Читать книгу Анафора - Владислав Творожный - Страница 16

Льюф лежал в своей карете, чувствовал он себя совершенно подавлено. По лучшим расчетам дорога из Афферена в Амстердам должна занимать не больше 8-ми часов, однако же Льюф ехал больше суток. Его суставы затекли, тело ломило от тряски и отсутствия пищи. Мягкие подушки лишь раздражали, он никак не мог уснуть. Вскоре бетонные плиты сменились на брусчатку. Сквозь стекло мелькали огоньки керосиновых ламп, лошади проезжали через какие-то бугры, возможно это были мосты над каналами. Несмотря на то, что на часах три часа ночи, люди встречались на ночных проспектах, колесниц тоже было немало.

Это, впрочем, такая успокаивающая обстановка, что Льюф задремал. Проснулся он оттого, что карета остановилась и кучер начал тормошить его.

– Господин, – говорил кучер, – видать приехали!

Льюф устало вывалился из кареты. На улице шел мелкий дождь, слева на право шла маленькая дорога, на первых этажах кирпичных домиков часто виднелись большие витрины. Погода была мерзкой.

– Ну и холодина… – проговорил Льюф.

– Амстердам. – ответил кучер. – Я поеду искать себе ночлег, завтра днем заеду, вдруг вы решите написать письмо отцу. Ждите меня в двенадцать.

– Спасибо вам. – ответил Льюф и отошел от кареты.

Вокруг было мокро, дождевая вода падала с крыш домов и осколками билась об землю. Льюф замерз и весь дрожал. Перед ним виднелась длинная улица; кирпичный дом, находящийся по левой стороне, был невероятно огромен, размеры его не кончались даже за поворотом.

Льюф пошел за угол, пытаясь в потемках обнаружить нужный ему адрес.

Обойдя дом со стороны, он все же заметил проулок, который совершенно не освещался и выглядел мрачновато, неспешно побрел туда. Оказавшись там, он увидел ржавые металлические лестницы, маленькие лавочки, огромную гору мусора. В одном окне горел свет, Льюф подошел к двери возле этого окна, громко постучал и принялся ждать.

Ответа не было.

Постучал еще несколько раз.

– Иду-иду… – кто-то тихо проговорил, но Льюф не услышал.

Льюф продолжил усердно стучать, ведь под дождем ему оставаться совершенно не хотелось. Спустя несколько секунд дверь открылась, и пожилая дама с криком встретила Льюфа.

– Зачем ты дверь дубасишь?!! Она не железная, сломается и что, ты за нее заплатишь, иль новую мне изготовишь? Я же сказала, что иду!

Льюфу стало стыдно за свои действия:

– Мадам, прошу прощения, я не расслышал из-за шума дождя…

Мадам Грофф пошла в коридор.

– Ты чего стал? – удивилась она.

– Я сын Германа Рюста, приехал в Амстердам на обучение, мне необходимо найти мадам Громм, вы знаете где она? – отчитался Льюф.

– Батюшки… – удивилась пожилая дама, – неужели ты думаешь, что я бы открыла незнакомцу дверь, так еще бы в три часа ночи, разве я настолько стара на вид? Иль решил, что здесь все такие добрые и гостеприимные?

– Нет, вы выглядите очень элегантно. – ответил Льюф. – Я просто не знал, куда мне идти и подошел к той квартире, где горел свет.

– Ладно-ладно, можешь не оправдываться, – искренне ответила мадам Грофф, – мне, если честно, все равно. Я свою работу выполнила, не будешь мне докучать, будем жить без проблем, ты парень не деревенский, все знаешь.

– Наверное… – задумался Льюф.

– Идем, – проговорила мадам Грофф, – вот там твоя часть дома, поднимайся по лестнице, открывай дверь и ложись спать, а завтра уже все решим.

– Понял, спасибо! – Льюф направился наверх по маленькой и неудобной лестнице, которая упиралась в открытую дверь.

Эта дверь вела в небольшой коридор, который был идентичный тому, что находился на первом этаже, даже входная дверь стояла на том же месте. Впрочем, в коридоре он повернул налево, открыл еще одну дверь и оказался в спальне, нащупав кровать, Льюф разделся и лег спать.

Уже утром Льюф чувствовал себя бодрым. Его одежда все еще была влажной, но так как беспокоить миссис Грофф ему не хотелось, он вновь надел ее же. Заправивши кровать, которая по совместительству являлась диваном, Льюф рассмотрел свое новое жилище. Спальня была средняя, маленький потолок, диван, простые обои, в углу стоял деревянный комод, а на подоконнике было много фикусов.

Коридор за неимением ничего, кроме старого ковра, не вызывал интереса, однако помимо входа в спальню и двух выходов, там было еще две двери. Открыв одну из дверей, Льюф попал в туалет, в котором почему-то помимо самого унитаза и раковины, было множество ведер с водой. Льюф подумал, что протекает крыша. Другая дверь вела в просторную комнату, она больше походила на личный кабинет, нежели на столовую или спальню. По середине был кофейный столик в окружении двух стульев, висело множество картин, а возле окна стоял большой дубовый стол с металлическими ящиками, также имелся неплохой, но шатающийся стул. Противоположно столу, у входной двери, располагался деревянный шкаф с широким зеркалом.

Льюф с достоинством оценил свое новое жилище, ведь оно было значительно больше комнаты в которой жил Льюф в Афферене. Хоть и уступало по площади и богатству всему дому Рюстов. Взглянувши на часы, решено было направиться на первый этаж, ибо самое время кушать, а как известно большинству, знатные люди питаются по расписанию и не какой-нибудь едой, а высочайшего качества.

Мадам Грофф сидела у окна и пила кофе.

– Доброе утро, освоился?

– Да, мадам Грофф, у вас прелестный дом. – ответил Льюф. – Извините за такой неловкий и прямой вопрос, а когда будет завтрак, его принесут слуги?

Мадам Грофф рассмеялась.

– Мальчик мой! – хохотала она. – Ну что ты так смотришь? Неужели ты думаешь, что у меня есть слуги? Открывай холодный погреб, бери все, что считаешь нужным, там есть яйца, кусок масла, недельный хлеб, ну может еще что-нибудь завалялось.

Льюф был возмущен, но не сказал ни слова.

Хлеб был покрыт зеленой плесенью, зачем его вообще положили во влажный погреб? Засохший салат латук не давал особых надежд, оставались лишь яйца, Льюф отрезал кусок сливочного масла и пару яиц.

– Извините, – обратился Льюф к мадам Грофф, – а на вас готовить?

– Яйца? – рассмеялась мадам Грофф. – Не стоит, я уже давно сходила в булочную на углу и полностью сыта, ты кстати тоже мог бы сходить, пора бы привыкать к взрослой жизни, Герман тебя разбаловал слугами, настоящий монарх должен быть крепким и независимым, а не размазней в окружении слуг.

– Да, мадам Грофф, я все понял. – послушно ответил Льюф.

Поджарив яйца, Льюф принялся есть. Вскоре перекусив, он начал задавать вопросы мадам Грофф. Обсудивши прошлую жизнь Льюфа, а также стоимость оплаты жилья, он принялся задавать актуальные вопросы.

– А вот по поводу двери на втором этаже, я не выпаду, если открою ее?

– Двери? – удивилась мадам Грофф. – Конечно же нет, разве ты не видел лестницы? Двери ведут именно туда, и было бы славно, если ты будешь ходить через нее, а не через мой этаж, ибо шум я не люблю, а вы студентики вечно что-то промышляете, и мне бы не хотелось просыпаться из-за какого-либо шума.

– Не волнуйтесь, вряд ли я найду себе здесь друзей, – заявил Льюф, – у меня все же царские корни и я богат, а они… ну вы поняли.

Мадам Грофф рассмеялась со всей силы, такой наивности она не слыхала давно. Отпив свой кофе, она продолжила смеяться с Льюфа.

– Мальчик мой – это Амстердам! Здесь есть люди богаче тебя в три, в пять, да и даже в десять раз. До твоих копеек тут дела нет, если конечно ты не захочешь ими поделиться.

– В каком смысле поделиться? – спросил Льюф.

– Ну вот будешь светить деньгами, помимо аферистов на тебя обратят внимание местные маргиналы, можешь не сомневаться, домой в том случае вернешься ты и без сапог, и без денег.

– А как же жандармы, разве они не следят за порядком?

– Нууу, – задумалась мадам Грофф, – тут уже зависит от того, сколько ты им заплатишь. Мой тебе совет, гуляй только среди своих, я твой темперамент поняла, ходи по бутикам, да заглядывай на светские концерты, а по поводу ночных прогулок, так это забудь, подружись с местным извозчиком, плати хорошие чаевые, и проживешь долго и счастливо.

Льюф слушал все и не мог поверить услышанному, этот красивый город с большими каналами и красивыми домами никак не сочетался с теми ужасами, о которых говорила мадам Грофф.

– Неужели здесь так опасно? – опешил Льюф.

– Вовсе нет! – улыбчиво ответила мадам Грофф. – Однако лучше, чтобы ты знал, что в теории может случиться, естественно каждого прохожего бояться не следует, но и забывать, что это не просто городишко, а многолюдный город тоже не стоит.

– Понятно, теперь буду знать. – ответил Льюф. – К слову, а когда мне следует платить вам деньги?

– Без разницы, я знаю твоего отца давно, он порядочный человек, если будут проблемы, могу хоть все твое нахождение здесь не брать платы, но зная его, он все уже давно рассчитал, не так ли? Поэтому плати, как считаешь нужным, хочешь всю сумму сразу, иль за квартал, решай сам.

– Спасибо. – великодушно ответил Льюф. – Ну, я пошел к себе.

– Иди-иди. – ответила мадам Грофф.

Льюф отправился к письменному столу. Нашел чернила, открыл окно, взял чистый лист и стальное перо. Принялся писать письмо Герману:

«Доброго дня, папа! Я уже в Амстердаме, приехал поздно ночью, сильно вымок под дождем и морально устал, но мадам Грофф меня встретила и поселила на второй этаж. Условия меня устраивают, наверняка ты знаешь ее дом и был у нее в гостях, раз уж она говорит, что знает тебя давно. Поговоривши с ней, я решил, что поступлю в частный институт на гуманитарные науки, обучение там пять лет, но мне кажется, что я справлюсь. В общем затягивать не буду, не беспокойся за меня, я спокойно отучусь и вернусь обратно в Афферен. До скорой встречи!»

Запечатав письмо в конверт, Льюф дождался полудня и пошел к тому месту, где его высаживал кучер этой ночью. В этот раз он взял ключи и вышел через уличную лестницу, чтобы не отвлекать мадам Грофф посторонней ходьбой. На удивление внутренний дворик был не таким страшным, как казался этой ночью. Солнечные лучи освещали кирпичные стены, ржавая лестница блестела от капель дождя, листья кустарников выглядели свежо.

Обойдя дом, Льюф увидел большое количество прохожих. Многие из них шли очень быстро и совершенно никак не реагировали на окружающих, некоторые стояли около витрин и зазывали всех пройти в магазин, даже у булочной стоял мужчина и махал плакатом с нарисованной выпечкой. «Ну и работа… – возмутился Льюф». Впрочем, был он приятно удивлен увиденному, в Афферене все торговые лавки располагались в близости с центром и главной площадью, а здесь модные витрины с большим количеством разных товаров прямо в жилом доме, а ведь это еще даже не центр!

Удивительно было Льюфу смотреть на то, как молодые девушки, рекламирующие какое-нибудь заведение, элегантно и нежно зазывали мужчин ласково называя их «сеньор» или «джентльмен», однако местные горожане игнорировали любые обращения к ним, если конечно они исходили от таких «рекламных» зазывал. Впрочем, это касалось не только мужчин, местные дамы были солидно одеты и никогда не велись на какие-либо призывы, будь то просьба зайти в новый салон красоты, или же магазин сладостей.

И вот Льюф дошел до середины улицы, где совсем недавно стоял и мок под дождем. Место между прочим красивое, но колорит общества обширен. По одной улице мог идти бедняк с металлической кружкой, в которую он набрал воду из водостока, и богатый наевшийся господин с парочкой худощавых принцесс. Дело конечно деликатное, но в родной гавани Льюфа не было таких классовых различий, там ты либо нищий и работаешь, либо элита этого мира, а здесь все перемешано…

От раздумий Льюфа отвлекла пожилая женщина, она подошла на эту улицу недавно и села около одной из витрин на скате, кажись ее не прогнали с этого места лишь потому, что за витриной стоял большой деревянный шкаф закрывающий обзор в окно, там располагался книжный магазин.

– Вам не холодно? – тихонько проговорила она.

Оглядевшись, Льюф понял, что надо отвечать:

– Нет, сегодня вполне тепло.

– Купите носочки, – проговорила она, вываливая из мешка большие пары разноразмерных носков, – у меня вот они и на большую ногу, и на малую.

– Нет, спасибо за предложение, но мне они не нужны.

Ответ Льюфа явно не удовлетворил пожилую мадам.

– Пожалуйста, я очень больна! – начала говорить она на полголоса громче. – У меня нет денег на еду и одежду, мне срочно требуются лекарства, эти носки единственное, что я могу делать, купите носочки.

– Я же ведь сказал свой ответ. – возмутился Льюф.

– И все же, вы то явно с деньгами, а я же не какая-нибудь попрошайка.

Льюфу начало это надоедать, и он решил ответить последний раз.

– Послушайте, – подошел он вплотную, – дело не в деньгах, мне не нужны ваши носки, а вы поступаете очень некультурно.

Пожилая дама ничего не ответила.

– Купите носочки, хлопковые! – проговорила она на всю улицу.

Льюф в этот раз проигнорировал ее крики.

– Купите носочки, – сказала она, дергая рукой проходящего мужчину, – я же ведь так стара, так больна, так бедна, а вы!

Не потребовалось и десяти минут, чтобы понять основную цель этой пожилой мошенницы. Она явно несама шила эти носки, да и к тому же Льюф заметил у нее маленький кошель, который звенел от монет. Скорее всего там была заготовлена сдача для тех, кто все же решиться купить носочки.

Кучера все не было, а Льюф все стоял на оживленной улице…

– Купите носочки, натуральный хлопок. – говорила она вновь.

Льюф обернулся посмотреть с кем-же она разговаривает, но вокруг все бесследно пропали, и единственным слушателем оставался он сам. Однако же пожилая леди даже не смотрела на него, ее взгляд был прикован к пустоте, она как будто бы говорила это не Льюфу, а просто так самой себе.

«Больная она». – подумал Льюф и продолжил выжидать кучера.

– Купите носочки, мне ведь тоже нужна еда, скоро зима, я не хочу замерзнуть в собственном доме, – продолжала говорить пожилая дама. – Оно ведь знаете, как, лес вроде есть, да дрова денег стоят, а дров сколько ты накопишь то в доме? Советуют уголь брать, тепло, да коптит все же, бывают угли такие, стоят дорого, а в печь кидаю: горит, да золу пускает, а дом весь сырой.

Она тяжело вздыхает.

– Горе мне, горе. – говорит уже почти шепотом. – Мне то, что же? Вы думаете я сама на себя работаю? Нет, мне тяжело, но требования такие, больше продам и дадут на пару копеек больше, еще и скажут у выхода, что щедрые они и думают о состоянии работников. В сущности, все равно, выживать и жить понятия разные, но живя в городе, мне кажется, выживать приходиться всем.