Читать книгу Русская история: Неизвестное об известном. «Истории русской провинции» №95 - Владлен Дорофеев - Страница 6

Отступление Наполеона из Москвы Худ. А. Нортен

Вальтер Скотт сообщает нам: «Вслед за войском шла беспорядочная толпа отставших и пленных, из коих многие были вынуждены нести на себе или везти на тележках добычу завоевателей. Кроме того, была тут собрана тьма всякого рода повозок, нагруженных поклажею армии и „московскою добычей“, как трофеями, взятыми Наполеоном с тем, чтобы позабавить парижан, а также и вещами, забранными частными лицами».

Великая армия редела каждый день своего трагического отступления. На глазах таял и обоз с награбленными московскими сокровищами. Думается, окрестности старой смоленской дороги до сих пор хранят многочисленные клады до самой Березины. И есть свидетельства обнаружения некоторых из них.

Осенью 1963 года сотрудник молодёжного журнала «Смена» Владимир Прокопенко и старший научный сотрудник Центрального государственного архива РСФСР Лидия Павловна Тинаева, знакомясь с документами Высочайшей Комиссии по описанию боевых трофеев русского воинства, неожиданно обнаружили сообщение минского губернатора. Чиновник доносил в столицу, что в 1911 году у жителя города Новогрудок, Гродненского уезда, Минской губернии, Станислава Антоновича Череповецкого хранилось 120 писем Наполеона и его маршалов, приказы атамана Платова, французские знамена, кубки, оружие «и другие вещи, относящиеся к 1812 году».

Была одна коллекция, разделенная позже на две части. Исследователи выяснили, что Череповецкий был женат на дочери Фёдора Романовича – страстного коллекционера. Видимо, после его смерти в 1909 году указанная в губернаторской депеше часть коллекции писем и вещей Отечественной войны 1812 года перешла в руки зятя – Станислава Череповецкого.

Далее исследователи делают вывод: «Поскольку в коллекции вместе с письмами имелось семь золотых древних цепей, 48 пар золотых и серебряных серег, 36 древних золотых и серебряных перстней патриарха Филарета – отца первого царя династии Романовых, 24 золотых барельефа, сотни кусков золота, множество древних золотых кувшинов, тарелок, шпаг, сабель, мы сделали предположение, что все эти ценности, принадлежавшие Череповецкому и Романовичу, были частью вещей, награбленных наполеоновской армией в России, может быть, даже частью знаменитой „московской добычи“ Наполеона».

И с этим выводом можно согласиться. К сожалению, дальнейшие следы описанных ценностей теряются, хотя удалось найти немало свидетелей, показавших, где прятались в разное время части сокровищ.

Другой охотник за наполеоновской добычей, Владимир Цыплёв, поведал историю об удивительной находке заготовителя рабкоопа Владимирской области Фёдорова, у железнодорожной станции Сеньково, близ города Вязники, в 300 верстах, но не к западу, а к востоку от Москвы. О ней сообщалось в местной газете «Сталинское знамя» от 6 июля 1956 года:

«Ценная находка. В мае нынешнего года неподалеку от станции Сеньково обнаружен ценный клад. В беседе с нашим корреспондентом зампред Лукновского рабкоопа Н. П. Фёдоров рассказал по этому поводу: „В мою работу входит и сбор металлического лома. Весной прошлого года, изыскивая металлолом, я обнаружил в перелеске близ станции Сеньково цистерну, зарытую в землю. Времени вырыть цистерну у меня тогда не было. Но в мае этого года, когда план заготовки черных металлов увеличился, я вспомнил о цистерне и намеревался сдать Вязниковскому отделению Главторчермета. Но там не было ни кислорода, чтобы резать цистерну, ни транспорта, чтобы вывезти её. Я исследовал находку более внимательно. Вид её заинтересовал меня. Магнит, приложенный мною к цистерне, не притянулся. Я понял, что сделана она из цветного металла. Вырезанный кусок горловины послал на анализ во Владимирское отделение цветных металлов. Анализ показал, что цистерна изготовлена из серебра с примесью бронзы. Тогда я заявил во Владимирский краеведческий музей об этом ценном кладе. Работники музея очистили находку от грязи и тщательно осмотрели её. Длина цистерны – около четырех с половиной метров, диаметр – полтора метра и вес – примерно 12 тонн. На наружной поверхности имеются надписи: „Выпуск 1720г.“, „Вывоз Петербург 1842 г.“ и изображение двуглавого орла. Внутри цистерны обнаружено золото“. Сейчас находка Н. П. Фёдорова, поступившего, как подобает советскому гражданину, находится в Москве. Честному работнику Лукновского рабкоопа будет выдано соответствующее вознаграждение».

Владимир Цыплёв разыскал родственников Н. П. Фёдорова, и выяснилось, что наградой герою за ценную находку стал годовой срок в местной колонии! Но по свидетельству односельчан, сидел он как-то странно. Каждые выходные новенькая и редкая по тем временам «Волга» привозили его погостить дома.

Во Владимирском облпартархиве в томе «Протоколы за 1956 год» Цыплёв нашел на странице 333 протокол заседания бюро Вязниковского ГК КПСС от 25 июля 1956 года.

В параграфе 7 указано: «О ложной информации в газете «Сталинское знамя» и выступлении по областному радио «О ценной находке». «Выяснено, что слухи о якобы найденной около станции Сеньково серебряной цистерне с золотом пустил заместитель председателя Лукновского сельпо. Он же сфабриковал акт о «сданных им драгоценностях». Подписи вымышленных лиц на акте заверила гербовой печатью секретарь Лукновского поселкового совета. Распространению ложных слухов о «кладе» способствовали работники Вязниковского райпотребсоюза. Этим слухам и фальсифицированному документу доверился редактор газеты «Сталинское знамя» т. Зайцев. Не уточнив, не проверив достоверность изложенного в «акте» факта, он 6 июля с.г. поместил в газете интервью Фёдорова «Ценная находка». Пользуясь информацией тов. Зайцева, ряд центральных газет опубликовал, как выяснилось, ложные сообщения о «золотом кладе», найденном в Вязниках. Таким образом, жертвами фальсификатора стали многие организации и читатели газет».

Странная, конечно, история. И скорее всего она не имеет отношения к поискам Золотого обоза, тем более, что возможно, найденный клад обнаружили слишком далеко от маршрута отступления наполеоновских войск, да и надпись на цистерне «Вывоз Петербург 1842 г.» говорит об этом. Но согласитесь, дату 1842 легко перепутать с датой 1812 по начертанию цифр 1 и 4.

Переправа войск Наполеона через Березину. Худ. Я. Суходольский 1866 г.

И наконец, существует ещё одно удивительное свидетельство – рассказ Ореста Петровича Никитина, исследователя из Красноярска, жившего во время Великой Отечественной войны в Смоленской области.

По мнению Никитина, «приблизительно в 40 километрах от Семлёва, на берегу реки Угры, рядом с селом Вознесенье, находилось кладбище, называемое Курганниками. Здесь в разное время хоронили французских гвардейцев, которые остались в Вознесенье после войны 1812 года. Один гвардеец влюбился в крестьянку из Вознесенья и женился на ней. Через несколько лет умер и похоронен был на Курганниках. Жена поставила ему памятник – большой камень. Этот камень можно было видеть ещё перед Великой Отечественной войной.

Жена француза прожила очень долго и умерла в возрасте более ста лет. Перед смертью она рассказала односельчанам, что её муж попросил похоронить его в указанном месте, а памятник поставить из большого камня. Рядом с этим камнем якобы и спрятаны сокровища.

Перед войной в этих местах появился странный немец по фамилии Мозер, выдававший себя за представителя знаменитой фирмы «Зингер». Как выяснилось позже, он был классическим шпионом – сотрудником Абвера. Мозер собирал различную информацию и, видимо, случайно узнал легенду о спрятанных где-то в Вознесенье сокровищах.

В 1942 году он возглавлял отряд гестаповцев во время окружения 33-й армии генерала Ефремова под Вязьмой. Затем с командой саперов занялся поисками награбленных Наполеоном ценностей.