Читать книгу Спички - Вячеслав Ладогин - Страница 12

Не так ли и ты, Русь,

Что бойкая необгонимая

(хоккейная) тройка, несешься?

Дымом дымится (лёд)

Под тобою (хоккейная тройка)

(к пьедесталу почёта) дорога,

Гремят (коньки, сожжены) мосты,

Всё отстает и (мы

Чемпионы (бит швед, и канада)

Остается (ура!) позади.

Остановился пораженный

Божьим чудом (американец)

Созерцатель(обозреватель)

Не молния ли (петровский

Знаменитый бросок, что это,

Шайба) сброшенная (прямо) с неба?

Что значит это

Наводящее ужас движение?

И что за неведомая сила

Заключена в сих неведомых светом

(Михайлов, Петров, Харламов),

Трёх ужасных (советских) конях?

Эх, (коньки), кони, кони,

Что за (ледовые)кони!

Вихри ли сидят в ваших гривах?

Чуткое ли ухо горит

Во всякой вашей жилке?

Заслышали с вышины

(гимн Союза, иль пение певчих,

что в нем скрыто, как девочка в хоре,

узнаёте) знакомую песню,

(под доспехами) дружно и разом

Напрягли (свои) медные груди

И, почти не тронув (коньками

Льда хоккейного, скользкой) земли,

Превратились в (продление клюшек)

Одни вытянутые линии,

Летящие по воздуху, и

Мчится, вся вдохновенная богом!..

(как легенда, хоккейная тройка)

Русь, куда ж несешься ты,

Дай ответ? Не дает ответа.

Чудным звоном (коньков об лёд)

Заливается колокольчик;

Гремит и становится ветром

Разорванный в куски воздух;

Летит мимо всё, что ни есть на земли,

И косясь постораниваются

И дают ей дорогу другие

Народы и государства.

Имя её, этой птицы хоккея

Михайлов, Петров, Харламов.

Говорит и показывает

Москва в телевизоре «Темп».

У микрофона Озеров.

…Вначале, я верую, слово.

Представь: до всего… до бабла!

Я зрел, как с иконы Рублёва

Хоккейная тройка пришла

В ледовом малиновом звоне.

Три клюшки – три тонких жезла

На средневековой иконе,

И вера в нас не умерла.

Что хочется, с Церковью делай

Но «Темп» черно-белый не врёт,

Как вера твоя в чёрно-белый

Крепка телевизорный лёд.

Потомок владетельных хамов,

Был я в телеикону влюблён —

Михайлов, Петров, Харламов,

Коньков тех – малиновый звон.

Широкая грудь с «эСэСэРом»,

Как молнии росчерк, бросок.

Над замершим в страхе партером

Священный летит сквознячок.

Как камня свист шайбы, о, кара

Давидова! Крах вратаря!

О, волшебная сила удара!

О, восторги, что вера не зря!

Даже тени не знал я сомненья

В чистой правде хоккейных побед,

Таково моё было крещенье,

А иного, считалось, что нет.

Голоса про высокое благо

Часто лгут (что пятнает Христа).

Маргарита – с метлой, а в «Живаго»

Много прозы. Вся полупуста.

Не спеши дать оценок спесивых,

Почитатель рояльных вершин

Вспомни, Быков, чудесный отрывок,

В русской прозе такой лишь один:

Лёд дрожит, да вскрикнул в испуге

Остановившийся (чешский защитник)

И вон она понеслась, понеслась, понеслась!

(Наша тройка: Михайлов, Петров, Харламов),

И вон уже видно вдали,

Как что-то пылит и сверлит воздух,

(Это шайба, смотрите повтор)!

Не так ли и ты, Русь,

Что бойкая необгонимая

(хоккейная) тройка, несешься?

После вышла «Рублёв» кинолента,

И хоккейный развеялся сон,

Очевиднее нет документа,

Что летал тенью Троицы он.

…И хоккей наш, и Тройку из Гоголя,

И наш коврик а ля Васнецов

Взяли мы грабежом не у Бога ли?

Всё Твоё. Пощади наглецов.