Читать книгу Кремль 2222. Легенды выживших (сборник) - Дмитрий Манасыпов, Дмитрий Силлов, Роман Куликов - Страница 5

– Ты! – прорычал нео, ткнув в мальчика кривым черным пальцем.

Косматое чудище пялилось на ребенка единственным выпученным глазом. Монстр нависал над ним, обдавая смрадом неровного дыхания, заставляя сжаться в испуганный ком.

Тим всхлипнул. Прочие дети оцепенело смотрели на него, в глубине души радуясь, что на этот раз выбор пал не на них. Коротким движением ржавой заточки нео перерезал грубую веревку, удерживавшую мальчишку в общей связке таких же, как он, испуганных мальцов.

– Вперед иди! – прохрипел нео, несильно ткнув Тима длинной лапой. Этого хватило, чтобы мальчишка кубарем перекатился к противоположной стене душного подвала. Нео утробно хохотнул, оскалился.

Вряд ли он стремился напугать детенышей хомо своим рычанием. Наверное, просто сорвал связки в боевых кличах, в бессвязных диких песнях да хмельном хохоте. Мутант, которых кремлевские называют нео, или просто мутами, был стар, что редкость среди волосатых подобий человека – не каждый из нео доживает до двадцати лет. Но облик его был действительно страшен и нес на себе навсегда въевшиеся следы огня и железа. Мут был матерым ветераном нескончаемой войны всех против всех, и выбитый в схватке левый глаз был тому свидетельством. Тим мельком подумал: хорошо, если этого гада приложил так кто-то из своих – вест или кремлевский. Теперь же покалеченный мутант для войны не годился и был оставлен в Орде надзирать за немногочисленными пленниками. Такими как Тим и несколько его сверстников, нанизанных на веревочные петли, словно скот.

Откуда здесь еще с десяток грязных маленьких оборванцев, Тим не знал, а те не спешили рассказывать. Так что все эти долгие дни они с сестренкой старались держаться вместе.

Попались они совершенно глупо. Вопреки наставлениям старших, повадились играть ночами на окраине Форта, что у кремлевской стены. Казалось – хорошо, не видать ни матерям, ни дозорным. Да, видимо, так же думали и разведчики нео, что в тот вечер взяли их целым выводком – стремительно, ловко, так что и пикнуть никто не успел. И вот они сидят в этом мрачном, вонючем подвале, потеряв счет времени и надежду на спасение.

Впрочем, слез не было. Дети вестов не плачут, а маленькие чужаки каждую невзгоду встречали злой насмешкой.

И сейчас Тим не плакал. Хотя знал, что уже не вернется к своим. Дня три назад вот так же забрали Косого, а еще с неделю до того – Злыдня. Больше их не видели. На прощание Тим обернулся – посмотреть, не плачет ли сестренка, белобрысая Сельма. Нет, Сельма не плакала, как и полагается дочери вестов. Это немного успокоило Тима. Он улыбнулся сестре – и ступил на лестницу, подталкиваемый в спину старым мутом.

– Медленно ходить, – ворчал мут. – Слабый хомо, дохлый совсем.

– Куда ты меня ведешь? – дрогнувшим голосом спросил Тим.

– Иди давай! – недовольно буркнул мут.

Они поднялись по крутым ступеням, и по глазам ударил пыльный солнечный луч. Тим, отвыкший от яркого света, зажмурился, заморгал, размазывая слезы.

– Сюда иди! – проворчал мут, копаясь в куче зловонных звериных шкур.

Тим робко приблизился. От выхода из подвала он не ждал ничего хорошего. Но старый нео вроде бы не проявлял по отношению к нему особой злобы. Хотя, кто их разберет, этих мутов. В Форте про них рассказывают жуткие истории, матери пугают ими непослушных детей. Кто бы мог подумать, что угроза «не будешь слушаться – нео заберет!» сбудется настолько буквально?

Вращая желтым, с красными прожилками, глазом, мут разглядывал мальчика. В руках у нео был уродливый сверток из грубой сырой кожи.

– На! – Тяжелый сверток перешел в руки Тима. Мальчишка скривился от отвращения: липкая кожа тошнотворно воняла.

– Что это? – спросил Тим.

– Мясо, – хмыкнул мут.

– Мне? – удивился Тим.

Ответом был отвратительный лающий смех. Мут снова стал хмур.

– Бери, неси! – приказал он, ткнув грязным, обломанным когтем в сторону пролома в стене, через который с трудом пробивались солнечные лучи. Только сейчас Тим заметил, что у мута на руке лишь два кривых, узловатых пальца. – Прямо иди, не сворачивай. Там дозор. Мясо отдай – и назад иди.

Мут помолчал, разглядывая мальчишку, добавил:

– Сторона не ходи – сдохнешь. Прямо ходи. Понял?

– Понял, – кивнул Тим.

И пошел.

* * *

Он никогда еще не ходил так далеко, да еще и без сопровождения старших. Для шестилетнего мальчишки Москва за пределами кремлевских стен или Форта – гиблое место. Не убьют, так сам окочуришься – голод доконает, мутанты сожрут или же хищные растения оплетут гибкими ветвями и выпьют кровь. Так что несколько кварталов стали для Тима настоящим испытанием. Во-первых, сверток был тяжел и неудобен, слабые руки быстро устали от ноши. Во-вторых, за мальчишкой с ходу увязалась какая-то мелкая, но настырная тварь. Наверное, чувствовала слабость маленького человека и надеялась поживиться им, когда потенциальная жертва достаточно ослабнет. Вскоре к этой твари присоединилось еще несколько мелких падальщиков, и Тим, спотыкаясь и путаясь в собственных ногах, засеменил быстрее, слыша, как шуршит за спиной десятками членистых ножек пока что трусливая, но неизбежная смерть.

Все же радовало то, что злобный мут не убил его, а лишь приспособил для мелких поручений. Можно было попытаться убежать – рвануть в сторону со сравнительно безопасной улицы. Но Тим знал: до Форта ему не добраться. Он слишком маленький и слабый. Он понятия не имеет, в какой стороне находится Кремль и примкнувший к его стенам Форт. Но была еще одна причина, чтобы выжить любой ценой, – спасти сестренку, оставшуюся в душном подвале врагов человеческого рода.

У поворота кривой, грязной улицы его остановило протяжно-ленивое:

– Не надоело?

И глухо-недовольное в ответ:

– Не надоело…

Тим замер, ощутив новую волну страха. Так перекликаются нео в своих передовых дозорах. Эти вопли с детства врывались в сон, напоминая о страданиях и смерти, царящих снаружи, за крепкими стенами. Напороться на такую сторожевую десятку и для бывалых дружинников – смертельно опасное приключение. А он должен идти туда один – маленький и слабый…

Тим опустил взгляд. Тяжелый сверток болезненно оттягивал руки. Мальчик шмыгнул носом и зашагал вперед – прямо к безобразному кострищу посреди улицы, с тлеющими в нем костями.

Он ожидал увидеть мутов-дозорных прямо перед собой. Но те возникли по сторонам – незаметно, как тени, даром что с виду неуклюжие уроды. Быстро приблизились, обдавая звериной вонью, и тяжело задышали в затылок.

– Пришло! – прозвучало над ухом.

Тим резко обернулся. Над ним высился крепкий нео со шрамом, перечеркнувшим морду. Настоящий воин, не чета их облезлому надсмотрщику. В бугристых мускулах играла сила и злоба, взгляд тяжелый, мутный.

– Пришло! – разнеслось меж мутами.

Тим все еще не мог понять, что имеют в виду эти страшные полулюди.

– Вот! – сказал он, протягивая сверток.

Здоровяк со шрамом небрежно выдернул сверток из рук мальчишки. Тряхнул – и из дырявой кожи с глухим стуком вывалился на разбитый асфальт массивный тесак на короткой деревянной ручке. Здоровяк поднял оружие, попробовал остроту лезвия и довольно ухмыльнулся облезлому приятелю.

– Мясо пришло! – нетерпеливо облизнувшись, сказал какой-то тощий нео. Откуда-то слева донеслось утробное урчание голодного желудка. Испуганный взгляд Тима выхватил валявшиеся в стороне обрывки грязно-желтой ткани. Из такой была сшита куртка так и не вернувшегося Косого.

Только сейчас до Тима дошло, что он принес этим чудищам.

Инструмент для разделки собственного тела.

Вот, значит, куда они отправляют детей. Хитро придумано: мясо само доставляет себя по отдаленным дозорам. Правда, сколько того мяса в мальчишке? Но что он знает о привычках и вкусах этих чудовищ…

Нужно было бежать, отчаянно прорываться на свободу… Но странное оцепенение овладело телом. Да и куда бежать, когда вокруг переминаются пятеро крепких людоедов?

Нео со шрамом небрежно ухватил мальчишку за волосы, без усилий приподнял, повертел в воздухе, разглядывая «угощение». Тим пискнул от боли, вцепился пальцами в мохнатую лапу. Но мут того будто и не заметил.

– Что-то совсем хилый, – пожаловался он. – Одноглаз совсем жадный стал, мелочь одну присылает. Так и с голодухи сдохнем.

– Давай-давай! – нетерпеливо забормотал тощий. – Мне, чур, печень!

– Не больно ли жирно? – отозвался нео со шрамом. Тесак в его руке мелькал перед носом Тима. Мут задумчиво помахивал этой жуткой штукой, примериваясь, с чего начать разделку. – Дай-ка я ему череп вскрою, давно живыми мозгами не лакомился…

Тим не выдержал и закричал. Нет, завизжал – истошно, тонко, как загнанный в угол крысеныш. Нео заржали. Похоже, крик жертвы для них – лучшая приправа к свежему мясу.

– Горластый, – одобрительно заметил мучитель, легко чиркнув по шее жертвы острием тесака. Из пореза побежала тонкая струйка крови. Нео вывалил черный язык, лизнул. – Вкусный!

Тим уже сорвал голос от крика, омерзительное прикосновение горячего языка чуть не лишило его сознания. Все это казалось дурным сном, страшной сказкой. Но боль настойчиво твердила: все взаправду, малыш…

Мут ухватил мальчика за шею, примерился, чтобы точным ударом снести крышку черепа, открыв доступ к живому лакомству. Размахнулся – и удивленно замер. Рука его отчего-то не завершила удар. Вместо этого крутнулась в воздухе, разбрызгивая темную кровь, и шлепнулась наземь, продолжая сжимать тесак.

Удивились, похоже, и остальные мутанты. Хотя им следовало бы испугаться. Что они и сделали – да только поздно. Слишком уж увлеклись они разделыванием жертвы, потеряв из виду обладателя клинка, отсекшего вожаку руку. В бою так и бывает: потеряешь врага из виду – и снова увидишь его лишь в Краю Вечной Войны, месте встреч убийц всех времен и рас.

Тим еще не успел вывалиться на асфальт из второй, ослабевшей руки мучителя, как все было кончено. Муты сами превратились в рубленое мясо – лакомство для вездесущих падальщиков.

Парнишка еще не понял, что произошло. Он рефлекторно пытался подняться, но ноги скользили в кровавой жиже, вытекавшей из мертвого мута. Неожиданно для себя самого он оказался стоящим на сухом асфальте. Над ним же, возвышаясь горой, стоял незнакомец. Было в нем что-то неуловимо знакомое, хотя этого человека Тим видел впервые.

Догадка пришла быстро. Незнакомец был вестом. Это так поразило мальчишку, что он разом забыл о близости смерти. Мальчик знал, что все взрослые мужчины его племени погибли, сгинули, как и его отец, которого он уже начал забывать. А этот был жив. И стоял во всей красе – длинноволосый, в легкой пластинчатой броне, с парой револьверов на бедрах, с окровавленным мечом в руке. Настоящий воин из сказочных рассказов матери. Где он мог его видеть? Может, когда его, совсем несмышленого, мать несла на себе из далекого Бункера в спасительный Кремль?..[2]

– Откуда ты здесь взялся, малец? – спросил незнакомец.

– Я не малец, я вест! – гордо сказал Тим. – Такой же, как ты!

– Вот как? – медленно произнес спаситель, разглядывая мальчика. – Тогда шагай за мной, вест. Я отведу тебя к Форту.

Воин вогнал меч в ножны, переступил через труп тощего мута, пнул отрубленную голову и неторопливо зашагал прочь. Тим послушно засеменил следом, не отводя взгляда от изрубленных тел своих неудавшихся убийц. Но, сделав несколько шагов, замер. И произнес дрогнувшим голосом:

– Я не могу идти один!

Незнакомец остановился, вопросительно посмотрел на мальчишку.

– У меня там сестра осталась, – Тим махнул головой в обратном направлении, туда, где осталось страшное логово нео.

– Ей не поможешь, – отрезал незнакомец. – Идем!

– Я не пойду, – мрачно сказал Тим. Даже сжал маленькие кулаки, позабыв, насколько они слабы против монстров этого мира.

Воин внимательно посмотрел на мальчика. Кивнул:

– Что ж, ты и вправду вест. Придется тебе помочь.

* * *

Зигфрид прикидывал шансы. И шансы складывались не в их пользу. Мальчишка появился совсем некстати. У воина были другие планы, но братство вестов – это святое. Даже если встреченный тобой вест – несмышленый молокосос. Плюс важное обстоятельство, на которое делает поправку всякий, стремящийся выжить в этом суровом мире, – цена вопроса. Мальчишку, конечно, он не бросит. Но стоит ли жизнь двух здоровых вестов одной маленькой девочки, про которую известно лишь то, что ее удерживают в логове злобных тварей?

Логика подсказывала, что не стоит. Честь говорила обратное. Честь вообще погубила многих отважных воинов. Но, видимо, это важная штука, раз за нее принято отдавать свои жизни. Кроме того, малец утверждает: там держат еще каких-то детей. Зигфрид не слышал, чтобы у кремлевских в последнее время пропадали дети. Но даже если это чужаки – есть смысл спасти их и пополнить скудный генофонд Кремля.

– Ты ворвешься и перебьешь их? – воинственно спрашивал Тим, с трудом поспевая за воином.

Зигфрид едва заметно улыбался и отвечал:

– Не все так просто, боец.

– Но ты же десятку положил одной левой! – горячился Тим.

– И теперь их сородичи ждут нас, – терпеливо пояснил Зигфрид. – К тому же мне не только воевать придется, а еще тебя да прочую мелочь защищать.

– Я тоже могу биться! – заявил Тим, демонстрируя тесак, с трудом вырванный из мертвой руки мучителя. Рукоять все еще оставалась липкой от крови, оружие было тяжелым, но Тим и не думал расставаться с ним.

– Прибереги для особого случая, – серьезно сказал Зигфрид. – Мы же поступим вот как…

…Этого био Зигфрид заприметил по дороге сюда и счел разумным не показываться тому на глаза. Древняя боевая машина типа «Рекс», порядком ушатанная, но не потерявшая агрессивности, вяло обдирала хищный плющ с полуобвалившихся стен. Верный признак опустевшего, голодно урчащего биореактора. Это значит, что железное чудище готово на все ради порции свежего протеина.

Осторожно выглядывая из-за груды битого кирпича, вест в очередной раз наставлял мальчишку:

– Все понял?

– Да.

– Не испугаешься?

– Нет.

– Тогда вперед! С нами боги…

– С нами боги…

С достойной взрослого воина ловкостью парнишка растворился в руинах. Оставалось надеяться, что ему удастся избежать многочисленных опасностей на пути к логову – благо тут неподалеку. В противном случае задуманное рискованное предприятие становилось неоправданной глупостью.

Зигфрид отбросил сомнения. Выждал, прикидывая время, нужное Тиму. И, легко перепрыгнув через кирпичное крошево, оказался лицом к лицу со свирепым монстром – если эту чудовищную металлическую пасть можно назвать «лицом». Похоже, био не ожидал такой наглости от двуногого. Впрочем, набор его стандартных боевых рефлексов не включал в себя удивление. Робот среагировал как и полагается – мгновенно и агрессивно. Мясо, как известно, предпочтительнее растительного топлива, а энергия для этого монстра – на вес золота.

«Рекс» ринулся на неосторожно подвернувшуюся добычу. Которая, впрочем, оказалась неожиданно прыткой. Оглушительный щелчок истертых победитовых зубов прозвучал вхолостую – жертва ловко вывернулась, нырнув в узкий пролом в одиноко торчащей стене.

Секунду добычу и охотника разделяла зыбкая преграда. Мигом позже стена разлетелась с эффектом взрыва, и из клубов пыли показались оскаленная пасть да жадно шарящие глаза-объективы. Железная башка замерла – и «Рекс» с завидной для своей массы резвостью рванул вперед: объективы захватили цель.

Зигфрид бежал легко, не оглядываясь, словно спиной чувствуя охотника. Но не спешил отрываться от опасного преследователя. Железный хищник не должен терять его из виду. Вест затеял опасную игру. Но ведь только опасные игры имеют смысл для настоящего воина.

* * *

Старый мут изумленно таращил на мальчика единственный глаз, силясь понять, что хочет сказать этот маленький наглый хомо. Понять получалось с трудом, так как ситуация явно выходила за рамки бесхитростного мышления нео.

– Так я говорю, – терпеливо повторил Тим. – Отнес я это мясо.

– Куда отнес? – тупо переспросил мут, которого дозорные, видимо, и звали Одноглазом.

– К дозорным отнес. И отдал этому… со шрамом.

– А он что? – моргнув, спросил Одноглаз.

– Велел передать, мол, «спасибо».

– И все?

– Ну… – Тим замялся, пожал плечами. – Сказал, вкусное, мол, мясо, присылайте еще.

Одноглаз вытаращился еще сильнее, хотя, казалось, дальше уж некуда. Еще бы: перед ним стояло и разглагольствовало то самое «вкусное мясо», которое почему-то вернулось с приветом от тех, кому полагалось его сожрать. Тим понаблюдал некоторое время за старым мутом, который определенно потерялся в логике происходящего, что нарушало задуманные Зигфридом планы.

– Так ты веди меня в подвал, – подсказал Тим. – А завтра снова меня к дозорным отправишь. Они так и велели передать.

Последняя фраза, очевидно, привела старого мута в чувство. Бормоча «завтра так завтра!», он поволок мальчишку по направлению к знакомому подвалу.

Зигфрид оказался прав: в логове чувствовалось напряжение. Если раньше этот проход в стене был свободен, то теперь здесь сгрудилось несколько мутов с дубинами, копьями и каким-то подобием ржавых палашей. Хорошо еще Одноглаз оказался достаточно туп, чтобы связать весть о погибшем дозоре с его, Тима, возвращением. Он просто затолкнул парнишку обратно в подвал и прикрыл кособокой «дверью», связанной из грубых бревен.

В подвале тут же поднялся невообразимый шум – всем хотелось узнать, куда и зачем забирали Тима. Но Зигфрид приказал молчать – и Тим молчал. Только крепче сжимал маленькую ладошку сестры.

Впрочем, ему не пришлось отмалчиваться долго. Дрогнул пол, затряслись стены, на голову посыпался какой-то мусор. Откуда-то донеслись вопли, шум далекого обвала.

– Что это? – сдавленно спросил один из мальчишек со странным прозвищем Гриб.

– На взрыв похоже, – неуверенно отозвался другой, по имени Гвоздь.

Тим знал, что это не взрыв. Похоже, Зигфрид выполнил свое обещание и наведался в логово мутов. И, судя по всему, пришел он сюда не один… За дверью раздались крики, шум борьбы, которые оборвались столь же внезапно, как и возникли. Дети вскрикнули: массивная дверь с грохотом вылетела на лестницу, вырванная с корнем.

В дверном проеме возник знакомый силуэт.

– Зигфрид, мы здесь! – крикнул Тим.

Пара взмахов меча – и толстые веревки, связавшие маленьких пленников, повисли бесполезными лохмотьями. Дети испуганно смотрели на воина, не зная, что делать дальше.

– Идите за мной и не отставайте, – приказал вест. – Помогайте тем, кто слабее. Живо!

Забраться в подвал оказалось проще, чем выбраться. Зигфриду пришлось прорубать дорогу в рядах нео, ринувшихся с лестницы, будто кто-то высыпал их из громадного ведра. И это притом, что большинство защитников логова были отвлечены нападением разозленного Зигфридом «Рекса». Тот буйствовал где-то неподалеку, активно компенсируя недостаток протеина в биореакторе своего бронированного тела. Благо тухлого волосатого мяса здесь было предостаточно.

Уже покинув разворошенное логово и скрывшись в ближайшем проулке, беглецы все еще слышали яростные вопли мутов и утробное рычание «Рекса». Тиму было ужасно интересно – кто же победил в схватке «нео против био»? Но теперь этого уже не узнать никогда…

* * *

В полуразвалившемся особняке, сплошь увитом ядовитым плющом, остановились на ночлег. Дети ужасно устали, а о том, чтобы двигаться ночью, не могло быть и речи. Да и Зигфрид чувствовал, что обессилел после безумной гонки со свирепым био да последовавшей за ней драки с добрым десятком нео. Он говорил все тише, обещая сонным детям довести их до Кремля, где их примут невзирая на происхождение. Их накормят, оденут, определят на обучение. И заживут они сыто и счастливо…

…Зигфрид открыл глаза. Он и не заметил, как отключился. Но сон его был, как обычно, краток. Вест снова был готов двигаться и сражаться.

Только вот не мог он пошевелить ни рукой, ни ногой. Краем глаза определил: да он связан! И так ловко – замотан, словно в кокон, бесконечной лианой ядовитого плюща! То-то руки онемели от въевшегося в кожу яда…

– Гляди, Гвоздь, он очнулся! – насмешливо произнес детский голос.

– Ага! – довольно отозвался другой. – Что-то быстро! Говорил же – сразу убить его надо!

– Ты что, Гриб! А если бы он проснулся да поймал нас на этом? А так – просто связали, вроде как игрались! Ну а теперь и зарезать можно! Что он теперь нам сделает – разве что пукнет громко!

Раздался веселый детский смех. Смеялись пятеро – трое мальчишек да две девочки. Это казалось диким, но им действительно было весело!

Зигфрид поискал глазами: Тима и Сельмы не было видно. Это не меняло довольно позорного положения: его, опытного воина, спеленали дети, которых он сам же и спас, рискуя жизнью!

Малец по прозвищу Гриб опасливо склонился над ним:

– Может, мечом его?

– А ты умеешь – мечом-то?

– А чем же еще?

– На! У нео спер!

Неприятное чувство – видеть мелькающий перед глазами нож, пусть даже в детских руках. По сути ведь все равно, чьи руки перережут тебе горло.

– Вы что творите? – стараясь оставаться спокойным, поинтересовался Зигфрид.

– Ничего особенного, – отозвался Гвоздь, примериваясь к голове пленника тяжелым булыжником. – Мы жрать хотим. А ты – мясо.

– Я же вам обещал… – пробормотал Зигфрид.

– Ага, а мы и поверили! – захихикала веснушчатая девочка с мелкими косичками. – Сам нас небось на убой и вел!

– Я вас не обманывал! – растерянно произнес вест.

– Ну а если и не обманывал, – лениво отозвался Гриб. – Что хорошего у вас в Кремле? За стенами сидеть да учиться с утра до вечера, как дурачки? Не, мы лучше к маркитантам пойдем. Там нас враз примут! А с твоими шмотками да оружием – и подавно! У них, говорят, жратвы навалом. Еще и оружие дадут, и защиту…

Зигфрид молчал, оторопело понимая, что эти жуткие дети не так уж и неправы. Что маркитанты с легкостью примут в свои ряды юных энергичных рекрутов. Да и то верно – заниматься разбоем, сыто жрать да стрелять по безоружным – куда заманчивее, чем с утра до ночи биться за выживание рода человеческого.

– Так что извини, дядя, ты – просто мясо! – осклабился Гвоздь и поднял над головой булыжник, целясь пленнику в темя.

Гриб, в свою очередь, неловко отвел для удара нож. Зигфрид приготовился к самой нелепой из всех возможных смертей, которые мог для себя представить.

Тонкий визг разнесся под ветхими сводами. Неведомо откуда взявшаяся маленькая Сельма с разбегу сбила с ног Гвоздя, и тяжелый камень врезался в пол, рядом с головой пленника. Гриб выронил нож и бросился на помощь приятелю: девчонка вцепилась в того руками и зубами. На помощь Гвоздю кинулись и остальные дети. Наверное, Сельме пришлось бы несладко. Задавили бы гуртом, а следом добили пленника.

Но тут рядом с лицом Зигфрида со свистом промелькнул знакомый тесак. Тугие путы ослабли, дав некоторую свободу телу. Этого оказалось достаточно, чтобы высвободить руку.

– Наверное, это и есть «особый случай»? – продолжая рубить тугую лиану, глухо спросил Тим. Он появился из темноты, откуда явно не ожидали его появления бывшие собратья по несчастью.

Зигфрид кивнул, быстро освобождая руки. Неудавшиеся «людоеды» заметили это – и в панике бросились к выходу.

– Стойте! – крикнул им вслед Зигфрид. – Вы пропадете там! Вернитесь!

– Пусть пропадают! – буркнул Тим, обнимая плачущую сестренку.

Она действительно плакала – наверное позабыв, что это не принято у детей вестов.

* * *

…Уже наутро, когда показались над руинами кремлевские башни, они случайно наткнулись на одинокого старого дампа, видимо отставшего от своего септа – или просто брошенного им на произвол судьбы по причине старческой немощи. Тим с Сельмой испуганно сжались – как и дамп, ожидавший неминуемой смерти от руки веста.

Зигфрид машинально схватился за рукоять меча. В другое время он без сомнений снес бы башку этому отвратительному получеловеку, с ног до головы завернутому в гнойные тряпки.

Вместо этого рука сама потянулась к ременной сумке, и в гнилые, дрожащие ладони мутанта полетел неожиданный дар.

Кусок сушеного мяса.