Читать книгу Гур-гур вместо музыки - Владислав Михайлович Мирзоян - Страница 6
гур-гур вместо музыки
Первый фильм
ОглавлениеПервый учебный год пролетел, я собрался на практику в Ленинград,
на родную студию, как Гуревич поймал меня:
– Первую девушку свою помнишь?
– Ну… так, – не понял я.
– А это – ты запомнишь навсегда.
– ?
– Потому что – либо ты родишься, либо нет.
– !
– Поедешь в Новосибирск. Пробил тебе фильм. Пора тебе снимать
Знал ли он, что в Новосибирске я родился и прожил там аж семь месяцев в коляске – не знаю, но судьба моя накручивала какие-то круги.
Не без его участия.
*
Вынужден немного о фильме – но это вернётся к Гуревичу.
Сценарий назывался безнадёжно никак – «Инициатива наказуема?»
Героев был – калейдоскоп.
Я выбрал двоих – Марка и его бывшую жену Лилю.
Марк режиссер, которого КГБ выперло с телевидения, он развёлся с женой, шил джинсы, продавал на толкучке и косил под диссидента.
Я схватился за них. Почему – не знаю.
Скандалы с главным редактором – хоть их и разруливал Гуревич – опускаю.
*
Драматургия была проста.
Тёплое цветное пятно – квартира Лили,
цветное пятно – съёмная однушка Марка, где он шил свои штаны.
И между ними – пропасть – огромный чёрно-белый город,
где уже закипало это дикое торжище и хаос перестройки.
Марк должен был шить штаны, потом ехать на толкучку их продавать и раствориться в безликой толпе.
Лиля должна была печь торт в д. р. Марка и ехать к нему мириться, но никуда не доехать.
Но в жизни – я их решил помирить.
Гуревич всё это утвердил по телефону.
*
Я не помнил советского документального фильма,
где героиня переодевалась бы в кадре.
И я, как лис за курицей, ходил за Лилей и всё думал – как бы так её уболтать.
И неожиданно – получилось.
Эпизод вышел целомудренный – она сняла с себя спортивный костюм, осталась в белых трусиках и бюстгальтере, одела джинсы, свитер
и вышла с тортом из дома.
Я понимал – этот эпизод вызовет скандал, но мне очень хотелось это снять.
В паузе Гуревича в телефоне, слышал, как он морщится.
*
Второй эпизод, который должен вызвать скандал,
я снял специально для отвлекающих целей —
это был какой-то митинг, где страшно полоскали КПСС.
*
И третий эпизод, который я снял ещё в Ленинграде, про запас – в крематории горел человек.
Снимать это запрещено, но я просочился.
Разумеется, стоял малюсенький кусочек,
замедленно доведенный до, как мне казалось, образа.
*
Гуревич обещал прилететь в Новосибирск, но не смог
и в Москву я привёз уже готовый фильм.
*
И, конечно, я сначала показал его на Курсах Гуревичу.
Сразу после он утащил меня в какую-то аудиторию, закрыл дверь и обнял.
А что мне ещё было нужно?
Но сделал три поправки…
*
По поводу переодевания героини:
– Если спал с ней – выкинь. Дешёвка… И вообще – это не метод. – Я не спал с ней
Как он обрадовался!
*
А ведь я мог и обмануть.
А он мне поверил.
А он был очень недоверчив.
Он был мнителен.
Как человек, которого много обманывали.
И я его не обманывал. Я не помню, чтобы я его обманывал.
И с какого-то момента я понял, что и он никогда не врёт мне.
И как было просто.
*
По поводу горящего человека в финале:
– Символятина. Опять за своё. Не трогай ты смерть. Когда-нибудь ты поймешь – нельзя, нельзя этого делать. Взял – и в самом конце хороший фильм обосрал.
*
Реакция на митинг был такая:
– Ты что – дурак?
– Скажут – убери, я и уберу
– Соображаешь… Но – переборщил. Можешь и сильно разозлить. Ещё пару лет назад за это можно было сесть… дави на то, что это не ты сказал – это народ говорит. Дух времени и всё такое… если тебе интересно моё мнение – слабоватый эпизод. Прямолинейный. В лоб кувалдой. Это текст листовки. А листовки пишут демагоги. Сверху хорошая картинка, ничего фонограммка. Но не пахнет он кино.
Он был очень точен в оценке фильмов.
Это был не профессионал. Это был профессионалище.
*
Но его отношение ко мне изменилось —
оно стало теплее и доверительнее.
Он стал делиться со мной личным.
Казалось – Леня, говорун, душа нараспашку – он был очень скрытным.
Как человек, которого много били.
*