Читать книгу Ядерная осень - Вячеслав Хватов - Страница 17

Первым желанием Скворцова, после того как его глаза привыкли к полумраку, было броситься бежать дальше куда глаза глядят. Он так и сделал. Пробежав метров триста по темному тоннелю, как потом оказалось, в сторону «Менделеевской», академик наткнулся на стоящий темной махиной поезд. Задыхаясь, он прислонился к прохладному металлу вагона. Ему все равно. Он устал. Устал чувствовать себя зайцем, на которого охотятся уже третий день. У него уже было столько возможностей погибнуть… Сейчас или позже – какая разница. Нахлынувшая усталость приглушила и без того уже мизерное чувство опасности. Скворцов сполз на холодный бетон.

– Что нам делать? – Детский голос из вагона вывел его из оцепенения.

– Наверное, надо идти на станцию, – неуверенно ответили ему.

– Страшно!

– Здесь тоже страшно, – из проема открытых автоматических дверей высунулась девчачья голова.

– Гош, пойдем.

– Осторожно, здесь высоко. – Скворцов вытянул в сторону девочки руку, пытаясь не дать той упасть.

– Кто вы?

– Не бойтесь, я не кусаюсь. А вы здесь как одни оказались?

– Мы с дядей Сашей в цирк ехали, а потом свет погас, поезд остановился, и дядя Саша куда-то потерялся.

«Ага, «потерялся», – подумал Скворцов. – Сбежал, сволочь». И уже вслух:

– Ну, пошли на станцию вашего дядю искать.

Дядю они так и не нашли. Видимо, человек он энергичный, далеко убежал, и забота о Маше и Гоше (так звали его новых знакомых) помогла Скворцову в первые дни не сойти с ума от всего пережитого.

Как говорил начальник станции «Цветной бульвар», он же начальник местного штаба ГО: «Чтобы у людей не поехала крыша – их надо чем-то занять».

Вот и занимались все – кто чем. Одни бесцельно блуждали, изучая бесчисленные служебные и технические помещения, другие проводили время в разговорах о том, «кто виноват» и «что делать».

Скворцов, тоже сначала вдоволь наговорившись, отправился осматривать окрестности с пареньком из персонала метро, с которым познакомился на второй день. Он узнал, что, помимо самой станции и двух тоннелей в районе «Цветного», существует еще масса тупиков, «отводных» и «опорных» тоннелей, рабочих стволов и подходов к ним, созданных при строительстве станции, а также тоннельно-дренажные камеры (ТДК), санузлы, венткамеры, пункты технического обслуживания поездов (ПТО) и многое другое.

Потом он присоединился к людям, которые занимались «хозяйственными» делами: таскали воду из скважины, заготавливали «дрова» из всего, что может гореть, в промежутках попивая так называемый «чай», получивший название «цветной», а попросту кипяток, который, он не сомневался, где-то был и чаем «По-павелецки» и «По-ясеневски». Словом, шевелился. Но в эти первые три голодных дня были и такие, кто не разделял оптимизма Скворцова. Оставив попытки сначала уговорить, а потом заставить начальника станции открыть гермодвери и выпустить их наружу, они ушли по тоннелю, в надежде просочиться где-нибудь на поверхность. Таких было довольно-таки много. К концу третьего дня ушло больше половины. Может, кому-то из них и удалось выбраться, судя по тому, что Скворцов потом увидел – к их несчастью.