Читать книгу Алфавит. Часть вторая. К – Р - Вячеслав Киктенко - Страница 10

КАРТИНА

Оглавление

Свет, толчёный в чёрной ступе,

На ступенях у скалы.

Он сидел тогда в раздумье

У раздутой Им золы.

Он подыскивал простые,

Однозначные слова,

До скупой земли пустыни

Опуская рукава.

Буквы бабочек с опаской

Правя, опрощал в тоске

Смысл, повисший пред оглаской

На тончайшем волоске.

Ни пергаментов, ни хартий,

И ползла себе змея

По пустыне, как по карте,

Как по книге Бытия.

И ложился длинный-длинный,

Безмятежный след, деля

Безраздельные долины:

Тут – земля, и там – земля…

Ржа рудых грунтов урана.

Привкус каменных просфир.

Крепость Торы. Кряж Корана.

…стронций, бьющий сквозь цифирь.


***

Когда в тревожном сне сожмётся сердце

И в ночь ударит чёрная струна

Весенней вспышкой бреда (неверна?!.),

Всем крошевом огня в кромешном перце,

Крушеньем всех надежд – на кромке сна

Ты всё же удержись, послушай, в старой дверце

Быть может, наконец, блаженная страна

Блеснула, и не скрип, не сталь ключа слышна,

И не скрипичный ключ, но тишина

Подслушала в тебе, единоверце,

Ту боль, ту немоту, которою больна

Сама, в себе сама, и ею так слышна,

Что вот, отозвалась, и раной сна

Услышано израненное сердце.

Послушай, удержись, любовью вера, на

Вот этой ноте, здесь, и верой тишина

Исполнится, и той, поверь, той самой мерой,

В пределе полноты, что здесь когда-то, в серой

Юдоли нам была блаженно речена,

Предел прейдёт, поверь, и удержись, жена,

И всё же удержись, не ублажись химерой

Признаний, не божись, держись, обожжена

Весной, а не виной. Верна, верна, верна!..


***

Когда сатана воцаpился,

Когда и гоpдец покоpился,

И умник воззpился к нему,

Не быв лишь дуpак обольщённым,

Не быв лишь дуpак обpащённым,

По глупости, значит, к уму.

А умного было немало!

Толпа сквеpнобоpцу внимала,

И он над толпой воссиял:

«Се – Князь! Ему сpок свой положен.

Я смеpть pазоpвал, но я должен

Остался ей!..» – он вопиял.

А сам Сатана, сам Князь ночи

Склонял свои лунные очи,

Пpослышав pазумную pечь.

Он тих, он пpигож, человечен,

Алмазной коpоной увенчан,

И люди пошли ему встpечь.

Один лишь дуpак на помосте

Плясал и подбpасывал кости,

И сдуpу пpовидя вpага,

И сослепу тыча в алмазы

В коpявые, чеpные стpазы,

«Рога! – заходился – pога!..»


***

Когда я не в себе, а в тебе,

Когда я заpываюсь, как звеpь,

В кpомешный, душный сад, не в себе

И ты. И ты в засаде. И знай,

Тепеpь, возненавидя всю кpовь,

Всю кpивь земли, заpытой во мpак,

Меня, себя, и всё, что внутpи,

Ты только pаспpямляешь мой свет

И оголяешь чистый свой ток,

Ты бьёшь им из аpтеpий, смотpи,

Гоpят твои засады, смотpи,

Пpосквожены до жилки!..

Тепеpь

Мы только свет. В нас кончился звеpь.

Сгоpел, извылся, свился в золе…


Мы возвpатились в сад золотой.

Мы вышли из себя на земле.

***

Когда, сгустившись, слоилось небо,

Я мял руками, как глину, воздух,

И сбил так плотно, что даже звёзды

Скрипели в небе. И так увязли.


Остановилась, чуть дрогнув, сфера…


Я стал по людям скучать, не мысля

О смерти собственной.

Человек ведь

О смерти собственной и не мыслит,

Ведь человек только семя мира,

А семя смертно, а значит вечно.

Я так и думал. Но помнил крепко,

За что лишились дыханья люди,

И стал лепить просто Дом и Двери.

Не двери в небо, не окна в душу,

А просто Двери, и Дом, и Окна.


Трава была голубой вначале

И руки первые – голубые,

И только женщина – получилась!

Она не лезла деревьям в душу,

Она не рвалась железом в небо,

И потому она получилась.


А я устал. Перемазав руки

До локтя синей рабочей глиной,

Уснул. Наутро меня подняли

И в дом ввели. Не спросили имя.

Я не был лишним. Меня позвали

И усадили за стол…


Сначала

Мне дали губы – для поцелуя.

Мне дали молча, для сердца – руку.

Мне дали просто, для тела – хлеба.

Для глаз – сиянье, для лёгких – воздух.


Я стал надеяться…


***

Когда небеса отворятся

Громов золотым кистенём

И дрогнет, набухшая рясно

Сирень, опьяняясь огнём,

Когда, как сирень, отворяя

Себя вероломной весне,

Ты медлишь и медлишь, смиряя

Огонь свой, порывы ко мне,

Я знаю, что это смиренье

Не жалкий кураж торжества,

Но жаркую дрожь оперенья

Устала смирять тетива,

Что молний, разящих беспечно,

Развеется огненный хмель…

Что может лететь бесконечно?


Стрела, поразившая цель.

Алфавит. Часть вторая. К – Р

Подняться наверх