Читать книгу Москвич в Южном городе - Вячеслав Харченко - Страница 60

Сижу в кофейне у Адама. Заходит Вадик. Вадик рассматривает меню, написанное на доске. Рассматривает долго, потом говорит Адаму:

– А вот какой кофе пили в Древней Руси?

Мы с Адамом в недоумении смотрим друг на друга, потом медленно переводим взгляд на Вадика. Вадик, понимая, что сказал что-то не то, уточняет:

– Ну при Петре I?

Мы с Адамом облегченно вздыхаем. Адам снимает кепку кофейщика и произносит:

– Руссияно.

Вадик подсаживается ко мне. Я смотрю на него и говорю:

– Мне кажется, вы, Вадик, не любите русский народ.

Я посмотрел на Вадима. Вечернее солнце как раз заходило за горизонт, и алая полоса заката цеплялась за крыши домов. Вадим оторвался от кофе, откинулся на стуле и взял в руки зубочистку, которой стал ковыряться в зубах.

– С чего вы взяли, Вячеслав Анатольевич? – Вадик вынул зубочистку изо рта.

– Ну вот вы мне говорили о северной тоске, южной тоске, о русской тоске, о будущем.

Мне не то чтобы хотелось задеть Вадика, но просто было какое-то абсолютно безнадежное настроение, то ли от жаркой погоды, то ли от выпитой накануне бутылки «Каберне-Совиньон».

– Вячеслав Анатольевич, вы, как всегда, занимаетесь ерундой, – прервал меня Вадик. – Хотите, я вам сначала покажу, что я люблю русский народ, а потом, как я не люблю русский народ.

– То есть соберете весь набор штампов.

Мне представилось, что Вадик стоит на трибуне и машет кепкой. Под ним волнуется море голов. В левую сторону он собирает толпы любящих русский народ отдыхающих и отправляет их в санатории. В правую сторону он собирает толпы не любящих русский народ отдыхающих и отправляет их в здравницы, причем и тем и тем абсолютно все равно, куда ехать, в санатории или здравницы. Я улыбнулся:

– Где есть набор штампов, там все бессмысленно.

Вадику понравилось моя идея.

– Видите, Вячеслав Анатольевич, вы сами понимаете, что разговор о любви бессмыслен.

– Бессмыслен к чему?

– Ко всему. Любите хамсу, птичек любите, в общем, любите все, что подвернется под руку.