Читать книгу Шпион в шампанском. Превратности судьбы израильского Джеймса Бонда - Вольфганг Лотц - Страница 9

Сеанс радиосвязи закончился. Я выключил приемник и снял наушники. Из спальни донесся сонный голос Вальтрауд:

– Ты закончил?

– Почти. Прием был хороший. Но теперь надо расшифровать сообщение. На это уйдет минут пятнадцать. Можешь спать.

Я взял записную книжку, выписал ключ к шифру и принялся за работу. Перечитав несколько раз расшифрованное сообщение, я прошел в ванную комнату, сжег бумагу и смыл пепел.

В спальне меня встретила Вальтрауд:

– Что-нибудь важное?

– Да, боюсь, что это очень важно. Речь снова идет о ракетной базе в районе Шалуфы.

В последнее время мы затратили немало сил на ее поиски. Штаб-квартира располагала материалами аэрофотосъемки этой базы, но имелось подозрение, что она может быть ложной, а настоящий объект находится совсем в другом месте. Очень важно было любой ценой проверить эти сведения.

– База расположена между Суэцем и Исмаилией, – объяснил я Вальтрауд. – И у меня нет другого выхода, как поехать туда самому и увидеть все своими глазами. Это единственный способ, которым можно проверить эту информацию.

– Я смогу поехать с тобой?

– Конечно, подруга. Мы возьмем удочки и сделаем вид, что едем на рыбалку.

– Ты знаешь, мне нравится, когда ты зовешь меня подругой.

– А разве ты не подруга? Ты же знаешь, что для меня жена больше чем домохозяйка или партнерша по постели. Она должна делить со мной все. Вот почему два моих первых брака расстроились.

– Ты можешь на меня положиться. Но где мы будем искать эту чертову базу? Мы уже дважды там были.

Я достал карту района к югу от Суэца и разложил ее у себя на коленях.

– Давай попробуем двигаться методом исключения, – предложил я. – Вот здесь дорога, идущая в направлении с севера на юг между Суэцем и Исмаилией. Параллельно дороге идет железнодорожная линия. В одних местах они сближаются, в других расходятся. То место, которое мы ищем, должно располагаться где-то между дорогой и железнодорожной линией, так?

– Так-то оно так, но мы проехали по всей этой дороге туда и обратно, а потом ты еще ездил на поезде, чтобы проверить подозрительные участки с другой стороны, и мы так и не увидели ничего, что напоминало бы ракетную базу.

– Правильно. Значит, мы можем исключить все участки, где шоссейная дорога хорошо просматривается из поезда и наоборот. Ракетную базу нельзя спрятать в болоте или под пальмовыми деревьями. Она должна занимать довольно значительную территорию. Судя по карте, там есть три таких места. И туда должна вести какая-то дорога.

– Я помню две дороги, которые ответвлялись от шоссе, – сказала Вальтрауд. – Одна дорога ведет на свалку, а у съезда на другую дорогу стоит часовой и есть знак: «Въезд и фотографирование запрещены».

– В Египте тысячи таких мест, особенно в зоне канала.

Я запомнил это место. Мы не поехали туда из-за часового и надеялись просмотреть это место с какой-нибудь другой точки. Но ничего не нашли. В конечном счете мы с Вальтрауд решили поехать туда еще раз под предлогом купания в Горьких озерах.

Одевшись в легкие брюки, желтую спортивную рубашку и спортивную кепку с козырьком, я вместе с Вальтрауд отправился в разведывательную поездку.

От Гелиополиса до Суэца не более часа езды. Не доезжая самого города, мы свернули налево, пересекли железнодорожную линию и по дороге, идущей через пустыню, направились в сторону Исмаилии. Время от времени я останавливал машину и сверялся с картой.

– Почему бы мне не сесть за руль? – предложила Вальтрауд. – Так ты сможешь лучше следить за местностью.

– Отличная мысль.

Мы поменялись местами. Вальтрауд села за руль, а я сосредоточился на наблюдении. Проехали небольшую деревушку, затем какой-то военный лагерь и снова выехали в пустыню.

– Замедли скорость, – попросил я после того, как мы проехали по пустыне километров десять. – Мы уже почти на месте. Вот дорога к свалке, до следующего перекрестка остается километра два.

– Давай поедем напрямую по пустыне, – предложила Вальтрауд.

– Нам нужно подходящее место для съезда, но кругом сыпучий песок – мы моментально застрянем. Проедем еще немного вперед.

Подходящего места так и не попадалось, а мы уже приближались к перекрестку, от которого направо отходила другая дорога. На съезде стояла будка для часового, но никакого шлагбаума не было видно.

– Что делать? – спросила Вальтрауд. – Съезжаем?

– Нет, едем прямо. Переключись на более низкую передачу и замедли ход. Я хочу рассмотреть пост и сколько там часовых.

В будке находился только один часовой с нарукавной повязкой военной полиции, который лениво прислонился к стене будки. На ремне у него висела кобура с револьвером. Часовой не обратил на нас никакого внимания, и мы на небольшой скорости проехали мимо. Как только мы скрылись из вида за ближайшим холмом, я попросил остановить машину.

– Давай развернемся и попытаемся въехать. Надо что-то придумать. Инсценируем поломку машины и попросим помощи. Что-то в этом роде.

Вальтрауд развернулась, и мы поехали в обратном направлении.

– Остановись около перекрестка и изображай поломку, – приказал я. – Мы с тобой выйдем из машины и начнем копаться в моторе.

Мы остановились прямо напротив будки часового.

– Подожди! Не выходи! – воскликнул я. – Нельзя упускать такой прекрасный случай!

Сцену, которая открылась перед нашим взором, вряд ли можно было назвать прекрасной, но в тот момент мне не надо было ничего другого. Солдатский ремень с револьвером висел в будке на гвозде, вбитом в стену. Сам часовой отошел от будки метров на двадцать и, спустив штаны, присел по естественной надобности.