Читать книгу Жить в эпоху перемен - Всеволод Воробьёв - Страница 11

Дальше на лыжах идти было неудобно, и, привычно вскинув их на плечи, они зашагали дальше по тропе, идущей сначала по мосткам через прошлогодние сухие камыши, потом по узкой прямой просеке, по сторонам которой стоял то ивняк, то молодой березняк, а выше по рельефу – солидного размера ели и осины. Приподняв путников почти на десяток метров, просека внезапно расступилась, явив им широкое открытое пространство с несколькими строениями, среди которых сразу выделялся добротный двухэтажный деревянный дом, покрашенный в белый цвет.

– Это и есть та самая белая дача? – шутливым тоном спросил Влад.

– А ты видишь тут что-нибудь другое? – буркнул Лев.

– Ну что ж, такой я командовать согласен.

– Если дадут… – как-то мрачно закончил Лёва.

Видимо их услышали, и когда они подошли к крыльцу, дверь раскрылась, и человек, открывший её, приветливо сказал:

– Ну, слава Богу, давненько вас поджидаю. Здравствуйте!

Поздоровавшись в ответ и оставив лыжи на крыльце, вошли в дом, и, пройдя через тамбур и вторую дверь, оказались в просторной светлой комнате, оборудованной, как кухня-столовая, где так приятно пахнуло теплом и запахом протопленной печки, и чем-то съестным, кажется, кофе. Лев с порога о чём-то оживлённо заговорил с хозяином, а Влад первым делом скинул намявший спину рюкзак и куртку, и вращательным движением согнутых рук размял плечи. Заметив это, хозяин лукаво проговорил:

– А ведь говорят, что своя ноша не тянет.

– Это, смотря какая, – улыбнулся Влад, – А у меня ещё от похода плечи не оправились.

– Он же сюда, как с корабля на бал, – вступил в разговор Лёва, – Ещё неделю назад по хибинским горам бегал и «летал», а теперь приземлился на твоём островке.

– Ну, с горами у нас сложновато, а побегать есть где, и снега хватает, и лес красивый. А вы, я вижу, охотник, это ведь ружейный чехол из рюкзака торчит? – указал он рукой.

– Каюсь, грешен – ответил хозяину Влад.

– Да не велик грех, зато жить вам здесь будет не так скучно.

– А я ещё и рыбак в придачу, поэтому и согласился ехать сюда, и пора уже представиться: меня зовут Владислав Васильевич.

– Ну, а меня Александр Львович, – он сделал паузу и продолжил – и на правах хозяина давайте-ка пока я вас с дороги напою кофейком.

– Так у меня кое-что покрепче есть по этому поводу, – вставил свою фразу Лёва.

– Нет, Лев Николаевич, – это мы и потом успеем, сначала нам надо дела сделать с Владом, я ведь могу вас так называть – с улыбкой обратился он к нему.

– Конечно, – ответил тот, – Я ведь лет на двадцать, пожалуй, моложе вас. Только сейчас Влад рассмотрел хозяина по-настоящему. Ему явно было за шестьдесят. Среднего роста, с полноватой фигурой и лысеющей головой он, возможно, выглядел даже старше своих лет. – Наверно, дотянул до пенсии, и теперь спешит, как принято говорить в стране, на заслуженный отдых, – подумал Влад даже с каким-то сожалением.

Хозяин захлопотал возле современной газовой плиты, Лев, раздевшись, подошёл к широкой печи, выложенной изразцами, и прижался к ней спиной. А Влад продолжал оглядываться. Просторная, почти квадратная комната прекрасно освещалась тремя окнами с двух стен. Окна были двойные, большие с широкими подоконниками, не как в российских деревенских домах, и чуть притенённые сверху простенькими занавесками. Посреди два составленных вместе обеденных стола, с десяток стульев, большой холодильник в углу, стены оклеены современными обоями. На одной из них что-то типа стенда с фотографиями, грамотами и объявлениями. – Прямо вид делового учреждения – весело подумал Влад. Кроме входной имелось ещё две двери, обе закрытые. Но вот, в одну из них зашёл Александр Львович и, выходя, оставил её открытой. И, видимо, заметив взгляд Влада, сказал ему:

– А это ваша будущая комната, можете познакомиться. Комнатка была вдвое меньше столовой с одним окном. На восток, определил Влад по солнечным теням. Меблировка скромная: стандартная металлическая кровать с панцирной сеткой, аккуратно заправленная покрывалом, современный диван, кажется, даже раскладной, к окну приставлен такой же, как в кухне, стол с подставленными под него тремя стульями, небольшой платяной шкаф и две самодельные, но приличные полки с книгами. Над диваном картинка в рамке с литографией пейзажа. Вот и всё, что он успел разглядеть, пока его не позвали к столу.

На столе уже парили, источая аромат, три крупных фарфоровых кружки, маслёнка и порезанный белый формовой хлеб. Влад полез в рюкзак за бутербродами, заботливо приготовленными женой на первый случай, а Лев извлёк из своего бутылку конька, уверяя, что в кофе по десять капель не повредит.

– А вообще-то, чашечки кофейные у тебя, Александр Львович, не слабые, подливая в них, конечно, не по десять капель – пошутил он. И в этот миг раздался стук в дверь.

– Хороший гость всегда к столу прибьётся – пошутил Влад.

– Это не гость, и даже не явление Христа народу, – убирая со стола коньяк, промолвил грустно хозяин, – Это наверняка наш тихий алкаш Миша.

Тихонько скрипнув, дверь отворилась, впуская в комнату мужичонка небольшого роста в валенках с галошами, традиционном русском ватнике и шапке-ушанке с опущенными ушами. Неловко содрав её с головы и робко сказав – Здрасте, он застыл, как бы в ожидании.

– Так, явился, – заговорил с юмором хозяин, – и опять проспал, значит, снова квасил самогонку с дружками, а начальник переживай – где наш бедный Михаил, что с ним опять случилось?

– Уж и не говорите, Александр Львович, опять не удержался с ними, забулдыгами этими окаянными, такой уж я пропащий человек. Он, кажется, собирался заплакать.

– Не реви! – вмешался Лев строгим голосом, – ведь сколько раз обещания давал. Что о тебе сейчас новый начальник подумает, а? Вот, познакомься – твой новый царь, бог и воинский начальник – Владислав Васильевич Воронов, командовал раньше, как и я, детским туризмом, да приустал маленько, теперь у нас будет командовать. Он и рыбак, и охотник, и водномоторник, обучит тебя, как с моторами нормально обращаться. А то видишь – он уже обращался к Владу – «Буран» у него зачах, и что с ним делать, он не знает, а мы с тобой сегодня ножками вместо того, чтобы на санях за пятнадцать минут. Но Миша только сопел носом, не говоря ни слова. К разговору подключился Александр Львович, заговорив уже деловым тоном:

– Возьми ключи и железную лопату, отбей лёд у всех дверей хозблока, будем новому начальству всё наше хозяйство показывать. И, потягивая потом кофе с бутербродом, продолжил: – Вообще-то он мужик неплохой, работящий, но уж больно слаб на это – он щёлкнул пальцем по подбородку, – а ему на удивление немного и надо. Иные мужики, когда выпьют, звереют, а этот наоборот – становится мягким и слезливым, поэтому и зовём его – тихий алкаш. Довольно быстро они обошли весь так называемый хозблок, которым оказался добротно построенный когда-то финский скотный двор. Хозяйство было невелико: злосчастный «Буран» с полу разобранным двигателем, «Прогресс» последней модели с сорокасильным «Вихрем», на вид почти новым, с полным дистанционным управлением. Ещё с десяток пластиковых лодок «Пелла», различные доски, фанера, другие стройматериалы, про которые Александр сказал, что это не числится, поскольку подарок шефов. К удивлению Влада никакого туристского снаряжения не было. На вопрос – почему, получил ответ, что, когда приезжают на занятия туристские группы, то всё привозят с собой. Имелась ещё отдельно стоящая баня, и про неё было сказано, что Скороспелов собирается её капитально реконструировать в это лето к чьему-то юбилею, но кого Влад не понял.

Вернувшись в дом, где Лёвушка посапывал носом на диване у Александра Львовича, он стал показывать Владу внутренние помещения. За третьей дверью кухни открылся маленький коридорчик, откуда лестница вела на второй этаж и ещё дверь во вторую половину. Та представляла собой большой холл без перегородок, и явно была оборудована, как зал для занятий, имелась даже школьная доска на торцевой глухой стене и перед ней преподавательский стол. Больше, кроме стульев и хорошо сделанных скамеек, тут ничего не было. В коридорчике под лестницей оказалась маленькая тёмная кладовка, где большую часть площади занимал стеллаж. На полках лежали стопки пастельного белья, одеяла, подушки, несколько ватных матрацев, а под стеллажом валялся мешок с использованным бельём. Александр сказал, что бельё Владу можно менять, а когда накопится порядочно, он будет возить его в прачечную Приозерска, где стирают по безналу и это всё у них давно отработано и налажено.

По добротной лестнице, которая, как и подобает в таких домах, тихонько поскрипывала под их ногами, они поднялись на второй этаж. Планировка левой части напоминала нижнюю, зато справа всё обстояло иначе. Они вошли в узкий холл, который напоминал скорее веранду за счёт трёх широких окон. Посреди – среднего размера бильярд, в дальнем углу на тумбочке телевизор и слегка затоптанный палас на полу. По левой стенке три изящных двери. За каждой открывалась небольшого размера комнатка, обставленная, как гостиничный номер с добротной кроватью и необходимой мебелью.

– Для кого же эти апартаменты? – не удержался от вопроса Влад, глядя в упор на равнодушно державшегося хозяина.

– А это тебе потом Скороспелов разъяснит. Тебе о втором этаже заботиться не придётся, здесь шеф всем командует. И особенно расспрашивать об этом не советую.

– Это почему же?

– Да очень просто: меньше знаешь, спокойней спишь.

– Заинтриговали вы меня, – не удержался Влад, – Надеюсь, это не база отдыха для криминальных авторитетов.

– Конечно, нет, даже наоборот – это база отдыха для самых порядочных и честных белых людей. Некоторых – добавил он. Лев Николаевич тебе не стал ничего рассказывать, чтобы не пугать, хотя пугать и нечем, и сам он мало что знает, а мне поручено ввести тебя в курс дела. Ведь мы тут не начальники, а вроде, как смотрители. Помнишь, у Пушкина в повестях Белкина про станционного смотрителя? Вот, и тут так – приехали, уехали, да чаевых жалко не дают, если что и перепадает от их благ, то только самому шефу в разных вариантах. А ты живи спокойно и тихо делай своё дело. – А ведь он не любит этого Юрия Петровича, – подумал Влад и спросил:

– Какое же в этом плане у меня тут будет дело?

– А ты не волнуйся, будет! Приедет сборная города готовиться к всесоюзному слёту, вечером лодки нарасхват пойдут, следить за порядком, чтобы костры не жгли, где попало. Летом семинары всякие бывают, к зиме инструкторов лыжных стрел готовить начнут, глядишь, и тебе какие-нибудь лекции читать придётся, ты же у нас инструктор, вот там и покомандуешь. В его голосе явно чувствовалась скрытая ирония. Владу на момент стало не по себе, подумалось: – Во что же это я влип? А не махнуть ли мне завтра назад, в Питер… Но тут же представил себе, какой будет скандал, что ему не только в клуб туристов, но и обратно на «Станцию» все пути будут закрыты навсегда. И чего это он так разволновался? Мало ли чего этот Львович наговорит. Уйти, но только тихо и спокойно, он и потом сможет. Надо самому, как следует, осмотреться, разобраться, может, тут ничего такого и нет, и ему тут понравится…

Алкаша-Мишу они отправили за ненадобностью домой, чему он был откровенно рад. Подписали заготовленные Александром бумаги, он что-то ещё пытался говорить и объяснять Владу, но тот его плохо слушал – в голове всё вертелась мысль – что же такое всё-таки эта Белая дача…

Вечером допивали Лёвушкин коньяк, болтали о том, о сём, но беседа как-то не клеилась. Александр Львович собирал в рюкзак свой нехитрый гардероб и личное хозяйство, давая Владу некоторые советы, касающиеся ведения хозяйства. Утром они со Львом собирались уезжать, и Влад решил идти с ними до Приозерска, чтобы затариться там недостающими продуктами на период его вынужденного отрыва от благ цивилизации.

Выйдя уже в потёмках на крыльцо покурить, он с удивлением обнаружил, что идёт снег – совершенно по-зимнему густой и пушистый. Стояла такая тишина, что отчётливо доносились какие-то звуки со стороны Яркого, и было слышно, как в Приозерске прогудела, отходя, последняя электричка. – Ну что ж, – подумал он, – моя робинзонада не будет такой идеалистической.

На другой день, закончив в Приозерске покупки, с рюкзаком средней тяжести уже один брёл он, не спеша, по проторенной ими утром лыжне, вспоминая, как у крыльца, кряхтя, вставал на лыжи и с трудом взваливал на плечи свой рюкзак Александр Львович. – Укатали сивку крутые горки – подумал он тогда сочувственно. А сейчас он уже другим – хозяйским взглядом оценивал видимую обстановку, намечая, где в следующий раз можно сократить путь и пытаясь представить, как это всё будет выглядеть, когда здесь заплещет вода и появится возможность плыть на «Прогрессе». – Кажется, лайба ему досталась неплохая, и моторчик славненький, ему известный – думал он. Вот, только бензина будет «жрать» уйму, а где его брать, выяснить он у Львовича позабыл. Ну да ладно, у него же есть теперь на все случаи Миша – тихий алкаш, уж он-то наверняка знает тут всё… Когда они утром, даже толком не позавтракав, уходили к ранней электричке, он приколол для него к дверям записку, чтобы тот разгрёб снег вокруг крыльца, принёс дров и вытопил печку.