазам – он целый месяц каждый выходной видел именно Рию, провожая ее взглядом и не решаясь подойти!

«О Тайрольд, бедняжка наверняка замерзнет здесь! – С нежностью и тревогой подумал Бадольт, подходя поближе. – Я должен ее разбудить!»

Юноша аккуратно коснулся предплечья Риоэль.

– Рия! – прошептал Бад и слегка потормошил ее. – Рия, проснись!

– Мм?.. – сладко спросила девушка и медленно приоткрыла глаза. Поняв, что произошло, Риоэль быстро вскочила на скамье, потерев их руками. – Ой, я что, уснула здесь? – удивилась она, заливаясь краской. – Бадольт, как ты меня нашел?

– Не бойся, я за тобой не следил, – замявшись, ответил парень, после чего с чувством улыбнулся. – Просто я заметил, что кто-то пошел в сквер, но так и не вернулся. Я и подумал, вдруг случилось чего? Как видишь, не зря!

– Это точно, – засмеялась Риоэль, кутаясь в одежду. Она вся тряслась мелкой дрожью, – Я часто гуляю здесь в последний день учебы перед выходным, но сейчас вдруг присела отдохнуть и сама не заметила, как задремала.

– Вот, держи, – Бадольт снял свой плащ и накинул его на плечи девушки. – Не хватало еще тебе заболеть.

– Мне так неловко, Бад, – еще сильнее покраснела Риоэль, но позволила одеть себя потеплее. – Прости, что потревожила.

– Все в порядке, – успокоил ее парень, коснувшись плеча. – Я рад, что смог помочь. Ну что, по домам?

– Пойдем, – радостно кивнула девушка. Ей все еще было холодно, но с двумя теплыми плащами она начала понемногу согреваться. Сокурсники скорым шагом пошли в сторону общежитий, оставив освещенный парк позади.

– Бадольт, последние несколько дней во время своих прогулок я замечала кого-то у площади с фонтаном, – начала разговор девушка.

– Да, это был я, – сказал в ответ парень, неловко кашлянув. – Я тоже люблю подышать свежим воздухом перед сном, знаешь ли.

– Вот оно что, – улыбнулась Риоэль. – А я все гадала, кому это не спится так поздно?

Дорогу до центральной площади Академии они прошли молча. Несмотря на ночную стужу, Бадольту совсем не было холодно – непонятно откуда взявшийся жар горел в его груди, а роящиеся в голове мысли путали одна другую. Парень никак не мог придумать, о чем еще поговорить с Риоэль, а потому нервно кусал губы, изредка поглядывая на спутницу.

Девушка спокойно вышагивала рядом с юным Вайрменом, умиротворенно глядя по сторонам. Сильный ветер отчасти разогнал темные облака, и через разрывы в окутавшем землю полотне забрезжил лунный свет.

На небольшой площадке между двумя общежитиями сокурсники остановились, и Риоэль протянула юному лорду его плащ.

– Большое спасибо! – Вновь улыбнулась она, слегка наклонив голову. – Я очень благодарна тебе за то, что не оставил меня в этой… ситуации, – хихикнула она. – Ты отличный парень, Бадольт.

– Правда? – недоверчиво спросил Вайрмен, слегка смутившись. – Я был уверен, что ты считаешь меня дурачком, или что-то в этом роде…

– Почему же? – опешила Риоэль, округлив свои красивые глаза. – И в жизни бы не подумала!

– Ну, знаешь… После всех моих неудач в учебе, насмешек Лоренса, – начал было парень, но Рия властным жестом прервала его речь:

– Во имя Тайрольда, ты же не принимаешь его слова всерьез? Забудь о Хайдиле и его дружках, Бадольт, они тебя не стоят. Подумаешь, не все удается на занятиях! Можно подумать, сам Лоренс святой. А у тебя, Бад, голова светлая, это сразу видно.

– Понимаешь, Рия, у меня все плохо с базовыми знаниями, – пустился в оправдания Бадольт. – Я никогда не любил науки и сильно отстал, а сейчас не знаю, что и делать. Наши учебники уходят слишком далеко, а мне не хватает основ, чтобы хоть в чем-то разобраться. Конечно, я чувствую себя неудачником, ведь я единственный на курсе, кто так и не сдал работу по геометрии!

– Ерунда! – Фыркнула Риоэль. – Слушай, если тебя это так волнует, я могу с тобой позаниматься. Ты если стеснялся попросить помощи, то очень даже зря – мне совсем несложно. Ладно, Бадольт, уже очень поздно, а я все-таки не планирую весь выходной проваляться в постели. Доброй ночи! – Сверкнула она улыбкой и убежала прочь, на ходу помахав рукой.

– Доброй! – ответил лорд Вайрмен и медленным шагом двинулся к зданию своего общежития. Сердце все еще бешено колотилось, а руки тряслись от волнения, но одно Бад знал наверняка – с Риоэль они встретятся, и, видит Тайрольд, еще не раз!

* * *

На занятии по общей магии Риоэль предложила пойти в город через неделю, чтобы подтянуть Бадольта по точным наукам. Юный Вайрмен не колебался ни секунды, согласившись провести весь выходной в компании девушки. Следующие несколько дней пролетели очень быстро, настолько, что парень даже не смог бы вспомнить, как отвечал преподавателям, как участвовал в дуэли с Грэмом на арене, как сидел за учебниками.

В назначенное утро Бадольт собирал сумку для занятий в своей комнате. Коприн стоял в дверях и с улыбкой смотрел на друга, напускное спокойствие которого не могло скрыть юношеского волнения перед встречей с симпатичной девушкой.

– Ну что, Бад, тебе не составить компанию? Уверен? – Широко улыбнулся бывший солдат, когда лорд Вайрмен раздраженно отмахнулся от него рукой.

– Не мешай, Коп! Не видишь, я делом занят?

– Да вижу, вижу. Ладно, приятель, оставлю тебя наедине с твоими заботами, – сказал он и поправил волосы. – Мы с Дорти тоже пойдем в город, будем пристально наблюдать за вами на каждом шагу.

– Коп! – грозно нахмурился Бадольт, выпрямив спину. – Катись к дьяволу, не до тебя мне сегодня! Итак нервничаю.

– Не переживай ты понапрасну, – засмеялся Коприн и похлопал тяжело вздохнувшего друга по плечу. – Риоэль – девушка разумная, правильная. Да она в жизни с таким дурнем, как ты, не свяжется.

– Все, достал! – Бадольт вытолкал хохотавшего друга за дверь и громко захлопнул ее у него перед носом.

– Не сердись, Бад! Я же шучу! – отозвался с той стороны Коприн, продолжая смеяться.

– Еще б не шутил, – вяло сказал Вайрмен. – Тогда я вызвал бы тебя на дуэль. До смерти.

– Ну вот, еще и жизнь бы свою загубил. Говорю же – дурень! – Коприн как ни в чем не бывало открыл дверь и вновь зашел в спальню, после чего с комфортом развалился на своей постели.

– Так, вроде все взял, – проигнорировал Бадольт замечание друга и бегло осмотрел сумку. – Как я выгляжу?

– Прямо как Дорти, когда наступает время обеда – празднично!

Коприн был прав – в этот день молодой Вайрмен отложил студенческую форму на самое дно ящика, и сейчас стоял в своих лучших одеждах: белоснежная рубаха с расшитым воротом, коричневые брюки из качественной кожи и теплый нарядный плащ, в котором Бадольт разгуливал в родном замке.

– Ну, тогда я побежал, – сказал парень и пошел к воротам Академии.

Когда Бадольт завернул за угол своего общежития, Риоэль уже ждала его там – в студенческой мантии и просторных форменных штанах.

– О, привет, Бад, – сказала девушка, смущенно оглядывая его с ног до головы. – Выглядишь… здорово.

– Ты тоже, Рия, – улыбнулся ей юный лорд, на что подруга лишь недоверчиво хмыкнула.

– Пойдем, пожалуй? – сказала она, и Бадольт согласно кивнул. Вместе они начали неспешно спускаться со скалы в сторону Туринстайна, любуясь прелестным видом на город и купающийся в лучах солнца порт, откуда доносились приглушенные расстоянием крики морских чаек.

– Ты уже решил, куда именно мы направимся? – спросила Риоэль, глянув на спутника. – Или предоставишь выбор мне?

– Хм, даже не знаю, – задумался Бадольт, отведя взгляд в сторону. – А у тебя есть мысли?

– Нужно найти такое место, где будет достаточно тихо, чтобы заниматься, – приятно улыбнулась девушка.

– Как насчет «корчмы Артенса»? По вечерам там творится настоящее безумие, но в это время нам никто не будет мешать.

– А, та самая, где ты пел вместе с бардом? – засмеялась Риоэль, вспомнив первый вечер после учебы.

– Да, она, – тихо сказал Бадольт.

– По-моему, отличный выбор! Пойдем! – уверенно кивнула девушка и ускорила шаг. – Отлично выступил, кстати. Нам с Сирмой очень понравилось.

– Сирма это твоя подруга? Рыжая, с зелеными глазами?

– Хорошо же ты ее рассмотрел, – хитренько прищурилась Риоэль. – Да, мы с ней соседи по комнате. Очень хорошая девочка.

– Я ведь вижу ее каждый день на учебе, Рия, – засмеялся Бадольт.

– Шучу, – снисходительно ответила девушка. – И где ты научился так петь?

– Дома. Отец очень любит музыку, и гастролирующие артисты у нас не редкость. Я занимался со многими из них.

– Дома – в замке Сенгрел? – восхищенно спросила Риоэль.

– Ну, да, – гордо расправил плечи Бадольт, вспомнив о своем происхождении.

– Везет тебе, – девушка многозначительно покивала головой. – Наверное, и на инструментах умеешь играть?

– Нет, до этого я так и не дорос, – широко улыбнулся Бад. – Мне было лень этому учиться, о чем я сейчас немного жалею.

– Еще бы! Мне так нравится музыка…

– Обязательно исправлю эту оплошность! – уверенно сказал Бадольт. – В следующем семестре сыграю тебе на лютне.

– Я была бы рада, – смущенно ответила Риоэль.

Оставшуюся часть пути друзья прошли молча, пока не оказались на Площади Знаний. Бадольт уверенно повел девушку по вымощенной камнями улице в сторону корчмы. В скором времени они переступили высокий порог заведения и заняли уединенный столик в углу.

– Попросим чего-нибудь принести? – спросил Бадольт. – Я угощаю.

– Я вроде бы совсем недавно позавтракала, – начала Риоэль, но Бад лишь улыбнулся и попросил у вовремя подоспевшей служанки две порции говяжьей вырезки и горячего чаю с чем-нибудь сладким.

– Спасибо, – с улыбкой сказала девушка.

– Всегда рад. – Бадольт вдруг задумался. – Слушай, Риоэль, твое имя весьма необычное для Королевства, да? Но в то же время оно кажется мне смутно знакомым…

– Верно, – смущенно ответила она и оперлась на сложенные на столе руки. – Моя бабушка была знатоком детских сказок – могла на ходу вспомнить сотню, если не больше, а при необходимости придумать новую. Она часто рассказывала моей матери историю про Риоэль и Ведьмино проклятие, вот меня и назвали в ее честь.

– Точно! – Бадольт хлопнул себя по лбу от радости. – Я тоже слышал эту сказку, когда был совсем еще маленьким, вот и вылетело из головы! Забавно, – улыбнулся он, посмотрев прямо в глаза собеседницы. – Наверное, поэтому ты такая сказочная, Рия.

Девушка не нашлась с ответом, но неловкую ситуацию исправила вовремя подоспевшая служанка с приятно пахнувшим подносом.

– Приятного аппетита, господа! – громко сказала она ребятам и, получив от Бада несколько монет, ушла к другому столику.

– Приятного, – повторила Риоэль и принялась за еду. Строго следуя нормам этикета, она не произнесла больше ни слова, пока тарелка не опустела.

– Было очень вкусно! – восторженно сказала девушка, деликатно вытирая рот.

– Кухня здесь замечательная, даже по моим меркам, – согласился Бадольт, отведав пирога с яблочной начинкой.

– Уверена, критерии у тебя весьма строгие, – засмеялась Риоэль, сделав глоток чая. – Интересно, каково это – вырасти в таком роскошном замке? С целой армией слуг, готовых сделать для тебя что угодно, вкусной едой, постоянными развлечениями… – в голосе девушки появились мечтательные нотки, будто она сама сейчас проживала это в своем воображении.

– Мне кажется, ты немного не так представляешь мою судьбу, Рия, – улыбнулся Бадольт. – Несмотря на богатство и власть, мой отец был довольно строгим родителем. Он не баловал меня слугами и пирами – по сути, я рос обычным сорванцом, как и другие мои ровесники.

– Может, не совсем обычным, но да, я с тобой согласна, – задумчиво сказала Риоэль, смотря ему в глаза. – Глядя на тебя, у меня и близко не складывается впечатление как о богатеньком снобе. Ты очень взрослый и рассудительный, Бадольт. Совсем не такой чванливый, как прочие представители знати.

– Спасибо, Риоэль. Отец знал, как воспитывать сына, за что я ему очень благодарен.

– Слушай, Бад, ты прости, если вопрос бестактный, но все же – почему ты решил пойти в Академию? Все мои знакомые гадают – зачем сыну лорда становиться Аэртан, если у него и так есть дело, которым нужно заниматься? Замок, территории, люди в подчинении – неужели тебе это неинтересно?

– В точку. Совсем неинтересно, Рия. Я с детства любил читать те же сказки про рыцарей и драконов, мифы о деяниях Дакрета, и все в таком духе. Меня влечет неизведанное, я хочу повидать мир, помочь его людям, причем не опосредованно, как мой отец, через снижение налогов и земельные реформы, а на самом деле: устранять аномалии силы и убивать Измененных.

– Тебе не страшно, Бад? Ты знаешь, насколько опасной может быть такая работа. Как твой отец вообще согласился отпустить тебя?

– С трудом, – вяло усмехнулся молодой Вайрмен. – Мы много говорили с ним об Академии, и отец действительно хотел, чтобы я остался в замке и продолжил его дело, но я просто не могу. Не сейчас. Он решил не обрекать меня на страдания, а потому позволил отправиться на учебу, хоть и без энтузиазма. Но я намерен доказать отцу, что он не зря поверил в меня. Я обязательно стану Аэртан и принесу миру пользу, и только потом, когда годы возьмут свое, и я уже не смогу крепко держать меч в руках, я вернусь в Сенгрел. Возьму бразды правления в свои руки, так сказать.

– Звучит очень романтично, – вздохнула Риоэль, положив подбородок на ладонь упертой в стол руки. – Твои стремления похвальны, Бадольт. Думаю, отец должен тобой гордиться.

– Твое одобрение очень многое значит для меня, ведь кроме тебя и, наверное, Коприна, никто меня не понимает. Зачем, мол, жизнью рисковать, переживать все эти сложности, когда у меня и так весь мир в руках? А я ведь потому и хочу добиться чего-то сам, понимаешь? Своим трудом! Сделать что-то полезное, пока у меня есть силы и возможности.

– Я понимаю, Бад. – Риоэль положила руку на запястье парня и посмотрела ему в глаза. – Ты молодец.

– Спасибо, – вновь сказал Бадольт, почувствовав прилив жара к щекам. – А что насчет тебя, Рия? Расскажешь о своих родителях?

– Моя история намного скучнее твоей, – засмеялась девушка и откинулась на высокую спинку стула. – Я родилась и выросла в Туринстайне, в северной его части. Папа – купец, путешествует по всему Королевству, перевозит товары. Мм… Вот, пожалуй, и все, – снова хихикнула она, не зная, о чем еще говорить.

– А чем он торгует? – мягко улыбнулся Бад, глядя на девушку.

– Чем угодно, лишь бы приносило доход. Я никогда особо не интересовалась его делами, а он не любит говорить о работе.

– Понятно. Слушай, Рия, можно и мне задать бестактный вопрос?

– Конечно.

– Что сподвигло тебя на учебу в Академии?

– Я знала, что ты это спросишь, – сказала она и поправила косу. – Отец заметил, что я с пеленок была восприимчива к проявлениям силы. Каждый раз, когда в Академии проходили занятия, я вздрагивала и начинала улыбаться, чувствуя отголоски магии. Когда я подросла, я сразу сказала, что не хочу быть простой домохозяйкой, как большинство женщин. Как и тебе, Бадольт, мне хотелось стать кем-то в этом мире. Папа сказал, что я должна быть магичкой, раз Тайрольд даровал мне способности, а потому хотел отправить в Фолкстайн, в школу имени Гундрика. Но мать была против – отец вечно в разъездах, мы с ней часто оставались дома одни, а потому отпускать меня в такую даль она не хотела. Я решила пойти в Академию Аэртан, чтобы исполнить свою мечту, но при этом не бросать маму в одиночестве.

– Похвально, – кивнул Бадольт, с уважением посмотрев на собеседницу. – Но разве ты этого хотела, Рия? Стать Хранителем, бороться с чудовищами?

– Нет-нет, Бад, я слишком труслива для этого, – засмеялась Риоэль. – Но мне необязательно носиться по Конрису с мечом наперевес. Я вполне могу войти в преподавательский состав после завершения учебы. Буду готовить молодых Аэртан, делиться с ними обретенными знаниями. По-моему, весьма благородное занятие, как считаешь?

– Более чем! – Бадольт подался вперед. – Мне кажется, ты станешь отличным наставником, Риоэль, и студенты будут тебя любить.

– Пока рано говорить, – засмеялась Рия, наклонив голову. – Тем более, учиться еще больше пяти лет, может, к тому времени я передумаю. Брошу все и выскочу замуж.

– Все равно я восхищен, какой удачный выход ты нашла в своей ситуации. Будем надеяться, что все выйдет как нельзя лучше.

– Это точно. Ну что, может, приступим к занятию? Или ты планировал проболтать со мной весь день? – прищурила глазки Рия.

– Эх, точно, – хмыкнул Бадольт, вытаскивая из-под стола сумку с принадлежностями. – А я ведь совсем забыл, зачем мы сюда пришли.

* * *

Месяцы торопливо бежали друг за другом, увлекая юного Вайрмена в красочный калейдоскоп жизни. В начале первого курса Бадольт и Риоэль собирались в «корчме Артенса» почти каждые выходные. Успехи в учебе не заставили себя ждать – с помощью Рии парень быстро догнал своих сокурсников и перестал быть объектом для насмешек. Риоэль не могла нарадоваться за друга, и каждый раз, когда он получал высшие отметки по разным дисциплинам, девушку переполняло чувство гордости.

Так и пролетели первые два года обучения в Академии Аэртан – новички освоились в студенческой жизни, привыкли много учиться и работать, чтобы добиваться результата. Бадольт, Коприн и Дорти сдружились с Риоэль, и теперь они часто проводили время вместе, гуляя по Туринстайну и практикуясь в заклинаниях. Юный лорд Вайрмен мог с уверенностью сказать, что впервые в жизни он ощущал себя на своем месте, а потому был несказанно счастлив.