Читать книгу Блеснув на солнце - Вячеслав Иванович Смирнов - Страница 5

Поезд с довольным инвестором Павлом, весь в мыслях о выгодной комбинации, в которую он вошел, спешит по горячей степи Украины в сторону Кавказа и Черного моря. За окном степь с посеревшей травой, вдали оазисы деревень и сел с пирамидальными тополями, которые нетерпенье Павла превращает их в пирамидальные кипарисы черноморского побережья.

Случай свел его с давним знакомым по работе на одном заводе – Артуром. Он появился на заводе в морозную зиму и удивлял своей одеждой всех встречных, одетых по погоде, даже в шапках с опущенными ушами. Артур же ходил в плаще без шарфа, с открытой грудью и без головного убора. На охи и ахи встречных:

––В такой мороз, а ты в плаще! – Артур смеялся.

––Разве это зима! Не знаете вы сибирской, вот там зима!

Родители с семилетним Артуром были высланные из Латвии в 1945 г., провели многие годы в Сибири, потом прощены и вернулись. Но в памяти мальчика и юноши остались сибирские зимы и уважение к тем морозам. Вернувшись из ссылки, он бравировал в плаще, словно морозы той же силы, что и сибирские, в родной Латвии его только ласкали.

Артур загорался восторгом, описывая пребывание с сыном в укромном пансионате на Кавказе, в “Шепси”, что вблизи от Туапсе.

Как прекрасно когда ты погруженный в плотный, теплый и ароматный воздух, вечером на балконе наблюдаешь восход луны. Вот показался кусочек сегмента, надрезанный зубцом горы, а вот она вся полная и ясная вознеслась над ломаной линией горных вершин. Все ярче проступают звезды. А в ушах звон цикад. Мы с сыном смотрим на луну, мы вместе плывем в ее свете. Мы как никогда близки друг другу, мы родные.

Рассказ Артура вызвал теплые воспоминания о том уже далеком времени, в начале инженерной жизни, когда Павел с двумя коллегами по заводу счастливо провел две недели в трех километрах от Туапсе, в пансионате “Весна”, за несколько перегонов до “Шепси”.

Сложив свое прежнее впечатление и свежее Артура, Павел немедля позвонил в пансионат и заказал место в “Шепси” .

Поезд делает остановки на небольших степных станциях Юга Украины. Земляные перроны вдоль всего поезда оживлены торговым людом с ведрами яблок, груш, банками с солеными огурцами в рассоле с укропом, стеблями чеснока и листьями смородины, корзинками с хлебом и жареными курами, кульками из газеты с черешней и семечками подсолнухов. На полотенцах в поднятых к окнам поезда руках, как на подносах, белеют крутые отварные яйца. В расписанных цветами металлических банках предлагают популярный краснодарский чай „Бодрость”. Знаю, что это самый хороший российский чай. Купил литровую жестянку. Товары подняты на вытянутых руках и чуть ли не вваливаются в открытые окна, из которых выглядывают очумевшие от изобилия предложений пассажиры. Идет бойкая торговля, но поезд трогается, молодухи и старые женщины сначала идут, потом бегут за вагонами в надежде все же продать, торговля продолжается, но они отстают и останавливаются, ставят товары на землю, садятся на рельс, вытирая лица платками, и ждут следующего поезда.

Павел ест груши, смотрит рассеянно в окно, а сам далеко отсюда. Вспоминает встречу с Сергеем, который рассказал о прекрасной возможности заработать, если отдать деньги в одну фирму под процент, а та готова раз в месяц выплачивать на него. Павла заинтересовал рассказ Сергея, и, не откладывая надолго, на следующий же день, они отправились в эту сказочную компанию. У Павла было несколько сотен долларов, полученных недавно за одну разработку для фирмы США.

Интересная компания находилась вдалеке от центра, в промышленном районе города, в доме, большой двор которого занимали грузовики, автокраны, штабеля белого кирпича, кучи отслуживших покрышек. О популярности компании и ее бизнеса свидетельствовала длинная живая очередь и гул толпы. Извивы очереди уходили с улицы в дверь на первом этаже, тянулись по маршам бетонных лестниц на третий к двери, за которой по одному исчезали люди. Когда через два с половиной часа ожиданья терпенье подходило к концу, Павел предстал перед заветной дверью. Приняла его миловидная девушка, дала проспект, вписала в договор его паспортные данные и вносимую сумму, взяла положенные Павлом на стол доллары и положила их в выдвижной ящик тумбы стола. Потом, уже не глядя на Павла, словно его уже и нет, крикнула в сторону двери:

––Следующий!

Следующий инвестор, подталкиваемый очередью, влетел в комнату, задев Павла, и счастливый плюхнулся на освободившийся стул. После часового стояния, понятно, присесть было в радость.

Проспект компании “SELVA” захватывал дух, будоражил воображение каждого входившего инвестора. Радуги процветания восходили из областей животноводства, кормопроизводства, автомобилестроения и других направлений и замыкались в головах инвесторов, вызывая неотвратимое короткое замыкание, отключая размышления. И Павел поплыл в мечтах к блеснувшей удаче. Большая очередь вкладчиков еще больше убедила его в правильности намерения – разве народ может ошибаться? Народ всегда прав. В последующем правоту его решения внести подтвердили и выплаты точно в срок на проценты один раз в месяц. Удивляло только название компании “SELVA” – при чем здесь топи Бразилии? Почему бы не болота Латвии?

Загадочным казался директор компании. Что за человек, как могла придти к нему эта блестящая идея, захватившая наверно тысячи людей, приносившая доход из разных сфер вложений. Животноводство в проспекте было подробно описано и оказалось выращиванием свиней и коров, забоем их и продажей мяса в Россию. Кормопроизводством было названо силосование трав и кукурузы для кормления скота. Автомобилестроение было отдаленной перспективой создания новой модели автомобиля и вездехода, в которых очень нуждались северные районы России, прилежащие к морям Ледовитого океана, и некоторые далекие страны зарубежья – бразильская сельва. Более подробного разъяснения о этих странах не давалось. Сила и привлекательности направления были в загадочности, и только убеждала – вложить и никаких гвоздей! Было в этом предприятии что-то от Остапа Бендера и Рио-де-Жанейро, в котором все ходят в белых штанах. Хотелось и Рио и белых штанов, и прикидки прибыли на проценты позволяли надеяться хотя бы на одно из двух. Увидеть директора ни разу за несколько выплат не удавалось. Павел, получая проценты, поглядывал на дверь за кассиром, в которую иногда входили люди. Она приоткрывалась, слышались голоса, но ни разу никто из выходивших не подал признаков, которые обнаружили бы в нем директора. В договоре Павел видел фамилию директора и его подпись. Фамилия Серов, подпись простая, без выкрутасов. А какой бизнес затеял, всю Ригу в очередь к себе поставил.

Павел приходил за процентами раз в месяц и получал их в тех же долларах. Всякий раз это было приятным событием, согревало душу и отмечалось с кем-нибудь из знакомых или со своей девушкой небольшой выпивкой.

Основной работой Павла был маркетинг. Американская компания за оплату присылала Павлу запросы компаний из разных стран мира на поставку различной продукции. Некие компании хотели купить кондоминиум или ресторан, или землю, или недвижимость в США или в Западной Европе, или порошковое молоко, или каучук, нефть, бензин, самолет, аэродинамическую трубу, завод по производству пластика и т.д. Павел искал потенциальных продавцов по литературным источникам, направлял им запросы, указывая комиссионный процент от сделки. Появился, к примеру, запрос на поставку партии вертолетов в Сингапур. Исследуя источники, Павел обнаружил, что их изготавливает компания “Мессершмит – Бельков Блов” и направил запрос в Западную Германию. В один из дней прозвенел звонок, Павел поднял трубку, звучала английская речь:

––Вы компания “INT”?

––Да.

––Мы получили ваш запрос на вертолеты. Мы их изготавливаем, но в настоящее время поставку может осуществить наш филиппинский агент. У вас не будет возражений?

––Нет, конечно, нет.

––Простите, ваш адрес Рига?

––Да, верно.

––Не владеете ли вы латышским?

––Владею.

––Я хотел бы поговорить на нем. Я жил в Риге, 25 лет тому назад родители эмигрировал в Германию и после этого ни разу там не был. Расскажите, как выглядит Рига, как в ней протекает жизнь?

Павел описал в общем жизнь в Риге, ответил на вопросы о театрах, празднике песни.

Услышал слова искренней благодарности собеседника за возможность поговорить на родном языке.

Маркетинговая работа, к сожалению, была неудачной. За все долгое время ни разу не был заключен контракт, и Павел не получил заложенных в договор трех процентов комиссии. Появилось предположение, что американская сторона, к которой должен был обратиться поставщик, могла схитрить. Хотя, вера в деловую честность Запада была железобетонной. Пошатнулась она на другом посреднике после срыва контракта на поставку парохода с карбамидом в Китай. Правда посредиком был русский, бывший торгпред в Бельгии.

В разговоре с сотрудником компании “SELVA” Павел узнал, что компания работает над проектом вездехода на воздушной подушке для поставки его в Бразилию. Вот откуда такое показавшееся странным название компании, стало ясно Павлу. Маркетинговый опыт и информация сотрудника подтолкнули Павла предложить свои услуги директору компании. И вот он у него в кабинете. Серов сидел за большим двух тумбовым столом. Встал при входе Павла, кивнул ему – „здравствуйте”.

––Что вас привело ко мне?

––Я слышал, что вы готовите проект вездехода для Бразилии. Я инженер-механик, к тому же занимаюсь маркетингом, и, возможно, вы будете искать комплектующие на Западе. Я мог бы вам помочь.

––Да, действительно, у меня возникла проблема – нужно найти двигатель для привода главного вентилятора. Им может быть хороший автомобильный. Брать наши, что идут на “Жигули” или “Волги” – нельзя. Не хватит мощности. Нужно искать зарубежный.

––Я мог бы найти и предложить вам на выбор несколько видов двигателей различных компаний – немецких, американских.

––Хорошо, это меня интересует. Сколько бы вы хотели получить за эту работу?

––Долларов шестьсот.

––Хорошо, вот вам половина в качестве аванса.

Серов залезает во внутренний карман, достает толстую пачку долларов, отсчитывает три купюры и подает Павлу.

––Как скоро вы сделаете?

––Найду компании быстро, напишу запросы, а как скоро они ответят – не знаю. Думаю, что уйдет две недели.

Серов вышел из-за стола, протянул и слабо пожал руку Павла. Оказался почти на голову ниже его, щуплого телосложения. Ни лицо, ни подбородок, ни взгляд не носили признаков волевого типажа.

В течение двух недель Павел получил письма с предложения по двигателям от компаний, передал их Серову, и получил оставшуюся часть оплаты.

Колеса продолжают стучать на стыках, вагон раскачивается, пустой стакан в подстаканнике ползает по столику, звеня ложечкой. Вдали показались привычные серые тучи неужели к непогоде? Странно, Павел стал вглядываться – не горы ли? Похоже на то и на другое. Спросить бы у кого, но он в купе один. Глянул вскоре снова – горы! В купе жарко, дорога вышла к морю, оно справа и бесконечно уходит вдаль и вдоль, и остается за поездом. Появились пляжи с лежаками и людьми на них и в море. С высоты полотна дороги и поезда они и на берегу, и в море представляют собой беззвучные сценки с движением или неподвижные, звуки снизу не долетают в опущенное окно. Некоторые провожают поезд, повернувшись в его сторону, глядя из-под руки, поворачивая лица как цветы головки за солнцем. Пассажиру поезда они кажутся блаженствующими, а он томимым духотой купе. Они уже окунулись в мечту быть у моря, и вкушают всяческие ее блага. Скоро, скоро и он будет там, внизу, под откосом. И также с сожалением будет провожать головы прибывающих к морю, или наоборот, глядя на обратный поезд, мечтать – скоро ли кончится эта жаровня? Когда же, наконец, он поедет к милому холоду дома? Море спокойно, лениво накатывает на берег невысокая волна, словно делает тихий вдох и откатывается выдохнуть в глубине. Солнце уже высоко и жарко светит слева в окна вагона. Вот и первая морская станция город Туапсе, и поезд идет дальше по полке откоса, прижатый слева горами, нависая над пляжами с людскими плотными лежбищами, и прибывает на станцию назначения Шепси. Крутыми лестницами, асфальтовыми дорожками и каменными тропинками Павел поднимается к корпусу администрации, оплачивает путевку, получает ключ от комнаты на троих и идет в корпус.

Каждое утро перед завтраком и вовремя его весь пансионат покрывает песня „ А на дворе расцвела ароматная груша…”. Мелодия и слова песни летние, южные, курортные, настраивают на хороший день. Встав, Павел по давней домашней привычке идет на утреннюю зарядку. Спускаясь к морю по извилистой тропинке, с удовольствием оглядывает свежую листву кустов, слушает пенье птиц, вглядывается сквозь листву в сторону моря – вот-вот должно появиться. Проходя холодным тоннелем под железной дорогой, пригибается под низким гулом проходящего поверху поезда и выходит на гальку пляжа. Здесь он глубоко дышит, машет руками-ногами, приседает, бегает, и наконец, стремглав бежит, все выше и выше поднимая колени, бороздя воду, и наконец, падает в нее обессиленный. Как приятно первое погружение в море!

После завтрака пансионеры стадом тянутся к морю. Те, кто не купался утром, спешат, спешат – дни у моря в цене. Павел остается на солнце пока оно не накалило всю гальку, потом прячется от него в тени валуна или под крышей навеса, и снова купанье за купаньем. После долгожданного обеда короткий сон в жаркой комнате. Но не спится и Павел, взяв тетрадь и ручку, выходит во двор. Сонно, еле волоча ноги, входит в легкую тень деревьев и садится на скамью. Окунулся в блаженную прохладу и под ленивые звуки цикад коротает жаркое послеобеденное время, дожидается спада жары.

Было намерение написать письмо маме, но отложил впечатления –как-то не просятся на бумагу, начал, но не пишется. Потому занялся расчетами процентных выплат до конца года и далее, которые ожидают его по возвращении. Ведет расчеты, останавливается, дойдя до очень впечатляющих сумм, и погружается в мечты. Неужели вот так, просто, вложив небольшую сумму, можно поправить свое скромное финансовое положение. Но, видимо, компания имеет бизнес-план, произвела расчеты, заключила договоры с покупателями продукции. Читал о инвестиционных венчурных компаниях и проектах, когда прибыль бывала очень высокой. Наверно и “Selva ” – из подобных. Единственно, что смущала – это блеклая личность директора. Но Павел отметал это сомнения, найдя защитный аргумент – за его спиной стоят настоящие мужчины, могучие, головастые. Этим он себя успокаивал и продолжил рассчитывать до суммы, достаточной для приобретения автомобиля “Жигули” седьмой модели. Получалось, что и года не пройдет, если получаемые проценты снова вкладывать. Отложил расчеты и в полудреме, внимая пенью цикад и вдыхая запахи горного лесочка, дотянул до четырех часов, спустился по заброшенному саду и разбитым ступенькам к морю. Место не посещаемое, основные залежи людей в отдалении, там же на столбах терраса под навесом. Сведения об опасности солнечных лучей для здоровья людей и последствиях длительного загорания достигли и Павла. Поэтому на диком открытом берегу пробыл недолго, искупался и как краб забрался в прохладу большого камня с углублением. К шести часам беспощадная жара спала, и Павел пришел на общий пляж.

Несколько дней до этого видел пару – симпатичную высокую девушку и парня, внешний облик и манеры и золотое оцепление шеи которого выдавали его простое происхождение и позволяли думать о неблаговидной деятельности – то ли бандит, то ли вор. Девушка была под стать, выглядела довольно просто и покорно. Приехали и находились они всегда вместе. Но через короткое время цепи стали видны возле другой девушки и днем и вечером. Покинутая же невозмутимо пребывала одна. Это удивило Павла, и он предположил, что бедная девушка была содержанкой. Вывод огорчил его, не смотря на то, что подтверждения тому не было. На душе всегда становилось нехорошо, когда он видел ее или новую пару.

Вечерами играл в волейбол, а с темнотой направлялся к морю. Легкая днем дорожка становилась незнакомой, из кустарника и деревьев звучали ночные трели неизвестных птиц или древесных лягушек. Опускаясь к морю, слышал все отчетливее и отчетливее сначала гул, потом он усиливался, а на берегу добавлялся шум перекатываемой волнами гальки. Море пахло. Воды вздымались и опускались, приближаясь к берегу, распластывались. Тонкий клинышек воды с пеной по всему бесконечному берегу с его гальками и песками засасывался морем, как поцелуем, и исчезал. Оставалось темное пятно. Море и воды кончались берегом. Все море и берег освещала луна, а с навеса по прибрежным водам шарил луч пограничного прожектора.

В один из последних вечеров одинокий и грустный Павел спускался к морю. В душе печалился, что в пансионате не оказалось притягательной девушки, к которой захотел бы подойти, которой хотел бы сказать и обязательно нашел бы приятные фразы. Но ни одна не тронула взгляда, а тут уж не до звучания душевных струн.

За одним из поворотов, на небольшой каменистой площадке, под уходящей вверх стеной горы, горит костер, сидят и разговаривают две девушки и парень. Проходя рядом, Павел услышал от одной из них:

––Неужели к морю в такую тьму идете?

––Да, к морю, а куда же еще тут деться? Ни кафе, ни танцев, все далеко за горами.

––Если бы и захотели, сегодня и за горами, у соседей, не танцевальный вечер. Присоединяйтесь к нам.

Свет костра позволил разглядеть бутылку вина. Павел смущенно произнес:

––Спасибо за приглашение, но у меня ничего при себе нет для компании.

––Ничего, всем хватит, ободрила его та же девушка.

Павел присел на корточки, молодой человек протянул ему стакан вина. Павел сказал тост за милых девушек, разглядеть которых из-за темноты было невозможно. Но какое значение это имело. Его спасли от одиночества, приютили неприкаянного. Спасибо им за это, какими бы они ни были. Все трое оказались из Ленинграда, остановившую меня девушку звали Валя. Вино уже кончилось, свежело, было поздно, решили пойти купаться. Павел с Валей пошли к воде. В свете прожектора и луны Павел увидел простое русское лицо Вали и приятные округлости там, где им следовало быть. Проплыли немного, повернули назад и навстречу друг другу, встали на дно и приблизились. Не обнять Валю было нельзя, и не поцеловать тоже. Так и случилось. Стыдно только было глазастого и близкого луча прожектора, далекая луна казалась союзницей. Павла охватил озноб, он начал дрожать, чуть ли не стучать зубами от нахлынувшего холода и еще чего-то. Объятия Вали согрели и успокоили его. О ее друзьях на берегу они забыли.

Дорога в сторону дома радовала Павла, и когда он сел в купе, и когда смотрел на море во тьме и огни на станциях, он мысленно радостно обращался к морю “прощай Черное”. Через сорок часов он будет дома! От радостного состояния его отвлек звук храпа соседа на нижней скамейке купе. Тот спал на спине, но рассмотреть лица было нельзя – в купе было темно. Павел устроился напротив, и как прежде, в счастливом состоянии в надежде уснуть. Сон не шел толи от радости, толи от перестука колес. Сосед мерно похрапывал. Павел завидовал ему, как и всем кто умеет спать в поезде или в автобусе. Дорога тогда кажется короткой. Но сон не шел. Тогда Павел взвалил причину бессонницы на соседа.

––Это его храп не позволяет уснуть. Как быть?

Протянул руку и толкнул соседа. Действие возымело результат – храп прекратился. Павел лежит, чувствуя, что сон вот-вот придет к нему. Храп возобновился. Снова ткнул рукой, но чуть сильнее – есть результат. Через короткое время – снова звуки. Тогда Павел, отбросив интеллигентную мягкость, со злобой пнул соседа ногой. И так, при пинках и толчках Павла, поезд продвигался на Север. Измученный работой руки и ноги, Павел наверно уснул. Проснулся уже ярким утром, сосед сидел на своем месте. Павел, не подавая вида о избиении его ночью руками и ногами, натужно произнес:

––Доброе утро, как спали?. –Сосед приветливо посмотрел на Павла, улыбнулся:

––Знаете, очень хорошо, даже удивляюсь. Наверно намучился в Туапсе.

––Да, намучался, а меня как измучил, – усмехнулся про себя Павел. –Благодать на чужих костях, так сказать.

За завтраком завязался разговор. Сосед оказался инженером-строителем, лет сорока пяти, с полной фигурой, упитанный. Его компания занимается укреплением ползучих грунтов под строениями. Бурят наклонные штольни под ними и наполняют их расплавленным пластиком или стеклом. В Краснодаре ему предстояло выходить. Прощаясь, Павел жал ему руку искренне, как милейшему соседу, упрекая себя:

––Как я мог пинать ногой такого приличного инженера.

Приближался день выплаты процентов. В газетах появилось сообщение о покушении на Серова. В квартиру ворвались грабители, проникли в спальню и расстреляли его с его юной девушкой. Серов был легко ранен, девушка убита. В дни выплаты процентов на двери компании появилось объявление о переносе даты выплат на две недели. Инвесторы были встревожены, толпились во дворе, новые шли в здание, читали объявление, возвращались и присоединялись к толпе. Обсуждали нападение, раздавались голоса с мнением, что, мол, пропали наши вложения. Другие опровергали, цитируя выдержки из проспекта компании. Уверяли, что нападение на директора на бизнесе не отразится. Как работали, так и работают, директор поправится и все пойдет своим заведенным порядком.

Прошли две тревожные недели, в которые Павел много раз задумывался:

––Что будет, если Серов не поправится, не прекратит ли компания работу?

Но отбрасывал эти мысли, поскольку они тревожили его и портили настроение. Другого источника дохода у него не было, и он с тревогой ожидал назначенного дня выплат.

И настал тревожный день. В наполненном людьми трамвае люди ехали не молча, как это обычно бывает в городском транспорте, когда беседу ведут одна, другая пара на весь вагон, а вагон был наполнен гулом голосов. Слышались обрывки фраз со знакомыми словами “ сдал “, “oтдала”, “вложил, получил проценты”, “директор”, “проспект”, “Сельва”, “ застрелили девушку”, “ранен директор”. Павел понимал, что едут такие же удальцы, как и он, встревоженные сообщением о нападении на квартиру директора и судьбой отданных ему денег.

Из трамвая ручеек людей струился через дорогу и втекал в железную калитку бетонной ограды. Навстречу попадались мужчины и женщины, улыбчивые лица и глаза которых говорили о таком нужном для потока, в котором шел Павел. В комнате кассир отсчитала ему ровно столько, сколько было положено и выплачивалось всегда. Открылась дверь, вышел Серов и проследовал в другую комнату. Павел внимательно посмотрел на Серова, оценил его походку, фигуру, и не увидел никаких признаков отклонений в состоянии. Только промелькнувшее лицо показалось унылым, даже несколько смущенным, когда он посмотрел на Павла. Должен был узнать, ведь он видел его два раза, разговаривал с ним, дважды рассчитывался. Но ничем не выдал и почти прошмыгнул мимо.

Следующий раз выплат оказался роковым – инвесторов встречала закрытая дверь без всякого объявления с объяснения причины. Люди собирались, толпа увеличивалась, слышались возбужденные и возмущенные голоса. Выделялись спокойствием трое мужчин, разговор которых услышал Павел. Высокий и мрачный мужчина говорил маленькому улыбающемуся:

––Ну, что Сеня, не повезло нам? Похоже, что контора издохла.

На что Cеня:

––И да, и нет. Не нашли, но и не потеряли. Придем завтра, может прояснится.

Павел нерешительно вышел из толпы и уныло пошел к остановке трамвая. Созвонился с Сергеем, втянувшим его в это дело. Тот побывал у той же двери раньше Павла, вернулся и переживал удар дома. Сергей сдал куда большую сумму, чем Павел и утверждал, что уверен – все еще наладится. Мало ли, по какой причине дверь закрыта. Может быть, у Серова открылась рана, может быть, улетел в Бразилию на переговоры по проекту болотного вездехода.

Подождем и будем надеяться, что все восстановится. Ведь убийство твоей девушки тоже выбило бы и тебя из нормального состояния. А там он лежал раненый рядом с нею.

Проходили дни, недели, месяц за месяцем, но заветная дверь всегда оставалась закрытой.

В газетах периодически появлялись разоблачительные статьи об афере, в которую “SELVA” втянула тысячи вкладчиков, о надувательстве бизнес проектов в проспекте, исчезновении директора. Никаких свиноферм, а одно свинство жуликов. Примерно через год появилась статья о том, что Серов был замечен в Германии, в Берлине. Снимает комнату и живет с другом. Позднее была заметка о том, что Серова нашли повешенным в какой-то гостинице Германии.

Инвестор Павел потерял вложенный капитал, но не удосужился сосчитать понес ли он потери с учетом полученных выплат на проценты и оплаты маркетинга за автомобильные моторы, остался при своих или в выигрыше. Будучи оптимистом, верит, что не погребен под этой пирамидой и жизнь продолжается. Жалеет, что у Черного моря не разглядел в пирамидальных кипарисах пирамиду, не выдернул из-под нее свои скромные накопления, а погреб в ней их навсегда. Но, может быть, криминалисты, как археологи в пирамидах Египта, отроют мой капитал.

Утешал себя, что приобрел опыт, и теперь так просто, голыми руками его не возьмешь. В городе в воздухе веяло духом наживы, и он со всеми дышал этим воздухом. Можно было услышать рассказы, как кто-то вложил и очень удачно. Особо удачливыми были вложения в банк „Балтия” – высок был его процент и исправны выплаты. Кто-то, мол, даже продал дом за очень большие деньги, теснился я в одной комнате у родственников, вложил деньги в банк, а потом получил столько, что вернул вложения и купил другой дом.

“ Колбасная пирамида”

Выкарабкавшись обобранным из-под рухнувшей пирамиды, объявился и звонит Сергей:

––Павел, нашел новую компанию – принимает и выплачивает хороший процент. Как ты на это смотришь?

––Как смотреть? Как смотрит погорелец на головешки дома, а мы на наш капитал, что сгорел той пирамиде.

––Понимаешь, Павел, тогда, может быть, мы были в хвосте цепочки, а эта начала работать только-только. Кроме того, она предлагает заключить договор страхования вклада, и сама будет оплачивать месячные страховые премии. Если что и случится, то страховая компания должна возместить – не так ли?

––Хорошо, уговорил. Зайдем и посмотрим на людей.

Почти под мостом, на отшибе, еле нашли невзрачный одноэтажный домик. На высоком первом этаже нашли комнату с секретаршей, которая принимала таких как мы посетителей. Павел подписал договор, и раз в месяц стал заходить за выплатами по процентам. Через несколько месяцев, как и в пирамиде “SELVA” , он решил предложить свои услуги директору в разработке бизнес-плана или в маркетинге. Подумал, что, а вдруг компания не только строит пирамиду, но вкладывает собираемые деньги в дело, которое приносит ей доход, позволяющий выплачивать вкладчикам столь высокий процент. Позвонил директору и услышал характерную южную речь. Сасун Зограбян заинтересовался предложением и назначил встречу.

В назначенное время Павел пришел, и секретарша отвела его в подвальный этаж, в приемную директора, предложив подождать его, а сама ушла.

Комната походила на склад бытовой техники, вин, коньяков и кофе. Стояли невиданные еще, не продававшиеся в магазинах телевизоры, магнитофоны, кофеварочный автомат – все у одной стены, разнообразные импортные спиртные напитки и кофе на лакированных стеллажах – у другой.