Читать книгу Адам. Братский анклав - Вячеслав Кумин - Страница 3

Адам вернулся на свое место вообще к самому концу киносеанса, за минуту до начала титров. Мать Евы, заметив его возвращение, буквально ожгла парня суровым взглядом.

«Догадалась, – понял он. – Ну и ладно, все рвно завтра приду…»

Адам не успел додумать свою мысль, как деревню накрыл рев баззера боевой тревоги, замигали лампы в красных плафонах.

Перекрывая рев сирены, зал клуба заполнил истеричный женский вой, крики. Началась паника. Все куда-то заметались, ломанулись к выходу, давя друг друга, кто-то кого-то звал. Заплакали маленькие дети, осознавшие что происходит что-то нехорошее.

Раздался оглушительный пистолетный выстрел и обстановка на секунду затихла.

– А ну тихо! Что вы мечетесь как стадо?! – закричал староста Бочаров, держа пистолет стволом вверх. – Будьте организованнее! Ведь на учениях все же отрабатывали! Ну!

После окрика старосты эвакуация из клуба действительно пошла более упорядоченно. Первыми клуб покинули мужчины, ведь тревога боевая, и им надлежит как можно скорее занять свои места на стене согласно боевому расписанию. Но прежде получить оружие в оружейной, благо она как раз в пристройке клуба, далеко бежать не надо.

Как только клуб покинули мужчины торопливо получая оружие и боеприпасы, наружу поспешили женщины с детьми спеша укрыться в домах, а точнее в подвалах, чтобы никого не задело шальными пулями, когда начнется настоящее противостояние с противником.

– Занять боевые позиции!

Получив оружие, на этот раз им достался помповый дробовик двенадцатого калибра, один на двоих и ремень патронташ с двумя десятками патронов, половина из которых пулевые, а вторая часть с крупной картечью, Адам с Федором как на учениях побежали к своему участку стены.

– Ну почему же они напали на нас-то? – стуча зубами от страха, недоумевал Федор. – Ведь слухи были что они на юрьевских полезут…

– Значит дезинформация… слышал такое когда-нибудь.

– С-слышал.

– И потом, кто тебе сказал, что они не захватили юрьевских?

– То есть?

– Могли на два фронта сработать. Вполне реально, если все правильно рассчитать. Военной силы им для этого как раз хватит.

– А камышенские что? Почему они нас не предупредили о нападении?!

– Ты это у меня спрашиваешь?! А я-то откуда знаю?! Да и кто их знает?.. Может банальное предательство или диверсия, кто-нибудь оборвал кабель связи. Да и не об этом надо сейчас думать. Лучше заткись и слушай. А то я кажется что-то слышу…

Из темноты действительно донесся рык мотора.

Прожектора обшаривали близлежащее пространство, но пока ничего и никого засечь не удавалось. Неведомый противник подбирался к деревне со стороны небольшого земляного вала.

Радар так разволновался, что никак не мог зарядить оружие, патроны в его руках не попадали в казенник. От волнения он даже выронил один патрон и стал лихорадочно его подбирать. И волнение ребят неудивительно, ведь это первое нападение на деревню которое им приходилось отражать как защитникам. В прошлые лихие времена, когда столкновения случались гораздо чаще им было слишком мало лет, чтобы даже помнить их.

– Ч-черт!.. – ругнулся Федор, роняя второй патрон и чуть не падая на подкашивающихся от переизбытка адреналина в крови, ногах. – Я сейчас обделаюсь!

– Дай я!

Соколов, чувствуя себя немногим лучше товарища, отобрал оружие, и тоже едва сдерживая предательскую дрожь в руках, зарядил помповик патронами с пулями. На дальних дистанциях это самое то.

И вовремя. К деревне из-за пригорка, прямо по минному полю, не доверяя проторенной дороге (нападавшие правильно делали, так как там было прикопано несколько противотанковых мин плюс управляемые фугасы коим внешнее воздействие нипочем), ревя движком выехал грузовик. Правда, впереди у него был присобачен большой цилиндр собранный из полуметровых стволов. Этот «валик», когда грузовик доехал до зоны безопасности, и принимал на себя взрывы противопехотных мин. Слабые взрывы, способные вывести из строя человека или мутанта не могли серьезно повредить разминирующее устройство и грузовик обшитый листами толстой пуленепробиваемой стали уверенно подкатывал к стене.

По грузовику сразу начали стрелять высекая искры из самодельной бронеобшивки.

– Чего ты не стреляешь?! – закричал Федор и даже попытался отобрать у Адама оружие, чтобы сделать несколько выстрелов по врагу.

– А смысл?! Если уж броню не могут пробить даже винтовочные патроны, то нашим свинцовым и вовсе делать нечего! Только патроны тратить.

Вслед за грузовиком уже практически добравшегося до стены побежали десятки людей укрываясь за самодельными стальными щитами. Наверняка тяжеленные дуры, не зря же их, как заметил Адам, катят на колесиках специальные люди, этакие передвижные стенки, а уже за ними прячутся вооруженные люди, но чего только не сделаешь чтобы от смерти укрыться.

Стрельбу с грузовика перевели на атакующих людей, но тоже без особого успеха, пули так же рикошетили высекая искры.

Грузовик тем временем проделав проход в минном поле уперся в стену и замолчал.

Люди с этого участка стены брызнули прочь, подозревая что это грузовик помимо функции минного тральщика выполняет еще и задачу по проделки бреши в стене путем подрыва фугаса. И то что водитель остался в кабине ничего не значит, долго ли обдолбать наркотиками какого-то идиота и в качестве камикадзе послать на убой? Такое в истории войн Братского анклава случалось не раз и не два.

Но нападавшие в этот раз так поступать не стали. То ли не нашли подходящего шахида, то ли пожалели транспорт, то ли зажали взрывчатку, то ли все вместе.

– Стреляй! – буквально взвизгнул Федор, глядя, как втягиваются в проделанный в минном поле проход солдаты.

– Да бесполезно!

Тем временем атакующие коротким очередями погасили прожектора. На поле боя опустилась тьма. Правда ненадолго. Методы противодействия были отработаны и защитники стали готовить нападавшим неприятные сюрпризы от которых они отбиться точно никак не смогут.

На стены подтащили ящики с бутылками «Коктейля Молотова», начав их раздачу проверенным метателям. Новичкам такую ответственную задачу поручать не стоит, могут тупо уронить себе под ноги, вдруг руки или пальцы судорогой сведет, или бросить недостаточно далеко из-за охватившей их в стрессовых условиях слабости.

– Сейчас мы им врежем… – глухим, охрипшим от напряжения голосом сказал Адам, изготавливаясь к стрельбе.

Несколько секунд на то чтобы запалить зажигалками фитили и в сторону противника огненными болидами по высокой траектории понеслись зажигательные посланцы.

Бум-бздынь… лопались бутылки с зажигательной смесью при ударе о усеянную битым камнем землю, как раз вот на такой случай. А то ведь при падении на мягкую землю бутылка может и не разбиться, а это напрасная трата припаса.

И на расстоянии от десяти до тридцати метров от стены растеклись огненные пятна полутораметрового диаметра, давшие достаточно света, чтобы все рассмотреть в мельчайших деталях, а главное окатившие огнем первые ряды нападавших.

Раздались дикие крики боли обожженных. Вот из стороны в сторону заметался живой факел. Ничего не соображая, желая лишь сбить с себя пламя, он выскочил из безопасной полосы и тут же подлетел в воздух, наступив на мину.

Вот еще один неудачник… Но этого пристрелили товарищи, чтобы не мучился наверное и не подвергал опасности других, ведь осколки от мин могут и им достаться.

Упало несколько щитов и тут же раздались частые выстрелы, буквально решеча тех, кто прятался за этими укрытиями.

Все произошло так быстро, что Адам даже не успел ни разу нажать на курок. Впрочем, еще ничего не закончено. Убито едва ли полдюжины врагов, а их тут тьма-тьмущая, не меньше сотни точно. Рано или поздно и до него очередь дойдет.

Нападавшие открыли ответную стрельбу, заставляя обороняющихся прятаться. С пригорка застучал крупнокалиберный пулемет, но даже ему было не под силу пробить стену поставленную из трех слоев бревен и эта стрельба нападавших никак не мешала метателям. Новые бутылки с бензином буквально перегородили путь атакующим.

Но увы, огненная стена сдерживала противника недолго. Все методы обороняющихся известны, придумать что-то новое при минимуме ресурсов дело трудное, а потому и методы противодействия отработаны.

Зашипели огнетушители заливая огонь пеной и нападающие ринулись вперед, через унявшее свою силу пламя, стремясь добраться до грузовика.

И тогда обороняющиеся вынуждены были прибегнуть к последнему довольно дорогому и редкому аргументу – гранатам. За стену полетело полдюжины гладких рубчатых «яиц» и после резких взрывов, криков под стеной значительно прибавилось как убитых и раненых.

Адам быстро глянул наружу и увидел как в луже огня корчились примерно дюжина человек еще человек пять лежало без движения. Упали щиты и снова раздалась заполошная стрельба кося врага оказавшегося без прикрытия.

Сделал два выстрела и Адам, но вот попал или нет, тут он сказать ничего не мог. Слишком все сума-тошно, страшно и непривычно, уж точно не стендовая стрельба, когда можно спокойно прицелиться зная что тебе ничего не грозит, в тебя в свою очередь никто не стреляет и нажать на курок. После чего подойти к мишени и посмотреть на результат.

И вот результат настоящего боя.

– Ч-черт! – вскрикнул Адам, отскакивая от бойницы.

В лоб что-то ударило и довольно чувствительно. Он мазнул рукой и увидел кровь, еще мгновение и она обильным потоком залила правый глаз.

Стало дурно, к горлу подкатил ком.

– Адам! Ты ранен?!

– Похоже на то… – ответил он отстраненно. – Возьми оружие…

– Что?

– Оружие возьми!

– А… ну да…

Федор схватил помповик и осторожно приблизился к бойнице. Сейчас ему стало не до картинных поз и зрителей, точнее зрительниц нет, да и сам он только что увидел, что может случиться. И это напарнику еще повезло, что кажется по касательной задело или вовсе рикошетом прилетело, а ведь может и мозги вышибить.

Адам же зажав рану словно выпал из реальности и неудивительно, ведь до него стало доходить что он только что был на волосок от смерти. Еще чуть-чуть и ага…

Ноги не держали, его затрясло, в животе скрутило, затошнило и таки вырвало.

«Ну хоть не обделался…» – подумал он с чувством которое включило в себя страх, горечь, облегчение и много чего еще.

Крича от избытка чувств что-то оскорбительное, сделал несколько быстрых выстрелов Федор. Адам подозревал, что стрелял он больше в белый свет как в копеечку, чем по конкретной цели. Но винить его в этом сложно. Все как-то не так…

Осмотревшись Адам увидел, что потери понесли не только нападавшие, но и обороняющиеся.

Вон под стенами лежат несколько человек. Из-за темноты не узнать кто именно. Возле раненых копошатся медсестры из военнообязанных женщин.

«Ева…» – кольнуло сердце Адама, наконец вспомнившего что и его девушка так же в числе тех кто обязан сейчас находиться в зоне риска и помогать раненым.

– Адам!

Парень повернул голову на испуганный выкрик и увидел ее, присевшую с ним рядом.

– Ты чего тут делаешь?!!

– Что с тобой! Глаз?! – спросила она не обратив на крики парня.

– А? Нет! Просто по лбу чиркнуло…

Федор сделал еще несколько выстрелов. Схватка перешла в фазу перестрелки. Но надолго ли? Противник должен либо отступить, либо пойти в решительную атаку, третьего как говорится не дано. Адам хотел бы ошибиться, но подозревал, что командир нападавших выберет именно второй вариант. Он понес большие потери и с поражением вернуться не может, только победа его оправдает и ради нее он положит еще столько же, ведь победителей не судят.

– Да где же подмога?! – буквально взвыл Федор. – Мы тут наверное уже час бьемся!

Адам машинально посмотрел на наручные часы, «командирские», подарок отца, со светящимися стрелками.

С момента подачи тревожного сигнала прошло не больше десяти минут. Но говорить об этом не стал.

И потом, а что если атакована не только Тунак, но и другие деревни, откуда должна прийти помощь? А то и сам город? А даже если и нет, то долго ли и много ли надо сил чтобы организовать засаду и задержать прибытие подмоги? Нападавшие не дураки и наверняка предусмотрели все возможности, так что надеяться не на кого… И либо они сейчас отобьются сами, либо…

– Дай я посмотрю! – тем временем потребовала Ева и достала из сумки бинт.

Адам отлепил от раны руки, кровь снова хлынула мощным потоком и Ева зажмурившись на пару секунд, прогоняя подступившую дурноту, принялась бинтовать голову своему парню.

– У меня патроны кончились! – тем временем крикнул Федор.

Адам передал ему патронташ.

– Картечь…

* * *

Адам в своих подозрениях оказался прав, командовавший нападением на Тунак не собирался отступать, несмотря на серьезные потери. Зазвучали команды и пока одна половина усилила огонь по оборонявшимся, вторая половина добралась до грузовика, который как оказалось выполнял не только роль минного тральщика, но еще и осадной машины в том плане что в кузове имелась специальная выдвижная стальная лестница какими пользовались в свое время пожарные. Одно мгновение и она выдвинувшись вперед упав на стену.

– Гранаты!!!

Адам тут же повалил Еву накрывая ее своим телом, у него в отличии от девушки имелся бронежилет и шансов уцелеть побольше.

Теперь оборонявшимся пришлось на своей шкуре испытать, что такое осколки. Правда к их счастью большая часть гранат перелетала через стену и падала на землю с другой стороны где и взрывалась не нанося практически никакого урона. Мало кто из бросавших смог бросить гранату по такой навесной траектории чтобы подарок смог упасть на «полку». А если и падала, то защитники не будь дураками, успевали большую часть сбросить вниз отпихивая руками или ногами. Но случалось и так что дотянуться просто не успевали и тогда уже со стороны деревни слышались крики боли.

– Они лезут! – истошно закричал Федор паля из ружья. – Получите гады! Сдохните!

Первые атакующие свалились на землю или застряли на лестнице мешая идущим следом, не добравшись до стены. Но напор не ослабевал, к тому же атакующие были облачены в бронежилеты и каски, так что большая часть попаданий из дробовиков и пистолетов не достигала цели. Опять же оборонявшимся всячески мешали ответным огнем, кроме того плохое вооружение не могло обеспечить достаточную плотность огня.

– Ева, беги!!!

– Адам!

– Беги я сказал!

Ева побежала прочь и в этот момент на стену добрался первый из нападавших, автоматной очередью скосив сразу трех защитников сбросив их со стены.

Радар попытался снять врага дробью, но ружье не отозвалось ожидаемым выстрелом.

– Патроны кончились! – пожаловался он.

Атакующий заметил эту заминку и не желая испытывать судьбу стал разворачиваться чтобы положить угрожающих его жизни людей.

Понимая что им крышка, Адам бросился вперед со скоростью удивившей даже его самого. Грохнули выстрелы, но в следующий момент, Адам сбив противника с ног летел вниз со стены.

Удар получился жестким и неудивительно при падении с трехметровой высоты да еще плашмя. Падение смягчило только тело врага отбившего себе все что только можно и переломавшего кучу костей, по крайней мере что касается ребер.

Адам сполз со своего противника пускавшего изо рта кровавые пузыри. Видать переломанные ребра разорвали легкие.

А врагов на стене становилось все больше и больше. Они палили во все стороны срезая замешкавшихся защитников, не успевших отступить внутрь деревни.

Завязалась новая перестрелка и она пока отвлекала атакующих от Адама. Им бы подавить огневые точки противника, и им точно до разглядывания того что у них творится буквально под носом.

Адам едва очухавшись после падения, забрал оружие у раздавленного им врага, а так же выхватил два рожка.

В деревню полетели дымовые шашки быстро заполняя все пространство разноцветным дымом. На первый взгляд удивительно, почему противник решил задействовать дым только сейчас, взяв стену, но на самом деле ничего удивительного нет. Использовать шашки снаружи бесполезно в силу того что ветер снес бы большую часть дыма и не смог бы помешать обороняющимся выцеливать нападающих. Забрасывать внутрь тоже смысла нет, шашки просто перекинули бы обратно. Что теперь играть в перекидывание?

А вот сейчас когда стена взята, нужно все задымить, чтобы не быть легкой добычей. Ветер опять же внутри деревни не гуляет благодаря высоким стенам.

В дыму что либо разглядеть стало решительно невозможно. Где свои, а где чужие… Стрелять по то и дело мелькающим силуэтам было боязно, вдруг своего подстрелишь, а этого Соколову смерть как не хотелось. Но дым закрыл и его самого как от своих так и от врагов.

В суматохе боя Адам и Федор давно потеряли друг друга, впрочем, это уже не имело значения. Адам отступая наконец выцелил врага, а то что это враг говорил автомат в руках, коих в деревне нет, и выстрелил. Опять же о вражеской принадлежности кроме оружия говорила камуфляжная форма с самодельным красно-черным флагом Аталанка на том месте где раньше располагался бело-сине-красный триколор с надписью: «Вооруженные силы России».

Выстрелил короткой очередью в район головы и, противник рухнул взмахнув руками, и тут же скрылся в особенно плотном клубке газа.

Вокруг стреляли, иногда очень часто из автоматов и в такие моменты Адам Соколов падал на землю, чтобы не попасть под очередь.

Газ между тем потихоньку рассеивался уходя вверх, а новые шашки не разбрасывались, старые же уже закончили свое действие. Из-за чего видимость улучшалась с каждой минутой и бой за деревню разгорелся с новой силой. Противник пока стояло задымление успел накопиться внутри ограждения в достаточном количестве, проник боевыми группами на улицы рассредоточившись среди домов, давя защитников, загоняя их все к другому краю деревни.

Что с ними станет, когда противник сомнет последний рубеж обороны и доберется до них, гадать не приходилось – они станут добычей победителей, и мужчины продолжали стоять насмерть, защищая своих женщин: матерей, жен, дочерей… хотя понимали что битва проиграна.

Адам, пользуясь тем что дым еще не полностью выветрился, зашел в тыл одной такой группе и выдал длинную очередь быстро водя стволом из стороны в сторону, скосив боевую тройку врагов и отбежав обратно к стене начал менять магазин на новый.

К счастью для Адама его выходка оказалась никем не замечена. А бой между тем все продолжался. Впрочем с каждой минутой он становился все менее ожесточенным, накал стрельбы постепенно стихал.

– Сдавайтесь! – прозвучал со стены усиленный матюгальником голос, в момент когда образовалось практически полное затишье. – Говорит полковник армии графства Аталанка Парнов! Сдавайтесь! Вам не победить! Вы окружены! Чем дольше вы будете сопротивляться, и чем больше погибнет солдат графства тем вам же будет хуже! Ваше сопротивление бесполезно и бессмысленно! Нам не нужны напрасные потери в том числе и среди вас – будущих верных подданных графства. Вы проиграли. Признайте это! Я предлагаю вам сдачу только раз и обещаю более-менее сносное обращение со стороны моих солдат. Откажитесь, тогда пеняйте на себя, не будет никакого снисхождения! Итак, я даю вам минуту на размышление! Время пошло! Решайте!

Адам напрягся. Мимо него проходила еще одна тройка врагов.

«Как поступить? – подумал он. – Стрелять?! Но как на это отреагирует этот чертов полковник? Вдруг решит что это отказ и тогда достанется всем в том числе и Еве…»

Этого Соколов допустить не мог, а потому опустил ствол автомата и попытался прикинуться ветошью.

– Хорошо! Мы сдаемся! – секунд через двадцать ответил староста Бочаров, осознав, что помощи ждать неоткуда. Она в любом случае не успеет с ними в случае сопротивления покончат гораздо быстрее. – Мы сдаемся! Слышите?!!

– Слышу, слышу! – хохотнул полковник.

«Сволочь, еще и издевается», – подумал Адам бросая в сторону трофейный автомат.

Он конечно понимал что сопротивление лучше оснащенному и количественно превосходящему врагу бесполезно, но то что произойдет в дальнейшем его страшило. Потому какая-то часть сознания предпочла бы сопротивляться до конца, а там уже будь что будет, может его убьют и он не увидит самого страшного…

Давешняя тройка его заметила и взяла на прицел. Соколов поднял руки.

* * *

Повсюду на земле у стены и среди домов валялись тела убитых и раненых. В основном то были защитники деревни, но встречались и нападавшие. Последние большую часть потерь понесли при штурме стен и остались снаружи периметра.

Все тела тут же приказали собрать и сложить в отдельном месте. Оружие также от греха подальше было собрано и складировано обратно в оружейку под замок с охраной из Аталанкайцев. И не просто бойцов, а хорошо экипированных, в отличных бронежилетах и шлемах-сферах с пуленепробиваемым стеклом на личине. Можно сказать гвардия.

– Выходите! Выходите все! – потребовал полковник Парнов. – Я сделаю заявление от имени его светлости графа Аталанкайского.

Жители Тунака, в основном женщины и дети, что прятались в домах, стали несмело выглядывать из своих убежищ и спускаться вниз. Рассредоточившиеся по селению солдаты подгоняли прикладами особенно трусливых и медлительных.

Наконец всех выгнали и построили на площади перед клубом, так что полковник с парой охранников готовых ко всему, поднявшийся на лестницу, видел лица всех жителей. Опершись руками о перила, он начал произносить заготовленную речь, потому как очень уж гладко она лилась, что не свойственно простым солдатам:

– Жители деревни Тунак, теперь вы являетесь подданными графа Аталанкайского, а ваша деревня, как и прочие деревни баронства Бонд, переходит во владение графства, как впрочем и все баронство. Вижу что у вас есть некоторые сомнения и вопросы, так вот отвечаю на невысказанные вами слова, все остальные деревни баронства так же находятся под контролем нашей армии. Как и столица вашего баронства, а сам барон убит. Не вздумайте саботировать и тем более откровенно сопротивляться, кара за это будет немедленной и жестокой. Все законопослушные же подданные будут облагодетельствованы его светлостью Александром Красновым. По программе переселения, часть вашего населения будет переправлено на постоянное место жительства на другие деревни графства и соответственно часть населения других деревень будет переселено сюда…

«Принцип: разделяй и властвуй, – понял Адам, в числе прочих слушавших речь полковника. – Перемешанное население захваченных деревень будет относиться друг к другу настороженно и это недоверие всех ко всем можно использовать для успешного управления массами через поощрение доносительства».

– …Кроме того поскольку вы вновь присоединенная часть графства, то должны доказать свою верность его светлости, а также возместить потери понесенные нашей армией при вашем присоединении. Часть мужского населения деревни Тунак будет рекрутирована для службы в графскую армию во славу и благо графства Аталанка, а значит и ваше благо тоже. Это порядка пятидесяти человек. Количество рекрутов могло быть и меньше, но тут вы сами виноваты, не сопротивлялись бы так отчаянно, и из числа рекрутов вычли бы количество убитых при штурме солдат. Может есть добровольцы?

Полковник внимательно осмотрел собравшихся своим тяжелым взглядом.

Добровольцев не оказалось. Мужчины хмуро исподлобья смотрели на агрессоров, но полковника это похоже нисколько не смущало.

– Жаль, – притворным сожалением вздохнул он, – у добровольцев продвижение по службе куда более быстрое.

«Ну естественно, – мысленно усмехнулся Адам. – Подхалимы они в любую дырку без мыла пролезут…»

– Ну ладно, хватит соплей, – хлопнул рукой по перилам полковник. – Всем приготовиться к переписи населения. Семейным группам держаться вместе. Называйте свое имя, возраст и основную специализацию.

* * *

Откуда ни возьмись, появилась пара переписчиков с раскладным столиком и стульями, установленных рядом со входом в клуб. Один из них достал из портфеля толстую амбарную тетрадь и изготовился работать.

– Ну, подходите… – произнес он без всякого выражения, так же безразлично глянув в толпу перед ним.

Поскольку переписываться никто не спешил, то первых переписываемых пришлось подталкивать прикладами автоматов солдатам. И перепись жителей деревни Тунак, сократившихся во время ночного боя, началась.

Процедура затянулась до самого утра, несмотря на минимальный размер заносимой информации о каждом жителе. А сами переписчики сменяли друг друга каждые десять минут, чтобы дать отдохнуть натруженным пальцам.

– Следующий…

– Адам Соколов. Восемнадцать лет. Работник птицефермы…

– Женат?

– Нет.

– Родители?

– Мама…

– Екатерина Соколова, – поспешно представилась мать Адама. – Сорок два года. Швея.

– Ясно, – записал данные переписчик и занес еще какие-то условные символы. – Вы двое и все?

– Да…

– Муж?

– Пропал несколько лет назад…

– Ясно, – снова кивнул переписчик и что-то записал в тетрадь. – Следующие…

Когда к утру все было закончено, систематизировано, полковник Парнов вновь выступил перед жителями деревни все это время стоявшими на площади, дожидаясь своей участи.

– Сейчас будут вывешены списки тех, кому следует собраться в дорогу для переселения в другие поселения. С собой брать минимум вещей способных уместиться в среднем размеров чемодане. Никаких дополнительных узелков и прочего непотребства не потерплю, все будет выброшено. Что касается рекрутов то они будут названы прямо сейчас. Названным рекрутам надлежит выстраиваться на линии передо мной как сивка-бурка вещая каурка в течении десяти секунд после зачтения фамилии. Опоздавшие будут наказаны. Зачитайте лейтенант.

Полковник отдал листок своему адъютанту и тот начал зачитывать фамилии рекрутов.

– Ремезов!

Адам невольно посмотрел на Рустама чинившего всем обувь. Сапожник стал потеряно оглядываться по сторонам явно не зная как поступить. Зарыдала беременная жена несчастного рекрута.

– Ремезов!! – гаркнул лейтенант и к Рустаму метнулись два автоматчика прикладами пробивая себе дорогу в толпе.

Впрочем, жители сами спешили поскорее уйти с их дороги. Они схватили мужчину и швырнули в сторону линии построения. Рустам упал и его стали ожесточенно пинать ногами, прикрикивая:

– Поднимайся сволочь!

– Пшел на свое место, урод!

Избитого Ремезова наконец приволокли и лейтенант выкрикнул новую фамилию:

– Чаев!

История повторялась раз за разом с криками, слезами, мольбами родных пощадить. Но солдаты Аталанка были неумолимы.

– Соколов!

Адам почувствовал, как сперло дыхание, а сердце несколько раз судорожно трепыхнувшись, упало куда-то в живот и там учащенно забилось. Ноги мгновенно обмякли, сделались непослушными и только поэтому он остался стоять на месте и не шагнул в сторону линии, как то требовалось от всех вызванных.

– Соколов!! – уже привычно во второй раз выкрикнул лейтенант.

– Я…

Адам наконец шагнул вперед как сомнамбула и чуть не упал.

– Не отдам! – закричала мать, вцепившись в сына обеими руками и плотно прижав его к себе. – Не отдам! Пошли прочь подонки!! Не троньте моего сына! Не отдам!!!

Но солдаты несколько раз ударив рыдающую женщину прикладами по спине, рукам, голове, оторвали ее цепкие руки от сына и поволокли рекрута на линию к остальным несчастным. Она не желая принимать очевидное, пыталась преследовать, цеплялась, пыталась как-то помешать, но только получала все новые удары. Это зрелище, встрепенуло Адама вызвав в его душе гнев, взвело точно пружину придав сил и отчаянной решимости, и вырвавшись он раскидал бьющих мать людей, присел с ней рядом на колени схватив за плечи и заглянув в глаза, прошептал:

– Не надо мам… это бесполезно. Все будет нормально… все будет нормально.

Потом отдубасили его самого, только за то, что толкнул нескольких солдат.

В итоге на линии перед полковником предстало пятьдесят рекрутов. Двадцать человек призванных по «плану» и тридцать в качестве компенсации за понесенные при штурме потери.

Убитых и раненых среди нападавших вообще-то было больше, но как потом узнал Соколов, все потери распределили на остальные деревни.

А позади них, слышалось многоголосое рыдание родных. Но дальше этого не шло, солдаты из «гвардейцев» направив стволы автоматов на толпу ясно давали понять, что любой бунт будет жестоко подавлен.

– А ну все заткнулись! – рявкнул полковник Парнов, когда последнего рекрута поставили в строй.

И рыдания действительно притихли.

– Поздравляю вас, – продолжил полковник, вышагивая перед побитыми новобранцами, – теперь вы солдаты славной армии графства Аталанка и с вашей помощью оно скоро станет герцогством! Гордитесь этим званием, тем что его светлость оказал вам честь служить под его знаменами!

«Господи, к чему этот дурной спектакль?!» – недоумевал Адам.

Все что происходило, виделось ему неплохо начавшимся, но скверно закончившимся сном, диким бредом, нужно лишь только проснуться, чтобы все это окончательно кануло в небытие. Но увы, это был не сон и даже не скверно поставленный спектакль странствующей труппы артистов коих можно забросать огрызками и просто освистать.

Адам просто не мог поверить в то, что этот так называемый полковник армии состоящей из сотни человек действительно верит в то, что говорит про графство, его светлость графа, будущее герцогство и прочую муть. Это больше походило на какую-то детскую игру в солдатики из прошлой жизни. Как они тогда назвались? Орленок? Зарница? Вот только в игре этой использовали настоящее оружие и убивали и умирали тоже по-настоящему. А это уже действительно страшно.

– Переодевайтесь! Солдаты графства Аталанка должны выглядеть достойно!

Несколько солдат вынесли из въехавшего в деревню грузовика комплекты камуфляжного обмундирования с такими же флажками на рукавах как и у остальных и раздали новобранцам.

– Ну же! Живо!

Рекруты поспешили выполнить приказ. Тут же перед всеми сбросив старую заношенную одежду и надев «новую» форму. В кавычках, потому что кое-где виднелись не всегда аккуратно заштопанные дырки и подозрительно темные пятна вокруг них, несмотря на то, что часть действительно можно назвать новой, даже ни разу не стиранной и при этом чистой.

– Замечательно! – воскликнул полковник Парнов, прохаживаясь вдоль строя и заботливо поправляя то на одном новобранце, то на другом кепи, складку или воротник. – Теперь вы почти настоящие солдаты, а не дерьмо как раньше! А чтобы стать настоящими солдатами, вам нужно принести священную присягу на верность его светлости! Повторяйте за лейтенантом слова присяги. Прошу лейтенант.

Адъютант полковника сделал шаг вперед и стал громко зачитывать:

– Я, клянусь в верности его светлости графу Аталанкскому Александру Краснову…

Новобранцы под пристальным взглядом полковника хором повторили первые слова присяги, которые в любом другом случае показались бы до предела смешными, полным абсурдом. Но не сейчас, под прицелом автоматов.

– …Клянусь верно служить графу и графству, защищать его от внешних и внутренних врагов…

– …Точно и в срок исполнять все приказания данные мне вышестоящими командирами…

– …А если я нарушу эту священную клятву, то пусть меня и… моих родных постигнет заслуженная суровая кара согласно законам…

Соколов стиснул зубы.

«Вот значит как они решили обеспечить себе нашу верность, – подумал он зло. – Сволочи…»

Но с другой стороны, чему удивляться? Как еще можно обеспечить верность людей коих насильно поставили в строй? А до этого убили или ранили кого-то из родных или друзей. Как их после такого еще заставить воевать на стороне победителя и убивать всех на кого укажут?

– Отлично, можете встать. И еще солдаты, у меня для вас есть хорошая новость! – снова заговорил полковник, широко улыбаясь, но как-то криво, с подвохом. – У вас есть отличная возможность прямо сейчас подтвердить свою верность его светлости! Я не вижу радости на ваших лицах и соответствующих кличей! Надо трижды крикнуть «ура». Ну же!

– Ура… ура… ура… – вяло и вразнобой выкрикнули новобранцы.

– Еще раз, но радостнее и слаженнее! – потребовал полковник Парнов.

– Ура! Ура! Ура!

– Замечательно, – удовлетворился результатом полковник. – Хотя до идеала еще как до луны пешком. Это мы исправим, но чуть позже… А сейчас чуть подробнее о хорошей новости… Графство не может оставлять у себя в тылу неподконтрольные районы, а таковое имеется. За вами как раз находится баронство Ингор. Вот его нам и предстоит присоединить к нашему графству и после этого присоединения графство можно считать уже герцогством. И я окажу вам великую честь, которую вы не просите себе наверное только исключительно из скромности, вы пойдете в числе первых. Именно вы подтверждая свою верность не только словами, но и делами принесете эту победу своему графу!

Полковник в изумлении изогнул правую бровь. Этого хватило, чтобы новобранцы снова троекратно прокричали «ура».

– Замечательно! Я знал, что из вас получатся настоящие и верные своему долгу солдаты! Вперед, навстречу славе!

– Направо! – скомандовал появившийся перед строем коренастый сержант, да так зычно, что все рефлекторно подчинились приказу, да так четко, будто раньше только тем и занимались, хотя раньше, при свергнутой власти, на тупую муштру как раз и не особо налегали. – За мной, бегом марш!

Сержант побежал из деревни, где их уже ждали машины. Путь до баронства Ингор не близкий, если по прямой, то порядка двадцати километров, это если считать от внешней границы баронства Бонд, а если от деревни Тунак до ближайшей деревни Ингора, то и все тридцать наберется.

Расстояние в принципе небольшое и вполне преодолимое за один дневной переход, причем пешком, тем более что полковник Парнов похоже желал штурмовать предназначенную ему в качестве цели деревню этой же ночью, но люди уже будут просто ни на что не годны.

Опять же территория хоть и считается безопасной, но безопасность эта весьма относительная. Повстречать даже во внутренних землях Анклава того же берга – измененного внеземным вирусом бурого медведя, просто нефиг делать. А что уже говорить о внешних территориях?

И толпа в сотню человек ему не страшна. Как выскочит из зарослей или ямы и как начнет крушить, одним ударом лапы отрывая голову, распарывая животы…

И даже если люди не растеряются и окажут сопротивление, то убить такого монстра та еще задачка. Но учитывая что у большинства солдат в походном состоянии оружия при себе нет, мало ли что, вдруг кто головой потечет, то бед такой зверь натворит немало.

За новообращенными солдатами вышла большая часть остальной армии полковника Парнова.

Хотя как увидел Адам, не все вышли из деревни. Часть солдат, видать самые верные, осталась в Тунаке, как оккупационный контингент, по всей видимости, для полного контроля новой «провинции» и поддержания порядка. Что ж, в этом тоже ничего удивительного нет, странно было бы обратное.

«Ну и дела…» – невольно поразился он быстродействию военной машины Аталанка.

Оно и понятно. Прошло всего семь часов с момента боя с вторгшимся к ним аталанками и вот они уже бегут воевать за своих врагов. Что ж, нужно отдать должное организации всего мероприятия. В этом действительно чувствовалась рука если не гениального, то очень способного человека, главным кредо которого является: куй железо пока горячо… а то все остынет и развалится.

«Такими темпами этот долбанутый граф захватит весь Анклав за пару-тройку недель, – подумал Адам. – Если сопредельные владетели вовремя не одумаются, полностью осознав, что происходит, и не объединятся против общего врага. Вот только успеют ли они договориться? Или пока будут лясы точить, что да как, делить шкуру неубитого медведя, этот медведь, всех схвает с потрохами…»