Читать книгу 1919‑й. Информационная война на Юге России - Вячеслав Черемухин - Страница 4

Пока современники Гражданской войны рассуждали о будущем России после ее окончания, война шла своим чередом. Причем шла она не только на полях сражений, но и в информационном пространстве. Огромное количество журналистов, публицистов, фельетонистов и так далее старались воевать пером. Этим пером они могли написать статью, нарисовать карикатуру или шарж, сделать запись в дневнике или написать письмо другим журналистам. Журналисты становились такими бойцами невидимого фронта в годы «Русской Смуты». Хотя был ли фронт так уж незрим?

На самом деле между большевистскими агитаторами и пропагандистами и белыми журналистами и провокаторами была жесткая грань. И грань эта – реально существовавший фронт между двумя враждующими лагерями. Интересно, что если среди большевиков и поддерживавших советскую власть пропагандистов было большое количество кадровых подпольных работников с большим стажем пропагандистской работы, то среди журналистов-антибольшевиков преобладали «старые» официальные журналисты с большим творческим прошлым, хотя и не менее любопытным политическим опытом. Поэтому в войне журналистов и агитаторов победу мог одержать только тот, кто более умело будет пользоваться теми средствами, которыми они обладали. Было, правда, в этом одно существенное «но» – образованные журналисты абсолютно не знали, как правильно заниматься пропагандой, а профессиональные агитаторы не знали, как отвечать на традиционные журналистские приемы. Возник такой любопытный парадокс, который был направлен на формирование общественного мнения.

В этих условиях Гражданская война автоматически превращалась в информационную. Главными средствами борющихся сторон становились газеты, брошюры и, не в последнюю очередь, плакаты. Поэтому чем нагляднее была бы продемонстрирована позиция одной из сторон, тем большая поддержка от местного населения была бы получена.

Белые неоднократно в годы войны использовали старый проверенный метод ведения войны в информационном поле – в освобожденных городах и местечках они старались воссоздавать старые органы печати, чей авторитет был ими уже заработан годами. Это было характерно, как для белого Юга, так и для всех регионов, где воевали антибольшевистские силы. Как правило, оформление таких газет сохраняло свой дореволюционный вид. Однако авторами в ряде случаев уже не оставались старые журналисты. Они менялись на реальных пропагандистов – как правило, ими становились сотрудники Осведомительного агентства (ОСВАГ).

К слову о профессиональных журналистах. На белом Юге можно выделить, пожалуй, лишь две фигуры глобального масштаба, которые относились к журналистам старой школы – ими стали Борис Суворин[9] и Василий Шульгин[10].

Не берясь пересказывать их биографии, мы попытаемся найти определенные точки для сравнения этих колоритных фигур.

И Василий Шульгин, и Борис Суворин до революции являлись издателями одних из самых авторитетных газет в России – «Киевлянина» с одной стороны, «Нового времени» и «Вечернего Времени» с другой.

Авторитет обоих журналистов-издателей был таким, что их мнение и позиции учитывались отечественными политиками, а на страницах их газет публиковались наиболее яркие и политические статьи того времени. И «Киевлянин», и «Новое время» по духу были правыми газетами, правда первая была националистическая, а вторая – умеренно консервативная.

Оба издателя были и непохожи друг на друга – Шульгин, являясь депутатом Государственной Думы, был профессиональным политиком, который проводил свои идеи на общегосударственном уровне; в тоже время Суворин старался в политике не участвовать, его как журналиста волновали в первую очередь сенсации общегосударственного масштаба.

Оба журналиста были не похожи и по стилю – Шульгин являлся ярким журналистом-фельетонистом, а Суворин был журналистом-обозревателем. В целом это и определяет количество написанных ими статей. Авторов очень трудно сравнивать в объеме написанных текстов – до сих пор издаются и продолжаются находиться новые материалы, которые были некогда написаны Василием Шульгиным, в то время как статьи Бориса Суворина в большинстве своем найдены и вряд ли найдется еще хоть какие-то материалы, которые с другой стороны покажут его талант. Их подход к материалу был крайне простым – Шульгин реагировал почти на все события в общественной и политической жизни, а Суворин писал зачастую только о том, что видел сам.

В конце концов, «столичная» интеллигентность Суворина ярко контрастировала с «провинциальной» напористостью Шульгина. К слову сказать, они оба являлись представителями журналистских династий – отец Шульгина Виталий Яковлевич являлся основателем «Киевлянина» и активным общественным деятелем Киева, дослужившийся до ранга действительного статского советника; отец Суворина – Алексей Васильевич был одним из самых ярких критиков той эпохи, журналистом, публицистом, издателем, драматургом, автором бесчисленного количества статей и зарисовок в самых разных изданиях от «Воронежской беседы» до «Нового времени». Поэтому дело не в уровне образования, а в масштабе личности – южный темперамент и самобытность Шульгина сталкивалась с уже сформированным кругом знакомств и контактов фамилии Сувориных.

Но надо отдать должное каждому из них – и Шульгин, и Суворин давали площадки для общественной дискуссии, которыми зачитывались многие образованные люди той эпохи. К слову сказать, о дискуссиях между самими журналистами речи почти не шло – они редко спорили друг с другом, но что знали друг друга это точно, пусть и не очень близко.

В годы Гражданской войны оба журналиста стали «союзниками». Оба они оказались на юге России и активно включились в информационную войну между двумя серьезными противниками.

Были на юге и менее известные фигуры, но отнюдь не менее колоритные. Один из них русский националист Анатолий Иванович Савенко, тоже киевлянин, один из основателей Киевского клуба русских националистов. В дореволюционные годы был активных политиком и автором множества аналитических статей в абсолютно разных изданиях. В годы Гражданской войны работал в ОСВАГе (был начальником Киевского отдела) и издавал газету «Киевская Русь»[11].

Еще один журналист в годы Гражданской войны возглавлял 1-й агитационный поезд на юге России. Им был Алексей Иванович Ксюнин, бывший сотрудник «Нового времени». В годы Великой войны он был военным корреспондентом, а в годы гражданской стал активным пропагандистом, фактически всегда находясь на передовой на фронте. Именно его поезд, переезжая по фронту от одного города к другому, издавал газету «Призыв», а так же показывал фильмы о победах белых над большевиками. Фактически его издание оказалось чуть ли не единственным хорошо иллюстрированным пропагандистским изданием на всем Юге. Добавился он этого благодаря единственному важному достижению – все издание предлагало читателю простую, написанную доступным языком информацию. Одновременно с красивым текстом читатель получал возможности рассмотреть карты боевых действий и увидеть портреты героев войны – от лейтенантов до генералов. Не менее важным компонентом были фельетоны, из которых даже встречались сказки с традиционными русскими героями, но в условиях Гражданской войны.

Борис Суворин – журналист и издатель газеты «Вечернее время»

Василий Шульгин – издатель газет «Киевлянин», «Великая Россия», «Россия»

Анатолий Савенко – начальник Киевского отдела ОСВАГ, издатель газеты «Киевская Русь»

Алексей Ксюнин – военный журналист, начальник 1-го агитационного поезда Юга России

Все эти рассуждения заставляют поставить вопрос: кто же был кем в годы войны из журналистов? Они были провокаторами или журналистами? Наверное, в первую очередь они оставались в первую очередь журналистами, потому что на их попытки спровоцировать большевиков на ответную реакцию, они заставляли большевиков в первую очередь усовершенствовать методы ведения информационной кампании.

Были ли журналисты агитаторами? Да, и на этот вопрос мы уже ответили. Они печатали газеты, издавали брошюры, помогали иллюстрировать плакаты и даже возглавляли агитационные поезда, которые были на острие военной журналистики в годы войны.

К слову об агитпоездах. На сегодняшний момент наиболее известно об агитационных поездах, которые использовались большевиками. Названия говорят сами за себя: «Красный Восток», «Литературно-инструкторский поезд им. В. И. Ленина № 1», «Октябрьская революция» и другие. Большевики, однако, обладали небольшим арсеналом агитпоездов – исследователи насчитывают их до 5[12]. Причем использовались они не только для того, чтобы создавать негативный образ самих белых как военных, но так же и негативный образ религии. К слову сказать, использовали для таких пропагандистских кампаний не только поезда, но и пароходы.

Агитпоезда белых были не использовались так активно для пропаганды своих идей, однако, они существовали. Например, в 1919 году на Юге России существовали следующие агитпоезда: 1-й агитпоезд, агитпоезд «За честь и свободу России», Донской агитпоезд и другие. Как и аналогичные поезда большевиков они были ярко раскрашены, украшены самыми разными образами противника. Во время приезда таких поездов на станции сразу начинался митинг или костюмированное представление, нередко в одном из вагонов такого агитпоезда устанавливали кинокамеру, которая демонстрировала определенный сюжет с пропагандистскими целями.

Агитпоезд «За честь и свободу России» на вокзале Ростова-на-Дону. 1919 год[13]

Скорее всего, поезд «За честь и свободу России» был освящен и готов отправиться в путь 18 мая 1919 года. Об этом рассказывала местная пресса: «Сегодня происходило освещение агитационного поезда, созданного отделом пропаганды и агитации Добровольческой армии.

Поезд состоит из семи серых вагонов, разрисованных картами фронта, аллегорическими рисунками, национальными флажками и др. На одном вагоне написаны слова из речи ген. Деникина.

В поезде – кинематограф, маленькая типография, читальня, кооперативная лавка, баня. Он повезет с собой агитационную литературу, газеты и журналы для раздачи солдатам.

Ко дню отправки поезда выйдет специальная народная газета, которая будет затем издаваться каждую неделю. Она должна заменить листовки и дать весь недельный материал с фронтов. У большевиков поезда тоже имели большой успех, и нам давно пора было энергичнее пропагандировать здоровые идеи Добровольческой Армии. Она идет сейчас на Волгу, где на нее лгали и клеветали. Там предстоит большая и трудная работа в народе, которого долго и упорно отравляли ядом большевистской литературы.

Поезд, если он будет раздавать хорошую и обильную литературу, более чем ко времени. Пока в отделе пропаганды сидели господа Парамоновы и Сватиковы[14] – им, конечно, поезда не требовались»[15].

В течение второй половины года агитационный поезд под управлением Алексея Ксюнина фактически постоянно находился на передовой, а газета «Призыв», чаще всего, встречалась именно в полосе железной дороги в направлении к Орлу. После начала отступления с «московского направления» 1-й агитпоезд был отправлен на Кавказ и на побережье Каспийского моря. Здесь агитпоезд организовывал лекции в Петровске, Дербенте, Шура и других населенных пунктах[16].

Буквально через месяц после появления первого агитпоезда, в Ростове был освящен новый состав. Он получил название – «Донской». «Вечернее время» писало об этом событии: «На товарной станции Юго-Восточных железных дорог[17] стоят заново отремонтированные вагоны, выкрашенные в русский национальный цвет.

Поезд состоит из нескольких вагонов. Обращает внимание вагон-столовая, в котором помещается громадных размеров икона с неугасимой лампадой; на правой стороне поставлен запрестольный крест, на левой икона – хоругвь с изображением с одной стороны Божией Матери с другой Святителя Николая Чудотворца.

В вагоне – музее, собраны всевозможные модели военного характера, дредноуты, аэропланы, гидропланы, танки различного калибра, пушки, автомобили.

Следующие вагоны – прекрасно оборудованная электрическая станция, мастерская, типография, кухня, общежитие для поездного персонала и платформа для автомобиля; при поезде имеется кинематограф.

Совет старшин местного Русского собрания ассигновал тысячу рублей на приобретение для поезда портретов генерала Деникина, генерала барона Врангеля и адмирала Колчака»[18].

Еще один «Агитационный поезд имени генерала Каледина» вышел из Ростова в последних числах июля 1919 года. В поезде, которым командовал Купчинский, была своя атмосфера, в частности, издавалась своя газета под названием «Молния». О других особенностях жизни экипажа поезда писала местная пресса: «Поезд живет своей особенной, нервной жизнью. В каждом из его вагонов кипит своя жизнь: в вагоне-столовой – читальня, там занимаются лекторы, ведутся беседы и чтения. В вагоне-музее разбираются вновь полученные газеты, и сортируется старый материал. По купе работают и готовятся к своим выступлениям очередные лектора. В машинном отделении ремонтируют электрический двигатель. В вагоне-складе нарезывается бумага для газеты. В вагоне-типографии спешно набирают новый номер нашего походного органа “Газета Молния”. Тут же печатный станок тискает повторные номера для солдат на фронте. В вагоне-кинематографе идет проверка фильм и аппарата. Механики возятся у своих машин, так как вечером предстоит большой сеанс перед солдатами.

Время проходит незаметно».

О работе в прифронтовой полосе Купчинский писал: «На нашем ближайшем фронте идет и успешно развивается наше наступление. Мы едем к тем местам, чтобы вблизи сражающихся частей яснее чувствовать их настроение и понимать – что им не хватает для успеха, помимо снарядов и вооружения, и, по возможности, давать им это необходимое»[19].

4-й агитационный поезд на Юге России появился в Харькове уже в сентябре 1919 года. Он получил название «Единая Великая Россия» и возглавлялся инспектором Харьковского отделения ОСВАГ А. Р. Беренсом. В составе поезда было 14 вагонов, среди которых были библиотека, читальня, передвижной кинематограф, электрическая станция, агитационная литература и т. д.[20]

Поэтому у каждой стороны были свои средства пропаганды. Но о них еще следует много говорить и писать.

Однако самым распространенным способом пропаганды были конечно стихи. Для них нужно было только складывать слова так, чтобы они создавали единый складный и понятный образ того, о чем хотели сказать. Вот один из ярких примеров четверостиший времен войны:

Несмотря на все достижения, наиболее масштабные фигуры в первую очередь оставались журналистами, они просто расширяли сферу своей деятельности. Например, Василий Шульгин издавал сразу несколько газет: «Киевлянин», «Великая Россия» и «Россия». Суворин издавал «Вечернее время», но издавал эту газету и в Курске, и в Белгороде, и в Харькове, и в Ростове-на-Дону, и в Феодосии.

Но любой журналист по-настоящему является журналистом, если картина мира у него масштабная, а именно этого в годы войны и не хватало. Не хватало не источников информации – их зачастую заменяли слухи, но не хватало подлинной проверенной информации, в том числе, из-за рубежа. А в 1919 году «русский вопрос» в мировом масштабе имел большое значение.

Так какое же было глобальное информационное пространство?