Читать книгу Первородный сон - Владислав Селифанов - Страница 7

Улианта проснулась в теле маленькой кхатазской девочки. Проснулась от ощущения опасности. Так происходило всегда, когда рядом появлялся тот, кто способен причинить боль. Обычно таким человеком оказывался перепивший Поющий меч, пристающий к маме и не желающий дарить прощальный подарок. Но когда «Улианта» спала, мама и прислужницы из других постоялых дворов за дверцей веселились одни. Они пили вино, громко разговаривали и не ждали гостей.

Сейчас же за тканевой дверью стояла тишина, которая и разбудила девочку. Такой поворот событий не устраивал «Улианту». Ведь утром с первыми лучами солнца ей предстояло завершить свою чудную гравюру.

Она поднялась на ноги, подошла к двери и прислушалась. Острый слух, натренированный от постоянных опасностей, наполнявших большой город Року, не подвёл. По ту сторону никто не шумел. «Улианта» отворила дверь и вошла.

Её сразу испугало то, что она увидела в матовом лунном свете Ураноса, виднеющегося в окне мансарды. Прямо посередине залы, окружая два кувшина с вином, четыре кружки и одну посудину с креветками, лежало пять сумок. Одна из них принадлежала маме, и ещё четыре – пришедшим вечером работницам ближайших постоялых дворов. Но сами взрослые исчезли.

«Куда они могли пойти все вместе без сумок?» – Подумала «Улианта» и решила выйти на лестницу. Она сделала несколько шагов в центр комнаты и тут заметила, что засов на входной двери заперт изнутри. Внутри неё всё похолодело.

– Девочка проснулась. – Услышала она вкрадчивый голос прямо за своей спиной.

Резко развернувшись, «Улианта» увидела две тени, темнеющие с двух сторон от двери в её клеть. От неожиданности она отступила назад и, споткнувшись о сумку матери, упала навзничь. Тут же попыталась встать, но одна из теней сделала два быстрых шага и наступила ногой на её грудь. Резкий свист – и перед глазами девочки возник начищенный до зеркального блеска клинок. На его лезвии она увидела отражение Ураноса, тускло желтеющего на ночном небе, и капли ещё не засохшей до конца крови.

– Мама!!! – пискнула «Улианта», пытаясь вдавиться в пол, лишь бы оказаться подальше от злых людей.

– Где твой отец? – Спросила вторая фигура, внезапно возникшая над ней.

Девочка перевела взгляд. Над ней стоял воин, по одежде которого она поняла, что он изрядно разбогател за время своей неправедной жизни. На нём красовался традиционный длинный халат с широкими рукавами, украшенный серебряными нитями и подвязанный дорогим поясом. Волосы были собраны в особый пучок, как делают только Поющие мечи. В глазах обоих убийц читалась безжалостность и профессионализм. Но эти рыцари империи не могли быть бандитами. Значит, это были мечи Тишины – преступники, бывшие Поющие мечи, изгнанные за свои преступления, лишённые титулов, званий и чести, потерявшие лицо и предавшие кодекс Восходящего Клинка, и при этом чудом избежавшие смерти.

– Я не видела его. – С трудом разжимая губы от ужаса, ответила «Улианта».

– Как давно?

– Никогда.

– Девчонка не врёт… – произнёс второй меч Тишины, что держал ногу на её груди, мешая полноценно вздохнуть и тем самым лишая жертву возможности закричать.

«Улианта» перевела взгляд на него. Лицо незнакомца скрывал капюшон, но, благодаря свету Ураноса, его лицо на мгновение осветилось. Разглядев негодяя, девочка заскулила от страха. На его лице темнела печать насильника. Этот человек был наказан благородными Поющими мечами за отступничество от кодекса Восходящего Клинка, лишён права носить оружие и теперь мог появляться на улице только ночью, иначе его ждала смерть.

– …и она неплохо видит при ночном свете. Может продать её дамам Ночи? Когда отходит корабль?

– Не убивайте меня! Верните меня к маме! Прошу вас! – Выдавила из себя девочка.

Меч Тишины не слушал. Клинок отошёл от её глаз вправо и плашмя прижал её сначала одной, затем другой щекой к полу.

– Уши тоже ничего. В провинции Року присматриваются к деталям. – Сказав это, падший воин сдёрнул свободной рукой капюшон и втянул ноздрями воздух, подобно дикому зверю. – Здесь не пахнет мужчинами. Здесь пахнет только женщинами и детьми.

– Здесь пахнет провалом. – Пробурчал его подельник, обходящий в это время лежащую «Улианту» по кругу. Она чувствовала, как он легонько, почти нежно толкает её ногами, обутыми в мягкие дорогие сапоги-ичиги, и прониклась к нему симпатией.

«Этот человек гораздо добрее первого!» – Подумала она, вспомнив слухи из таверны, что подобным образом поступают разбойники из нищего квартала города, когда обыскивают бездыханные тела своих жертв. Вживую это оказалось даже щекотным. Меч Тишины словно прочитал её мысли и произнёс:

– Да. Я тоже только сейчас узнал, что это приятно. Мёртвые не улыбаются, знаешь ли.

Надежда потухла прямо в глазах «Улианты», как затухает стремительное кхатазское солнце в тропическом сумраке. Человек с клеймом насильника убрал ногу с её груди и наклонился:

– Итак, как тебя зовут?

– Мама называет меня Цветочек.

– И где твоя мать? Ты же живёшь с ней, верно?

– Я проснулась, вышла в комнату, и её не было. Может, они спустились в таверну за вином?

Второй меч Тишины пристально посмотрел на неё, взял в руки кувшин с вином и молча стал выливать содержимое на пол. Покончив с одним кувшином, он взялся за второй. Постепенно отодвигаясь от увеличивающейся лужи вина, «Улианта» потихоньку поползла к своей клети – там, в полу под ковриком находился потайной люк. Но бандиты раскусили её замысел. Воин с печатью насильника на лице ласково спросил, подняв клинок в её сторону:

– Ты хочешь показать нам свою комнату?

Его напарник продолжал заливать красным, как кровь, вином пол и лужа добралась до чудных гравюр «Улианты», на которые она тратила всё своё свободное время. Девочка заревела, как могут только дети, когда разрушается их маленький мир.